Истории со смыслом. Из жизни, из интернета

[Olexara]

Сидим мы с Леной выпиваем. Пятница вечер. Моего с работы нет и нет. Звонок. Беру трубку. Там какой-то мужчина незнакомый. Вы, говорит, знаете такого-то такого-то? Знаю, говорю, муж мой единственный. А у самой сердце в пятки. Вдруг прибили где, в честь пятницы любимого моего. Что, говорю, случилось? Ничего не случилось, отвечает мне мужик. Берите женщина сто рублей и приезжайте за любимым по адресу такому-то в вытрезвитель, забирайте. А мы-то уже сами нарядные с Ленкой, бутылку, считай, выпили. Но я как представила, что его там пьяненького еще поколотят, так сразу карамельку мятную в рот и на старт.
Приезжаем. Отдаем сто рублей, милиционер три двери открыл и говорит, мол, идите, ищите своего. Я захожу, а они там, алкаши эти, все полуголые, кто на полу лежит, кто сидит, кто слоняется. Присмотрелась, нет моего здесь. Захожу во вторую комнату, смотрю в углу на кровати клубочком свернулся мой-то. Как узнала? Да все просто. У всех трусы застиранные какие-то, растянутые, носки с дырками. Один мой лежит, как ягодка, в белоснежных трусиках и носочках. Прям как с утренника забрали. И меня такая гордость обуяла, вся злость на него прошла. Все кругом вон какие зашмурганные, мой один аккуратист-грибочек. Даже в вытрезвителе.
Долго гордилась потом...
Автор Ульяна_Меньшикова

[Olexara]

ПИСЬМО

Случилось это сразу после Второй мировой. В одном из крупных городов Европы. Разрушенном почти до основания. Оставшиеся в живых мирные жители прятались в подвалах и землянках. Теперь не прятались, а просто жили. Хотя. Жизнью это назвать нельзя. Есть было нечего и с водой было тяжко.
Поэтому, армия организовала для выживших передвижные кухни. Их кормили, раздавали одеяла и одежду. Каждый солдат делился с беспризорными, которых было большинство, чем мог. Пайком, шоколадом, сигаретами и улыбкой.
Один из них, самый маленький и чумазый мальчуган. Одетый в старое рваньё, всегда стоял в общей очереди. Нетерпеливо переступая ногами в больших стоптанных ботинках.
Капитан Стентон прошел всю войну. Он начинал её ещё в Великобритании. Потом секретный отдел и задания. Погибшие товарищи. И добровольное участие в высадке в Нормандии. Но и здесь он умудрился попасть в особенную переделку, из которой вышел живым и без единой царапины. Так что, к концу войны он был не похож на того Стентона, который женился в 1935м году.
Он оставил в Юте жену и двоих девочек. Дочек. Стентон уже и почти не помнил их лиц. Разве, только письма, которые он получал регулярно. Он хранил их в рюкзаке и перечитывал частенько. Здесь- же были и несколько выцветших фото.
Стентон смотрел на очередь беспризорников за супом и сердце его сжималось. Он представлял себе своих дочек, которые были такого же возраста. Вот, только, тот малыш. Странный такой. Очень он уже удивлял капитана. Возьмёт котелок с супом и бежит куда-то. Не ест.
Капитан несколько раз отдавал малышу всё, что у него было в рюкзаке съестного, и вообще. Тот брал и благодарил, а потом убегал. Однажды Стентон заметил его на черном рынке. Он менял одежду, которую Стентон дал ему нa еду. Капитан попробовал проследить за ним, но не получилось. Вёрткий малыш словно растворился в толпе.
Поэтому. Сегодня. После того как мальчик обхватив котелок с горячей кашей и куском мяса пошел куда-то, Стентон.
Он пошел следом, отставая немного. Малыш шел разрушенными улицами, то исчезая, то появляясь среди разрушенных зданий. Потом он нырнул в небольшой проём между двумя кучами камней.
Стентон последовал за ним и осторожно заглянул за угол. Малыш сидел на камне и кормил худого, как скелет пса, и кота неизвестно какого цвета из-за слежавшейся и пыльной шерсти.
Мальчик вывалил им большую часть каши и честно разделил между ними кусок мяса. Сам же доел из котелка то, что осталось.
Стентону стало плохо. Он опустился по пыльному камню, из-за которого он выглядывал и закрыл лицо руками. Когда он встал, то пошел скорым шагом по направлению к дислокации своей части. Там он заперся и долго писал письмо домой. Жене.
Но в то время почта работала плохо. Если не сказать больше. Поэтому, когда Стентона демобилизовали, ответ из Америки ещё не пришел.
Когда капитан сходил с теплохода, то очень волновался. Ему предстоял долгий путь до Юты. И он переживал не за себя, а за малыша, который шел рядом и держал капитана крепко за правую руку. До Солт – Лейк было несколько дней пути.
Подходя к своему старому дому, Стентон чувствовал дрожь в руке и душе. Малыш понимая его состояние, сжал своей маленькой ладошкой крепко его большую грубую ладонь.
Стентон постучал. Дверь открылась, и он узнал на пороге свою жену. Она почти не изменилась. За все эти долгие шесть лет. Жена бросилась ему на шею и крепко обняла руками.
Когда объятия закончились, Ханна опустилась на корточки и протянула ладонь малышу так и не отпустившему руку Стентона.
-Как тебя зовут, спросила она. Проходи, и взяв его за левую руку повела внутрь дома.
Потом вдруг остановилась и спросила.
-А где же знаменитые кот и пёс?
Из-за ног Стентона появились две физиономии. Худой, как скелет пёс улыбался, а кот неизвестного цвета мяукнул приветственно.
Две девочки бросились на шею Стентону.
Потом они долго сидели за большим столом. Может и не заваленном всякими вкусностями, но.
Но суп был, и каша гречневая с кусочками курицы была. И для пса с котом нашлось, что перекусить. Девочки раскрыв рты слушали рассказ маленького мальчика, сидевшего между их папой и мамой.
Мама плакала тихонько, а папа.
Папа молчал и ел.
Прошло сорок лет. Капитан Стентон и его жена похоронены рядом на мастном кладбище. Они прожили большую и хорошую жизнь и воспитали трёх детей. Двух дочек и одного сына. Дети несколько раз в году собираются на праздники в старый домик, и сидя за одним столом со своими большими семьями рассказывают своим детям истории, из того далёкого, жестокого и тяжелого времени.
Но в этот год, точно на День Независимости, когда все уже сидели за столом и собирались провозгласить первый тост в память о маме и папе, в дверь позвонили.
На пороге стоял почтальон.
-Мистер Стентон? Капитан тут живёт, спросил он.
Все встали из-за стола и подошли к нему. В руках у почтальона было письмо. Адресованное их отцу от мамы. Написанное в 1945м году.
Дрожащими руками Том. Именно тот самый мальчик, взял старый выцветший конверт и раскрыл его.
Они читали письмо все вместе. Стоя. И почтальон стоял тут –же. Вернее, сидел за столом. Разве можно в День Независимости не пригласить такого гостя?
“Дорогой мой капитан
. Мы очень ждём тебя. Приезжай быстрее. Девочки сильно выросли и всё время говорят о тебе. И вообще. Как ты можешь спрашивать такое? Можно ли привезти ребёнка? Не смей даже говорить так. Главное.
Главное, не забудь кота и собаку. Девочки будут так рады. И не сомневайся. За нашим столом найдётся место и для этого малыша.
Твоя жена Ханна.
Возвращайся скорей”
За папу и маму! Сказал дрожащим голосом Том и поднял бокал.
За папу и маму!!! Хором ответили все и почтальон тоже. Они выпили стоя.
А со стены на них смотрели со старой фотографии. Капитан Стентон и его жена Ханна. Две маленькие девочки, державшие за руки совсем маленького мальчика.
По краям стояли пёс и кот. Пес был толстый и рыжей масти. А кот был серым.
Теперь письмо хранится в местном музее. И фото там –же.
ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

[Olexara]

С В О Б О Д Н А Я

Дашка в очередной раз восхищенно смотрела на брата и сестру. Какие они были красивые! Высокие, черноволосые, голубоглазые. Их снова награждали. Победили в очередной раз в соревнованиях. Она встала, чтобы успеть первой. Припадая на правую ногу, устремилась туда. Она связала братику и сестре двух зайчиков. В юбочке и клетчатых штанишках. Хотела подарить. Неуклюжая, очень полная, редкие волосы чуть заколоты, на губах блуждала бесхитростная улыбка. Кристина и Марк сделали вид, что не видят сестру. Она изо всех сил пробивалась к ним.
— Пропустите, пожалуйста. Это мои брат и сестра! Пустите! — говорила радостно Дашка.
— Крис, там какая-то девка толстая. Кричит, что ваша сестра. Это че, правда? — обратилась к Кристине подруга, белокурая Лиза.
Кристина чуть обернулась и увидела Дашку.
— Дура жирная! Приперлась. Мать, поди, сказала. Позорище! — подумала она про себя.
А вслух сказала:
— Нет, конечно. У меня только один брат. Марк.
— Ну, так и подумала. Примазаться, что ли, захотела. Убожество какое! Сует вам еще какие-то игрушки, — хохотнула Лиза.
— Наверное, наша местная фанатка. Возьми у нее игрушки, Лиз. И догоняй нас, мы с Марком пошли! — Кристина послала воздушный поцелуй и подхватив за руку брата, стала выбираться из толпы.
Лиза взяла у Даши зайчат, заверив, что передаст.
— Хорошо! А я дома их ждать буду! Ватрушек напеку! — и девочка, неловко ковыляя, пошла в сторону.
— На, передала тебе. Сказала, что дома вас ждать будет. Ватрушек напечет. Сама как ватрушка. Крис, это точно не ваша родня? Чего она к вам лезет? — допытывалась Лиза.
— Нет! Не знаю я ее! К нам многие лезут, поближе к славе хотят быть, наверное. Все, пошли! — кинув зайчиков в мусорное ведро, Кристина вместе с подругой и Марком устремились на награждение.
Она обманула подругу. Даша действительно была ее сестрой. Сводной. Мать Кристины и Марка, Инесса Ивановна взяла ее в дом, когда не стало ее дальней родственницы. Ехали с отдыха всей семьей, ну и… Осталась одна Дашка. Маленькая, с травмой. На самом деле Инесса Ивановна была родней-то очень дальней — седьмая вода на киселе. И фамилии разные. Более близкие родные и то отказались. А она взяла Дашку. Перед этим вытерпев истерику от мужа и детей. Те узнав, что у них появится сестренка, визжали просто в голос. Кристина и Марк росли избалованными, родители им ни в чем не отказывали.
— Мам, не бери ее к нам! Она толстая, хромая, глупая. С ней даже идти рядом стыдно!
— Дочка, сыночек. Жалко девочку. Совсем одна. Собачек с кошками берут в дом, а тут живой человечек, маленький. Не помешает нам, у нас дом большой! — уговаривала Инесса Ивановна.
Скрипя сердцем, согласились. Она работала директором магазина и доход-то в семье был от нее. Отец детей был заместителем у жены и особо никогда не напрягался. Заводя вечные интрижки у той за спиной. Если Инесса Ивановна и знала об этом, то молчала — ее Леонид был красавец как с картинки, дети в него пошли.
Дашка росла. Маленькая, смешная. Белокурые волосы. Глаза. Как у брата и сестры, вроде бы оттенка голубого, но почти прозрачные.
— Они у нее как молоко с синькой. Водянистые. Толстуха! — смеялась Кристина.
Даша была как булочка. Сдобная, хорошенькая, с ямочками на щеках. Очень добрая.
Только вот играть ей приходилось одной. Брат с сестрой в свои игры не брали. Да и вообще, доставалось ей по полной. Марк вазу дорогую разбил, пока бежал. Кристина сказала, что это Даша. Сама она мамину модную кофточку решила примерить, зацепила за гвоздь, опять все на Дашку свалили.
А та не отпиралась. Головой только кивала да извинялась. Она знала, кто виноват. Но не хотела, чтобы брата и сестру ругали. Потому что они такие красивые!
Впрочем, названная Дашкина мама, Инесса Ивановна, Дашку тоже не ругала. А вот отец срывался.
— Зачем, ну зачем ты взяла в дом это пугало! Перед гостями стыдно! Ходить нормально не может, весит как слоненок. Сын и дочка у нас неземной красоты, на контрасте, что ли ты эту убогую пригрела? Другие-то умней тебя оказались, не взяли. А ты… Взвалила на шею. Кому она нужна будет, когда вырастет? Это чучело страшное? — кричал Леонид.
Дашка слушала у закрытой двери. Потом шла к зеркалу. Она не любила свое отражение. Ей хотелось бы стать такой же прекрасной, как Марк и Кристина. Но…
В школу ее отдали в другую. Близнецы настояли. Сказав матери, что будут сбегать с уроков и перестанут приносить хорошие отметки. Пришлось Инессе Ивановне согласиться. Она видела, что тот хрупкий мостик, который она всеми силами налаживала между родными детьми и приемной дочкой, почти рухнул… И ничего не могла с этим поделать.
Время шло. Марк и Кристина уехали учиться. А Дашка попросила мать остаться дома.
— Что ты, дочка. Ты в любое место можешь поступить, я все оплачу! Хочешь? Дизайнером можешь быть, переводчиком, ну кем, Дашенька? — Инесса Ивановна прижала ее к себе.
Дашка, словно котенок, потерлась о ее щеку и обняла. И женщина сразу успокоилась. Родные дети изредка могли чмокнуть мать и то нехотя. Почему-то не было с ними той душевной теплоты, что возникала с Дашкой.
Она и с работы ее всегда встречала. Бывало, возвращается Инесса Ивановна, пусть даже поздно, а Дашка во дворе стоит. Даже когда холодно. Или в прихожей сидит на пуфике. А муж и дети кто чем заняты, даже могут не спуститься, «привет» не сказать. Пробовала замечание сделать, что можно же выходить к матери, на что Кристина выкрикнула:
— Мама, ну мы же заняты! А эта дура ждет тебя как собачка, потому что ей делать нечего! И ни о чем она не мечтает.
Дашка подняла на мать свои прозрачные глаза. И прошептала:
— Мам, можно я животных буду лечить? Собак, кошек. Хомяков, поросят. Я ветеринаром хочу быть. И у нас можно выучиться.
Выбор ее был, в принципе, объясним. Дашка вечно всех подбирала и несла домой. Котят, щенков. Выхаживала, потом пристраивала. Один пес, большой, мохнатый, похожий на кавказца, у них остался. Кристина возмущалась, ей хотелось породистую собаку, но Инесса Ивановна взяла сторону Дашки.
Так и жили. Вскоре из-за здоровья Инесса Ивановна была вынуждена сидеть дома. Муж, увидев, что финансовые вложения могут вскоре иссякнуть, резво переметнулся к подруге жены, владельце парикмахерской.
Приезжающим детям в основном были нужны мамины деньги. Благо, накопления имелись. С ней рядом осталась только Дашка. Подволакивая ногу, готовила маме вкусности каждый день. Делала массаж. Заваривала травы. Вечерами они могли сидеть под яблоней и пить чай. И не было никого в этот момент счастливей Дашки.
Кристина и Марк завели семьи. Мать помогла обоим с покупкой жилья. Но вскоре грянул гром. Сын приехал в четыре часа ночи и чуть ли не рыдая, сказал матери, что в долгах. Отдавать нужно очень большую сумму.
— Что же это? Где взять-то столько. У отца спрашивал? Нету? Хотя, откуда у него тоже. Сынок, даже если я все отдам, десятой доли не наберется. Как быть-то? — прижимая руки в груди, вскрикнула Инесса Ивановна.
-Мам, ну все тогда. Сына у тебя больше не будет, — усмехнулся Марк.
— Как это? Что ты говоришь такое? — мать прижала его к себе.
Выход Марк подсказал. Коттедж продать. Тогда, вместе со всем, хватит, чтобы рассчитаться.
— Но сынок… А мы как же? С Дашей? Мы куда жить пойдем? — оторопела мать.
— Куда пойдет эта толстая дура, мне совсем неинтересно. Она взрослая, путь сама на себя зарабатывает. Хватит, тянули всю жизнь. А ты… ты к нам! Ко мне! Лерочка рада будет! — улыбнулся Марк.
Лерочка была его жена. И если честно, очень сомневалась Инесса Ивановна, что та будет рада. Но спорить не стала. Сына надо было спасать! Только поставила условие — Дашка с ней едет. Марк был вынужден согласиться. Только Дашка потом подошла к матери и сказала:
— Мам… Ты езжай одна. А я… Я к одному человеку перееду. Мы с ним встречаемся. Он меня к себе давно зовет. Ты не переживай за меня!
— Как же это? А кто он? Мы же познакомится должны! Ты чего молчала, Дашенька? — улыбнулась Инесса Ивановна.
— Позже. Познакомишься. Не переживай, мама! — обняла ее Дашка.
Даже у Марка настроение улучшилось. Не пришлось подключать Кристину, чтобы придумать, как избавиться от Дашки, пускать домой которую ему совсем не хотелось.
А она обманула. Никого не было у нее. Только своей чуткой душой Дашка поняла, что не рады ей там. Из-за этого у мамы могут быть проблемы, переживать начнет, а здоровье и так слабое. Нет, не хотела ее волновать Дашка. Потому что любила больше всех на свете.
Она себе комнату сняла. По объявлению, в своем доме. Там старичок одинокий жил, дед Прохор.
Самому стало тяжело, вот и искал жильцов. Потому что одинокий был. А дома — куры, козы, поросята. Можно сказать, что с Дашкой они идеально друг друга нашли. Узнав, что его жиличка — ветеринар, дед так обрадовался, что решил даже плату не брать. Но Дашка настояла. А он все равно ей деньги обратно в сумочку совал.
У нее все хорошо складывалось. Жилье нашла, работа была, люди ее уважали. А животные обожали! Не вырывались, не боялись. Для каждого Дашка ласковое слово находила. И даже угощала после процедур, покупая со своей зарплаты лакомства.
— На-ка, Шарик, ой ты, солнышко. Вот, тебе что Даша припасла! Не бойся, маленький. Капельки я вам положила. А мне звоните в любое время суток, если мало ли что! — говорила Дашка тем, кто к ней приходил.
— Ой, милая. Меня в больнице так не встречают, как ты моего Барсика! Золотая ты девка! — качала головой Анна Петровна, хозяйка шикарного пушистого кота.
И Дашка расцветала. Только сердце тревожилось — как там мама? Она звонила, часто. Но мать словно не хотела с с ней разговаривать. А в последние разы телефон и вовсе брал Марк, который грубо отвечал, что мать отдыхает.
— Не знаю. Соскучилась так. Полгода ее не видела, — вздохнула Дашка во время вечернего чаепития с дедом.
— А чего? Чего не съездишь-то? Давай, и я с тобой. У меня же «Жигуленок» есть. Старый, как и я. Но на ходу! И я с правами, — предложил дед Прохор.
Дашка обрадовалась. Адрес Марка у нее был. И они поехали. Долго стучали. Наконец дверь распахнулась. На пороге стояла высокая блондинка в коротком халатике и зевала.
— Вы кто? Продаете что-то? Нам ничего не надо! — она попробовала захлопнуть дверь.
— Вы, наверное, Лера? Жена Марка? — предположила Дашка.
— Дааа, — протянула девушка.
И тут же добавила:
— А вы кто?
— Я Даша! Сестра его! — Дашка попробовала пройти, но Лера встала на дороге.
— Хм. Понятно. А что здесь тебе надо? Я сейчас к косметологу, мне некогда, — подняла бровь Лера.
— Я ненадолго совсем. Это дедушка Прохор, он со мной. Где мама? Я к ней. Повидаюсь и сразу уйду, я вам не помешаю, — стала просить Дашка.
— Так нет ее здесь. Марк отвез. Куда? В приют. Она ж слегла совсем. Кто ухаживать будет? Он на работе, у меня свои дела. Куда? Откуда я знаю, я там не была ни разу. Сейчас позвоню. Алле, Марк? Тут эта приперлась. Даша ваша. С каким-то замшелым стариком. Адрес им надо. Хорошо. Ладно. Вот, напишу на бумажке. И к нам больше не приезжайте! — говорила Лера, обдавая Дашку запахом дорогих духов.
А та не слушала. Схватила бумажку и с дедом, по лестнице вниз.
— Как же это… Почему мне не сказали? Я бы… Что же это? Ну да, у меня же жилья своего нет, поэтому, может. Но я бы придумала что-то, — шептала Дашка.
— Ты что говоришь? Да мамку бы к нам! У меня дом большой! Еще комната пустует! Обязаны были доложиться! Что за дела нехорошие! — возмущался рядом дед Прохор.
Они приехали на место. Неужели эта маленькая, худенькая старушка с ввалившимися глазами — Дашкина мать? Та была высокая, полная, добродушная. Все хлопотала, решала дела и проблемы. А эта бессильно лежала на подушке, глядя в потолок.
— Мама! Это я, Дашка! Мамочка, прости, что не приезжала. Я думала… Мам, мне нет прощения! Мама, слышишь! Я тебя заберу! Мы домой поедем, к дедушке вот этому! У него знаешь, курицы есть. Буду тебя яичницей кормить! И молочком козьим, вот увидишь, сразу поправишься. Мамочка, не молчи! Я тебя люблю! Мы домой поедем, мама! — плакала Дашка, держа в руках невесомую руку Инессы Ивановны.
Им удалось забрать ее домой. Все-таки по документам Дашка — дочь. И дед Прохор внес свою лепту, вещая о том, что он фронтовик. Обещая позвонить другу-генералу, если маму Дашки с ними домой не отпустят. Поскольку Марк договорился, чтобы мать тут оставалась навсегда…
Инесса Ивановна встала на десятый день. Подошла к окну. Во дворе свинка Фекла чинно шествовала. Петух кукарекал. Пахло травой и молоком. А еще ватрушками. Их Дашка пекла. Вбежала в комнату, припадая, но ногу, увидела мать. А та стояла и плакала. Неуклюже подошла Дашка. И все обнимала ее, просила прощения, что так долго не приезжала. Извинялась, что с ней жить придется, а не с Марком и Кристиной.
Инесса Ивановна молча прижимала ее к себе. Будто снова видела маленькую смешную девочку. Не родную ей по крови. Добрую и заботливую. Единственную, оказавшуюся рядом на склоне жизни, когда она стала не нужна своим красивым и успешным детям.
— Ничего, Дашенька. Все у нас теперь хорошо будет. Ничего, дочка, — шептала Инесса Ивановна.
— Девчонки! Ну чего, чаевничать-то идем? — вошел в комнату дед Прохор.
И засмеявшись, взявшись за руки, все трое пошли в комнату. И в новую жизнь…

Татьяна Пахоменко

[Olexara]

__________________________________________________ ________________

[Olexara]

ЧТОБЫ ДОМА ВАС КТО - ТО ЖДАЛ

Когда я вышла замуж, то начала звонить в дверь. В свою дверь. В ту самую дверь, которую всегда открывала ключом, с самого первого дня, когда в нее переехала. Конечно, там был звонок, но им почти никогда никто не пользовался. У мамы были запасные ключи. А больше ко мне никто не приходил.
Дома я появлялась к ночи. Соседи были уверены, что я работаю «девушкой по вызову». Прибываю поздно и привозят меня разные мужики.
Мужики действительно были разными. Таксистами. А работала я «редактором по вывозу». Приползала уставшая после работы и падала лицом в постель. Какие там клиенты, тьфу, то есть гости?
Я привыкла к тому, что дома меня никто не ждал. Некому было открыть дверь. Только кошке. Но она не умела. По этому поводу я особо не страдала, прямо скажу. Привыкла и тихонько радовалась: хорошо — никаких сюрпризов, тишина и покой. Что еще надо?
И вот я вышла замуж и неожиданно, среди прочих удовольствий, открыла для себя еще одно: звонить в дверь. Муж работал дома. Поэтому, возвращаясь, я звонила. Иногда это случалось по несколько раз в день.
Тирлинь-тирлинь.
— Зачем ты отрываешь человека от работы? — возмущалась мама. — У тебя же есть ключи!
— Ты не понимаешь. Это такое удовольствие, когда тебе кто-то открывает, — говорила я.
Я врала. Это было не просто удовольствие. Это было счастье. Знать, что за этой дверью тебя теперь кто-то ждет.
Слышать шаги, видеть, как поворачивается ключ в замке, щелкает ручка…
Видеть радость в глазах, улыбку, понимать, что один человек очень тебе рад и скучал, даже если ты всего лишь выходил за хлебом
Если вы долгое время не жили сами, вы ничего не знаете об этом.
Иногда муж открывал дверь спокойно, брал у меня сумку, помогал снять пальто, обнимал и терся своей щетиной по моей щеке. Иногда у него был аврал, он висел на скайпе, поэтому делал красноречивые знаки руками, быстро чмокал меня в нос, и убегал работать дальше. Но это ничего не меняло. Я уже была в восторге, как человек с хроническим тонзиллитом, наконец, дорвавшийся до мороженого.
Главное — ни разу, ни разу он не рассердился, не психанул и даже не спросил:
— Ты, что, забыла ключи?
Словно понимал, что не в ключах тут дело.
Так оно и было.
Так оно и осталось.
Так оно и будет.
Я желаю вам в вашей жизни только двух вещей — здоровья и того, чтобы дома вас кто-то ждал.
Остальное вы сами себе намечтаете и добьетесь. Даже не сомневайтесь!
Автор: Дарья Исаченко

[Olexara]

__________________________________________________ ________________

[Olexara]

ТАИСИЯ

Таисия Андреевна была достойной и порядочной женщиной.Всю жизнь проработала бухгалтером , в одиночку вырастив уже взрослых сына и дочь .
Произошло это по причине давнего развода с мужем , который через десяток лет совместного проживания незаметно из умеренно пьющего веселого рукастого парня деградировал в скандального противно пахнущего тунеядца и алконавта.
Личная жизнь Таисии с тех пор в основном состояла в заботе о детях, часто болевших в детстве простудными заболеваниями и собак , которых они приносили в дом .
Последнего щенка притащили в дом уже внуки.
Да, Таисия Андреевна уже дважды бабушка, и достойно вжилась в новый образ.
Особенно с недавних пор, как вышла на пенсию .Как опытный бухгалтер она имела небольшой дополнительный заработок, но теперь основной миссией в жизни для себя считала заботу о внуках .
Для того, чтобы облегчить жизнь детям, она на выходные и каникулы забирала внуков к себе домой , находя в этом новый смысл для своей жизни.
Стараясь избежать ошибок прошлого, Таисия кормила внуков только здоровой пищей, а именно купленными у знакомых натуральными продуктами из деревни, хлеб выпекала в хлебопечке из цельнозерновой муки, и два раза в неделю водила их в бассейн.
Поэтому, когда подвернулся удобный случай, она приобрела у знакомых дачу , которую те продали недорого по причине срочного отъезда за границу, где им предложили выгодную работу .
Дача представляла собой небольшой домик из красного кирпича с верандой , колодцем и приличным земельным участком, на котором росли пара десятков фруктовых деревьев, ягодные кусты и бурьян .Причем последний привольно разросся по всему участку и пустил настолько глубокие корни, что Таисия, повоевав с ними пару часов, бессильно разрыдалась .
Дети на первых порах принимали участие в войне с сорняками, но затем самоустранились ,заявив, что на выходных они хотят отдыхать, а фрукты и овощи им легче купить на базаре.Кроме того, дача, хотя и была в неплохом состоянии, но требовала ремонта.
Можно было договориться с местными жителями, но времена , когда помогали "за бутылку", давно прошли, а денег после покупки дачи осталось немного.
Необходимые материалы Таисия смогла купить , здав свою квартиру на весь летний период , при этом сама поселившись на даче, но на этом ее финансовые возможности иссякли.
Привыкнув за свою жизнь самой решать проблемы, она решила не обременять детей просьбами о помощи, а решилась на авантюру.
Зайдя на несколько сайтов знакомств, поместила объявление следующего содержания:
" Самодостаточная женщина 50 лет, рост 175, вес 75 хочет познакомиться для серьезных отношений с трудолюбивым мужчиной .Материальное положение претендента не имеет значения."
Подумав, она дописала "желательно мужчина со строительной специальностью ,или разбирающимся в сельском хозяйстве."
К анкете она приложила несколько своих фото , где она была с лёгким макияжем, в облегающем довольно женственную фигуру (благо, недавно она довольно сильно похудела ) лёгким летнем платье, и длинными густыми черными волосами, которыми заслуженно гордилась.
Погрузившись в дела, на сайты знакомств она зашла лишь через неделю, и была поражена количеством мужчин, желавших завязать с ней серьезные отношения.
Их были сотни, довольно молодые и пожилые, грамотные и не очень, худые и толстые, волосатые и плешивые, встречались иностранцы из стран ближнего и очень дальнего зарубежья и даже одна дама с нетрадиционной ориентацией .
Задумавшись на некоторое и время и скользнув по куче недавно приобретенного шифера, она решительно ответила на запрос мужчины , у которого в графе специальность было написано "строитель широкого профиля"

Мужчина появился на даче на следующий день.Довольно пожилой , небольшого роста и сухощавый , он за несколько дней покрыл шифером крышу дачи и поправил беседку.Причем вел себя довольно робко, смущённо улыбаясь.
Таисия отвела ему отдельную комнату и кормила его от всей души вкусной домашней стряпней.
Мужчина с большим удовольствием поглощал кулинарные шедевры и на правах ста́ршего по возрасту ласково называл ее Таечкой.
Василий , как оказалось, был вдовцом, всю жизнь проработал строителем, и очень скучал по своей умершей жене и домашней пище.
Таисия честно призналась, что пока не может принять решения , и предложила пока остаться хорошими друзьями, на что мужчина радостно согласился.
За лето на даче у Таисии побывало несколько десятков мужчин, которые помогали ей в меру своих сил и возможностей.
Мужчины вели себя вполне пристойно, лишнего не позволяли.Всем претендентам на ее сердце Таисия дала обещание подумать .
К концу лета дачу было не узнать.
Ремонт был сделан на совесть, дом сиял свежеокрашенными стенами и цветной ,радующей глаз мозаикой, наличники на окнах и веранда поражали искусной резьбой по дереву, а на флюгере крыши гордо смотрелся цветастый петух .
Участок был полностью очищен от бурьяна , оборудован системой автоматического полива и засажен перцем, томатами ,морковкой и различной зеленью.
Кусты были полны ягод, а деревья ломились от тяжести абрикос, яблок и груш.
Внуки радостно играли с собакой , а Таисия в компании кота, который недавно прибился к ней с заброшенной соседней дачи, с удовольствием расставляла бесчисленные банки с консервацией в подвале.
Ни один мужчина не смог завоевать ее сердце, но некоторые стали настоящими друзьями .
В доме от старых хозяев осталась картина, на которой было изображено море , белый песок, столики под соломенной крышей и розовые фламинго,разгуливающие по бирюзовой воде .
На полотне была надпись, поясняющая, что это остров Джерба.
Таисия часто всматривались в нее, и к сердцу подступала тоска , ведь за свою жизнь она никогда не бывала в таком чудесном месте, да и редкие выезды на море она проводила с детьми .
Решительно взяв смартфон в руки , она написала новую анкету :
"Одинокая самодостаточная женщина 50 лет рост 175 вес 70 ищет мужчину для серьезных отношений .
Преимуществом будет проживание возле моря, желательно Средиземного.
Материальное положение не имеет значения"
К анкете она приложила свежее фото, на котором она , похудевшая, посвежевшая и загоревшая на свежем воздухе, задорно улыбалась ослепительной белоснежной улыбкой , которую ей подарил один из претендентов на ее сердце - доцент стоматологии.
Кстати, тот был очень благодарен Тае за то, что она познакомила его со своей незамужней подругой.
Борис Беляев
30.07.22

[Olexara]

Сходила я давеча на родительское собрание. Трали-вали-гусельки, Вася то, Дуся это.... а вот Егор — единственный, к кому у меня нет претензий по русскому и чтению. Весь класс дружно на меня оборачивается. Я краснею, кокетливо прикрываюсь пузом и сползаю под парту. Какое-то первобытное желание оправдываться — мол, да, ну вот такой он у меня уродился, читать любит, все люди, как люди, а мой вот..... После собрания родители оперативно берут меня в клещи, зажимают в угол и вопрошают дословно следующее: — А КАК ВЫ ЕГО ЗАСТАВИЛИ ЛЮБИТЬ ЧИТАТЬ? И вот тут я понимаю, что это кирдык. Потому что вот стоит кучка тетенек под и за 40 и чуть не с блокнотами в руках ждут от меня, малолетки, подробный мастер-класс на тему "Как я заставила своего сына любить книги", заранее готовясь ужасаться драконовским методам. Ибо нормальные они все перепробовали и ни фига не вышло. И я начинаю им на полном серьёзе пытаться объяснить, что нельзя человека ЗАСТАВИТЬ любить. Не важно что. А они — не понимают. Ведь мой сын любит читать? Значит, у меня получилось его заставить?! Диалог получился феерический: — Ну, при нём постоянно все читают. И я, и муж, и бабушки.... Он это видит и читает сам. Полный дом книг... — У нас тоже полный дом, папа мой ещё библиотеку собирал, книжки дефицитные тогда были. Три шкафа книг, даже страницы не расклеены - бери, читай. И мы всё время покупаем - и журналы, и детективы... А он всё перед телевизором сидит! — А у нас нет телевизора... — ?! — Совсем. Мы не смотрим. Мы читаем. Так смотрели первобытные люди на шамана, только что мановением руки остановившего пещерного медведя. Вот он, материнский подвиг! Отказаться от телевизора во имя того, чтоб ребёнок читал! Пойти на такие ужасные лишения!!! — А что вы вечером делаете? — Разговариваем, например... — О чём? Мы вот обсуждаем, что по телевизору видели! — А мы — у кого что за день произошло. Прочитанные книги. Ещё со зверинцем своим возимся, я вышиваю....
Анна Разумовская.

[Olexara]

В 1868 году французский коммерсант Жак Бриан придумал, как ему казалось, прекрасный способ разбогатеть. После бешеного успеха оренбургских пуховых платков на Всемирной Парижской выставке французские, лондонские и берлинские модницы затерзали мужей, требуя купить им шаль или платок из самого тонкого в мире оренбургского пуха.
Подделать российскую продукцию было почти невозможно: даже пух ангорских коз был в полтора раз толще оренбургского и после долгой носки слёживался и сваливался, тогда как диковинные русские платки, нарушая все законы природы, становились мягче и пушистее. Спрос всё рос и рос, французские дамы ждали исполнения заказов на оренбургские платки по три-четыре месяца, а российские купцы, занимавшиеся продажей пуховых изделий, вскоре были увешаны золотыми часами, алмазными перстнями и серебряными цепями, как цыганские бароны.

Жак Бриан решил закупить в России прекрасных оренбургских коз и разводить их на ферме под Тулузой, а свою продукцию запатентовать. Составив план, как утереть нос российской торговле, Жак отправился в Санкт-Петербург, прихватив с собой в качестве переводчика пожилого месье де Огюстена, который в молодости был учителем французского языка на помещичьей усадьбе.

Путешествие не задалось с самого начала: по пути в Петербург море всё время штормило, и месье Бриана по нескольку раз в день выворачивало наизнанку, так что он ступил на русскую землю похудевшим на пять килограммов. А когда железная дорога кончилась, и пришлось добираться до оренбургской глуши, трясясь в карете по ухабам, у старого месье до Огюстена обострился ишиас. Сотни километров под аккомпанемент старческого нытья: «Сидели бы в Тулузе, ели круассаны и пили крюшон» — не каждый способен такое выдержать. Но Жак Бриан был крепкий орешек, и широта российских просторов его не напугала.

По совету знающих людей, Бриан заранее отправил письма трём оренбургским помещикам, которые славились лучшими козами — приехавшему без приглашения разведчику помещичьи люди могли, чего доброго, намять бока и отправить восвояси без коз и без денег. Из троих адресатов на предложение француза откликнулся один козозаводчик Лосев — крупный помещик, чьи владения располагались в 25 верстах к западу от Оренбурга.

Лосев, обладатель больших усов и большого практического ума, выслал вперёд дозорных и встретил гостей ещё когда они ехали по степи. Убедившись, что перед ним не прощелыги и не голодранцы, он пригласил французов в господский дом, накормил, по русскому обычаю, до отвала, а господину де Огюстену посоветовал применять от ишиаса компресс из капустного листа и чёрной редьки.

Когда дело дошло до торга, Бриан поинтересовался, за какую цену Лосев уступит ему дюжину коз и дюжину козлят.

— Тысячу рублей серебром, — скромно сказал Лосев.

— Тысячу рублей?! Но это грабёж, месье, за эти деньги можно купить тридцать отличных коней!

— Да вы же не за конями пять тысяч вёрст проехали. И дорога сюда и обратно вам обоим встанет в половину этой суммы. Стало быть, сделка честная.

Француз пробовал торговаться, но Лосев был непреклонен. На том и порешили. Бриан лично осмотрел коз и козлят, подписал купчую, получил в подарок для жены пуховую шаль и отправился с изрядно похудевшим кошельком на родину.

Козы, как и полагается неприхотливым животным, перенесли путешествие благополучно, и Бриан уже начал подсчитывать в уме прибыли.

Но, стоило козочкам оказаться на французской ферме, на заливных лугах и в превосходном утепленном загоне, как начались нежданные проблемы. Уже через три месяца чудесный пух, не дожидаясь первой стрижки, стал сваливаться и свисать клочьями прямо на козах. Обеспокоенный француз срочно телеграфировал в Оренбург: «Шерсть портится. Все козы в колтунах. Что делать?» Вскоре пришёл ответ: «Знаю, как помочь вашему горю. Вышлю рецепт за 1000 рублей. Лосев».

Бриан немедленно собрал деньги и выслал в Россию. Лосев не соврал и прислал рецепт: чтобы пух был тонким и лоснился, надо утром и вечером подкармливать коз толченым мелом, а поить минеральной водой. Старую же, порченую шерсть состричь, чтоб не мешала росту новой, шелковистой.

Бриан немедленно распорядился о ежемесячной поставке на ферму ста бочек минеральной воды из Гренобля, а из карьера привезли огромный известковый куб: беременная жена Бриана попробовала мел и нашла, что он хорош на вкус.

Итак, дело пошло: в 8 утра и 8 вечера животных подкармливали мелом, а месье Бриан лично следил за тем, чтоб его козы пили только дорогую минералку и не нахлебались бы в течение дня воды из какой-нибудь лужи.

После трех месяцев такой диеты на месте старого свалявшегося пуха вырос новый, который уже не облезал и не сбивался в колтуны, но зато был гораздо грубее и короче, и почти не отличался от шерсти обычных французских коз.

В отчаянии Бриан послал в Оренбург ещё телеграмму: «У коз полезла грубая шерсть. У всех до единой. Прошу помочь советом». Скоро пришёл ответ: «Знаю, как спасти положение. Вышлите за рецепт 1500 рублей. Лосев».

Бриан крякнул от досады, но полез в сейф и отправил в Россию ещё денег. Спасительный рецепт не заставил себя ждать: вы мела-то давайте поменьше, писал Лосев, а вечером кормите коз овощами: тыквой, морковью и капустой в равных пропорциях. На одной траве козы пуха не дадут, потому как потенциала в организме не хватит.

Француз немедленно принялся за исправление ошибок и начал увеличивать козам потенциал. Животные стали получать с окрестных ферм лучшую капусту и морковь, приём мела остался только на завтрак, а, кроме того, по совету одной крестьянки, в козий загон завезли особенную мягкую подстилку, чтобы животные ощущали полный комфорт и не испытывали стресса.

Прошло ещё три месяца, козы заметно повеселели от хорошего содержания, надои выросли, а вот подлый пух выпал весь окончательно. Месье Бриан возил к козам ветеринаров со всей провинции, те искали кожную болезнь, но когда ни лишая ни паразитов не обнаружилось, осталось прибегнуть к последнему средству, и Бриан вновь направил телеграмму в Оренбург.

«Козы потеряли последний пух. Прошу помощи. Никакие средства не помогают».

Лосев дал ответ: «Это сглаз. Есть старинный обряд для очищения скотины от порчи и морока. Высылайте 1500 рублей. Лосев».

Что оставалось делать Бриану? Он выслал Лосеву ещё денег, и через некоторое время получил конверт, запечатанный сургучной печатью. В конверте был описан способ снятия порчи.

«В полнолуние взять сырых яичных желтков 300 штук, оливкового масла 25 фунтов, талька 25 фунтов, цветов зверобоя полфунта, смешать и втирать козам в бока три дня подряд».

Дождавшись полнолуния, Бриан, не доверяя никому столь важную процедуру, лично разбил в большой таз 300 яиц, взвесил с точностью до грамма масло и тальк и приготовил мазь. Три дня подряд он натирал коз этой мазью, которая, к слову сказать, на третий день начала пованивать тухлым яйцом, хотя и ставилась на ночь в холодный погреб.

Результат всех усилий оказался нулевым, если не считать того, что за козами в первые дни летали целые тучи мух и оводов, привлечённые резким запахом несвежей органики.

Тут к месье Бриану приехал на летние вакации племянник из Лионского университета. Послушав историю горе-животновода, он постановил: «Вот что, дядюшка. Прекращайте мучать коз. До вас один учёный англичанин уже пытался вырастить в Дартмуре монгольских длинношерстных коз — через три года от их длинной шерсти ничего не осталось. Климат не тот. В Оренбургской губернии летом +40, а зимой минус 40, вот у коз и появился этот густой защитный пух. В Тулузе, где зимой и снега нет, животным эта защита ни к чему».

С этих пор Жак Бриан начал ещё больше уважать учёных людей, забросил коз и занялся виноделием.

[Olexara]

Это китайский мальчик Ванг Фуман. Два года назад общественность взволновала фотография сделанная учителем школьника.

Чтобы сдать экзамен, он прошагал 5 км по 9-градусному морозу в легкой куртке и без шапки. Его волосы и брови обледенели, а щеки были ярко-красными от холода.

Ни в его доме, ни в его школе не было отопления и все ученики сидели на уроках в верхней одежде. Ванг очень-очень хотел получить образование, потому что это была единственная возможность вырваться из нищеты.

Кстати, на экзамене, куда малыш так спешил — он набрал 99 баллов из 100.

После того, как учитель сфотографировал Ванга и выложил фото в сеть — история школьника получила захватывающее продолжение.

Пользователи собрали 3 млн юаней или $ 450 000. На эти деньги отремонтировали отопление в школе Ванга, купили обогреватели и теплую одежду для детей из бедных семей провинции Юньнань.

А еще Ванга пригласили в Пекин. И знаете, что его больше всего впечатлило?! Знаете, что он сказал потом о своей поездке?!

- Дома мы все время жжем древесный уголь и спим в куртках. А здесь такие теплые дома, я могу ходить в одной рубашке! Я вижу такое в первый раз, отопление — это чудо!

Повод задуматься. Часто мы не ценим то, что имеем!!!

[Tati Tishmann]

А у вас есть огород?

Впечатления одной дамы, прилетевшей в первый раз жизни в Израиль, после посещения продуктовых магазинов в преимущественно русскоязычном районе:

"Никак не могла понять, почему кассирши в магазинах у меня каждый раз спрашивают, пробивая чек, если ли у меня огород! И в одном магазине спросили про огород, и во втором, и в третьем! Ну есть маленький огородик в Иркутской области, но им-то это зачем знать?!

Раз только на десятый все же допёрла, что это они меня спрашивают, нет ли у меня мелочи с собой! Полдня потом сама же над собой смеялась!"

Пояснение: 1/100 шекеля - "агора", множественное число - "агорот".

[Olexara]

«Приходи к нам через пять лет!»,

так одна женщина сказала мужу, который ее бросил. С пятью детьми бросил, младшая грудная была. Дело было в другой стране, раньше это была часть Союза. Этот муж ушёл к юной девушке, ровеснице старшей дочери. Такая жизненная драма случилась.
Но главное - он вынес и вывез абсолютно все. Пусто и звонко стало в квартире. Просторно! Мальчики ездили на стареньком велосипедике по пустым комнатам и звонили в звоночек: дзинь-дзинь! А жена не плакала и не умоляла. Она гордо сказала вот эти слова вслед мужу, который волок очередной мешок с добром:
- Приходи к нам через пять лет! У нас все будет!

Знаете, через пять лет этот муж пришёл. Нищий, больной и жалкий. Он пришёл и пил чай. Гостям положено наливать чай. Это обычай. И пиала дрожала в его расслабленной руке. Сгорбленный больной нищий старик пришёл, - так думали дети. Пять лет - половина детства, почти половина…

Мать получила высшее медицинское образование за эти годы. Она фельдшером была, стала стоматологом. И работала на двух работах, и подрабатывала, и училась, и трудилась по дому. Это невероятно, но это так. И в квартире было уютно и красиво. Телевизор цветной, холодильник, ковры, цветы на подоконнике и полная кастрюля вкусного плова с мясом. Вот так.

Плова этому человеку тоже дали. Так положено. А чистенькие аккуратные дети тихонько играли на ковре. В коридоре стоял новый большой велосипед. А от старого остался только звоночек; дзинь-дзинь! Так позвонили мальчики на прощанье, когда седой сгорбленный человек уходил из их дома.

Так нередко бывает. Тот, кто тащит мешки с барахлом, остаётся ни с чем. Тот, у кого все забрали, прилагает усилия и отстраивает свою жизнь из руин. Один получает новую жизнь и сохраняет любовь. А другому останется только звоночек от старого велосипеда. Дзинь-дзинь! - и все.

Анна Валентиновна Кирьянова

по мотивам рассказа читательницы

[Olexara]

"ЗАВЕЩАНИЕ"

Восьмидесятилетняя старушка с синими волосами сидела у нотариуса и болтала ногами.
- По какому вопросу вы к нам?
- Дык, завещание писать.
- Хорошо.
- Записывайте, - бабушка устроилась поудобнее на стуле и начала диктовать.
- После смерти прошу передать мой мозг на изучение в НИИ. Если НИИ не захочет брать, пусть скажут,
что от Клавдии Петровны. Всех своих котов, которые будут у меня на момент смерти раздать моим друзьям.
Если таковых не останется (друзей, а не котов) тогда коты переходят в собственность моего сына.
Все книги, если они будут никому не нужны, отдать в библиотеку. Но я настоятельно рекомендую хотя бы пролистать их.
Года три назад я забыла - в какую из них положила деньги. Завещаю своему сыну развеять мой прах на холме в Новой Зеландии...
Нотариус поперхнулся.
- Простите, где?
- В Новой Зеландии, в Новой Зеландии...
- Но это так далеко! К чему такие сложности?
- Сложности - это работа пять через два и час обеда. Он никуда не выезжает из-за нее. Весь в делах. Сама такой же была.
Теперь жалею. У него еще всё впереди. А в путешествиях жизнь ярче становится. Человека меняет. Он уже не вернется тем,
кем был. Пусть преодолеет пол земли. Посмотрю я, как он обратно в свой офис сядет! Его туда ни за что не затащить будет.
Вот только помочь ему надо, показать, что другая жизнь есть. Чем я и займусь после смерти...
Да и я не хочу в земле гнить. Всяко лучше в Зеландию слетать...
- Хм... - нотариус поджал губы.
- Далее, - продолжала старушка, - хочу, чтобы кошку мою любимую Маруську со мной сожгли, ну это, как в древности было...
Шучу! Шучу! Просто у Вас вид странный, вот и решила Вас немного...
- Испугать?
- Встряхнуть, - старушка улыбнулась.
- Получилось. Хорошо, а имущество? Движимое? Недвижимое?
- Ах, ну квартиру и мотоцикл сыну. Правда у меня еще мотоцикла нет. Но я уже на курсы записалась и скоро куплю,
так что запишите и его... А вот самокат мой завещаю Степану Никифоровичу, коль жив еще будет. Он давно на него заглядывается.
Мы когда с ним катались, он свой сломал, в дерево влетел...
После того, как старушка ушла, нотариус объявил перерыв. Посетительница с синими волосами не выходила из головы.
Он еще раз перечитал завещание, потер глаза, чтобы убедиться, что все это было взаправду, посмотрел на большую стопку бумаг,
а потом взял телефон.
- Маш, привет, хотел спросить, не хочешь ли ты куда-нибудь съездить? Знаешь, я всегда мечтал побывать в Африке...
Наталья Обухова

[Olexara]

После долгой проповеди священник спросил у прихожан, готовы ли они простить своих врагов.
Около половины из них подняли руки.
Недовольный результатом священник продолжал говорить еще минут 20, а затем повторил свой вопрос.
На этот раз руки подняли около 80% прихожан.
Священник читал проповедь еще 15 минут и снова спросил, готовы ли они простить своих врагов.
Уставшие прихожане ответили единогласно, и только одна пожилая дама воздержалась.
— Миссис Джонс, вы не готовы простить своих врагов?
— У меня нет врагов, — ответила старушка.
— Это удивительно! А сколько вам лет?
— Девяносто три.
— Миссис Джонсон, пожалуйста, выйдете вперед и расскажите нам, как человек может дожить до 93 лет,
не имея при этом ни одного врага.
Маленькая милая старушка медленно вышла в центр храма, обернулась к прихожанам и сказала:
— Это элементарно! Я просто пережила этих сук...

[Olexara]

Μнoгиe думaют, чтo нeудaчa – этo paбoтaть двopникoм или в 40 лeт жить c мaмoй. Или в 45 быть oднoй бeз мужa и дeтeй, oкpужённoй кoшкaми.
А вeдь нa caмoм дeлe нeудaчa тaк нe выглядит. Χoтитe я вaм paccкaжу, чтo тaкoe дeйcтвитeльнo нeудaчa?
Этo ни дня нe пpoжить тaк, кaк вы хoтитe.
Этo paбoтaть нa caмoй пpecтижнoй paбoтe, нo нeнaвидeть eё.
Этo выйти зaмуж зa caмoгo умнoгo, пepcпeктивнoгo и кpacивoгo, нo ни кaпли eгo нe любить.
Этo кaждый дeнь cчитaть кaлopии, чтoбы «нocить» чужoe тeлo.
Этo вcю жизнь мeчтaть нaпиcaть poмaн, нo cлишкoм бoятьcя пpoдoлжить нaчaтoe, нaпиcaв хoтя бы втopую глaву.
Этo зaнимaтьcя ceкcoм нe из cтpacти, a из чувcтвa дoлгa.
Этo жить c caмым любящим, пoнимaющим, дoбpым и зaбoтливым, нo мeчтaть o coceдe.
Этo кoгдa peбёнoк пocтoяннo хoчeт игpaть, a вы – чтoбы вac пpocтo никтo нe тpoгaл.
Этo мeчтaть пoзaвтpaкaть кpуaccaнoм, лиcтaя жуpнaл, нo вмecтo этoгo впихивaть в ceбя химичecкую кaшу быcтpoгo пpигoтoвлeния и caдитьcя зa pуль.
Этo кaждый дeнь мeчтaть, чтoбы вcё пoмeнялocь, нo ничeгo для этoгo нe дeлaть.
Βoт чтo я нaзывaю нeудaчeй.
Μихaил Лaбкoвcкий