Истории со смыслом. Из жизни, из интернета

[Olexara]

Физику я прогуливала, потому что не любила Ирину Петровну. За снобизм, за разделение учеников на "перспективных" и не очень, а также за откровенный интерес к социальному статусу семей. Это проскальзывало в отдельных фразах и высокомерной манере общения. А иногда просто висело невидимым свинцом в воздухе.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
В середине учебного года Ирина Петровна придумала унизительный опрос. Зайдя в класс перед уроком, она попросила поднять руки тех, у кого родители имеют высшее образование. Я как-то сразу сообразила, что к чему и моя тощая, длинная плеть сама потянулась вверх. Учитель обвела взглядом класс и немного споткнулась на мне. К тому времени я уже зарекомендовала себя махровым крeтинoм, поэтому выбивалась из системы координат Ирины Петровны.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
Затем она выдала бумагу и попросила написать профессии родственников.
Я почувствовала, как маленькая ложь растёт и превращается во что-то огромное, но очень тёплое и приятное для меня. Склонившись над белоснежным листом, я красивым почерком вывела "хирурги". Немного подумав, дописала "оба". Придумывать каждому родителю престижную профессию мне было лень, а отливать пули про династию хирургов – это пожалуйста.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
Весь следующий месяц Ирина Петровна удивлялась, как в семье хирургов выросла бестолковая лань, но, тем не менее, отношение ко мне стало более лояльным. В конце концов любопытство взяло верх, и зацепившись за какой-то незначительный повод, она вызвала в школу маму. Недели две я тянула кота за хвост, рассказывая, что мама ежедневно оперирует и прийти пока никак не может.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
– Ну, пусть тогда придёт отец, – не унималась Ирина Петровна.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
Папа в то время ходил в море, поэтому я почти не соврала, сказав, что он в командировке преподаёт хирургию арабским студентам. На самом деле папа писал в письмах, что гоняет шваброй по кораблю двух арабов, которые всё время молятся и не хотят работать.
Можно было послать в школу бабку Иллюзию Андреевну, но я боялась за хрупкий мир интеллектуалов. Поэтому мы с подружкой Ленкой решили отправить Колю. Коля – это Ленкин дядя. Художник и по совместительству рaздoлбaй. Он был старше нас всего лишь лет на десять, но как говорится, сгорел сарай - гори и хата. Пусть у меня будет молодой, талантливый отец, заведующий кафедрой хирургии.

Если я вам скажу, что беседа Ирины Петровны с Колей приняла максимально неожиданный поворот, то, наверное, не скажу ничего. Немного посетовав, что Елена не хочет учить физику, она перешла к своему племяннику, которому требуется операция на печень. Печень Коля мог только нарисовать, поэтому записав диагноз и пообещав посовещаться с коллегами на кафедре – свалил в закат. Дома, выложив передо мной и Ленкой анамнез больного, Николай попросил уволить его с кафедры хирургии.

Что дальше? Спросите вы меня. А ничего интересного. Если бы не мой классный руководитель, мы бы скорей всего каким-то образом прооперировали бы племянника Ирины Петровны, но Людмила Ильинична знала моих родителей. Когда она позвонила к нам домой, мама обещала на правах практикующего хирурга вырвать мои ноги без наркоза, но обещание своё не сдержала, потому что тоже врушка.

Автор : Елена Евдокименко

Картина: "Девочка за роялем". Масло, холст. 60-е гг ХХ века. Закарпатский художник Степаньян Г. Л.

[Olexara]

КЛАНЯЙСЯ ДАВАЙ

Андрей бодро шагал по улице с рюкзаком за плечами, он кажется нашёл ту самую деревню, про которую говорила его мама. Правда она говорила, что домов было не меньше тридцати, а Андрей наблюдал не больше десятка и большинство пустые. Кое-где видно было дым над трубами, а вот людей совсем не было. Только в одном из огородов за кривеньким заборчиком копошилась немолодая женщина. Андрей остановился.
— Здравствуйте!
Женщина распрямилась и брезгливо прищурилась.
— Здравствуй, коль не шутишь.
— Вы не могли бы мне помочь… — начал Андрей.
— И тебе помочь? Чем? – зло бросила женщина и снова наклонилась к грядке, выдернула горсть сорняков и швырнула себе под ноги. Андрей даже немного растерялся от такой враждебности, вроде ничего плохого не сказал. Женщина ухватила следующий сорняк.
— Простите, что отвлекаю… — снова начал Андрей, — Я разыскиваю одну женщину, может Вы её знаете. Она вроде как ведьма, то есть добрая волшебница, она живёт где-то здесь в этих краях. Её Марьяной зовут.
— Добрая волшебница, говоришь? Знаю, как же её не знать. Только она давно уже… Раньше была слишком добрая, это да. Всем без разбору помогала, а потом люди к ней по второму разу приходить стали, а некоторые и по третьему. Всё хотели получше, да побольше. Кому — урожай четыре раза в год наколдовать, чтоб продать можно было, да денег кучу заработать, кому – семь вёдер молока каждый день, и с одной коровы! – женщина криво усмехнулась, — Марьяна поколдовала, семь вёдер как просили, а корова та взяла и сдохла. А одна девица вот сначала хотела замуж за любимого выйти, ну Марьяна поколдовала и всё у них сложилось, а через полгода она снова пришла, говорит, что влюбилась без памяти в гармониста заезжего и теперь за него замуж хочет, ну Марьяна снова ей помогла, а гармонист выпивохой оказался и молодую жену поколачивать начал. Та снова к Марьяне прибежала, говорит, верни всё как было, а лучше мужа ей городского найди, хочет мол она из деревни насовсем уехать!
-А Марьяна что? Неужели и тут помогла?
-Да помогла, конечно! Она эту, кхм, в кошку превратила! Гуляет она теперь где-то в городе! – женщина рассмеялась, — Слишком добрая была Марьяна, но теперь уже нет.
Андрей ахнул.
-Страшно что ль?
-Не, — соврал Андрей, — я же наглеть не собираюсь, а даже наоборот. Мне бы только её найти, где живёт эта слишком добрая Марьяна?
-А тебе зачем?
-Мне нужно ей спасибо передать от мамы. Они с отцом долго очень не могли ребёнка завести, по докторам мотались из города в город, проездом были где-то в этих краях, мама даже название деревни не запомнила. Сходила к местной волшебнице, та поколдовала, и они дальше поехали, а через 9 месяцев ровненько я на свет появился. Мама всё хотела поблагодарить как-нибудь эту Марьяну, да адреса найти не смогла, а потом ноги у неё заболели и вовсе не до поисков стало. Теперь мама совсем слегла, только о Марьяне и говорит.
-Помочь требует?
-Неет, она волнуется, что не смогла поблагодарить её. Вот меня послала на поиски… Так Вы знаете где она? Мне велено земной поклон ей передать….
-Ну давай! – улыбнулась женщина.
-Чего давай?
-Кланяйся давай, а потом в дом заходи, есть у меня одно средство, маме твоей должно помочь…

Автор: Вечерние Сказки.

[Olexara]

Грешок своей матери

"Без дьявола тут не обошлось, - шептались крестьянки, благоговейно крестясь. - В козлином образе к ней приходил, окаянный. А она-то, она! Как таких только земля носит!".
В феврале 1629 года в немецкой деревне неподалеку от города Аугсбург в многодетном семействе Урслерин появилось очередное дитя. Многодетная мать, добропорядочная женщина с безупречной репутацией, лишилась чувств, едва взглянув на новорожденную малышку.

Увы, личико девочки было сплошь покрыто мягким светлым пухом, словно у матери родился не человеческий ребенок, а козленочек.

Бабка-повитуха, передав дитя матери, поспешила удалиться, шепча под нос молитвы.

На следующий же день по деревне поползли слухи, что Урслерин родила "зверушку". Деревенские сплетницы, которым давно не давала покоя красота и безупречная репутация соседки, рассказывали, что Урслерин согрешила с самим дьяволом, представшим ей в виде козла.

В те годы в Европе своего пика достигла охота на ведьм, так что слухи эти были смертельно опасными для несчастной женщины - того и гляди, сожгут на костре.

Урслеринам пришлось спешно переехать в Аугсбург, где у них была родня. В городе, где всяких людей видали, интерес к девочке, которой, кстати сказать, дали имя Барбара, был относительно безобидным - люди только смеялись, удивлялись.



Автор как-то не закончил рассказ (( Погуглила и нашла продолжение:

такой популярностью, родители стали показывать Барбару зевакам за деньги. Вскоре семья смогла выкарабкаться из бедности и приобрести собственный дом.
Между тем, Барбаре исполнилось 25 лет. Волосатость ее лица значительно повысилась - мягкие, курчавые пряди струились по лбу, по щекам. Стричь, брить - бесполезно. Волосы быстро отрастаКроме того, Барбара была невероятно умной, талантливой, а, главное, неунывающей девушкой. Она овладела двумя иностранными языками, научилась вести светские беседы, выучилась играть на клавесине.
Вскоре "Грешок своей матери", как до сих пор иногда называли Барбару, отправилась в длительное путешествие по Европе.ли, при этом, становились темнее и жестче. В конце концов, Барбара оставила всякие попытки очистить лицо и дала волосам возможность расти так, как они пожелают.
Волосы-волосами, но вот фигурой Господь девушку не обидел. Аугсбургские девушки с чистыми лицами, завидовали изгибам "Косматой девы".
Кроме того, Барбара была невероятно умной, талантливой, а, главное, неунывающей девушкой. Она овладела двумя иностранными языками, научилась вести светские беседы, выучилась играть на клавесине.
Вскоре "Грешок своей матери", как до сих пор иногда называли Барбару, отправилась в длительное путешествие по Европе.
Фройляйн Урслерин побывала в Копенгагене, а в 1655 году, в возрасте 26 лет, приехала в Лондон.
В британской столице Барбара работала служанкой у богатой дамы, а также играла на клавесине для публики. На одном из выступлений женщину и увидал голландец Иоганн Михаэль Ван Бек.
Ван Бек, к удивлению всех, начал ухаживать за "Косматой девой", вскружил ей голову и на ней женился.
Иоганн Михаэль относился к супруге уважительно, не издевался над ней и не бил, однако же, чуть ли не с первых дней супружества начал показывать ее зевакам за деньги.
В 1657 году одним из зрителей "шоу" стал англичанин Джон Эвелин, так описавший 28-летнюю молодую женщину:
"Я увидел волосатую служанку, брови у неё были зачесаны вверх, а весь лоб такой густой и ровный, какой бывает на любой женской голове. Из каждого уха торчат по два длинных локона. У неё также была самая длинная борода и усы, а на самой середине носа росли длинные пряди волос, точно у собаки.Остальные части её тела не такие волосатые. Но по сравнению с обычными людьми волосы на них тоже очень длинные. Ими покрыты руки, шея, грудь и спина. Цвет светло-коричневый, тонкий, как выделанный лён... а в остальном она очень хорошо сложена, хорошо играет на клавесине".
Эвелин согласился заплатить Ван Беку солидную сумму, если его супруга покажет себя полностью. Так Джон смог узнать, что спина "Косматой девы" покрыта волосами не в меньшей степени, чем лицо, но вот гр удь Барбары гораздо менее волосатая.
Барбара родила супругу мальчика - и он был совершенно здоровым, с чистым личиком без единого волоска.Фрау Урслерин, с самого детства подвергавшаяся насмешкам и издевательствам, научилась относиться к ним, как к проявлениям людской слабости. Тех, кто смеялся над ней, Барбара жалела и просила Господа вернуть добро в сердца этих людей.
В 1668 году Барбара с мужем жили в Копенгагене, где 39-летняя на тот момент "Косматая дева" работала горничной. Здесь женщину осмотрел местный врач Хольгер Якобсен. Эскулапа так потрясло увиденное, что он записал в дневнике:
"Волосатая женщина должно быть, является отвратительным результатом совокупления женщины и обезьяны"
Якобсен, как и вся европейская медицина XVII столетия, не знал о существовании такой болезни, как гипертрихоз, поэтому он нашел объяснение патологии примерно в тех же дебрях, что и дремучие односельчане матери Барбары
К сожалению, историкам неизвестно, как сложилась жизнь Барбары Урслерин после 1668 года. Также мы не знаем, что произошло с ее сыном.
Очень хочется верить, что все у этих двух людей - матери и ребенка - было благополучно.
Барбара, несомненно, заслужила счастье

[Schastyia]

- Софа, а куда ты послала своего Фиму?
- Та....куда ни пошлёшь, всё равно ... вернётся. А ты своего Сёму уже ... послала?
- Щас уйдет. Собирается.
- Видимо дорога дальняя))))
- За творогом.
- Ты не боишься доверять ему выбор творога?
- Так я его не ем. Он сам себе покупает, тока он этого не знает. Думает , что для меня поэтому очень старается.
- Та я ставлю кофе ?
- А як же. У меня зефирка есть до кофе. Брать?
- Конечно брать. У меня сырники со сметаной. Утрешние.
- Я сырники люблю с вареньем.
- Ты ж творог не любишь? Вроде как.
- На шару и уксус сладкий
- Варенье есть у Серафимы. Надо её позвать.
- Сейчас кликнем. Вон её Нёма тоже линяет. На бульвар, на прогулку.
- Серафима Аркадиевнаааа! У вас варенье какое есть открытое для Софочкиных сырников?
- Ммм, для Софочкиных? Для Софочкиных сырников я могу открыть любое.
- Тада объявляется пятиминутная готовность.
- Зин-а-а-а-а, Нина-а-а-а....Софа объявляет пятиминутную готовность!!!
- У меня последняя сковородка блинчиков и я бегу....
- Мужиков во дворе не осталось?
- Нету, а шо такое?
- У меня новое бельё.
- Постельное?
- Щас. Будуарное.....))))
- А померить дашь?
- Твой тухес не влезет.
- Завидуй молча.
- Девочки, пять минут заканчиваются.
- Пять минууут, пять минууут, ля- ля-ля...много это или малооо.
- Пасатрите на неё. Ко всем своим недостаткам она ещё и поёт.
- Я тебя тоже люблю.
М. Гарник 2024

[Olexara]

— Людка, ты рехнулась на старости лет! У тебя внуки уже в школу ходят, какая свадьба? — такие слова я услышала от сестры, когда сказала ей, что выхожу замуж.
Ну а куда тянуть? Через неделю мы с Толей расписываемся, надо сообщить сестре, думала я. Конечно, на торжество к нам она не приедет, мы живём в разных концах страны. Да и пышные посиделки с криками «Горько!» в свои 60 лет устраивать не собираемся. Тихо распишемся и посидим вдвоём.
Можно было бы вообще не расписываться, но Толя настаивает. Он у меня кавалер до мозга костей: дверь в подъезд перед дамой открывает, руку подаёт, когда из машины выхожу, пальто помогает надевать. Нет, он без штампа в паспорте жить не согласится. Так и сказал: «Что я, мальчишка, что ли? Мне нужны серьёзные отношения». А для меня Толя и правда мальчишка, хоть и с седой головой. На работе его уважают, зовут исключительно по имени отчеству. Там он другой: серьёзный, строгий, а как меня видит — так словно лет сорок сбрасывает. Схватит в охапку и давай кружить посреди улицы. А мне хоть и радостно, но стыдно. Говорю: «Народ смотрит, смеяться будет». А он мне: «Какой народ? Я никого не вижу, кроме тебя!» Когда мы вместе, у меня и впрямь такое чувство, что на всей планете больше никого нет, только я и он.
Но у меня ещё есть родная сестра, которой нужно всё рассказать. Боялась, что Таня, как и многие другие, осудит, а мне нужнее всего была её поддержка. В итоге набралась смелости и позвонила.
— Людка-а-а, — протянула она очумевшим голосом, когда услышала, что я собираюсь под венец, — год только прошёл, как Витю похоронили, а ты уже замену ему нашла! Я знала, что шокирую сестру своим известием, но не думала, что причиной её негодования станет мой покойный муж.
– Танюш, я помню, — перебила я её. — А кто устанавливает эти сроки? Вот ты можешь назвать мне цифру? Через какое время я могу снова быть счастливой, чтобы не получить осуждения?
Сестра задумалась:
– Ну, для приличия надо хотя бы лет пять подождать.
– То есть я должна сказать Толику: извини, лет через пять приходи, а я пока траур носить буду?
Таня молчала.
– А что это даст? — продолжала я. — Думаешь, что и через пять лет никто нас не осудит? Всё равно найдутся те, кому охота языки почесать, но мне, если честно, до них нет дела. А вот твоё мнение важно, и если настаиваешь, то я отменю эту затею со свадьбой.
– Знаешь, я не хочу быть крайней, да женитесь вы хоть сегодня! Но знай, что я тебя не понимаю и не поддерживаю. Ты всегда была себе на уме, но не думала, что к старости совсем из него выживешь. Имей совесть, подожди хотя бы ещё год. Однако я не сдавалась.
– Вот ты говоришь: подожди ещё год. А если у нас с Толей всего год жизни остался, что тогда?
Сестра захлюпала носом.
– Ну тебя, делай как знаешь. Я понимаю, всем хочется счастья, но ведь ты столько лет прожила счастливой жизнью…
Я рассмеялась.
– Тань, ты серьёзно? Ты тоже все эти годы считала меня счастливой? Хотя я и сама так думала. И только сейчас поняла, кем была на самом деле: рабочей лошадью. Я даже не знала, что можно жить по-другому, когда жизнь в радость!
Витя был хорошим человеком. Воспитали с ним двух дочерей, теперь у меня пять внуков. Муж всегда внушал, что главное в жизни — семья. Я и не спорила. Сначала мы работали на износ ради семьи, потом — ради семей своих детей, затем — ради внуков. Сейчас вспоминаю свою жизнь и понимаю, что это была сплошная гонка за благополучием без перерыва на обед. Когда старшая дочь вышла замуж, у нас уже была дача, но Витя решил расширяться, выращивать для внуков домашнее мясо.
Взяли в аренду гектар земли и повесили себе на шею ярмо, которое тащили не один год. опусы Он завёл скотину, её приходилось всё время кормить. Раньше полуночи никогда не ложились, в пять утра уже были на ногах. Круглый год жили на даче, в город выезжали редко и то только по делам. Иной раз найду время подругам позвонить, а те хвастаются: одна с внучкой только что с моря вернулась, другая с мужем в театре была. А мне не то что в театр, в магазин съездить некогда!
Бывало, без хлеба по несколько дней сидели, потому что живность связала нас по рукам и ногам. Одно только сил придавало: дети и внуки сытые. Старшая дочь благодаря нашему хозяйству машину поменяла, младшая ремонт в квартире сделала — значит, не напрасно мы столько горбатились. Как- то приехала меня навестить приятельница, бывшая коллега, и говорит:
– Люда, я сначала тебя не узнала. Думала, ты тут на свежем воздухе отдыхаешь, сил набираешься. Да ты-ж еле живая! И зачем себя так изводишь?
– А как иначе? Детям же надо помогать, — ответила я.
– Дети взрослые, сами себе помогут, а ты бы лучше для себя пожила.
Я тогда не поняла, что значит «пожить для себя»? Зато теперь знаю, что можно жить по-другому: спать столько, сколько хочешь, спокойно ходить по магазинам, в кино, бассейн, на лыжах. И никто от этого не страдает! Дети не обеднели, внуки не голодают. Но самое главное, я научилась смотреть на привычные вещи другими глазами.
Если раньше, сгребая на даче в мешки опавшие листья, злилась, что от них столько мусора, то теперь эти листья дарят мне настроение. Идёшь по парку, подбрасываешь их ногами и радуешься, как ребёнок. Я научилась любить дождь, ведь теперь не нужно мокнуть под ним, загоняя под крышу коз, а можно любоваться через окошко уютного кафе. Только сейчас рассмотрела, какими удивительными бывают облака и закаты, как приятно просто пройтись по хрустящему снегу. Увидела, какой, оказывается, красивый наш город! И глаза мне на всё открыл именно Толя.
После смерти мужа я была словно в бреду. Всё произошло неожиданно: у него случился сердечный приступ, и Витя умер до приезда скорой. Дети тут же распродали всё хозяйство, дачу и перевезли меня обратно в город. Первые дни ходила как шальная, не понимая, что теперь делать и как дальше жить. По привычке просыпалась в пять утра, бродила по квартире и думала, куда себя деть.
А когда в моей жизни появился Толя, помню, как в первый раз вывел меня на прогулку. Он оказался моим соседом и знакомым зятя, помогал нам перевозить вещи с дачи. Уже потом признался, что поначалу не имел на меня никаких видов, увидел потухшую, растерянную женщину и пожалел. Говорит, сразу понял, что я живая и энергичная, просто нужно вывести меня из депрессии, растормошить. Повёл меня в парк подышать воздухом. Мы сели на лавочку, Толя купил мороженое, а потом предложил прогуляться до пруда, покормить уток. Я держала уток на даче, но за все годы у меня не было ни минутки, чтобы просто за ними понаблюдать. А ведь они, оказывается, такие забавные! Так смешно кувыркаются, ловя хлеб!
— Даже не верится, что можно просто стоять и смотреть на уток, — призналась я. — На своих мне некогда было любоваться, только успевай запаривать им зерно, готовить мешанку, кормить и чистить, а тут — стой и смотри.
Толя улыбнулся, взял меня за руку и сказал: — Подожди, я тебе столько всего интересного покажу! Ты словно заново родишься.
И он оказался прав. Я, как маленький ребёнок, каждый день открывала для себя мир, и он мне так нравился, что прошлая жизнь начала казаться тяжёлым сном. Уже и не помню, в какой именно момент поняла, что безумно нуждаюсь в Толе, в его голосе, смехе, лёгком прикосновении. Но однажды проснулась с мыслью, что и он, и всё, что происходит со мной сейчас, — настоящее, без этого теперь не смогу жить.
Мои дочери приняли наши отношения в штыки! Говорили, что я предаю память об отце. Было очень обидно, я как будто чувствовала себя перед ними виноватой. Дети Толи, наоборот, порадовались, сказали, что теперь за папу спокойны. Осталось только рассказать обо всём сестре, и этот момент я оттягивала до последнего.
– И когда у вас роспись? — спросила Таня после нашего долгого разговора.
– В эту пятницу.
– Ну что я могу сказать? Совет да любовь на старости лет, — сухо попрощалась она.
К пятнице мы с Толей купили продуктов на двоих, оделись в парадное, вызвали такси и поехали на роспись. Когда вышли из машины, я замерла от неожиданности: у входа в ЗАГС стояли мои дочери с зятьями и внуками, Толины дети с семьями и, самое главное, моя сестра! Таня держала охапку белых роз и улыбалась мне сквозь слёзы. —Танька! Ты что, прилетела из-за меня? — не поверила я своим глазам.
– Должна же я видеть, кому тебя отдаю, — засмеялась она.
Оказывается, в оставшиеся до нашей свадьбы дни они все заранее созвонились, договорились и заказали столик в кафе.
На днях мы с Толей отметили годовщину нашей свадьбы. Он для всех теперь свой человек. А мне до сих пор не верится, что всё это происходит со мной: я так неприлично счастлива, что боюсь сглазить.

Автор-Сергей Бураков.