СОВЕТСКОЕ ВОСПИТАНИЕ
У нас с сестрои* были две бонны. Мы чинно гуляли с ними поочередно в Пушкинском сквере и были воспитанными барышнями. Но однажды, внимательно глядя на нас за обедом, папа сказал маме: «У меня такое впечатление, что мы воспитываем наших двух сте-е-гв не как советских гражданок». Это была роковая фраза, потому что нас отослали в пионерскии* лагерь. У нас с Марианнои* было два чемодана – немецкие, из светлои* кожи. Туда нам положили гамаши, реи*тузы, боты, платья, фуфаечки… Я ничего не помню в этом лагере, кроме страшного чувства голода и страннои* неловкости, когда на линеи*ке пели «взвеи*тесь кострами синие ночи, мы пионеры дети рабочих». Как было бы хорошо, думала я, если бы мои* папа писал такие песни, вместо песен про каких-то балерин, клоунов, пахнувших псинои*, рафинированных женщин… Вот написал бы эту, про детеи* рабочих, я была бы горда… Когда мы приехали обратно, у нас был один фибровыи* чемодан на двоих, и там было два предмета. Маринанне принадлежала голубая застиранная маи*ка, на которои* было вышито «Коля К», а мне черные сатиновые шаровары с надписью «второи* отряд». Мы ввалились в дом, шмыгая носом, ругаясь матом, а перед нами в шеренгу папа в праздничном костюме и бабочке, мама, две бонны, бабушка с пирогами. Не поздоровавшись, не поцеловавшись, мы сказали: «Ну че стоите? Как обосравшии*ся отряд! Жрать даваи*те. Потом прошли на кухню, открыли крышку кастрюли и руками съели полкастрюли котлет. Папа, как глава этого… отряда, тихо прошел в кабинет и стыдливо закрыл за собои* дверь, долго не выходил, потом впустил туда маму и мы слышали мамины всхлипывания и папины строгие бормотания. Но было поздно. Советская власть вошла в нас с сестрои* с полнои* неотвратимостью. Мы стали полными бандитками. И мы чесались. Бабушка обнаружила вшеи*. Нас замотали в керосиновые полотенца, но лагерные вши были на редкость живучи. Тогда нас обрили налысо и волосы сожгли. Вшеи* вывели, но мы остались неуправляемыми оторвами. Когда нам купили велосипед, мы на даче ездили, держась за борт грузовика, без рук. Когда папе об этом доложили, у него чуть не случился сердечныи* приступ. Нас невозможно было остановить. Так на нас подеи*ствовал лагерь.
Из воспоминании* Анастасии Вертинскои*
"Анастасия Вертинская (Актерские баи*ки)"
