Встреча престарелых выпускников была в самом разгаре, когда на пороге кафе появилась Мариночка.
Между прочим, моя первая любовь и, конечно, самая красивая девочка в классе, по совместительству.
– Фатахова, ты не меняешься! – хохотнул здоровяк Толик (теперь уже Анатолий Иваныч, зампред по судебному чему-то там) – Ну-ка покружись!
Марина, положа узкие ладони на бедра, медленно повернулась, давая возможность присутствующим рассмотреть её точеную фигуру, подчёркнутую элегантным платьем жемчужно-серого цвета.
Она и правда совсем не изменилась за 25 лет.
Единственно – её глаза – серо-синие, в оправе сеточки тонких морщинок, были серьёзными и усталыми.
Все зааплодировали и стали рассыпаться в комплиментах.
Мужчины за столом втянули животы.
Тут же Фатаховой был предложен бокал, положить салатику, прикурить сигаретку... И т.д. и т.п.
– Хороша! – сказал Потапов. – Но Василиса моя краше. Что ни говори, повезло мне с женой... Лучше Васеньки моей – не сыскать! – в его голосе звучала нескрываемая гордость.
– Сейчас сами увидите, – Потапов подмигнул однокашникам и приосанился.
Только он проговорил это, как к столику подошла женщина, на описании которой я остановлюсь подробней.
Это была рыжеволосая дама лет 45-50.
Её тонкие узловатые ноги странным образом переходили в совершенно плоский, но невероятно широкий зад.
А он, в свою очередь, в мощную спину борца сумоиста.
Отсутствие груди вполне компенсировал необъятный живот, обтянутый тонкой трикотажной кофтой в катышках.
Один глаз у дамы косил, другой зло буравил нашу дружную компанию.
– Зай, пора домой. – не здороваясь с нами, проскрипела женщина.
Голос её поразил меня до глубины души. Каждый издаваемый ею звук резал слух, причем резал чем-то тупым с рваными краями.
В голове не укладывалось, как в одном человеке может сочетаться столько всего неприятного.
Я повернул голову к Потапову и обомлел – он смотрел на ЭТО глазами, полными любви и щенячьего обожания.
– Мне пора, друзья мои! – улыбаясь, сказал Потапов. И, взяв за руку рыжего тролля, вышел из кафе.
Я наблюдал за ними из окна. Пока они шли к машине, он нежно придерживал её за локоток и поминутно целовал в пухлое плечо.
Над столом повисло гробовое молчание.
Веселье смело как рукой. Видимо все, как и я, переваривали увиденное.
– А я уже пять лет без мужика, – нарушила молчание Фатахова и заплакала.
Я же подозвал официанта и попросил водки.
