Истории со смыслом. Из жизни, из интернета

[Olexara]

__________________________________________________ ________________________

[Olexara]

ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ НЕ ЛЮБИЛ КОШЕК

Иван с детства не любил кошек. Грязь, шерсть, бестолковое мяуканье. Когда его мама принесла домой котёнка, он поджал губы и весомо сказал: «Ухаживать за ним сами будете». Развернулся и ушёл в свою комнату. Родители смеялись до слез: надо же так поменяться ролями! Долго эта история веселила друзей семьи...
Иван кошек терпеть не мог. Но жизнь будто нарочно подкидывала ему испытания. Все девушки Ивана были ярыми кошатницами и неизменно обижались, когда он скидывал любимицу со своих колен.
— Может, у тебя аллергия? — недоумевали они.
— Терпеть не могу кошек, — отвечал честный Иван.
Выносился вердикт: «злюка», и приглашения в гости больше не поступали.
Ещё Иван ненавидел сердобольных старушек, подкармливающих кошек у подъезда. «Грязь, вонь, — констатировал он. — Пусть мышей лучше ловят».
«Сволочь человек! — приговорили его старушки. — «Убивец будущий, не иначе! Не здороваемся с ним, девочки!».
Однажды поздним вечером Иван возвращался из гостей. Компания была приятная, повод серьёзный — день рождения, вот и засиделись. Хозяева предлагали Ивану вызвать такси, но он отказался: погода хорошая, лёгкий морозец, прогуляться — одно удовольствие. Выйдя на улицу, он понял как ошибся. Морозец стал «тяжёлым» — градусов 20, не меньше, да ещё и ветер подул. Иван поднял воротник и поспешил домой.
Его остановило истошное мяуканье. Кошка надрывалась так, что даже он не смог пройти мимо.
— Чего орёшь, дурная? — спросил он.
Кошка сидела на груде тёмного тряпья у подъезда и кричала. Иван пожал плечами и пошёл дальше. Вдруг он почувствовал резкую боль в ноге: кошка висела на штанине тонких, не по погоде, брюк.
— Ах ты, дрянь! — крикнул Иван, сбросил кошку и погнался за ней с огромным желанием дать пинка.
В три скачка он приблизился к груде тряпья, на которой она снова мяукала, и остолбенел — там был человек! Порядком запорошенный снегом мужчина лежал ничком и не подавал признаков жизни.
— «Скорую», быстро! — скомандовал сам себе Иван.
Мужчина оказался ещё жив. Но до утра на морозе, по словам медиков, он не дотянул бы.
Порядком окоченевший Иван поискал глазами кошку. Она сидела поодаль, на заснеженной скамейке.
— Ну пока, спасительница! — сказал мужчина и пошёл. Через несколько шагов он услышал вкрадчивое «мяу».
«Нет, это всё не со мной, — думал он, возвращаясь к скамейке. — Терпеть не могу этих..».
— Я буду звать тебя Кошка, на большее не рассчитывай, — пробурчал мужчина.
Кошка уютно устроилась у него под курткой, мурчала в тепле и не спорила. В груди Ивана разливалось незнакомое тепло. Они шли домой.

©Анастасия Зорина

[Olexara]

__________________________________________________ _____________

[Olexara]

Сидела в гостях у приятеля своего знакомого за богато накрытым столом и чувствовала, что кусок в горло не лезет. Чуть левее на диване располагалась причина — кошка. Самая, что ни на есть, обычная. Белая мордочка, черно-бурые ушки, пятна с полосочками на шкурке. Шерстка коротенькая, не очень-то густая. Ну пройдёшь мимо и второй раз не глянешь. Глаза, правда, хороши. Светло-зеленые, прозрачные, как хризолиты. Она была рада гостям. Сидела аккуратно подвернув лапочки под грудь и благожелательно нас рассматривала. Натосковалась, потому как.
— Бабушкина кошка! — хозяин квартиры, заметив мои взгляды, кивнул головой на кису. — Бабушке было восемьдесят семь, умерла полгода назад, ну вот она пока тут и живёт.
Я удивилась. Чего её бросать-то в пустой квартире? Да, меня уже просветили, что в собственной квартире хозяев ремонт, вот они и пригласили гостей сюда. Про территорию я поняла, а про кошку нет! У хозяев животных нет, сыну четырнадцать. Что мешает-то? Квартира после бабушки им досталась, так зачем кошку в одиночестве мариновать?
— Да, квартирку продавать будем. Кошка? Да куда-нибудь… Двор тут хороший, в подвале кошки живут, я видел.
И тут мне предметно захужело. Киса сидела с таким тихим достоинством… Она радовалась приходу людей, ощущала себя радушной хозяюшкой, тарахтела тихонько. Явно переживала смерть своей хозяйки, но не истерила, а старалась проблем не доставлять.
Хозяин видимо уловил, что я его не понимаю, начал оправдываться:
— Да нам-то она не нужна. Полгода живёт, мы не трогаем. Приходим, кормим! Вон, толстая какая! Убираем. Проблемы одни! Но, квартирку-то скоро на продажу, и чего её, домой, что ли? — он явно рассердился и на меня, и на себя за то, что приходится чувствовать себя вроде как виноватым! Он-то себя таковым не считал точно! А что такого? Да они благородно кормят ненужную тварь уже аж целых полгода! Они-то не просили бабушку заводить эту самую кошку! И оставлять её тоже не просили! И вообще, тоже мне какая цаца! Пришла, ещё и недовольна тут!
У меня физиономию свело в напряженно-любезной улыбке. Попросить кошку мне отдать? Так у меня своих очень стареньких кис несколько. Старичкам сейчас лишние соседи ни к чему. Одной восемнадцать, другой двадцать лет! В двадцать-то лет хочется покоя, а не выяснения отношений! Да и помоложе кошки есть, а ну как те начнут новенькую обижать! Но и смолчать не могу! Вот физически не могу!
Счас спою, и мало тут никому не покажется! И что, что никогда раньше не устраивала вульгарных склок? Видимо, когда-то надо начинать! Только вот беда, что бы я ни сказала, до этого самоуверенного типа попросту не дойдёт! Если в сорок лет человек ничего в жизни не понял, в застольной беседе до него это не донесёшь! Даже если орать громко-громко, расколотить о его пустую голову пару бабушкиных рюмок, и ткнуть вилкой в этого самого хозяина!
Мой знакомый, зная моё отношение к животным, занервничал. Видимо, ход мыслей понял, и уже морально приготовился к полному раздраю с давним приятелем, из-за излишне нервной спутницы.
И тут меня осенило! Про приятеля я наслышана была прилично и из рассказов свои выводы делала. Он небольшой руки бизнесмен, в меру удачлив, в меру опаслив…
Врать, конечно, нехорошо, а что делать? Я тревожно покосилась на хозяина дома и состроила очень-очень озабоченное выражение лица. Даже голос понизила, нервно оглядываясь на кошку.
— А вы… Вы такой смелый?! Не боитесь?
Мужчина напрягся, удивился, и уточнил:
— Чего я должен бояться?
— Так примета же есть. Верная! Вот ни разу не было такого, чтобы не сбывалась! — я трагически установила брови и прибавила мрачности в тон.
— Какая ещё примета? — насторожился хозяин.
— Ну как же! Кто кошку обидит, семь лет удачи не будет! Зато неприятностей будет, ой сколькоооо! Обычно сначала бывают проблемы в делах. Просто на ровном месте! А дальше больше и больше! — я покивала головой и углубилась в содержимое тарелки.
Сразу скажу. В приметы не верю категорически! И понимаю, что наверное надо было по-другому. Как-то. Но ничего больше в голову не пришло!
Застолье катилось своим чередом, хозяйка была мила и хлебосольна, гости веселы. А вот хозяин явно витал мыслями где-то далеко… Он размышлял.
С одной стороны, пришла какая-то… Чего-то вякнула. Глупость же! Да, нууу, чего только девки не придумают. Вот угораздило его приятеля в такую гангрену влюбиться! Бедняга его дружбан! Это с одной стороны. А с другой? Приметы он какие-то помнил. Ага! Чего-то про семь лет тоже слыхал, и про кошку было! Не помнит он точно, но было! И зараза эта смотрит так сочувственно, словно у него уже и бизнес разорился и конкуренты на могиле сплясали, а жена, бросив сына, на наследство укатила в Куршавель!
Он перевёл глаза на кошку. Тихую, незаметную кошку. Прикинул. С одной стороны, ремонт в новой квартире… Нафига им кошка? С другой… Чего-то как-то нервно становится. Неспокойно! А ну как правда? И чего, семь лет бойся? В конце концов, жрёт она немного, гадит на место!
Я не поручусь, что мысли были именно такие. Я не телепат. Но взгляды говорили сами за себя. На меня — сердитый. На кошку — задумчивый.
Мне лично его расположение было совершенно без разницы, я переживу! А вот взгляды второго типа внушали определенную надежду. Слабую.
Провожал он нас к двери с облегчением. Это понятно. В старину гонца, принесшего дурные вести, и вовсе того… Так что мне ещё везло! Рядом с ним вышла провожать и кошка. Шла и извиняюще посматривала на сердитого хозяина. Она-то его, небось, тоже как внучка воспринимала. Неразумное дитятко, что с него взять: «Вы уж не серчайте гости дорогие, он сердитый бывает, но все равно хороший! Я-то знаю!» Это явно читалось во взглядах кошки.
— Слушай, а что ты сказала Антону? — мой знакомый извёлся от любопытства. — Он так завял! Прямо настроение испортилось.
— У Антона твоего в жизни будет куча проблем! Помяни моё слово! — и откуда у меня такой апломб взялся?
— Верная примета есть! Мне его уже прям жалко! Вроде приличный мужик, не дурак, а такие вещи простые не знает! Нельзя кошек выкидывать! Сразу такие проблемы начинаются!!!
Мой знакомый обдумал это глубокомысленное высказывание и покивал головой.
— Да, вроде и я что-то слышал такое…
Он, проводил меня и вернулся к приятелю, как и собирался. И, разумеется, обсуждение вопроса продолжил уже с ним.
— А Антон кошку-то оставил! Прикинь, она, оказывается, так давление снижает! И прям чует, когда он нервничает. Приходит, тарахтит, и всё! И нормальное! — услышала я через месяц, когда бабушкину квартиру выставили на продажу. — Слушай, а ты сама-то в эту примету веришь?
— В примету? Нет. В другое верю: «Блажен иже скоты милует!» Вот в это верю на все сто!
Мой знакомый меня не понял, но спорить не стал. Его личная кошка появится у него ещё через три года. Почти такая же, как и та, белая в пятнышках. Вот тогда он и сам всё поймёт!
А в тот год я совсем не удивилась, когда узнала, что Антон уже не просто смирился с кошкой, а позволяет ей спать у него на голове, потому что повседневные дела бизнеса эту самую голову сильно морочили. А кто же поймёт и пожалеет взрослого сорокалетнего мужика лучше, чем кошка, которая думает, что он её внучок?

Автор: РодомИзДетства

[Olexara]

__________________________________________________ ________________

[Olexara]

Благоухая незнакомыми духами, почти-муж Сидоров сказал:
- Понимаешь, зайка, брак - ответственный шаг, давай проверим наши чувства, встряхнём наши потускневшие отношения.

Судя по духам, встряхивание уже началось.
Иванова считала, у них любовь, выяснилось – отношения.
Каждая женщина переболевает хворью под названием «дура дурой».
Кто скажет: «Только не я!» – у тех склероз.

У Ивановой болезнь затянулась. Сидоров возвращался, уходил, снова возвращался, говорил: «Зайка, ты лучше всех, знаю – в конце концов мы обязательно будем вместе!»
И снова удалялся, дабы проверить чувства путём их сравнения с другими чувствами.
Примерно по таким же эллиптическим орбитам движутся кометы – то и не разглядишь за Плутоном, то тут как тут, хвост на полнеба, разве что у Сидорова период обращения исчислялся не годами-столетиями, а неделями и месяцами.

Духи постепенно мигрировали от лёгких и холодных тонов к сладким и тягучим. Иванова ждала. В конце концов, они обязательно будут вместе. Обещано же.
В мае позвонил, спросил:
- Ну как ты? Нормально? Cкучаю. Зайка, слушай, мы в выходные на природу собрались, на антресолях моя старая куртка, красная, там карман прохудился, зашьёшь, лады? в пятницу подскочу, заберу, люблю-целую, зайка!

Иванова вытащила шкатулку с иголками-нитками и нечаянно уколола палец до крови. Очень больно.
И пока дула на палец, количество наконец-то собралось с духом и скачкообразно перешло в качество.

- Как всё выбросила? — ахнул на следующий день Сидоров. - Ты в своём уме? И серый костюм? Ты помнишь, сколько он стоил?! Точно рехнулась, сейчас приеду, мы серьёзно поговорим. Задержишься на работе? Я дождусь. Что значит – замок сменила? Дура неблагодарная! Дура дурой!

Ну и так далее. Иванова и не догадывалась, какие мрачные глубины давным-давно рассмотрел в ней Сидоров.
Не озвучивал исключительно из жалости. Поздним вечером по дороге домой пригляделась – оставленный у мусорки мешок с сидоровским барахлом распотрошен. Наверно, бомжи. А может, и Сидоров.
Дома посидела, подумала и решила – с чистого листа так с чистого листа. Сидоров пророс корнями по всей квартире. От зубных щёток, стоптанных тапок и кружки с надписью «I love you cutie!» до стопки зачитанных детективов на полу у дивана (Сидоров любил, чтоб в пошаговой доступности), увечного кактуса на подоконнике и старого пальто во второй антресоли, что над кухней. Как и серый костюм, пальто было Сидорову впору пятнадцать килограммов назад.
А в самом дальнем углу антресоли Иванова обнаружила дерматиновый футляр с балалайкой. Когда-то ивановская бабушка мечтала вырастить из внучки Анне-Софи Муттер, но в музыкальной школе на скрипку было не пробиться, пришлось впихнуть Иванову в народные инструменты.
А что – тоже струны. Иванова балалайку ненавидела, но куда деваться, училась. Между прочим, когда на выпускном концерте сыграла серенаду Шуберта, гений и красавец Петров из класса виолончели сказал, один раз мимо нот проехала, а так ничего. Час ночи.
Но не оставлять же на утро. Иванова вздохнула и потащила к мусорным бакам два мешка хлама.

Во дворе, в запахе черёмухи тихо стояла ночь, светила далёкими звёздами, обещая невозможное. И вдруг нахлынуло.
Раздвинулся тяжёлый, пахнущий пылью занавес, явив миру двенадцатилетнюю Иванову, сфальшивившую всего лишь раз, уверенную, что впереди её ждёт долгая-предолгая жизнь, в которой обязательно найдётся место радости и какому-нибудь петрову, гению и красавцу, неважно, какая у него будет фамилия.
В двенадцать лет все верят. А в результате – ни одной верной ноты, ни одной. Иванова вздохнула, придвинула ногой валяющийся у мусорки ящик, села и раскрыла футляр. Пальцы впомнили.
Увлеклась, в конце даже подпела себе: «И на тайное свиданье ты приди скорей!»

За спиной протяжно завыло. В ужасе Иванова уронила балалайку, медленно-медленно повернулась и чуть не поцеловалась с плотоядно глядящим на неё чудищем.
Темнота сказала:
- Как удачно выбраны место и время! музицируете для собственного удовольствия или зарабатываете?

Иванова гневно сказала:
- Чем глупо острить, вы бы лучше своего монстра на поводке держали и в наморднике! Ходите тут, людей пугаете!

Темнота сказала:
- Цезарь не смог удержаться, у него тонкий музыкальный вкус, кстати, вы в одном месте лихо мимо нот просвистели.
И после паузы добавила:
- Иванова, ты что ли?

Таки срослось…

© Наталья Волнистая

[Olexara]

__________________________________________________ _________

[Olexara]

На самом деле, японский подход к воспитанию детей не так прост…

[Olexara]

__________________________________________________ _____________

[Olexara]

В дeтстве я тaк хотeла быть солдaтом, что однaжды, когда мы с пaпой были на рыбaлке, я нaдела себе на голову цинковое вeдро и для верности зaкрепила под подбородком ручкой. Ну, типа я такой вот солдат в крaсивой новой каске. Прaвда, я ни хрена не видела, кроме своих сандaлий, и ведро очeнь неприятно давило на уши, но я все равно была страшно довольна своей выдумкой. И металлически-гулко спросила у папы, закидывающего донки, возьмут ли меня теперь в армию. Папа некоторое время молчал, а потом сказал плохое слово, означающее, что рыбалке пришел конец, и стал стаскивать с меня ведро. Тогда-то я и испытала на себе все тяготы военной жизни: ведро жутко врезалось ручкой мне в подбородок, когда папа тянул его вверх, то натягивалось на голову и сжимало мой глупый детский череп при попытках вытащить ручку.

Папа припомнил мне не так давно засунутые в нос вишневые косточки, когда я хотела быть похожей на Муслима Магомаева, и сказал еще одно плохое слово. Тогда он мне грозился отрезать нос, а сейчас — всю голову сразу. Потому что все равно с такой дурной головой, с натугой говорил папа, стараясь разделить нас с ведром, мне нормальной жизни не будет. Мою голову, папину рыбалку и советскую армию спас проезжающий мимо автомобиль с пассатижами в багажнике.

Папа разогнул ими одно крепление ведерной ручки и освободил своего дурацкого отпрыска. А потом долго ржал. А вечером рассказал об этом случае дяденьке, который мне тогда жутко нравился. И, наверное, именно поэтому у нас с тем дяденькой так любви и не вышло.

С возрастом моя тяга к металлическим предметам не уменьшилась, а мозгов не прибавилось. Уж не помню, когда там в школе делают первую флюорографию, но предполагается, что голова уже должна быть и даже иногда работать. Тогда я еще не знала о существовании гинекологов, поэтому флюорографии боялась страшно, просто жутко. И поэтому соображала еще хуже, чем обычно. Зайдя в кабинет на негнущихся ножках, я увидела ужасного вида конструкцию, состоящую из двух панелей выше меня ростом, между которыми натянута какая-то ржавая унитазная цепь. Типа, входить между панелями запрещено, пока врач цепь не снимет. Ну конечно, а то набегут без спросу, наделают себе снимков и убегут…

Короче, впустила меня тетенька-врач наконец-то внутрь шайтан-агрегата, рассказала, к чему каким местом и как сильно прижиматься надо, и свалила в другую комнату. А я одна, мне холодно и страшно. И вдруг — чу! Голос свыше:

— Цепочку в рот возьмите!

Я решила не сопротивляться Голосу и покорно взяла в рот эту жуткую цепь, которую неизвестно, сколько до меня народу брало в то же место. Цепь была очень невкусная и очень холодная. Наверное, она служит каким-то передатчиком рентгеновских волн — подумала я, одновременно пытаясь сообразить, надо ли брать в рот всю цепь целиком или можно ограничиться небольшим ее фрагментом.
Догадавшись, что раз цепь ржавая вся, то совершенно очевидно, что придется заталкивать ее в себя до самого колечка, я добросовестно запихала ее за щеку.

Минут через 15, когда тетенька-врач снова смогла говорить, она мне объяснила, что вообще-то имела в виду серебряную цепочку с кулоном, висящую у меня на шее, но и так тоже неплохо получилось. И сказала, что белой завистью завидует тому гинекологу, к которому я приду на свой первый осмотр.

Когда я все это рассказала папе, он ответил, что еще после вишневых косточек понял, что жить мне будет сложно, но интересно и нескучно. И хотя я вот уже несколько лет как перестала надевать на голову и брать в рот неподходящие предметы, пожаловаться на однообразие в своей жизни я и правда не могу. Чего и вам желаю.

© garpia

[Olexara]

Котёнок вырос вместе с поросёнком. Вместе играли, рядом ели и спали тут же. Так и выросли. Теперь огромная свинья носилась по двору за серым котом.Мужчина смотрел на это дело и расстраивался.
— Ну и как мы будем сдавать её на мясо? — спрашивал он у жены. Та пожимала плечами.
— Ну и что особенного, позовём его в дом и закроем, — кивала она на большого кота, крутившегося возле свиньи.
— А её запихнём в машину, которая приедет с мясокомбината.
Муж тяжело вздыхал. Ему бы в приюте для животных работать, а не выращиванием свиней и прочей пищевой живности заниматься. Ну что тут поделаешь – доброе сердце у него от рождения было. Но с выросшей свиньёй надо было что-то делать. Вот и пришел этот день.
Кот с самого утра куда-то пропал. Жена радовалась.
— Ну, и слава Богу. Ну, и хорошо. Не увидит, как его подружку увозить будут, — говорила она мужу. Думала, успокаивала. А тот, окончательно расстроившись, пошел и употребил некоторое количество «успокоительного». Да так употребил, что запихивать визжащую свинью в грузовик пришлось жене вместе с водителем.Ох, она и ругалась. Грозила ему всеми карами. Но успокоилась, когда увидела, что мужик сидит за столом дома и плачет.
— Ну что ж ты так расстраиваешься, — села она рядом и обняла его за плечи.
— Жить- то как-то надо! — и налила. Себе и ему.
А вечером грузовик приехал, и из него выскочил злой, как чёрт, водитель.
— Забирайте к чертовой матери вашу свинью! — кричал он.
— И этого дьявола тоже. Я к ним не подойду. Сами разгружайте! — и открыл задний борт.
Мужчина с женой в полном недоумении подошли к грузовику и увидели.
Свинья забилась в самый дальний угол и тихонько повизгивала от страха. Впереди, прямо у края, стоял кот, выгнув спину, и яростно шипел. Он поднял переднюю правую лапу и продемонстрировал острые, как бритвы, когти.
— Зверь! — сообщил стоящий рядом водитель.
— Пятерых грузчиков исполосовал. В больницу повезли.Муж бросился вперёд и, невзирая на крики кота, схватил его и прижал к себе. Кот заглянул в глаза мужчины и, тихонько мяукнув, бросился в дом.
— Проголодался бедняга, — объяснил мужик водителю и жене.
– Разгружаем, чего стоим, — весело сказал он и полез в машину. Свинья уже успокоилась и терлась о ноги хозяина.— Проживём как-нибудь, — сказала, улыбаясь, жена,
— И наградил же Бог мужем, — объяснила она водителю.
Мужик выгрузил свинью, и та, весело похрюкивая, уже носилась за большим серым котом.

ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

[Olexara]

Лучше геройский пёрнуть, чем предательски набздеть!
__________________________________________________ ______

[Olexara]

__________________________________________________ ___________________

[Olexara]

__________________________________________________ ______________

[Olexara]

"Буду верной женой"

Вера готовила обед, напевая песенку. Настроение отличное, выходной, дети у бабушки. Вечером придёт муж с работы, и они пойдут в театр, как запланировали. Очень уж они любили театральные постановки.

Раздался звонок в дверь. Интересно, кто там, никого не ждала.

На пороге стояла дородная женщина с чемоданом и авоськой с апельсинами.

- Ну, здравствуй, Вера!

- Здравствуйте. Мы знакомы?

- Заочно. Я о вас знаю, надеюсь, вы тоже обо мне слышали. Аркадий дома?

- Нет его ещё. А вы кто?

- Я - Зоя. Можно войти?

Вера пропустила женщину в прихожую. Та поставила чемодан с авоськой на пол, ловко скинула плащ, повесила на вешалку.

Подойдя к зеркалу, пригладила непослушные волосы рукой, достала красную губную помаду и накрасила губы.

- Ну как, я нормально выгляжу?

- Нормально. А вы, собственно, к кому? Ко мне или к Аркадию?

- К Аркадию, естественно. Он скоро придёт? Вот удивится! А детишки где? Я им тут апельсинов привезла. Ну всё, Вера, теперь вы спокойно сможете уехать к маме в деревню. Аркадия я беру на себя!

- В смысле, на себя? И почему это я должна уехать?

- Ты не переживай, Веруня! Я женщина глубокопорядочная. Аркадия и сорванцов не обижу, а даже наоборот. Бог мне не дал своих детей, так я всю любовь и нежность им отдам. Васеньке и Петеньке. Но и строга буду, когда надо. Сама понимаешь, воспитание.

Вера с удивлением смотрела на женщину и ничего не понимала.

- А вы откуда знаете Аркадия, можно полюбопытствовать?

- Ну, как же. В санатории познакомились этим летом. Очень уж Аркаша несчастным выглядел. Я и подсела к нему в столовой. Разговорились, он мне показался серьёзным и благонадёжным.

Каждый день мы с ним прогуливались по аллеям санатория, я мороженое ела, он пиво пил. Привязались друг к другу. Ну, сама понимаешь, дело такое...

Я - то замужем была тогда ещё, за алкашом своим. Вмиг поняла, что не смогу к нему вернуться. Аркаша тоже мне душу излил. Жалко стало, вот же не повезло мужику...

- Почему это не повезло?

- Ну, как же. Жена сбежала к другому, остался один с детишками, несчастный. Жаловался, что тяжело ему. Вот в санаторий приехал отдохнуть. А детей с сестрой оставил, с Верой, с тобой, то есть. Часто он о тебе вспоминал, Вера то, Вера сё...

Я, Верочка, буду верной женой ему. Не то, что его бывшая!

- С сестрой, значит? А ничего, что я его жена законная, и никуда я не сбегала? Вот же Аркаша, балабол какой! Наврал он вам всё, Зоя!

Зоя поменялась в лице.

- Да как же это... Жена... Законная... Вот же гад... А мне заливал, что собирается покупать дом с мезонином. Будет там лужайка, где дети будут резвиться. А мы будем сидеть в беседке и чай пить вприкуску с халвой... Очень уж он халву любит...

Я размечталась, как приеду к нему, стану хорошей женой и матерью его детям...

Зоя горько заплакала. Достала большой носовой платок в клетку и начала сморкаться и вытирать слёзы. Вере даже стало жалко эту женщину.

- Обманщик наш Аркаша, Верочка! А я же развелась с мужем, решилась, совсем извёл пьянками своими. Он с перепугу аж пить бросил, просил вернуться. Но я была непреклонна.

Хотела жизнь оставшуюся с Аркашей прожить, и чай с халвой откушивать... А оно вон что вышло! Гришка мой, хоть и выпивоха, но не кобель! Надеюсь, примет меня обратно!

Ты прости меня, голубушка, я же не знала правды. Охмурил меня подлец этот! Ну придёт он сейчас домой, я ему устрою! Апельсины эти на голове у него окажутся!

Аркадий зашёл в квартиру, и с порога крикнул :

- Веруня, я дома! Халвы купил с пряниками, к чаю! А кто это тут у нас, чей чемодан? Мы в театр не опоздаем?

Аркадий ещё не знал, что ждёт его особенное театральное представление, какое ни в одном театре не покажут.

Избитый апельсинами и сковородой, Аркадий с позором был изгнан. Ночевать отправился к другу.

Зою Вера оставила ночевать в их квартире. Они всю ночь проговорили, плакали, смеялись, вспоминали молодость. На следующий день Вера проводила её на поезд.

Аркаша слёзно просил прощения у Веры, и был принят назад в лоно семьи. Все могут ошибиться.
В санатории он больше не ездил, от греха подальше.