Гулкий шаг по плитам тротуара
Приглушила морось ноября.
По стене, как зарево пожара,
Скачет блик ночного фонаря
Небеса, насупившись исторгли
Снега и воды густую взвесь.
От норд-веста ком в горячем горле.
Где-то зной палящий, но не здесь.
В наших климатических широтах
В это время года снег с дождём,
Наледи на лужах и болотах
И Невы неистовый подъём.
У стихии норов невозможный.
Угораздило ж сюда Петра.
Город, точно фатум непреложный,
Над бурливой чёрною рекою,
Стал стеною на семи ветрах.
Статуи на мрачном Эрмитаже
Кажутся бесстрастными, но им
Холодно и очень страшно даже
Красоваться гонором своим.
Их не видно, высоко парящих,
Вознесённых шпилями затем,
Чтоб казался им ненастоящим
Город в череде своих проблем
Схваченной мостами поперёк,
Ангел скрыт колючей пеленою
И кораблик золотой промок.
Бронзовых царей уносят кони.
Каменные львы играют в мяч
В Инженерном замке на балконе
То ли ветер, то ли чей-то плач…
У ворот Ахматовского дома
Чёрный пёс простуженно рычит.
Чёрный Вольво мчится по Большому.
Ездока навстречу смерти мчит
В «Конти» снова Герман у рулетки.
В Мариинке ждёт его двойник.
И, как волк в своей ужасной клетке,
В коммуналке – новый большевик.
Всё опять – ноябрьские метели
Плиты тротуаров замели.
И на стенах проступают еле
Трещины у самой у земли.
И с необратимым постоянством
Каждый год беснуется Нева,
Втиснутая в мерное пространство,
Затопить не в силах острова.
Георгий Тищенко
2001 г.
