О чаепитии в колготках и в Гранд-отеле Европа.
Только не надо петь, что во сне вы ни разу не заявлялись в банк/вокзал/школу без трусов. Или, там, в пижаме не оказывались на банкете.
У всех ведь такое было, да?
Да.
А теперь представьте, каково повторить этот аттракцион невиданной смелости наяву.
Короче.
Мы только-только поженились и устроили типа приём. Ну, как "приём" - позвали в родовую коммуналку на Невском лучших друзей мужа с жёнами.
А, надо сказать, что муж мой имеет привычку дружить с друзьями примерно с младших классов и навсегда, а жён бывших одноклассников знает с 18-ти трепетных лет. Это - раз.
Во-вторых, друзья на тот момент добились уже очень многого - успеха, достатка, влияния сильно выше среднего (это я мягко говорю).
Чтоб вы понимали степень моего напряга: в том кругу я была не только самой зелёной и малознакомой обществу гражданкой, но и трепетала перед статусами и вершинами. В висках стучало: «Катя, соберись! Обосраться никак нельзя!», поэтому, стулья - расставлены, свечи - заправлены в праздничный пирог ©
Посидели, естественно, на ура (тонкий юмор, ноль условностей, шутки-смех-веселье), дошла до финиша, считай, без проколов и готова была себя расцеловать.
Вот гости засобиралась по домам, а мы - на волне общего подъёма - проводить их до такси и прогуляться.
Что нормальная девушка, охреневшая за день от каблуков и нарядного платья, надевает «на прогуляться»? Правильно: то, что ни одна собака под шубой не увидит, а именно: футболку с длинным рукавом и шерстяные колготки.
Вечерний Невский играл огнями* (*рекомендуется петь на мотив любого романса; примеч. авт.), погода стояла чудная, народ передумал рассаживаться по такси.
— Слушайте, ребята! — говорит один воодушевлённый друг: Так не хочется расходиться. Давайте заглянем на пять минут в уютное местечко и выпьем кофе. А?
— Давайте! — вскричали все, включая мужа, и компания двинула в «Европу». Не в сторону Суоми, конечно, а прямёхонько к Гранд-отелю (уж лучше б мы пешком по Финскому заливу пошли).
Яростно вращая глазами, я вцепилась мужу в ладонь:
— Мне туда нельзя! — говорю.
— Почемууу? — удивляется он: Мы ж ненадолго.
— Да я... Да на мне... Короче, не надо!
Поздно.
Мы уже стоим перед швейцаром.
Важно, что «Европа» — место культовое и тогда, и сейчас, но тогда — особенно.
Проходим внутрь, в первый ресторан (лобби-бар? Завсегдатаи поправят). Там вокруг — искусство быть роскошным: тихая музыка в интерьере, непростые иностранцы, богатые-наши с дамами или полудамами полусвета и вообще шарман в полный рост. Но я думаю не о художественном почерке Лидваля, а только о футболке и особенно о шерстяных колготках модели «внученька-тебе-ж-ещё-рожать», такая вот фиксация на нижней чакре.
И надо б уже раздеваться — нам выделили стол, а я вцепилась в шубу и твержу про себя: «Блять, это сон, давайте уже будильник!!!».
Будильник заело, ткань реальности расползалась на глазах, я рухнула в кресло как была. Вернера, блин, а мехах, несите ей торт «Захер»!
Подали горячий (матерное слово) кофе.
Беседа текла непринуждённо, как альпийский ручей по моей спине. Ни один тактичный человек не спросил меня: «Родная, ты очумела? Здесь тепло!». Правда, полудамы полусвета по соседству косились довольно колко, ожидая сброса шубы и конкурентных голых танцев на столе, но нет. Ничего такого, хотя кофе был обжигающе бодрящ, и суд присяжных меня бы явно оправдал.
Через час (или через год) мы вышли на улицу. Заметьте: я не кинулась жрать горстями снег и натираться им снаружи. Даже не сунула голову в сугроб, с шипением и паром расплавив его до тротуарной плитки.
Нет.
Я держала марку: на правах хозяйки вечера улыбалась раскалённым малиновым лицом и махала отъезжающим такси большими красными руками...
Будильник, кстати, так и не прозвенел.
А значит всё это было-было-было, только очень давным-давно, давным-давно, давным-давно.
Екатерина(с)