Истории со смыслом. Из жизни, из интернета

[Olexara]

"Я само совершенство, выше всяких похвал"

Однажды я общалась с молодой, красивой, успешной и умной женщиной. Практически- "мисс совершенство". И она в разговоре спросила:

-Ника, если бы тебе добрый волшебник предложил изменить в себе что-то в лучшую сторону, что бы ты выбрала?

-Ну... Во мне много такого, что я с радостью изменила бы.

-Изменить можно только что-то одно.

-Тогда не знаю. Подумать надо.

-А я бы знаешь, что изменила?

"Что? Эта практически совершенная женщина чем-то в себе недовольна? По моему, она безупречна,"- подумала я.

-Я бы попросила у него пышные густые волосы. Видеть себя в зеркале не могу! Это самое главное. А так я бы тоже многое изменила, если бы было можно.

Конечно, Рапунцель моя собеседница не напоминала, но волосы у неё были вполне нормальные. И сама - красотка. Тем не менее она была очень собой недовольна и переживала по этому поводу. Я же и вовсе далека от идеала. Мне кажется, что большинство женщин отлично знают свои недостатки, а многие видят даже то, чего нет. Тем удивительнее встречать людей, считающих себя отличными и великолепными.

... За столик в кафе, где я сидела с подругой подсел мужчина. Естественно, это было давно, когда мы были молоды и хороши собой.

-Вот, решил познакомиться,- уверенно сказал мужчина.-Александр.

Мы переглянулись. Мужчине было лет тридцать пять, внешность... Скажем так: неприметная. Но смотрел он на нас сверху вниз и выглядел эдаким барином, снизошедшим до симпатичных пастушек.

-Э-э-э...-замялась подруга.-Мы хотели поговорить. Знакомств не искали...

-Они сами вас нашли,- хохотнул Александр.- Да не тушуйся, -он быстро перешел на "ты",- я не только красив и умен, но и совершенно свободен. Пока.

-Это очень здорово, промямлила подруга,- я за вас рада...

-Да что ты мямлишь, ошалела от счастья? Не комплексуй. Недостатков у всех хватает. Кроме меня!- он снова довольно хохотнул.

Видно было, что мужчина очень доволен собой. Он красив, умен, великодушен. Мы должны быть просто счастливы от общения с ним. Все это отлично читалось на его лице. На мой взгляд все обстояло иначе, но сказать об этом было неудобно. Зачем обижать человека? Он подошел с добрыми намерениями.

-Простите, но мы хотели бы остаться вдвоем,- решительно заявила подруга. Именно сейчас ей хотелось поболтать о разном. Пожаловаться на плохого начальника. Рассказать, что мама стала капризной. Это возраст или она что-то делает не так? А сын из ласкового малыша превратился в упрямого пацана. Что с этим делать? А тут Александр.

Он был удивлен и уязвлен.

-Да ты что? Счастья своего не понимаешь? Синьора помидора! К тебе нормальный мужик подошел, выбрал тебя. Хотя ты далеко не красавица. Таких, как ты, в базарный день рупь-штучка, два- кучка! Ты ж потом локти кусать будешь! Да ты знаешь, кто я такой? Где тебе знать! Да я лучший автомеханик в гараже, а может, и во всем городе! Да мне только свистнуть, любая прибежит! А кто на тебе, страшилке, женится? Замужем? Сочувствую твоему мужу! Впрочем, наверняка баран какой-то. Потому что ты- овца.

-Зачем же вы подошли ко мне?

-Пожалел. Хотел доброе дело сделать.

Подруга расхохоталась.

-Александр идите ... в сад!

-В какой сад? Сумасшедшая какая-то! Вот и делай добрые дела. Правильно люди говорят:"Не делай добра, не получишь зла"!

Он ушел, качая головой и ничуть не сомневаясь в своей мужской привлекательности. Неколебимая скала самоуверенности , не оцененная двумя лохушками. Ну а как ещё можно назвать таких женщин?

-Ну откуда в человеке столько самоуверенности и хамства?-спросила подруга. -Нарцисс в чистом виде. Наверно, ему хорошо живется. В его сознании он хорош до умопомрачения, а если кто-то не согласен, тот просто идиот. И никаких себе метаний, самоедства, поисков истины. Это ли не счастье?

А правда, может, это счастье и есть? Не у всех случается счастливая любовь, а любовь к самому себе может жить вечно. Сам от себя точно не уйдешь.

Ника

[Olexara]

К друзьям приехал в гости дедушка. Не то, чтобы из глухой деревни, но весьма издалека. Но дед, такой, продвинутый. Смартфон. Сети. Наушники.
Как водится с вечера навернули. Зять хлебосольно выкатил на стол разнокалиберные бутылки. Дед понюхал, побрызгал на руки, помазал за шеей, и достал свое.
Свое было прекрасно, ароматно, болтливо и таяло на языке оставляя послевкусие прекрасного будущего, и нежного прошлого. Сало, которое тоже было свое, как и помидорки и огурки – шли на ура, создавая в кухне неповторимый флер и запах забытых истин, которые можно было втянуть полной грудью и вспомнить – когда же деревья были большими, а девушки беззаветными.
Свое закончилось. Перешли на магазинное. Под рукой оказалась сначала кастрюлька с янтарной ушицей. Затем тазик пельменей. Затем переборы шестиструнной гитары добавили той неуловимой ностальгии, ради которой, в сущности, и собираются люди.
Уже когда на темном небе появились первые проблески того, что называют в Санкт-Петербурге – рассвет, на раскаленную чугунную сковородку (откуда она взялась в современной квартире?) были брошены куски сала. Дождавшись, когда они, скукожившись отдадут накопленную за несколько лет энергию, в нее были брошен порубленный полукольцами лук, в тот момент, когда он стал принимать цвет загорелого осеннего утра туда разбили несколько яиц, и щедро осыпали перцем и крупной солью.
Посошок был прекрасен.
Днем дед бодрячком вышел на кухню, и достал из своей бездонной сумки бутылочку своего:
- Всегда оставляйте на утро. Иначе жизнь покажется пересоленной аджикой.
Ему покивали, потому что мудрое попадание было в точку.
- Режь лук кольцами и мни руками,- скомандовал он зятю, а сам стал рубить на доске курдючный жир.
Кинув его в сотейник, он разрубил лимон пополам, и крепкой рукой выжал его на лук. Дождавшись, когда курдюк начнет истомлено корчиться, он достал из морозилки стопки, плеснул туда «своего», и вытащил шумовкой курдюк:
- Доча, а попить есть что-нибудь?
Дочка поставила кувшин, в котором плавали огурцы и петрушка
- Это что? ЗОЖ?
- Огуречная вода, снимает отеки.
Дед сделал глоток, удовлетворительно кивнул, щедро сыпанул туда соли:
- Вот теперь то, что надо. Ну, давай.
Далось хорошо. А впереди был вечер субботы и длинное воскресенье….

[Olexara]

Скупой мужской пост.

Я вожу сына в сад. Почти всегда. По двум простым причинам:
1. Наша мама уходит на работу раньше папы.
2. Расставание Мити с мамой в саду имеет уж очень драматичный окрас.
Так что сына в сад вожу по возможности я.
Вчера перед расставанием привычно обнимаю сына и чтобы развеселить кричу громко в группу: "Кого здесь ещё обнять?"
Знаете, я бы почти уверен, что на мой призыв никто не откликнется, ну шутка и шутка. Я ошибся.
Пришел Женя.
К слову сказать, Женя очень хорошо ко мне относится и называет меня "Папамити". Худенький, с невнятной дикцией и половиной алфавита в арсенале, пришел и сказал - "Обнимите меня пожалуйста"
Это было сказано так тихо и так трогательно, что я даже опешил на мгновенье.
Мы обнялись, и маленькие мужчины пошли на занятия, а большой пошел утирать навернувшуюся слезу.
Кто-то во мне тогда, очень давно тоже остался недообнятым наверное))

© Родион Соловьев

[Olexara]

Такса

Таксу никто не боится, потому что она — милая колбаска на коротких лапках, со смешными ушами и чистым взглядом ребенка.
А напрасно. Такса — охотничья норная собака, и она способна в норе, в замкнутом пространстве, замочить барсука.
Это очень старая порода. Считается, что выводить ее начали в XVI веке, в Германии. А некоторые ученые доказывают: коротколапые собаки на фресках Древнего Египта — и есть таксы. Но я в это не верю. Если бы в Древнем Египте были таксы, то египтяне поклонялись бы им, а не кошкам.

Таксу многие считают упрямой и своенравной. Нет, просто она мыслит сама, потому что в норе хозяина нет, указать, что делать, некому. Такса будет исполнять ваши приказания, но только если увидит в них смысл. В общем, такса — серьезная собака. Но…

Такса не создана для страданий! Она всегда устроится на самом удобном, теплом месте, и пофиг, если это ваше любимое кресло или даже ваши колени. Придется потерпеть.
— Хозяин, — говорит такса. — В чем проблема? Барсук есть? Нора есть? Нет? Ну вот когда будет, тогда и зови. Я пока отдохну.
Им очень нравится спать под одеялом. И скорее всего, вы таксу под свое одеяло пустите — очень уж она умеет убеждать.

Дорогая френдесса, которая держит такс, рассказала: в холодном автобусе ее собака не желала мерзнуть. Она присматривалась к пассажирам, выбирала самого удобного, и залезала ему на колени.

Таксы любят пожрать. Это у них таксячий народный культ. Если в доме есть другая собака, возможно, такса сначала отожрет из ее миски, а потом уж пойдет к своей. Таксу непременно надо угощать, ей это нравится. А поскольку глаза у таксы бесконечно святые, ее все и угощают. Ну просто невозможно выдержать этот чистый, невинный взгляд на колбасу.

— Бедная собачка, такая голодная…
— Она не голодная.
— Ну как же… Она так смотрит…
В это время такса продолжает смотреть и корчить рожи, чтобы всем было понятно: да, она голодная, да, она буквально истощена, нет, этой колбасы не надо, она не очень, вон ту, пожалуйста…

Такса — сибарит, эпикуреец и хитрый манипулятор 80-го левела: она растапливает сердца и делает так, чтобы люди ей поклонялись.

А еще такса смелая и боевая. У Носомотов есть главный враг — рыжий гладкошерстный такс Дюша. Увидев Носомотов, Дюша рвется с поводка и орет так, что уши закладывает. Видимо, Дюша считает Носомотов кем-то вроде своеобразных жирных барсуков. Крысоловы Носомоты, наверное, видят в Дюше странную крысу-переростка, и отвечают дружным воплем.

Однажды хозяйка Дюши, стоя на пригорке, заговорилась по телефону и расслабилась. Дюша же увидел Носомотов, выдрал поводок, и понесся в бой. Это было эпическое зрелище. Он летел с пригорка рыжей стрелой, коротенькие лапки мелькали с невероятной скоростью, уши воинственно развевались, на боках играло утреннее солнце, делая Дюшу золотым от счастья.

— Ааааа, барсуки чертовы, дождались! Щас всех сожру! — радостно орал Дюша.
Носомоты еще ничего не успели сообразить, как Дюша на полном ходу в них впилился. Памятуя об острых зубах такс, я попыталась перехватить поводок и вернуть Дюшу хозяйке.

Но три собаки в руках — это слишком много, и Носомоты с Дюшей устроили замечательное месиво. Хорошо, что враждебных намерений у сторон не оказалось, они просто попугали друг друга, порычали и насмерть запутали поводки, причем Дюша каким-то образом обвился вокруг Носомотов. Потом мы с хозяйкой Дюши, хохоча, их долго распутывали. Тем не менее, Дюша с Носомотами друг друга не полюбили. Как встречаются, так орут угрозы.

В общем, такса — аристократка. Недаром же древняя. Не надо портить отношения с таксой, с ней следует обращаться вежливо и на вы. Если такса убедится, что хозяин гонит херню, она тут же резко «отупеет», «ослепнет», «оглохнет» и проявит ослиное упрямство.

Так что и этих собак безответственным людям заводить нельзя. Хотя я видела в игрушечном магазине миленьких плюшевых такс.

На фото — щенок таксы. Обратите внимание на глаза и выражение лица. )))

Диана Удовиченко

[Olexara]

__________________________________________________ ____________—-

[Olexara]

__________________________________________________ ________________

[Olexara]

__________________________________________________ ________________

[Olexara]

“Ведьмы направляются на Шабаш”, 1878 г.
by Luis Ricardo Falero, (Луис Рикардо Фалеро).
Ночь с 30 апреля на 1 мая принято считать Вальпургиевой.
История этого праздника уходит в дохристианские времена.
В эту ночь нечистая сила отчитывается дьяволу о проделанной за год работе.
Традиционно каждая ведьма направляется на празднество вместе с своим любовником.
В разных странах Вальпургиева ночь отмечается по-разному.
В Италии молодые люди в ночь на 1 мая приносят к дому своей возлюбленной украшенную лентами ветку дерева.
Если девушка забирает зелень, то этим она даёт понять что принимает предложение.
В Словакии и Чехии в ночь с 30 апреля на 1 мая ставят на главной площади ель или пихту - "майское дерево".
Его украшают цветами, сладостями, лентами и водят вокруг хороводы.
В Хорватии и Словении молодежь ходит по дворам и хозяевам желает всего хорошего.
За добрые слова юношей и девушек вознаграждают подарками.

[Olexara]

__________________________________________________ ________________

[Olexara]

Соломенная жена
✨
Входная дверь характерно щелкнула и захлопнулась. В прихожей раздалось недовольное кряхтенье Максима; он стягивал с ног тяжелые зимние ботинки. А поскольку он жил по принципу энергосбережения, то есть старался расходовать минимум энергии, то любые действия, сопряженные даже с минимальными усилиями, вызывали его недовольство.
Ульяна выбежала из кухни и бросилась ему на шею. Поцеловала в щеку. Максим отстранился и стал подозрительно принюхиваться.
- Дорогая, чем это пахнет?!
- Это я варю сыр! - радостно сообщила Ульяна.
- Варишь сыр?! Но зачем?
- Это дешевле, чем в магазине покупать, - сказала Ульяна и пошла на кухню, помешивать ложкой неудобоваримое вонючее варево.
Запах от кастрюли с готовящимся сыром действительно шел не самый приятный, но Ульяна к нему уже привыкла. Параллельно на соседней конфорке доходил под крышкой наваристый борщ, в него нужно было еще добавить укроп, чуть-чуть подождать, и можно будет подавать на стол.
В духовке стояла ароматная грибная запеканка.
Максим помыл руки, умылся, прошел в комнату и расположился на диване. Тихонько забормотал что-то телевизор, Максим впол-уха слушал его, параллельно просматривая новостную ленту в телефоне и иногда усмехаясь, если ему попадался какой-то интересный ролик.
- Через пят минут можно ужинать! - крикнула через стенку Ульяна, снимая с борща крышку, - сейчас остынет и приходи!
- Нет уж, я в таком аромате есть не буду. Сначала сыр свой оттуда убери и проветри хорошенько. Или сюда неси.
Ульяна выбрала второе. Времени у нее было не так много; нельзя было упустить момент, когда будущую сырную массу надо выловить из кастрюли, отжать в марле и положить под пресс, роль которого играла большая пятилитровая кастрюля с водой. Поэтому Ульяна быстро забежала в комнату, придвинула поближе к дивану маленький стеклянный столик и поставила на него тарелку с борщем.
- Хлеба, - сказал Максим, не отвлекаясь от телефона.
Он даже на нее не смотрел, но каким-то шестым чувством точно угадал, что ложку и хлеб ему не донесли.
- Сейчас, - пообещала Ульяна и вскоре вернулась из кухни с двумя кусочками хлеба на тарелке, маленьким пучком зелени и столовыми приборами.
Пока Максим ел первое блюдо, она быстро натянула марлю на кастрюлю, склонила ее над раковиной и стала сливать сыворотку. От раковины поднимался пар, горячий кусок сырной массы опрокинулся в марлю и обжег ей пальцы. Ойкнув, Ульяна быстро поставила кастрюлю на плиту, собрала сыр в марлю, отжала и положила марлевый узел на тарелку. Отнесла в холодильник и поставила сверху кастрюлю с водой.
Затем облегченно выдохнула и принялась искать в холодильнике "Пантенол".
- Второе давай! - донеслось из комнаты.
Помазав пальцы, Ульяна достала из духовки запеканку, положила к ней еще хлеба и понесла в зал.
- Чай горячий? - спросил Максим.
Он пил только едва вскипевший чай, если вода в чайнике успевала хоть немного остыть, то, по его мнению, это и не чай был вовсе.
Но в этот раз с чаем все было в порядке, тем более что Ульяна только что заварила свежий чай, аромат которого перебил запах только что сваренного сыра.
По окончании ужина Ульяна протерла на кухне все поверхности и тоже перебралась в комнату. Устроилась перед телевизором и положила голову на плечо Максиму.
- Что будем смотреть? - спросила она.
Максим слегка повел плечом. Она подняла голову.
- Что хочешь, - буркнул он.
Каким-то шестым чувством Ульяна поняла: он не хотел, чтобы она заглядывала в его телефон.
Ей не хотелось признаваться в этом самой себе, но да, она действительно хотела бы заглянуть в его телефон.
Но она опасалась заводить разговор на эту тему. Ведь тогда легко можно услышать: а зачем тебе? Ты мне еще не жена, а уже требуешь! А что будет, когда поженимся? Совсем мне мозг вынесешь?
Именно так он реагировал всегда, стоило ей обратиться к нему с какой-то просьбой или, не дай бог, высказать претензии.
Сразу же звучали эти слова: ты мне еще не жена...
Впрочем, такие слова он произносил нечасто; стоило ему сказать это несколько раз, как Ульяна быстро их восприняла. Теперь они звучали уже в ее голове.
В который уж раз она задумалась, как же так получилось. Она думала об этом и не находила ответа.
Они познакомились в компании друзей, понравились друг другу и стали встречаться. Потом Максим предложил ей жить вместе.
И она согласилась.
В конце концов, все так живут. Сейчас так принято. Пожить вместе перед свадьбой.
В общем, она восприняла это предложение как необходимый этап перед свадьбой. Как ступеньку, через которую нужно перешагнуть. Но вот уже четыре года ей не удавалось перешагнуть через эту ступеньку и перейти на следующий этап.
Сначала она медлила, не заводила разговор о подготовке к свадьбе, потому что не хотела чувствовать, что сама затащила его в ЗАГС. А теперь уж, наверное, и не получится.
Теперь она и разговор об этом не могла завести. Потому что получится, что она выдвигает требования, которые ей по статусу "не положены"...
Сначала Максим иногда говорил, что нужно закрепиться на работе, пожить для себя, встать на ноги... Но его "встанем на ноги" затянулось очень и очень надолго. А потом эти разговоры просто прекратились.
Сначала она не придавала этому значения, тем более, что его отговорки звучали очень убедительно. А потом, когда картина начала проясняться, стало понятно, что она увязла в гражданском браке, как муха увязает в липком варенье. Точнее, даже не в гражданском браке, а в сожительстве, если уж быть точной.
И вроде бы мозг понимает, что она совершила ошибку, согласившись на это сожительство. Но сделать решительный шаг и разорвать эту паутину она не могла. И вместо этого запутывалась все больше.
С самого начала она вкладывалась в быт так, словно у нее была полноценная семья. Да и не сказать, что ей это было слишком сложно. По своей природе она не была карьеристкой. Она всем сердцем стремилась к семье и браку, именно в этом она видела и чувствовала свое предназначение.
А теперь она уже и не могла соскользнуть с занятой ею планки. Станет быт чуть менее идеальным - и рухнет выстроенная ею сложная конструкция: перестанешь подавать на стол - вызовешь недовольство, будешь вести себя, как свободная девушка и после работы встречаться с подругами - тут она вообще не знала, с недовольством какого уровня ей придется столкнуться.
Она и сама презирала себя, что выстроила какой-то убогий уродливый мир, в котором ей самой словно и нет места. Ведь раз нет места ее желаниям, ее стремлениям, ее настоящей сути, то нет места и ей самой.
Она презирала себя. Она понимала все. Но не могла рзорвать связующие их узы.
Это уже случилось. Она уже попала в этот капкан. И что делать, если так сложилось, так стало?
Она почти перестала ездить к родителям в гости, хотя раньше бывала у них несколько раз в неделю. Но она чувствовала их подспудно тлеющее неудовольствие и ничего не могла сказать.
Видела мамины грустные усталые глаза. Видела, как внутренне негодует отец, хотя уже ничего ей и не выговаривает. Видела, понимала, отмалчивалась.
Но что она могла теперь сделать?
Она понимала, что решительный разговор скорее всего приведет к окончательному разрыву, к котрому она была не готова и которого стремилась избежать любой ценой.
А цена была высока.
Ценой было ее материнство. Больше всего на свете она хотела стать матерью. И она понимала, что за свою гордость ей скорее всего придется заплатить своим материнством.
Ей было тридцать лет. Не так много, но и не так уж и мало. Она никогда не была красавицей, максимум ее можно было назвать симпатичной.
И теперь оказаться снова на "рынке невест", встречаться с кем-то, когда нет в глазах прежнего блеска, нет настоящей заинтересованности в человеке, а есть только шум часиков в ушах, нестерпимый давящий гул обязательств, когда и внешность уже как будто устала - это было слишком рискованно.
Да и сколько по времени займет этот новый поиск? Ульяна уже не верила в волшебные встречи на следующий день после разрыва. Предположим, поиски займут год. При самом удачном раскладе. Еще как минимум год надо просто встречаться. Потом возникнет это обязательное: давай поживем вместе...
Предположим, она откажется. И что тогда? Снова разрыв?
А кто его знает, может на этот раз ей достанется нормальный человек, который не будет тянуть время и который действительно просто хочет пожить вместе несколько месяцев?
Все эти путaныe тревожные мысли страшили ее. Она запрещали себе думать об этом. Но с каждым днем эти мысли множились, она все сильнее ощущала это давление, тревогу, страх.
Иногда ей хотелось изо всех сил сжать себе голову и вытрясти из нее эти мысли.
И ведь она понимала, что у него не было цели ее обмануть. Возможно, когда-то он действительно хотел на ней жениться или, по крайней мере, рассматривал такой вариант.
Но время текло и уносило первоначальные желания, чистые, искренние, настоящие. А им на смену пришло что-то тусклое, тяжелое, давящее. Как будто их любовь со временем превратилась в обязанность.
Как будто и женитьба стала обязанностью, долгом, которого хотелось бы избежать.
И чем дольше идешь по выбранному пути, тем сложнее заставить себя повернуть назад. Ведь жаль прожитых лет и жаль своих усилий.
Если ты хочешь родить ребенка, говорила она себе, то следует ждать...
И она ждала. Послушно ждала. Но ничего не менялось.
В тот день у них на работе появилась новая сотрудница. Марина Александровна,или просто Марина почти мгновенно заставила Ульяну ощутить укол зависти. Марина была словно стихия, словно вихрь, словно бурное море. Эмоциональная, коммуникабельная, легкая в общении, она в первый же день словно подхватила коллектив и увела за собой. После работы сотрудницы отдела и опомниться не успели, как оказались в кафе на соседней улице, невзирая на планы как можно скорее мчаться домой и готовить ужины мужу и уроки нерадивым детям-школьникам.
Даже вечно занятая Аня, у котрой помимо ребенка садиковского возраста была еще собака, требующая выгула, и та не смогла оторваться от коллектива и полчасика посидела с ними в кафе.
Нет, Марина точно была как стихия. И даже не ветер, а пылающий огонь. А может, и сочетание огня с ветром. Искры ее веселья и заразительного смеха, едва вспыхнув, мгновенно вызывали пожар. Так искрометно их отдел еще не веселился.
И Ульяна почувствовала давно не испытываемое облегчение. Под вечер все все-таки разошлись по домам, но Марина еще не хотела домой, тем более что была пятница.
- Тут бар за углом. Пивнушка. Пойдем, выпьем по кружечке? - предложила она Ульяне.
- Пивнушка?
- Типа того, - подтвердила Марина. - Рюмочная. Пивной барчик.
Ульяна взяла сумку.
- Да нет, я, пожалуй, домой...
Марина пристально взглянула на ее, и уголки ее губ насмешливо дрогнули.
- У тебя ребенок? - спросила она.
- Нет...
- Так, может, собака?
- Нет...
Марина не спросила Ульяну, есть ли у нее муж. Ей было достаточно этих двух ответов.
А Ульяна вдруг словно осмелела и призналась себе, что и мужа у нее нет.
- Пойдем! - решительно сказала она. - Я хоть узнаю, что такое рюмочная.
И две девушки, смеясь и переговариваясь, направились через дорогу в соседнее заведение, привлекающее посетителей ярко-золотистой вывеской и ароматом свежего непастеризованного пива.
Вернулась домой Ульяна только к полуночи. И ей показалось, что после пожара она оказалась на пепелище.
Максим был мрачен. Он лежал на диване и даже не вышел ее встречать. Ульяна пошла в душ, потом на кухню. Пустых тарелок не было. Видимо, Маким еще не ужинал. Ждал ее.
Но она чувствовала, что сейчас хочет только спать и ничего больше.
- Ты что на звонки не отвечаешь? - спросил Максим.
- А я их не слышала..., - честно ответила Ульяна и начала рыться в сумке в поисках телефона. Он обнаружился в самом дальнем отделе, запутался в подкладке. А поскольку Ульяна поставила звук вызова не на полную громкость, чтобы не отвлекать никого на работе своими звонками, то немудрено, что в таких условиях она не услышала вызов.
- Ты что, пила? - Максим придвинулся к ней ближе, и она отступила.
- Ну да, у нас новая коллега. Позвала всех в кафе сегодня после работы. Познакомиться, узнать друг друга получше...
- И все только сейчас разошлись?
- Не совсем. У нас же в основном все замужние, с детьми. А у Ани еще собака есть. Они, конечно, раньше ушли...
Ульяна попыталась сдеражться, чтобы не забормотать оправдания. Не получилось.
- А ты, значит, осталась. Ну ладно, я понял.
И Максим пошел в спальню.
Не поужинал даже, подумала Ульяна, ну и бог с ним.
С того дня что-то неуловимо изменилось в ней. Она по-прежнему также старательно хозяйничала на кухне, также не перечила Максиму, спокойно выслушала на утро после памятной вечерики с Мариной, что "порядочные девушки так себя не ведут", и что "это твоя Марина та еще...".
Она только пожала плечами. Непонятно было даже, согласилась или нет.
Вроде бы ничего в ее поведении значимо не изменилось. Но в глубине ее глаз как будто появилась какая-то твердость, какое-то напряжение. Как будто она сосредоточенно о чем-то размышляла.
И от Максима это не укрылось.
Однажды Ульяна пришла домой и была поражена. По квартире распространялся запах чего-то очень вкусного. Максим встретил ее в прихожей и рассмеялся, увидев ее недоумевающий взгляд.
- Решил порадовать тебя ужином, - сказал он.
На столе стояла бутылка шампанского. Максим помог Ульяне снять пуховик, усадил за стол, открыл шампанское и разлил его по бокалам. Ульяна недоуменно взирала на это представление. В глубине ее серо-голубых глаз застыло недоверие. Хотя какой-то частью своего существа она понимала, зачем все это сделано, и когда увидела кольцо на дне бокала с шампанским, почувствовала, как затопила ее волна облегчения.
Как будто распрямилась долго сжатая пружина.
Все хорошо. Теперь она выйдет замуж и родит ребенка. Ей не придется никого искать. В ее жизни все определилось.
Она бросилась Максиму на шею и разрыдалась.
Больше всего на свете она хотела стать матерью, и он дарил ей этот шанс.
И не нужны ей стали казавшиеся важными салоны красоты, подруги и ночные клубы. Ей казалось, что в какой-то момент она была готова свернуть со своего истинного пути, слава Богу, не сделала этого. Ничего ей больше не надо. Ничего не надо, кроме семьи.
Сомнения, которые терзали ее последние дни, исчезли, словно их и не было.
Надо лишь всегда подождать, теперь она поняла это со всей очевидностью.
В конце следующей недели, вечером в пятницу, Марина опять выдвинула идею посетить рюмочную. Однако Ульяна решительно покачала головой.
Ей нужно было домой.
Теперь у нее был дом. Дом - это место, где тебя ждут.
И она снова ощутила, как по сердцу разлилось мягкое тепло.
Марина только головой покачала.
Вернувшись домой, Ульяна поставила сумку на тумбочку и расстегнула куртку.
Звякнули кружки.
- Ну что ж, поздравляю.
Ульяна узнала голос Артема. Это был лучший друг Максима.
- Да тут впору соболезнования выражать, - раздался голос Максима.
Ульяна замерла, прижавшись к стене, а затем неслышно прикрыла за собой дверь.
-Да ладно, она у тебя нормальная, - не согласился Артем.
- Нормальная. Это да. Главное, она не такая требовательная, как другие женщины.
- Это важно. Я от своей уже не знаю, куда деваться. На работу отдыхать ухожу. И главное, ей всегда нужны деньги. То на ногти, то на ресницы, то на массаж, то на шмотки. Только карточку дашь - сразу смски лететь начинают.
- А я тебя предупреждал, что с твоей так будет. Моя, слава богу, денег не тратит.
- Видишь, как тебе с ней повезло.
- В этом смысле да. В плане внешности западаю я на других, конечно. Ну что ж, бывают женщины, на которых нужно жениться, если хочешь жить в комфорте. А она тут вроде задумала сорваться.
- Ульяна? - не поверил Артем, - да ты что?
- Что-то такое было, - подтвердил Максим. - Ну я и решил: сколько можно ждать лучше? В принципе, ничего особо не изменится. А так я ни от чего и ни от кого отказываться не собираюсь, - и Максим рассмеялся.
Значит, он ждал кого-то получше...
Он не выбрал ее до конца. А согласился на нее только за неимением лучше. И не факт, что он остановился в своем выборе...
Ульяну затрясло. Так вот, как получается, когда красивые представительные мужчины женятся на серых мышках.
Жена - это жена. А красивой там будет любовница. Красивая, ухоженная, ценящая себя жена потребует к себе должного отношения. С ней будет как минимум гораздо сложнее.
А с такой, как она, простой и удобной - жить проще.
Выгоднее.
А она еще, дурочка, боялась быть "манипуляторшей", боялась показаться меркантильной. Боялась рот раскрыть, чтобы озвучить свою позицию.
Что ж, она наказала сама себя.
Считала себя женой и несла все деньги в семью. Экономила на себе. Выполняла обязанности, но не имела прав.
Соломенная жена. Вроде как жена, а вроде как и нет.
Она взяла сумку и тихонько вышла на улицу.
Уже все таяло. Дул легкий весенний ветер. Ей захотелось снять шапку и тряхнуть волосами.
Она шла по размытой весенней улице и улыбалась.
С ошеломляющей ясностью она поняла вдруг, что не все в жизни можно изменить. И что не все в жизни зависит от нас. Нельзя заставить себя полюбить. И есть мечты, которые никогда не могут реализоваться.
И хотя иногда можно почти согнуть реальность а бараний рог, почти заставить, почти дожать, почти добиться - но что-то истинное все равно прорвется сквозь все усилия.
И будет только так, как суждено.
Но в этом-то и есть свобода. Свобода жить и свобода быть собой. В реальности, а не в придуманных мечтах, где тебя вроде как любят...
Зря я тогда согласилась, подумала она. И хорошо, что узнала сейчас.
Чем дольше идешь по дороге, тем сложнее повернуть назад.
Но она прошла еще не так и много. Потому что бывает время, когда еще имеет смысл повернуть назад. А бывает уже поздно.
Тонкие весенние веточки отчетливо проступали на фоне светлого весеннего неба. Живительный весенний воздух как будто придал ей сил.
Впереди у нее было еще много лет, она не знала, какими они будут. И принимая решение расстаться, она не могла обещать себе счастья.
Она могла пообещать себе одно: теперь она будет жить в правде.

Автор:
Мария Златова

[Olexara]

Сегодня у меня случился очень странный диалог с жительницей соседнего дома. Я кормил бездомную собаку, а она подошла и заявила, что хорошо бы эту собаку усыпить(!)

-За что вы хотите убить это животное?
-Мучаются они только...Никому не нужные. Живут впроголодь. В лучшем случае, в конуре где то...
-Значит вы хотите убить эту собаку, потому что вам ее жалко?
-Ну да.
-Хм. А вот, скажите, у вас какая зарплата?
-Нууу...Маленькая.
-Значит, вам ее не хватает на особо дорогие вещи или деликатесы?
-Шутите? Необходимое бы купить...
-То есть, с точки зрения, скажем
миллионера, вы живете впроголодь?
-Можно сказать и так.
-А сколькикомнатная у вас квартира?
Однушка?!
То есть, тот же миллионер, сказал бы, что у вас конура? Ему бы тоже стало вас жалко, примерно, как и вам эту собаку...
Не уходите же - у меня последний вопрос!
Вы уверены, что, в отличии от этой собаки, кому то очень, искренне нужны?

...женщина прекрасно поняв суть и причины вопросов, ушла, изобразив обиду и возмущение.

А я смотрела на довольную, улыбающуюся собачью морду, доевшую мои гостинцы и думал, что никто не вправе убивать живое существо, приложив к его жизни, свои, какие либо, мерила счастья...

Давайте будем добрее и с пониманием относиться к тем кому нужна наша помощь и участие!

© Алексей Прокурор

[Olexara]

Мальчик лет десяти, дрожа от холода, босиком стоял у витрины обувного магазина и, не отрываясь, смотрел на тёплую обувь. К нему подошла одна дама и спросила:
- Мой маленький друг, что ты с таким интересом рассматриваешь за этим стеклом, о чём думаешь?
- Я прошу Бога, чтобы Он мне дал одну пару ботинок, - ответил мальчик.
Дама взяла ребёнка за руку и вошла с ним в магазин. Она попросила продавца принести шесть пар детских носков и спросила, может ли тот принести таз с тёплой водой и полотенце. Служащий принёс всё, о чём его попросила дама. Она повела мальчика в заднюю часть магазина, сняла перчатки, вымыла ребёнку ноги, высушила их полотенцем. Продавец принёс носки. Дама надела одну пару на ноги ребёнку, затем примерила и купила ему ботинки, попросила завернуть остальные носки и отдала их мальчику. Потом она погладила его по голове и сказала:
- Теперь, без сомнений, ты чувствуешь себя намного лучше.
Она развернулась, чтобы уйти. В этот момент мальчик дотянулся до её руки и, глядя на неё со слезами на глазах, спросил:
- Вы жена Бога?
В. Тимченко

[Olexara]

Она ждала два года.

Вот какая история произошла когда-то в московском аэропорту «Внуково». Шла посадка на самолет «Ил-18», отлетающий куда-то на Север. Люди суетливо семенили за дежурной, спеша первыми сесть на тихие места в хвосте. Лишь один пассажир не торопился. Он пропускал всех, потому что летел с собакой.
Аэродромные техники, свидетели этой истории, утверждали, что у человека на собаку билет был, но овчарку в самолет не пустили — не оказалось справки от врача. Человек доказывал что-то, уговаривал... Не уговорил.
Тогда во «Внуково» он обнял пса, снял ошейник, пустил на бетон, а сам поднялся по трапу. Овчарка, решив, что ее выпустили погулять, обежала самолет, а когда вернулась на место, трап был убран. Она стояла и смотрела на закрытую дверь. Это была какая-то ошибка. Потом побежала по рулежной дорожке за гудящим «Илом». Она бежала за ним сколько могла. Самолет обдал ее горячим керосиновым перегаром и ушел в небо. Собака осталась на пустой взлетной полосе. И стала ждать.
Первое время она бегала за каждым взлетающим «Ильюшиным» по взлетной полосе. Здесь ее и увидел командир корабля «Ил-18» Вячеслав Александрович Валентэй. Он заметил бегущую рядом с бортом собаку, и хотя у него во время взлета было много других дел, передал аэродромным службам: «У вас на полосе овчарка, пусть хозяин заберет, а то задавят». Потом он видел ее много раз, но думал, что это пес кого-то из портовых служащих и что собака живет рядом со аэродромом.
Он ошибся, собака жила под открытым небом, на аэродроме. Рядом со взлетной полосой, откуда было видно взлетающие «Илы». Позже, спустя некоторое время, она, видимо, сообразила, что уходящие в небо машины не принесут ей встречу, и перебралась ближе к стоянке. Теперь, поселившись под вагончиком строителей, прямо напротив здания аэровокзала, она видела приходящие и уходящие «Ил-18». Едва подавали трап, собака приближалась к нему и, остановившись на безопасном от людей расстоянии, ждала.Прилетев из Норильска, Валентэй снова увидел овчарку.
Человек, переживший Дахау, повидавший на своем веку много горя, он узнал его в глазах исхудавшей собаки. На следующий день мы шагали по летному полю к стоянкам «Ил-18». «Послушай, друг, — обратился командир к заправщику, — ты не видел здесь собаку?» — «Нашу? Сейчас, наверное, на посадку придет». — «У кого она живет?» — «Ни у кого. Она в руки никому не дается. А иначе ей бы и не выжить. Ее и ловили здесь. И другие собаки рвали, ухо у нее, знаете, помято. Но она с аэродрома никуда. Ни в снег, ни в дождь. Все ждет». — «А кто кормит?» — «Теперь все мы ее подкармливаем. Но она из рук не берет и близко никого не подпускает. Кроме Володина, техника. С ним вроде дружба, но и к нему идти не хочет. Боится, наверное, самолет пропустить».
Техника Николая Васильевича Володина мы увидели возле самолета. Сначала он, подозревая в нашем визите неладное, сказал, что собаку видел, но где она, не знает, а потом, узнав, что ничего дурного ей не грозит, сказал: «Вон рулит 18-й, значит, сейчас придет». «Как вы ее зовете?» — «Зовем Пальма. А так, кто на аэродроме знает ее кличку?» «Ил-18», остановившись, доверчивал винты... От вокзала к самолету катился трап. С другой стороны, от взлетной полосы, бежала собака — восточноевропейская овчарка с черной спиной, светлыми подпалинами и умной живой мордой. Одно ухо было порвано. Она бежала не спеша и поспела к трапу, когда открыли дверь. «Если б нашелся хозяин, за свои деньги бы отправил ее к нему, — сказал Валентэй. — И каждый командир в порту взял бы ее на борт...» Собака стояла у трапа и смотрела на людей. Потом, не найдя, кого искала, отошла в сторону и легла на бетон, а когда привезли новых пассажиров, подошла вновь и стояла, пока не захлопнулась дверь.
Что было дальше?
Этот вопрос в той или иной форме содержался в каждом из многих тысяч писем, полученных редакцией той, старой «Комсомолки» после публикации «Два года ждет». Нет, хозяин не прилетел за Пальмой. Но все-таки нашелся. В Норильске пилоту Валентэю передали листок бумаги, исписанный печатными буквами без подписи. В записке говорилось, что год и восемь месяцев назад написавший ее человек летел из Москвы на Енисей через Норильск. Приметы собаки: левое ухо порвано и левый глаз больной. Эта деталь давала основание предположить, что писал и вправду бывший хозяин собаки: о том, что глаз у овчарки ранен, я никому не рассказывал. Из-за этого глаза, по утверждению хозяина, ему и не дали справки. Теперь, спустя два года, он, видимо, побоялся осуждения друзей и близких за то давнее расставание с собакой и не решился объявить о себе. За собакой он не собирался возвращаться, а хотелось идиллического финала. Он и наступил, правда, совсем другой.
Сотни людей из разных городов собирались забрать собаку к себе домой, а улетела она в Киев. К моменту, когда доцент киевского пединститута Вера Котляревская с помощью аэродромных служащих добралась до Пальмы, собака была напугана чрезмерным вниманием и сочувствующих, и ретивых специалистов по отлову беспризорных животных, которых на активность спровоцировала публикация в старой газете, перепечатанная во всем мире. Нужно было преодолеть настороженность собаки и завоевать ее доверие. Дело было сложное. Котляревская проводила с Пальмой дни от зари до зари, проявляя терпение и такт. Настал день эвакуации. Овчарке дали снотворное и внесли в самолет. Веру Арсеньевну и Пальму сопровождал в пути добровольный помощник, врач-ветеринар Андрей Андриевский.
Первое время Пальма чувствовала себя неуютно в новом киевском жилище. Но большая семья Котляревских хорошо подготовилась к приезду внуковской овчарки. Дома говорили тихо, чтобы не напугать собаку, не закрывали дверей комнат, чтобы она не чувствовала себя пойманной... Постепенно Пальма стала приживаться. Вера Арсеньевна записала в дневнике: «Очень уравновешенная собака, с устойчивой нервной системой и стойкой привычкой к человеку и дому». И еще одна запись, из дневника: «Дома подошла к спящей дочке, полизала щеку и осторожно взяла зубами за ушко». А потом у Пальмы появились щенки. Три.
В 1988 году был на основе этих событий был снят фильм «На привязи у взлётной полосы».

[Olexara]

Мифы о котах

После того, как два года назад у меня появился кот по имени Макар (он же Эта-Рыжая-Сволочь), я поняла, что мои знания об этих прекрасных животных в корне неверны. Сходу приходят на ум три мифа, которые необходимо развенчивать любому уважающему себя котоводу.

Миф первый: коты лечат.

Я верю, что где-нибудь наверняка живет один-единственный Лечебный Кот. У всех он побывал, каждого полечил. Лежал на голове хозяина, выгоняя его мигрень, или мозолистыми лапами поднимал, кряхтя, упавшее давление. Допускаю. Иногда он прикидывается кошкой, про которую потом рассказывают легенды.

Но Эта-Рыжая-Сволочь, стоит мне заболеть, приходит упругой походкой районного гопника, только что отжавшего две мобилы в подворотне. Его девиз - безнаказанность. Он непременно должен лечь животом на лицо хозяйке, поерзать, перекрывая доступ воздуха, и растечься. Особый кайф перед этим - встать одной лапой мне на нос, другой - на глаз, а оставшиеся две поднять. Не знаю, как он это делает. И на его гнусной мохнатой роже с курчавыми усами в этот миг отчетливо читается злорадное: «Что, заболела? Хе-хе-хе...»

Миф второй: коты - бесшумные животные.

Покопавшись в воспоминаниях, со всей ответственностью заявляю: у меня было только одно знакомое животное, производившее больше шума, чем кот: бассет-хаунд соседей, у которого были когти размером с рогалики. При ходьбе он скрежетал об асфальт, как раненый Терминатор, а одна его попытка поцарапаться в дверь была способна довести человека до нервного срыва.

Настоящий Кот - постоянный источник шума. Если он не спит, то шуршит фантиком, копается в лотке, шлепает лапой по воде в миске, скачет на деревянных лапах по паркету (нижние соседи наверняка думают, что у нас живет пони), с треском дерет когти об когтеточку и находит еще сто двадцать способов издавать разнообразные звуки.
Если же кот спит, то он храпит во сне.

Миф третий: коты - грациозные животные.

Поставим несколько экспериментов по измерению уровня грациозности.
1. Посадите одного грациозного кота на широкий подоконник с цветочными горшками и отойдите в сторону. Сядьте. Засеките время. Через десять минут возьмите веник, совок и сметите с пола землю и осколки горшков. Выбросьте остатки азалии, фикуса и денежного дерева.
2. Наберите в ванну теплой воды. Поставьте одного грациозного кота на широкий край ванны. Отойдите на два шага. Засеките пять минут. Выловите мокрого кота, обсушите полотенцем.
Не сливайте воду, она нам еще пригодится.
3. Откройте крышку унитаза. Случайно уроните в унитаз фантик и громко скажите «ой, случайно фантик упал». Отойдите в сторону. Дождитесь, когда грациозный кот залезет на ободок унитаза и попытается лапой достать фантик. Засеките сорок секунд. Выловите грациозного кота из унитаза, ополосните в теплой ванной (вот и пригодилась вода!), обсушите полотенцем.

Убедились? Коты - на втором месте по неуклюжести после лосей. Выражение «ломится как лось» давно пора заменить на «ломится как кот».

© Эйлин О'Коннор

[Olexara]

Ванька в деревне считался пришлёпнутым. Не дурачком, а мальчиком с лёгкой придурью. Ну, вроде, с одной стороны – нормальный, а с другой – не совсем. Живность вокруг него кругами ходила: коты, собаки, куры всякие. А однажды Ванька упросил отца выкупить с фермы выбракованного телёнка. Телёнок был кровей, элитных, но родился слабеньким и чуть не ушёл под нож. Не ушёл, потому что парень его увидел. Увидел и выпросил себе. Баловство, конечно, но и отец сына любил. Приобретённый телёнок был назван Пупсиком.

Первый год телёнок провёл в стойле, не выходя на пастбище. Уже на второй год парень стал выгонять бычка на выпас. Поведением своим телёнок напоминал собаку. Возвращаясь с поля, он терпеливо ждал, пока хозяин наиграется в футбол, а потом, вёз хозяина на своей спине домой.

За три года полудохлый телёнок превратился в огромного быка. Люди искренне хохотали, глядя, как Пупсик таскал за собой Ваньку на лыжах. Тот хватался за бычий хвост и кричал:
- Гони!

То зимнее утро парень не забудет никогда. Выскочив на задний двор, он решил надёргать сена из копёшки, стоявшей в огороде. Нагнулся и почувствовал на себе взгляд. Обернувшись, Ванька увидел, что на крыше заметённой снегом овчарни стоял волк. И вид его был весьма недружелюбным. Что было дальше, парень помнит плохо. Он помнит, что успел закрыть горло, и серый комок свалил его с ног. А потом раздался жуткий вой. Пупсик, выскочив во двор, с первого же удара пропорол брюхо хищника рогом. Добил серого ударом копыт.

Это был единственный в селе бык, умерший от старости...

© Сергей Сергеевич Серёгин