Когда умер замечательный актер Петр Алейников, его ближайший друг Борис Андреев, актер не меньшей известности, но неизмеримо более обласканный властью, надел все свои ордена и отправился к тогдашнему хозяину Москвы Промыслову.
Дело в том, что, несмотря на всенародную любовь, Петр Мартынович не имел ни званий, ни наград – высшее начальство недолюбливало его.
Андреев, узнав, что друга хотят похоронить на Ваганьковском, пошел на поклон к председателю исполкома Моссовета.
- Вот, - говорит, - какое дело: Петя-то Алейников перед смертью мне говорил, что мечтает лежать на Новодевичьем кладбище. Так уж нельзя ли…
- Никак нельзя, - отвечает ему Промыслов, - потому как на Новодевичьем положено только народным артистам СССР, да еще хорошо бы, чтобы лауреат Госпремий и Герой Соцтруда…
- Дак ведь любовь народная, дак ведь актерище-то какой!.. - как можно убедительней басил Андреев.
- Никак не могу, - стоял на страже порядка «хозяин», - не положено, при всем к вам, дорогой Борис Федорович, уважении!
Тогда Андреев, отбросив церемонии, опустил на вельможный стол свою огромную кулачину:
- А я помру – меня куда снесут?
- Вот вам по всем статьям положено Новодевичье!
- Значит, так, - прогремел Андреев, - официально требую: положите Петьку в мою могилу на Новодевичьем! А меня уж – хоть под забором.
И добился-таки: похоронили Петра Мартыновича на Новодевичьем.
А Андреевской могилы там нет. Борис Андреев лежит на Ваганьковском.
С.САДАЛЬСКИЙ
