Истории со смыслом. Из жизни, из интернета

[Tati Tishmann]

Троллинг от старшего поколения))
"В кофейне две седовласые дамы наперебой кричат официанту:
— Молодой человек, молодой человек, сколько же можно ждать! Всех уже по два раза обслужили!
Официант (нехотя подходит, высокомерно):
— Что будете заказывать?
Дама постарше:
— Принесите нам рому. По 150.
Официант (растерянно):
— Простите, у нас нет.
Дама помладше:
— Нет? Тогда водки.
— Простите, у нас нет водки.
— Тогда фуагра.
— У нас нет фуагра. У нас кофейня.
— Кофейня? Странно — в Париже в кофейне мы ели фуагра, а у вас нет. Вы говорите по-французски?
Официант, упавшим голосом:
— Нет.
— Я тоже не говорю. Тогда два кофе и два миндальных пирожных.
Официант растерянно отходит.
Дама постарше, склоняясь к подруге: Это у них называется «троллинг».

[Olexara]

__________________________________________________ ________________

[Olexara]

__________________________________________________ _____________________

[Olexara]

Сонная болезнь — одна из страшнейших эпидемий 20 века.

Странная болезнь вспыхнула в Австрии и Франции в начале 1916 года, а уже через год больных стало так много, что это уже можно было назвать эпидемией. Европейские врачи были озадачены непонятным состоянием заболевших, число которых поначалу исчислялось сотнями, потом тысячами, а потом и миллионами.

Эпидемический летаргический энцефалит Экономо, иначе называемый сонной болезнью, – одно из самых странных заболеваний в истории медицины. Подхватившие его люди начинали всё время хотеть спать – и часто не просыпались.

Те, кто не умирал, могли проспать в подобном странном "анабиозе" несколько недель, а то и месяцы, а когда острая фаза болезни у них проходила, они все равно уже не были похожи на нормальных людей. Они уже не спали днями и ночами напролет, но могли сидеть без движения, не произнося ни слова и не выражая никаких эмоций.

[Olexara]

В офисе с маньяком

Каждой женщине для выработки характера необходимо минимум один раз в день совершать над собой героическое усилие. Именно это Тоня и делает – каждое утро встает и собирается на работу. Однако мало встать рано утром, надо еще перестать спать. А вот с этим случаются проблемы. Но поскольку специалист Тоня отличный, можно сказать, ценный кадр, начальство всегда мирилось с её полуторачасовыми опозданиями на работу. Сами знаете – хорошего бухгалтера днём с огнём не сыщешь. Тем более, Тонечка оставалась на работе, пока все запланированные задачи не выполнит. А работать, когда коллеги уже по домам разошлись, ей было гораздо проще, в тишине да спокойствии. По крайней мере, так было до сегодняшнего дня.

Именно сегодня опаздывать было нельзя. Её финансовый директор, непосредственный начальник, ушел на пенсию, и на его место уже назначили кого-то другого. Секретарь генерального делала огромные глаза и зловещим шепотом делилась инсайдерской информацией. Носились слухи, что никого из офиса не повысят, что будет человек совершенно новый, что его пришлют «сверху», и нрав у него наверняка крутой и беспощадный. Темная лошадка, в общем. Сотрудники все люди подневольные, от начальства зависимые, и оптимизма им такие новости не добавляли. Самые неуверенные в себе коллеги сбивались в тайные группы по интересам и тихо переговаривались в полумраке коридоров, продумывая тактику противодействия или побега. Тоня сопротивлялась всеобщей панике, как могла. «Главное, первое впечатление, и явиться вовремя», – убеждала себя она.

Бывают такие дни, когда рушатся империи или человечество находится на грани вымирания. Когда прозвонил будильник, Тоня как-то сразу поняла – сегодня утро именно такого дня. Глубоко и привычно несчастная из-за необходимости вставать в несусветную рань, она поплелась на кухню заваривать кофе. С трудом разлепив один глаз, потянулась за нужной баночкой в шкафчике. Подтверждая собой закон подлости, проклятущая банка выскользнула из её рук, упала на пол и благополучно открылась, осыпая все вокруг кофе. Собирать все это, а уж тем более заваривать вместе с пылью, Тоня посчитала ниже своего достоинства – оставила всё как есть. Хотя потеря была невосполнимой. Кофе был обязательным инструментом в арсенале приведения себя в чувство. Душ – вот что её спасёт! Но суровая реальность беспощадно вторглась и на этот раз. Стоило Тоне намылить голову, пропала горячая вода. Практически молча, стискивая зубы от холода, она завершила утренний туалет. Зато проснулась. Правда, волосы после помывки холодной водой, стали похожи на паклю и не желали укладываться хоть в какую-нибудь мало-мальски приличную прическу. «Мелочи жизни», – решила Тоня чуть не плача, и просто стянула их хвостом.

Выйдя из ванной, она с ужасом осознала, что слишком долго сражалась с волосами. Одевшись с космической скоростью, вылетела из дома и галопом понеслась к остановке маршрутки. Пробегая мимо нового модного тренажерного зала, заметила возле входа парочку улыбающихся подтянутых дам и испытала прямо-таки классовую ненависть к домохозяйкам.
«Ишь ты, никуда не спешат, следят за собой, кофе, небось, пьют по утрам, и горячая вода у них есть наверняка, – рассвирепела Тоня, – ничего, вот уволюсь однажды…».
Додумать она не успела, подъехала маршрутка.

Нечеловеческим усилием втиснувшись в средство общественных пыток, обнаружила, что вся толпа сосредоточена возле входа, а в глубине маршрутки есть свободное пространство. Во избежание недоразумений и сопротивления, Тоня сделала страшное лицо и стала пробираться туда. Этот маневр почти удался, когда маршрутка вдруг резко и неожиданно для неё затормозила. Девушка как шар для боулинга вылетела из толпы в пустоту. Чтобы замедлить падение, она инстинктивно схватилась за первый попавшийся неподвижный объект. Стоящий мужчина был погружен в свои мысли. Он даже не подозревал, что вот так внезапно может стать единственной надеждой и опорой для молодой женщины. Неожидающий атаки дядька пошатнулся и рухнул на пол, а она приземлилась сверху. Ей было почти мягко и немного неловко. А ему, похоже, больно и обидно, он побагровел и издал звук, отдаленно напоминающий шипение. Тоня прекрасно помнила ещё со школы, что лучшая защита – это нападение, тем более вдруг что-то твердое и неприличное жёстко уперлось ей в бедро.

– Что вы себе позволяете?! – закричала она прямо в его распахнутые от изумления глаза. – Мужчина! Вам должно быть стыдно!

– Это мне должно быть стыдно?! Это вы на меня запрыгнули сверху и валяетесь, как на диване!

– Я, чтобы вы знали, на диване не валяюсь! Я деньги зарабатываю, – зачем-то стала оправдываться Тоня.

– А вы могли бы их стоя зарабатывать? – раздраженно рявкнул вынужденный собеседник, делая попытки из-под неё выкарабкаться.

– Нахал! – оскорбилась она, с трудом принимая вертикальное положение и демонстративно поправляя юбку. – Ездят тут всякие, а потом честь у девушек пропадает…

Мужчина тоже поднялся, отряхнулся и переместился в самый дальний конец маршрутки, откуда бросал на Тоню весьма подозрительные взгляды.
«Следит он за мной, что ли», – кольнула девушку неприятная мысль.
Она насторожилась и не выпускала маньяка из виду всю дорогу. Выходя на своей остановке, она с облегчением выдохнула и обернулась. И, к своему ужасу, обнаружила, что странный дядька вышел тоже и направляется прямиком к ней.

«Совпадение», – унимая учащенное сердцебиение, подумала Тоня и стремительно направилась к офису. Однако глянув себе за плечо, увидела, что мужчина продолжает преследование. Ускорив шаг, она попыталась уйти от погони. Но помятый в маршрутке дядька упорно не отставал. Тоня со всех ног бросилась наутек, надеясь лишь на то, что в офисе есть охрана, и её обязательно спасут. Вот уже показалась парковка. Тоня на бегу оглянулась и налетела на закрытый шлагбаум. Тот спружинил, отбрасывая её назад, и она полетела прямо на этого психа, снова сбивая его с ног. Тоня замерла, едва не теряя сознание от ужаса.

– Девушка, вы что, так развлекаетесь?! – возмутился маньяк, снова пытаясь из-под неё выкарабкаться, схватившись при этом за её талию.

– Прекратите издеваться! – выкрикнула Тоня. – Мне некогда! Я на работу опаздываю!

– А я по-вашему радио слушаю?! Слезьте с меня немедленно! Всякому терпению приходит конец. И лучше вам не знать, где находится мой конец терпения!!!

– Не могу! Вы же меня держите! Отпустите, пожалуйста, – чуть не плача взмолилась Тоня.

В этот момент весело пропел клаксон, и с ними поравнялась машина генерального директора.

– Павел Петрович, Антонина Богдановна, доброе утро, – вежливо поздоровалось начальство. – Смотрю, вы уже познакомились. Чудненько. Может, теперь освободите проезд?

Неловко встав, они сконфуженно переглянулись.

– Вы наш новый финдиректор? – на всякий случай уточнила Тоня.

Мужчина смущенно кивнул и вопросительно посмотрел на неё.

– Я бухгалтер…

– Хм, значит, я ваш непосредственный начальник? – произнес новоиспеченный шеф весьма странным тоном.

Этого Тоня не вынесла – позорно бежала, оставив поле боя за противником.

– За тобой что, маньяки гнались? – хихикнула Ира, когда взмыленная и пунцовая от стыда Тоня влетела в кабинет.

– Не маньяки, а маньяк! Наш новый шеф – псих, точно тебе говорю!

– А ты откуда знаешь? – недоверчиво прищурилась Ирочка.

– Имела неосторожность с ним познакомиться вплотную! Угрожал мне, представляешь! Вон он, по коридору идет…

Ира осторожно выглянула и с сомнением протянула:

– Ну, не знаю, мужик как мужик. Даже симпатичный со спины.

– Все маньяки симпатичные, – авторитетно заявила Тоня, – им же надо как-то жертв приманивать.

В это момент позвонила Катя, секретарь финдиректора и по совместительству лучшая подруга Ирочки, и та ушла в приёмную. А Тоня тихонько прокралась следом и притаилась за приоткрытой дверью. Ну, а что? Интересно же!

– Вот почему я ему даю, даю, а он не хочет? – услышала Катин голос.

– Плохо даешь, – хихикнула Ира.

– Ну, как плохо-то? Хорошо! Я и так и сяк даю, а он, скотина, ни в какую!

– А ты попробуй отключиться! Может, получится, – посоветовала Ира, – я так всегда делаю.

– Нет, я так не могу, я хочу видеть, сколько раз и как он это сделает! Может, ты попробуешь? – предложила Катя.

– Даже не знаю. Давай лучше мальчиков позовем.

«Наш шеф точно маньяк!», – побледнела Тоня.
Придавленная страшной правдой, она начала сползать по стене. Из приемной вышли Ира и Катя.

– Тоня, что с тобой? – забеспокоились они. – Тебе плохо?

– Девочки, – сдавленным голосом прошептала Тоня. – Это вы сейчас о Павле Петровиче говорили?

– Что-о? – расхохотались они.

– У нас ксерокс в приемной сломался, – смахивая выступившие слезы, объяснила Катя. – А тут начальство новое. Неудобно же…

До обеда Тоня боялась выйти из кабинета, чтобы случайно не встретиться в коридоре с новым шефом. Но природа взяла свое, и она мелкими перебежками отправилась припудрить носик. Открыв дверь туалета, осторожно выглянула и убедившись, что путь свободен, бросилась в сторону рабочего места, завернула за угол … и снова налетела на финдиректора. В этот раз они не упали. Однако в глазах шефа плескался ужас. Тоня отстранилась и увидела, как по его белой рубашке растекается кровавое пятно. Это было выше её сил, она завизжала. В коридор высыпал весь офис.

– Прекратите истерику! – рявкнул Павел Петрович. – Все возвращайтесь к работе! – это было произнесено таким тоном, что сотрудников как ветром сдуло.

– Но… я же… кровь… как же… – бессвязно лепетала Тоня.

– Это томатный сок! Я всегда пью в обед томатный сок, – зачем-то добавил он. – Кстати, хотите стаканчик?

– Вы ненормальный, – пискнула Тоня, и помчалась по коридору.

– Хм, а разве нормальные люди не любят помидоры? – озадаченно донеслось ей вслед.

События этого дня Тоню подкосили. Она написала заявление об уходе и пошла увольняться.

– Почему вы так решили, Антонина Богдановна? – Павел Петрович задумчиво разглядывал Тоню, а она – застиранное пятно на его рубашке.

– Мне кажется, я не смогу работать с Вами.

– Почему Вы так считаете?

– Вы неправильно ко мне относитесь, – выпалила девушка. – Вы в маршрутке меня смутили! Вы мне в бедро упирались…, – покраснела она.

– А, да, – не стал отрицать новый шеф. – Вы мне кейс сломали. С документами.

И действительно, на его столе лежал потерпевший аварию кейс с вмятиной на боку.

– Хорошо, не считается, – согласилась Тоня.

– Вы не сводили с меня глаз, пока мы ехали в маршрутке! Вы следили за мной всю дорогу!

– Ясное дело, следил! Опасался, что Вы снова на меня прыгнете. И не зря, как оказалось! На парковке Вы так и сделали!

– Вот на парковке! Вы меня за талию схватили и держали!

– А как прикажете поднимать Вас с меня? За волосы? Ну, знаете… И вообще, если рассуждать здраво, это я должен бояться. Вы же все время меня с ног сбиваете и сверху падаете, – рассмеялся он. – Но, если честно, я не против. Вы симпатичная женщина, а работать с Вами уже не скучно!

Тоня вздохнула, забрала своё заявление и вышла из кабинета финдиректора. Раз новый шеф считает её симпатичной, очевидно же, что он нормальный адекватный мужчина! Больше маньяком и психом она его не считала. И увольняться перестала. По крайней мере, сегодня.
© Ольга Бобунова

[Olexara]

11 мятных конфет

Он и Она стояли на перекрестке и ждали зелёного сигнала светофора. Ей 45, замужем не была, дочь восьмиклассница, двухкомнатная квартира и должность конструктора на производственном предприятии. Ему 56, рост 190, вдовец, трое взрослых сыновей.

- Вы понравились мне как женщина, - вдруг произнёс он, когда пешеходная зебра осталась позади.
- Спасибо, - ответила она сильно смутившись.

Такого антуража для романтического знакомства точно не найти ни в одном женском романе - Алматы, 7 часов вечера. За спиной ангар супермаркета, впереди слабо освещённая автозаправка, руки оттягивают пакеты с продуктами, под ногами вязко хлюпает разжиженный реагентами снег.
- Меня зову Петя, давайте помогу, – сказал он и уверенно протянул руки, принимая ее ношу.

- Помогите, хоть мне и недалеко.
- А как вас зовут?
- Марина.
- Очень приятно.

Он почти всю дорогу молчал, и, казалось, не собирался продолжить неловко завязавшийся разговор. Ей тоже было не по себе, но никакого чувства опасности не возникало, даже странно. Только нескладные мысли роились в привыкшей к вечернему отдыху голове: «Почему Петя а не Пётр? Можно было даже и по отчеству, солидный мужик. Понравилась... а я ведь прихрамываю уже два дня, чертова проходная с кафельным полом.. Как женщина... а как я еще могу понравится, как ответственный работник?..»

Лишь пройдя полпути она на несколько секунд повернулась к нему, чтобы рассмотреть черты лица. Правильный нос, не очень тонкие губы, щетина явно не двухдневная, в возрасте, однако следит за собой, виски аккуратно пострижены, старомодная, но хорошая норковая шапка.

Когда проходили мимо школы, она спросила: «А где вы живете?» Оказалось, что почти соседи. У него свой дом на Волочаевской, машина в ремонте, из-за этого возвращается домой пешком.

«Наверное, поэтому, я вас раньше и не видела» - сделала логический вывод Марина и попыталась улыбнуться. Он тоже, как показалось, немного расслабился.
Тихо подошли к её дому и остановились у подъезда.

- Мы ведь ещё увидимся, Марина? - Каким-то очень ровным тоном спросил он.
- Ну, наверное, увидимся, в одном районе живем, - так же невозмутимо ответила она.
Тут он как-то резко сунул руку в карман своей «Аляски». «Пистолет, - подумала она, - или нож, а ведь у меня и денег с собой почти нет, а если насильник?..»
- Подождите, у меня тут, мятные, вот, держите, – высыпал в дрожащие руки горсть карамелек.
- Спасибо, Петя, до свидания
- До свидания Марина, может до квартиры донести пакеты?
- Нет, спасибо, я сама.

В себя пришла только в подъезде, когда из-за соседской двери привычно залаяла собака. Странный он какой-то. Петя. Номер телефона даже не попросил. Потянувшись за ключом в карман, уютно прошуршала конфетками. «Курить, наверное, бросает» - подумала Марина и впервые за целый день улыбнулась.

***
Марина

После погружения в уют квартиры, она сразу решила записаться на субботу к парикмахеру. «И вообще, запустила ты себя, Марина Сергеевна, мужики только в полумраке подходят», - кокетливо отчитала она свое отражение в зеркале.
Свет на кухне, вазочка с вареньем, яркие магниты на холодильнике – «Всё будет так, исхода нет», - процитировала она наугад. Однако вечер был не совсем обычным, и даже невымытая дочкой чашка вызвала лишь улыбку.
«Петя, Петя.. Да это просто смешно! Ну проводил, сделал комплимент, да может он вообще женат! Да нет, не похоже. Женатый ловелас вёл бы себя понаглее, и номер телефона бы точно взял!».

Хоровод мыслей моментально прервала появившаяся на экране кухонного телевизора Лариса Гузеева – А теперь, мы приглашаем в нашу студию третьего жениха, встречайте!

Вечер трудного дня повёл свои воды по привычному руслу.
Ужин с дочкой. Как успехи в школе? Что нового на работе? Вымыть посуду, снять макияж, принять душ. Личное время. Марина уже знала, что она сделает перед сном. С хитрой улыбкой, и ещё влажными после ванны волосами она плюхнулась в мягкое кресло перед ноутбуком, развернув первую из подаренных конфеток.

Одноклассники. ру
Имя: Пётр
Возраст: от 50 до 57
Город: Алматы
Искать
Найдено 147 человек

Через час увлекательного путешествия в петровскую эпоху рождённых с 1964 по 1971, она поняла, что в Одноклассниках его нет. В Контакте и Фейсбук также выдавали кого угодно, кроме высоченного галантного мужчины с античным профилем и леденцами в кармане. Всё больше пузатые рыбаки да охотники в камуфляжных штанах, многие в окружении внуков. Странно. Ну да ладно, посмотрим, что будет дальше.
- Спокойной ночи, Даша.
- Спокойной ночи, мам

Пётр

Третий этаж, квартира справа. Марина. Молодец, полковник, решился.
Он заметил её ещё у кассы, симпатичная, несуетливая. Кефир, багет, кочан капусты, замороженные куриные грудки, пара шоколадок и кекс в упаковке. Рассчиталась карточкой, взяла пакеты, слегка зажмурилась наступая на правую ногу. Непонятно, что произошло в тот момент, но ему вдруг захотелось прямо там подхватить её на руки и бережно перенести из пункта А в пункт Б. Тьфу, блин романтик хренов, на шестом десятке. Однако пошёл за ней, незаметно, как учили в разведшколе.

Миновала стоянку, остановилась у светофора. Подойти – не подойти... «Да не робей, Смуглянка, ты же истребитель!» - фраза из любимого фильма как всегда придала бодрости. Подошёл. Познакомились как в тумане, кажется сказал какую-то нелепость, представился Петей, был уверен, что сразу пошлёт, но нет, через минуту уже шагал рядом с Мариной и вдыхал аромат её духов. Как же это хорошо, братцы. Надо было что-то сказать, наверное, но побоялся сморозить очередную глупость. Проводил до дома, прощаясь, снова растерялся, неловко угостил конфетами. Но кажется, всё хорошо. Улыбнулась, сказала, что может увидимся.

Домой вернулся довольный как школьник с полным портфелем пятёрок. Эх, закурить бы сейчас, но нет, бросил так бросил. Приятная, подзабытая дрожь не унималась. Набулькал в бокал коньяку на два пальца, закусил конфетой.

Жена умерла пять лет назад. Старшие сыновья женились, живут отдельно. Младший с ним, но сейчас он на спортивных сборах в России. Год назад, друг с женой познакомили его с «очаровательной домохозяйкой» Ларисой. Квартира как музей, все блестит и сверкает, даже коты. Безвкусные картины в дорогих рамах, такие же безвкусные несолёные угощения, антикварные вилки и ножи, пустые разговоры об эзотерике и прочих неосязаемостях. Ушёл вместе со «сватами», и приказал больше никого ему не подсовывать.
Разделся, расправил кровать, поставил телефон на зарядку.
«Марина не такая – подумал он улыбаясь. - Марина настоящая. Третий этаж, квартира справа»

***

Проснулись они одновременно, в 4:23. Именно это время выбрало алматинское землетрясение для очередного шатания города и окрестностей.
- Балла 4 пожалуй, - глядя на раскачивающуюся люстру определила Марина. - Даша, ты там как?
- Нормально, мам, кажется всё, спим дальше, - со спокойствием, свойственным лишь коренным алмаатинцам ответила дочка.
- Фаталистка ты у меня.
- Кто, кто?.. А.. ну.. наверное..
«Как он там, интересно? В частном доме конечно не так трясёт» - подумала она, возвращаясь в объятия Морфея.
Пётр нащупал телефон на тумбочке и позвонил на работу, привычно выслушал доклад начальника смены.
- Всё в порядке, Пётр Андреевич, потрясло, на объектах без происшествий.
- Хорошо, Игорь. Отбой. Хотя, погоди. Разыщи мне по базе одного человека…
- Понял, шеф. Утром все данные будут у вас.
Пиликнул телефон. СМС от старшего сына – «Ну что, пап, пронесло?..))»
- Тебя бы так пронесло, - бородатым штилем ответил на сообщение засыпающий отец.

***

Утром похолодало. Озябшими руками Марина открыла дверь в кабинет и надавила на рычажок старого выключателя. Лампы дневного света постепенно осветили некогда шумный конструкторский отдел – шесть пустых столов, столько же кульманов сдвинутых в угол, два зеленых сейфа и выгоревший настенный календарь за 2012 год с китайским драконом. Снимать его Марина почему-то боялась, да и привыкла уже к своему красивому и молчаливому наблюдателю.

Её стол с компьютером у окна, рядом с батареей и розеткой для алюминиевого электрочайника, из той же советской эпохи. Воду в него Марина заливала вечером, чтобы отстоялась, а утром просто кипятила её до необходимых 90 градусов.
Бокал горячего чая и вторая по счету Петина конфета, добавили к серости зимнего утра немного тёплых тонов, даже суровый дракон кажется улыбнулся со стены. И кактус возле монитора за ночь расцвел. Похоже, что светлая полоса из гороскопа действительно начала проявляться.

Но, надо работать. До вечера она обещала заказчику рассчитать оснастку для форм будущих бутылок с газированными напитками. Некогда крупное производственное предприятие вдруг стало малым. С формами для газировки и прочей мелочью вместо солидных государственных заказов. Но Марину это не расстраивало, за те малые формы ей платили неплохие деньги, сокращение кадров всегда обходило её стороной, где же сейчас найдёшь толкового и ответственного конструктора?
День прошёл быстро, работа спорилась, в 18:15 довольный заказчик забрал флэшку с чертежами, вручив Марине коробку с тортиком и бутылку вина.

- Спасибо, Марина, выручили, со старым новом годом Вас!
- Да не за что, и вас с праздником.
- Может вас до дому подвезти, задержались из-за меня, да и снег на улице повалил.
- Было бы неплохо, коленка побаливает, да и с подарками по автобусам неудобно.
- Договорились, идёмте, машина у проходной.

У ворот стояло несколько машин. В одной из них тихо звучала музыка и пахло цветами. Улыбающийся Пётр скользил взглядом по спешащим с работы сотрудникам ТОО «СпецТехСнаб». Все разошлись, стоянка опустела. Ничего Игорь не напутал? Развернул карамельку.

Нет, не напутал, вот и она, Марина. Улыбается. Рядом с ней живчик из белой Калины, подъехавший пятнадцать минут назад. В руках торт, вино, галантно распахнул заднюю дверь, придержал за руку усаживая в салон.
Мысленно разрядив обойму в грудь наглого хлыща, увозившего его женщину, Пётр тронулся следом.

***

Вместе с дворниками, соскребающими с лобового стекла густой снег, на душе у Петра скребли кошки. Зачем он едет за ней? Что он сделает, когда они остановятся?
За окном плыли люди и машины, а неубранные гирлянды всё еще напоминали о главном зимнем празднике.

20 минут пути. Парень впереди уверено вел машину, спокойно перестраивался, обгонял тихоходов, но на рожон не лез. «Кто же он такой, черт подери?» Чем ближе к дому, тем тревожнее становилось на душе у Петра. Проезжая вчерашнее место встречи с Мариной, в голове вдруг запел Рыбников: «И здесь, на этом перекрёстке, с любовью встретился своей»
Миновали заправку, школу, въехали в слабо освещённый двор. Калина подкатила к подъезду, Лексус полковника в отставке перекрыл выезд.

Однако, самые грустные ожидания не оправдались, Марина сама открыла дверь, и весёлой белочкой выскочила на снег. Не махнув рукой водителю, засеменила к подъездной двери. Тут же загорелись огни заднего света, хороший парень торопился встретить старый новый год в другом месте. Вежливо пропустив его, довольный Пётр въехал во двор. Марина всё ещё стояла на улице, звонила по мобильному, спрятавшись под козырьком подъезда. Договорив, спрятала телефон в карман, о чём-то задумалась.

«Везёт тебе, чертяка», - произнёс он в темноту салона. Подъехал ближе, чинно, без гусарства. Бережно взял в руки букет с пассажирского сиденья.

- Петя, это вы? – Она действительно удивилась, ведь только что вспомнила их расставание сутки назад.
- Добрый вечер, Марина. Сильно изменился?
- Да нет конечно, и все также внезапны. Это та самая машина? Такие тоже ломаются?
- Случается. Это вам.
- Спасибо. Никогда не думала, что снег на розах – это так красиво.. И запах другой совсем.
- Вы кого-то ждёте?
- Да, дочку. Она в школе, вторая смена. А я ключи на работе забыла, торопилась.
- Давайте в машине подождём, там тепло.
- Нет, лучше цветы и пакеты в машину, а сами под снегом постоим.
- Интересная идея.
- Я очень люблю снег. Он так редко бывает у нас. А вы?
- И я люблю. И снег, и дождь. Есть в осадках что-то доброе, освежающее.
- Как в ваших конфетах, да? – Шутливые нотки в голосе, в сочетании озорной улыбкой очень понравились Петру.
- Что-то вроде, - широко улыбнулся он. - Вы попробовали?
- Да, съела парочку. Ой, а они часом не заговорённые?
- А есть какой-то эффект?..
- Кажется есть, думала о вас вчера вечером, и сегодня с утра.
- Давайте тогда ещё по одной, усилим действие.
- Ну, так не честно. Получается игра в одни ворота. Мне тоже нужно вас чем-нибудь угостить.
- Так угостите, Марина.
- Хм, борщ в холодильнике, только вчера сварила. Да ключей нет все равно. О, вы пьёте?
- Как вам сказать, – слегка шмыгнул носом Петр, – в меру.
- У меня бутылка вина в пакете, и торт! Только штопора нет.
- Штопор есть у меня в машине, там же и нож для торта. Вино пить на улице будем?
- Что вы, Петя. Соседи не так поймут, да и Дашка в осадок выпадет от такой сцены. Пожалуй, лучше посидим в вашей красоте.
- Милости прошу, - Пётр широко распахнул дверь.

Без тени жеманства Марина уверено плюхнулась на переднее пассажирское, подула на пальцы, осмотрелась.
- Хорошая машина, у подруги на свадьбе в такой катались. А у вас и стаканы есть?
- Стаканов к сожалению, нет, есть стопки, там, в бардачке, металлические, достаньте пожалуйста.
- Какие красивенькие. Ой, а домой как поедете потом?
- Не переживайте Марина, тут недалеко, - успокоил её Петр. - Ну, за знакомство?..
- За знакомство.

Петр, никогда не веривший в случайные совпадения, не мог отделаться от мысли, что все происходит как-то очень гладко. Еще какие-то сутки назад он и понятия не имел о существовании Марины, а теперь купается в ее звонком смехе и запросто рассказывает о своей работе, успехах сыновей и о том, что он обычно готовит себе на ужин. За какие благодеяния кто-то наверху решил послать ему эту болтушку с шоколадными глазами и распухшей коленкой? Марина слушала внимательно, засыпала бывшего «волкодава» новыми вопросами и даже журила Петра за несбалансированное питание и хвалила за отказ от курения.

Тем временем обильный снегопад плотно залепил стекла их временного пристанища, образовав внутри уютное и даже таинственное пространство. Освоившись в роли хозяйки Марина разрезала складным ножом Петра, подаренный заказчиком торт, разместив его прямо на гладкой торпеде автомобиля.

В этот момент она тоже прислушивалась к собственным ощущениям и пыталась понять, почему в донельзя романтической обстановке первого свидания ее сердце не принималось учащенно биться, как это бывало когда-то в схожих ситуациях. Оно скорее замирало, как в песне Васильева, и, с какой-то неотвратимостью, словно с ледяной горки мчалось вниз, в широкие объятия мужчины, который на самом деле сидел рядом и улыбаясь наблюдал за ее движениями.

– Ай!
– Что случилось, Марина?
– Кажется палец порезала.
– Дайте посмотрю.
На большом пальце левой руки Марины, прямо на подушечке образовалась довольно глубокая кровоточащая ранка. Не прикасаясь к ней, полковник аккуратно соединил и сжал края пореза.

– Ничего страшного, через 7 минут затянется, я пока подержу, а потом перевяжу, в аптечке должен быть бинт.
– Значит, говорите, 7 минут? – Марина хотела было вернуться к предыдущему игриво-кокетливому состоянию, но изменившаяся мизансцена остановила зародившуюся смешинку. Она настолько отвыкла от мужской заботы, а бережные манипуляции Петра с ее поврежденным перстом были настолько приятны, что приправлять их даже безобидными словесными укольчиками совсем не хотелось. А вот выпить вина из серебряной стопки, чтобы привести в какой-то баланс мысли и чувства – очень даже.
– Давайте еще выпьем, Петя, и торт поедим. Почему-то очень хочется вас накормить.
Петр улыбнулся и разлил вино свободной рукой.
– За ваше здоровье, Марина.
– Спасибо.

В тот момент, когда наполненные сосуды с легким звоном соединились, Петр представил себе, как все происходящее выглядит со стороны. Рука в руке, глаза в глаза, так обычно отмечается год совместной жизни у гармонично сформировавшихся пар. А тут всего лишь сутки знакомства.

После того, как последний глоток был выпит, он чуть невольно чуть сильнее сжал руку Марины и почувствовал легкое ответное движение. Петр не то, чтобы растерялся, но как-то на долю секунды внутренне замешкался, соображая, что делать дальше, но тут раздалась внезапная, и отчасти спасительная трель мобильного телефона. Марине звонила вернувшаяся со школы дочка.

– Алло, да, Даша, я рядом, скоро буду.
Нажав на отбой и вернув телефон в сумочку, она повернулась к Петру.
– Мне пора, Петя. Спасибо за цветы и крышу над головой.
– Вам спасибо, Марина, хочется много сказать, но не хочу наспех.
– Я поняла, хорошо
-Но палец перевяжу сейчас, как обещал.
Через 5 минут все было готово. Аккуратный, остро пахнущий спиртом лубочек украсил палец Марины, который в сочетании с озорной улыбкой и разметавшейся челкой делал ее похожей на девчонку. Вино и большой кусок торта она оставила Петру, наказав съесть его сегодня, пока свежий. Забрала цветы с заднего сиденья и, чтобы не создавать ненужную паузу, открыла дверь.

Также, как и вчера он проводил ее до подъезда, в бледном свете энергосберегающей лампы Марина была хороша и так притягательна, что первый поцелуй на прощание готов был родиться здесь и сейчас, но появившаяся откуда-то соседка отложила его на неопределенное время.
– Марина, привет! Снег-то какой! Ты выходишь или заходишь?
– Привет, Лариса! Захожу. До свидания, Петя.
Петру осталось только выдохнуть короткое прощание и проводить взглядом удаляющихся женщин.

Тем не менее, настроение его не ухудшилось. Все произошедшее за последние 24 часа он по-прежнему считал подарком. Как будто кто-то близкий и очень внимательный преподнес его, помог с распаковкой и проследил за тем, чтобы ты разобрался что к чему.

С этими мыслями Петр вернулся в машину, в которой еще витал ее запах, включил дворники и стал смотреть на окно третьего этажа. Марина показалась в нем через 5 минут. Погасив отсвечивающую люстру, она прислонилась руками к прохладному стеклу и взглянула вниз. Автомобиль Петра моргнул ей дальним светом, а она с улыбкой отсалютовала ему поднятым вверх забинтованным пальцем.

- Все будет хорошо, - подумал про себя улыбающийся Петр, не торопясь уезжать из заснеженного двора.
- Если сразу не уедет, значит все будет хорошо, - загадала про себя Марина и продолжала смотреть сквозь темноту на неподвижную, засыпанную снегом машину.

Автор: Андрей Егорин

[Olexara]

Паразит.

― Егор, ты зачем у отца бензопилу взял?! ― Ира возвышалась над сгорбившимся над досками мужем, грозно уперев руки в бока.

― Так ведь я же на общую крышу обрешетку делаю, ― прокряхтел Егор, разгибая спину.

― Это отцовская пила! Она знаешь сколько сто́ит?

― Он ею за пять лет ни разу не пользовался. Я цепь заменил, заправил, масло купил, а ещё доски, изоляцию...

― И что? Это даёт тебе право брать пилу?! ― не унималась жена.

― Так ведь крыша же...

―Своим нужно инструментом работать!

― У меня своего нет, денег не хватило после покупки материалов, ― оправдывался муж, вытирая пот с грязного лба.

― У тебя ничего своего нет, ― Ира, словно мокрую тряпку, бросила фразу в лицо супругу и направилась к теплицам. ― И опилки не забудь за собой убрать, а то всю дорожку маме мусором забросал, ― крикнула она через плечо.

Егор посмотрел на разноцветную плитку, которую покупал в прошлом году на заводе, а потом сам же укладывал, взял в руки метлу и принялся сметать опилки в одну кучу.

***

― Вот, кушайте, всё своё, со своего огорода, со СВОЕЙ ЗЕМЛИ! ― как обычно кичилась тёща, подавая Егору тарелку с нарезанными овощами.

― Мама говорит, что ей ещё одну теплицу нужно поставить под перцы, ― посмотрела Ира на мужа, посыпающего солью помидоры.

― И навоза привезти. Конского, ― добавила тёща, усаживаясь за стол. ― И семена, ― закончила она отдавать распоряжения и принялась чавкать огуречным салатом.

― Поликарбонат, который я в прошлом году покупал для теплиц, закончился, а для навоза машина нужна, ― осторожно намекнул Егор.

― Так докупи́те! Как свежие овощи есть, так вы вперёд, а как что-то для этого сделать, так сразу проблемы? ― усмехнулась тёща. — А для навоза опять, небось, нашу машину собираешься брать? ― самодовольно крякнула женщина.

― Так ведь вы же всё равно на ней не ездите с тех пор, как Николая Семеновича за «двойную сплошную» прав лишили.

― А ты и рад! У тебя же у одного права есть, только машины своей нет! Зато на нашей катаешься. У-доб-нень-ко! ― хмыкала женщина, не отрывая глаз от своей тарелки.

― Куда же я катаюсь? С вами по больницам и рынкам? Вы же мне ключи не даёте.

― А вчера ты машину не брал? ― вступил в разговор тесть, возвращаясь из ванной комнаты.

― Так ведь я же ездил за материалом на вашу крышу, ― развёл руками Егор. ― А потом ещё весь вечер менял сцепление.

― Вот именно, на нашу крышу, своей-то нет, ― тёща пробубнила это себе под нос, но так чтобы слышали все.

Закончив с едой, Егор вышел во двор, чтобы накормить хозяйского пса, покурить и сыграть партию в шахматы с тестем, у которого всегда после пятидесяти грамм за обедом просыпалась тяга к спорту.

― Бутуз, а ну, к ноге! ― рявкнул тесть псу, который никак не отходил от Егора, лизал ему руки, вилял хвостом и звал играть.

― Что за собака такая глупая! ― кряхтел глава дома, делая ход слоном. ― Никогда не слушается.

― Он не глупый. Просто на речку меня зовёт, жуков гонять, да купаться в вечерней воде. Погода весь день жаркая стояла, ему сейчас ничего больше не интересно, ― Егор погладил пса по голове и вдохнул сладкий летний воздух. Пёс как будто повторил за ним: сделал вдох и довольно прищурился.

― Нечего с ним нянчиться, ― продолжал бурчать тесть. ― Собака должна быть послушной, а не приставучей. Запомни это, когда свою заведёшь, тебе это пригодится.

Вечером Егор натаскал дров, так как новый газовый котёл ещё не установили, и семья пользовалась старым, на твёрдом топливе. Затем он набрал воды из скважины и заварил на всю семью иван-чай, который сам собирал и сушил. А после настроил новенький роутер, чтобы все смогли собраться в зале и посмотреть любимый сериал. Тёща и тесть заняли огромный угловой диван, а Егор с супругой разместились в небольшом велюровом кресле.

― Егор, мне тесно тут, ― шептала Ира на ухо мужу.

― Мне тоже, ― обрадовался Егор. ― Слушай, у нас есть деньги на первоначальный взнос по ипотеке, давай уже съедем.

― Я тебе про кресло говорю, а не про квартиру твою дурацкую, ― ёрзая, ответила Ира.

― Да почему дурацкую? Я хочу жить отдельно от твоих родителей, ― продолжал шептать Егор жене на ухо.

― Я не собираюсь прозябать в бетонной коробке. Да и родителей не брошу. Нам эти деньги нужны на то, чтобы отопление здесь заменить, забор поставить и фундамент под баню залить, ― чуть громче шёпота ответила Ира.

― Но это не моё отопление и не мой забор! И баня эта будет не моя, хоть я и буду её строить! ― не выдержал Егор, тоже повысив голос.

Никто уже не смотрел сериал ― все косились в сторону внезапно оперившегося бунтаря.

― Не хочет он. Сам же потом в этой бане будет мыться, ― прошептала тёща мужу, отпивая из кружки ароматный чай.

― Я маму не брошу, ― отрезала Ира.

― Но я так больше не могу. Мне надоело жить с твоими родителями, ― уже в полный голос заявил Егор и встал с кресла.

― Просто у тебя своих нет, вот и ты бесишься! ― съязвила жена.

После этих слов Егор больше не нашёл, что ответить. Он молча вышел из комнаты, затем из дома, и через минуту послышался стук хлопнувшей калитки.

― Егор! ― крикнула было Ира и вскочила с места.

― Пускай идёт! ― остановила её мать. ― Тоже мне ― недовольный! На всё готовое пришёл, своего ничего не имея, и ещё что-то не нравится! Видали мы таких нахлебников! Я вообще не знаю, зачем ты с ним связалась.

Ира послушалась и осталась на месте.

― Не переживай, вернётся, идти-то ему некуда, ― уверенно заявила тёща и сделала телевизор погромче.

Егор не вернулся этим вечером. И на следующий день его нога не переступила порог чужого ему дома. Он даже за вещами не пришёл, только через два дня прислал жене по почте заявление на развод.

***

― Коля, а чего это у меня с потолка капает? ― спросила как-то вечером тёща у своего мужа, выглянув в окно со второго этажа.

― Так ведь дождь начинается, а Егорка не доделал крышу. Там один участок незастеленный остался, ― крикнул ей в ответ хозяин дома, сидевший под хлипким навесом и играющий сам с собой в шахматы.

― Так залезь и сам доделай, у тебя же весь инструмент есть, не то что у этого халтурщика Егора, ― рявкнула жена.

― Я что, похож на кровельщика? Отстань. И так партия не клеится, ― отмахнулся от неё муж и сделал ход.

― Ну и дубак у нас тут, ― потирая предплечья и вздрагивая, сказала Ира, придя домой с работы.

― Так надо просто котёл разжечь, ― ответила ей мать, с ног до головы укутанная в шерстяные платки.

― Дрова и брикеты закончились ещё вчера, их Егор обычно заказывал или на машине привозил, ― ответила Ира, стуча по градуснику. ― Ты, кстати, не знаешь, где Бутуз? Я что-то с утра его не видела.

― Отец говорит, сбежал. Два дня скулил что-то, а сегодня сорвался и до сих пор нет. Не удивлюсь, если к муженьку твоему помчался, предатель, ― ворчала мать, накидывая на плечи очередную шаль.

― И я не удивлюсь. Это же он Бутуза кормил и играл с ним.

― Да и плевать, ― махнула рукой мать. ― Разве это нам хуже? У нас всё есть.

― А что у нас есть? ― спросила вдруг дочь.

― Ну как же? ― удивилась мать и начала перечислять: ― У нас есть крыша над головой...

Она не успела договорить, как на голову ей снова капнуло, затем еще и ещё.

― Дружная семья... ― продолжила она, и в этот момент в дом вбежал глава семейства ― весь мокрый от настигшего его дождя.

― Дай пройти, ― грубо оттолкнул он жену и направился прямиком к холодильнику, откуда выудил бутылку водки.

― Семейный очаг... ― уже совсем тихо произнесла женщина, глядя на нулевые показатели манометра котла и на чайник с засохшими листьями чая внутри, ― и верные друзья... А у него ничего своего. Он пришёл на всё готовое. Паразит...

Мать посмотрела в окно на пустую собачью будку и почувствовала, как её собственный голос дрожит, а в глазах появляются слёзы.

― Ты куда? ― спросила она встревоженно, услышав, как Ира направилась к выходу.

― Я только сейчас поняла, что когда он ушёл, то всё это забрал с собой.

― Да нет у него ничего! ― крикнула вдогонку мать.

― Ошибаешься, мам. Это у нас почти ничего не осталось.

Александр Райн

[Olexara]

__________________________________________________ _________________

[Olexara]

...Когда затонул "Титаник", среди спасшихся пассажиров первого класса было практически 100% женщин и детей.
Среди пассажиров второго класса процент женщин и детей достигал 80%.
А среди сброда, ехавшего в третьем классе, выжившими оказались одни мужчины, то есть самые сильные. Они, отталкивая женщин и детей, заняли спасительные шлюпки.
А что мы видим у Камерона в фильме "Титаник"? Всё наоборот! В кино именно богатые пассажиры хищно отталкивают женщин и детей на пути к шлюпкам.
Просто если бы Камерон снял, как было в действительности, зритель режиссеру бы не поверил: слишком уж въелась в кровь эта формула "бедные - бедненькие и добренькие, а богатые - злые, жадные хищники".
Между тем, этологи - специалисты по инстинктивному поведению животных - отмечают: буквальные подонки, то есть обитатели дна - социальные низы стаи или племени, субдоминантные особи, стоящие на самых нижних ступеньках иерархической лестницы, в личностном отношении представляют собой самых настоящих подонков.
Они - худшие. И если зоологам путём различных обманных ухищрений удаётся сделать вчерашнего подонка доминантной особью, вожаком, кровью умывается вся стая.
Более жестокого правителя, чем вчерашний маргинал, трудно себе представить - и в животном мире, и в человеческом...
©️ Фарид Закария, "Будущее свободы"
Фото: последняя лодка, успешно спущенная с "Титаника", 15 апреля, 1912 год. Снимок сделал пассажир «Карпатии», корабля, принявшего сигнал бедствия и прибывшего на помощь выжившим.



Там не так было. Просто сначала говорили, что шлюпок хватит на всех и поэтомуа женщин и детей садили.
А потом поняли, что шлюпок мало и началась паника у людей. А паника это всегда бардак и неразбериха.

[Olexara]

Мы возненавидели её сразу, как только она переступила порог нашего дома.
Кудрявая, высокая, худая.
Кофточка у неё была ничего, но руки от маминых отличались. Пальцы были короче и толще. Их она держала замком.
А ноги у неё были худее маминых. А ступни длиннее.
Мы сидели с братом Валеркой, ему семь, мне девять, и метали в неё молнии.
Длинная Миля она с километр, а не Мила никакая!
Папа заметил пренебрежение с нашей стороны и цыкнул: – Ведите себя прилично! Что вы как невоспитанные?
– А она к нам надолго? – капризно спросил Валерка. Ему такое можно было говорить. Он маленький и он мальчик.
– Навсегда, – ответил папа.
Было слышно, что он начал раздражаться. А если он выйдет из себя, нам не поздоровится. Лучше уж его не злить.
Через час Мила собралась идти домой. Обулась. И когда выходила, Валерка исхитрился сделать ей подножку.
Она чуть не улетела в подъезд.
Папа заволновался: – Что, что такое случилось?
– Да споткнулась о другую обувь, – сказала она, не глядя на Валерку.
– Всё набросано. Я уберу! – с готовностью пообещал он.
И мы поняли. Он её любит.
Нам не удалось исключить её из жизни, как ни пытались.
Один раз, когда Мила была с нами дома без папы, она, на очередное отвратительное поведение, сообщила нам ровным голосом:
– Мама ваша умерла. Так, к сожалению, бывает. Она сейчас сидит на небушке и всё видит. Думаю, ей не нравится ваше поведение. Она понимает, что это вы из вредности так себя ведете. Вы так её память охраняете.
Мы насторожились.
– Валера, Ксюша, вы же хорошие ребятишки! Разве так память о маме надо охранять? Поступками и делами хорош человек. Я не могу поверить, что вы постоянно такие колючие, как ёжики!
Постепенно такими разговорами она отбила в нас желание проявлять плохие черты.
Один раз я помогла ей разложить продукты из магазина. Как же Мила меня хвалила! По спине погладила.
Да, пальцы не мамины, но, всё равно, было приятно…
Валерка заревновал.
Тоже вымытые кружки на полке расставил. Мила и его похвалила.
А потом ещё вечером папе громко, с восторгом рассказала, какие мы помощники. Он был рад.
Её чужеродность долго не давала нам расслабиться. Хотелось уже впустить её в душу, но не удавалось.
Не мама, и всё!
Через год мы уже забыли, как жили без неё. А после одного случая и вовсе влюбились в Милу без памяти, как наш папа.
… Валерке в седьмом классе приходилось несладко. Его, тихого и замкнутого, обижал один парнишка – Ванька Храмцов.
Он был такого же роста, как Валерка, только наглее.
Он конкурировал с Валеркой просто потому, что избрал его для этого.
Семья Храмцова была полной, Ванька чувствовал защиту отца. Тот ему в открытую говорил: «Ты же мужик, бей всех.
Не жди, пока они тебя плющить начнут». Вот и избрал Храмцов Валерку удобной мишенью.
Тот приходил домой и ничего мне, родной сестре, не говорил. Ждал, когда всё само рассосется. А такие вещи сами наладиться не могут. Обидчики наглеют от безнаказанности жертвы.
Храмцов уже в открытую бил Валерку. Сколько проходил мимо, столько и ударял в плечо.
Мне удалось вытрясти все эти сведения из Валерки с великим трудом, когда увидела синяки на плечах. Он считал, что мужчины не должны переваливать проблемы на сестёр, пусть и старших.
Не знали мы, что под дверью стоит Мила и внимательно слушает наш разговор.
Валерка упросил меня ничего папе не говорить, иначе хуже будет.
Также, он умолял, чтобы я не шла прямо сейчас расцарапывать Ваньке морду! А мне так хотелось! Я за брата убить могу!
Папу в курс дела вводить тоже было нежелательно. Он сцепится с отцом Храмцова, а там и до тюрьмы недалеко...
Завтра была пятница.
Мила под видом похода в магазин проводила нас в школу, и тайком попросила показать Храмцова.
Я показала. А пусть знает, козёл!
А дальше было феерично.
Начался у Валерки урок русского языка.
Мила приветливо заглянула в класс, вся такая с причёсочкой и маникюром, и приятным голоском попросила Ваню Храмцова выйти из кабинета, потому что у неё к нему дело.
Учительница разрешила, ничего не заподозрив. Пацан тоже спокойно вышел, приняв Милу за нового организатора. Ванька должен был получить гвоздики на весь класс для возложения солдатам-героям.
Мила взяла его за грудки, оторвала от земли и прошипела:
– Тебе чего от моего сына надо?
– От к-ка-какого сына? – опешил он.
– От Валеры Рябинина!!
– Н-н-ничего…
– Вот и я хочу, чтобы ничего! Потому что, если ты ещё раз тронешь моего сына, приблизишься к нему или глянешь не тем взором, я тебя урою, гад!
– Тётенька, отпустите, – тонко запищал Храмцов. – Я больше не буду!
– Пшёл отсюда! – поставила его на место женщина. – И попробуй что-то вякнуть про меня. Я твоего отца в тюрьму посажу за воспитание малолетнего преступника! Понял? Учительнице скажешь, что я твоя соседка, ключ просила! А после уроков ты извинишься перед Валерой! Я сама прослежу...
Тот шмыгнул в кабинет, поправляя форму. Проблеял про соседку.
...Больше он на Валеру плохо не смотрел. Он на него вообще никак не смотрел, потому что стал избегать! Извинился в тот же день. Коротко, рублено, весь дергаясь, но извинился.
– Папе не говорите, – попросила нас Мила. Но мы не выдержали, всё рассказали.
Он был восхищён.
В какой-то момент она и меня на путь истинный наставила.
Я влюбилась в шестнадцать лет той дурной любовью, в которой гормоны затмевают разум и хочется запретного.
Вспоминать стыдно! Ладно, расскажу. Я связалась с безработным и вечно пьяным пианистом, абсолютно не замечая очевидного. Он плёл моим неискушённым ушам что-то про то, что я его муза, а я плавилась в его руках, как воск. Это был первый опыт общения с мужчиной.
Так вот, мама сходила к этому пианисту и задала два вопроса: «Трезвеет ли он хоть иногда и на что мы собираемся жить?»
При наличии устойчивого жизненного плана она обещала рассмотреть возможность развития нашей любви. Естественно, если пианист возьмет мое обеспечение на себя. Потому что, одной прокуренной жилплощади было мало для подтверждения серьёзных намерений.
Он был младше Милы на пять лет, а меня старше на двадцать пять. Она с ним не церемонилась.
Ответы пианиста я приводить здесь не буду, но так стыдно перед мамой мне никогда не было. Особенно, когда она сказала мне: «Я думала, ты умнее».
На этом моя любовная история закончилась, как-то гадко и некрасиво. Но до тюрьмы (ни у пианиста, ни у папы) не дошло. Вовремя Мила вмешалась...
С тех пор прошло много лет. У нас с Валеркой семьи, в которых есть главные ценности: любовь, уважение, небезразличие, если твой близкий человек неправ, заблуждается. И привиты они Милой.
Женщины, которая сделала бы для нас с братом больше, нет в этом мире. Папа с ней счастлив, ухожен и любим.
Когда-то у неё произошла семейная трагедия. Мы с Валеркой и знать не знали! Папа не посвещал нас.
...Мила полюбила нашего папу и ушла от мужа. Был у неё раньше сын, но он погиб по вине мужа.
Она не смогла ему этого простить.
Нам хочется верить, что мы немного приглушили Миле боль. В любом случае, её огромная роль в нашем воспитании никогда и никем не преуменьшалась.
Вокруг неё всегда собирается вся наша семья. Не знаем уж, как Миле угодить, какие тапочки на её ножки надеть. Ценим её и бережём.
Потому что, настоящие мамы, даже при наличии препятствий, в виде чьей-то недоброй ноги, никогда не спотыкаются.
(истории из интернета)

[Olexara]

__________________________________________________ _______________

[Olexara]

Это случилось более тридцати лет назад. Полный сил и энергии журналист, главный редактор «Seturday Revue» Норман Казинс вдруг почувствовал себя плохо. У него резко повысилась температура, появилась ломота во всем теле. Состояние здоровья быстро ухудшалось, и уже через неделю ему стало трудно двигаться, поворачивать шею, поднимать руки. Ему пришлось лечь в больницу, и вскоре был поставлен диагноз. Оказалось, что у Нормана коллагеноз – аутоиммунное заболевание, поражающее весь организм, при котором иммунная система проявляет агрессию к собственной соединительной ткани.
День ото дня тело Казинса становилось все более неподвижным, он с огромным трудом шевелил руками и ногами, переворачивался в постели. Наступил момент, когда он не смог разомкнуть челюсти, чтобы немного поесть. Страх, тоска, обида на несправедливость судьбы охватили его. Казинс перестал разговаривать даже с близкими людьми и проводил целые дни, отвернувшись к стене больничной палаты. Лечащий врач, доктор Хитциг, поддерживал Нормана как мог, привлекая для консультаций лучших специалистов, но болезнь прогрессировала. И тогда Норман спросил врача о своих шансах на выздоровление. Ответ его потряс: из пятисот больных коллагенозом выздоравливает только один.
Ночь после этого разговора Норман не спал. До сих пор врачи заботились обо мне, думал он, и делали все от них зависящее, но это не помогло. Если я хочу остаться в живых, надо действовать самому. И поскольку врачи и лекарства бессильны перед моей болезнью, я должен найти другой путь исцеления. Он вспомнил слова доктора Хитцига о том, что организм мобилизуется на борьбу с любой болезнью, если его эндокринная система работает на полную мощность. А страх, уныние, длительная депрессия, по наблюдениям ученых, наоборот, угнетают деятельность эндокринной системы. В ответ на эти негативные эмоции надпочечники выделяют гормоны стресса – адреналин и норадреналин, которые попадают в кровь и распространяются по всему телу. Когда их слишком много, они действуют на организм разрушительно.
Размышления привели Нормана Казинса к очевидной мысли: если отрицательные эмоции, угнетая эндокринную систему, являются «провокаторами» заболеваний, то эмоции положительные, активизируя ее деятельность, могут стать «стимуляторами» выздоровления. Причем каждый человек обладает очень простым и доступным средством исцеления – смехом.
«Веселое сердце благотворно, как врачевство, а унылый дух сушит кости» – эта фраза из Библии вселила в Казинса надежду. Он взялся за труды известных медиков и ученых и быстро обнаружил то, что искал. Оказывается, многие врачи и мыслители придавали первостепенное значение положительным эмоциям. Живший в XVII веке врач Р.Бартон описал свои наблюдения в книге «Анатомия меланхолии»: «Смех очищает кровь, омолаживает тело, помогает при сердечных недугах». Бартон утверждал, что смех несет в себе излечение от всех болезней.
Иммануил Кант в своих трудах подчеркивал, что смех активизирует все жизненно важные процессы в организме.
Зигмунд Фрейд называл юмор уникальным проявлением человеческой психики, а смех – не менее уникальным средством лечения.
Современный американский ученый У. Фрей опытным путем доказал, что смех благотворно действует на сосуды и работу сердца, на процессы кроветворения и дыхания, а также на общий мышечный тонус организма. Ту приятную мышечную боль, которая появляется после приступа безудержного смеха, было бы очень полезно испытывать ежедневно.
Ученые выяснили: под действием смеха в мозгу выделяется вещество, похожее на морфий. Оно становится своего рода внутренней «анестезией», помогает организму расслабиться и одновременно мобилизовать силы для борьбы с болезнью.
Познакомившись со всей доступной литературой о влиянии эмоций на здоровье, Казинс решил, что, если он хочет остаться в живых, он не имеет права дальше пребывать в роли человека, пассивно ожидающего собственную смерть. Он просто обязан мобилизовать все резервы своего духа и тела с помощью смеха. Это было нелегко. Когда лежишь неподвижно, прикованный к постели, и каждый сустав ноет от боли – тут не до смеха. Но у Казинса уже начал вырисовываться план лечения.
Несмотря на протесты врачей, считавших его «безнадежным больным», Казинс выписался из больницы и переехал в номер гостиницы, где ничто не напоминало ему о болезни. С ним остался только доктор Хитциг, который стал ему близким другом. Он одобрил идею Казинса использовать смех для активизации·всех биохимических реакций в организме. В гостиничный номер был доставлен кинопроектор, а также лучшие комические фильмы и книги.
Казинс почувствовал себя невероятно счастливым, когда десять минут пусть вынужденного смеха все-таки дали анестезирующий эффект, что позволило ему проспать два часа без боли.
После того как болеутоляющее действие смеха заканчивалось, сиделка вновь включала кинопроектор или читала Казинсу юмористические рассказы. Так продолжалось несколько дней. Страшные боли перестали мучить Казинса. Анестезирующий эффект смеха был доказан. Далее нужно было узнать, сможет ли смех оказать такое же благотворное действие на эндокринную систему, за счет чего мог бы снизиться аутоиммунный воспалительный процесс. Чтобы установить это, доктор Хитциг брал у Казинса анализы крови непосредственно перед сеансом смеха и после него. И каждый раз результаты анализов подтверждали, что воспалительный процесс в организме шел на убыль. Казинс чувствовал себя окрыленным, старая поговорка: «Смех – лучшее лекарство» обретала под собой физиологическую основу.
Тем временем программа «смехотерапии» развернулась в полную силу. Казинс смеялся в день не менее шести часов. Его глаза опухли от слез, но это были слезы выздоровления. Дозы противовоспалительных средств снижались, а со временем он совсем прекратил принимать лекарства, в том числе и снотворные – к нему вернулся сон.
Через месяц Казинс смог впервые без боли пошевелить пальцами рук. Он не верил своим глазам: утолщения и узлы на теле стали уменьшаться. Еще через месяц он смог активно двигаться в кровати, и это было прекрасное ощущение! Наступил момент, когда больной встал с постели. Правда, еще много месяцев он не мог поднять руку настолько, чтобы достать книгу с верхней полки. Еще дрожали колени, а ноги подкашивались при ходьбе. Но он уже настолько оправился от болезни, что мог вернуться к работе. Уже одно это было для Казинса настоящим чудом!
Месяц от месяца подвижность всех суставов увеличивалась. Боли исчезли, остались лишь неприятные ощущения в коленях и одном плече. Пальцы все увереннее двигались по клавишам органа – и он вновь смог исполнять свои любимые фуги Баха. Он начал играть в большой теннис. Скакал на лошади, не боясь упасть. Он свободно поворачивал шею во все стороны – вопреки прогнозам специалистов о полной неподвижности его позвоночника.
Через десять лет Казинс случайно встретил одного из врачей, приговоривших его к неподвижности, к медленной смерти. Тот был совершенно ошарашен, увидев Казинса живым и здоровым. Здороваясь, Норман сжал руку врача с такой силой, что тот сморщился от боли. Сила этого рукопожатия была красноречивее всяких слов.
В 1976 г. Норман Казинс издал автобиографическую книгу «Анатомия болезни (с точки зрения пациента)», которая буквально произвела взрыв. Опираясь на собственный опыт, автор показал, что положительное эмоциональное состояние может вылечить даже от тяжёлой болезни.

[Olexara]

В пять утра в дверь заколотили кулаками. Олег чертыхнулся и открыл.
- Внучек, родименький, я, кажется, деда в колодце утопила, - причитала баба Галя. Олег охнул и прям в трусах побежал к старикам.
- Я не хотела! Колодец-то старый, вода какая-то вонючая пошла. Он с утра встал и к нему попёр. А я Зорьку подоила, смотрю, что-то разглядывает. Ещё и перегнулся так, токо ноги наружу. И чего на меня нашло? Сама не знаю.
Подкралась к нему и прям в ухо ему гаркнула
- Ну и чего там? Он от неожиданности туда и сверзился. Ой, беда. Посадют меня. Ещё и похороны, - причитая, бежала она за внуком. Олег ещё от ворот услышал матерки. Заглянул в колодец:
- Дед, живой там? Не утоп?
Тот заорал:
- Да тут воды по колено, остальное ил. Затягивает зараза. Помоги, внучек, вытащи. Тут холодно!
- Сейчас за верёвкой сгоняю, да мужиков позову, - Олег покачал головой, глядя на бабушку.
Та подошла и виновато спросила:
- Егор, как ты там? Прости, что напугала...
Из колодца раздалось:
- Утопить меня решила, карга старая? Смерти моей ждёшь? Уйди, добром прошу. Вот вытащит меня внук, я тебе такое устрою!
Пока мужики кряхтя, вытаскивали деда, бабка Галя блинов напекла на скорую руку, самогоночки достала. Авось и пронесёт. Внук с мужиками от завтрака отказались, на работу пора. А дед выпив немного, зажевал блином и подобрел малость:
- Чистить надо, Галя, колодец то. Совсем грязью затянуло. Пойду к Петру Викторовичу, пусть с насосом поможет.
Баба Галя выдохнула. Пронесло. Егор у неё на расправу скор. Помнится лет десять назад, она к Нюрке пошла. А у той праздник. Ну выпила, ну засиделась. Пришла, когда стемнело. Идёт, крадётся. Вдруг "бах" прямо по мягком месту вожжами:
- Я те покажу, где раки зимуют. Погостить она пошла. Нагостилась?
На тебе ещё.
- Было не так больно, как обидно. Когда он с мужиками где-то по ночам гуляет, это нормально. А стоило ей немного повеселиться, сразу получай. Несправедливо. И не скажешь ничего.
- Я тебя замуж взял? Взял. Детей вырастили? Вырастили? Какого рожна ты будешь по деревне меня позорить? Скажут, Егор, тряпка, раз у него Галка по деревне рюмки собирает!
На следующее утро картина повторилась. Баба Галя плача говорила внуку:
- Всё, внучек, отжил наш дед. Ему шкаф на голову упал. Лежит и не двигается. Говорила ему не лезь, на соплях держится, но разве его убедишь. Побеги скорее, хоть шкаф отодвинешь, я не смогла, сил не хватило!
Олег ругая на чем свет стоит стариков, пошёл.
- У других дед да бабка сидят себе спокойно. А у этих как будто шило в одном месте. Когда же вы уже угомонитесь. Надо родителям позвонить, пусть приезжают и за вами присматривают, - бормотал он.
Зашли в дом. Дед сидел на полу и мортал головой. На лысине прямо на глазах росла огромная шишка. Шкаф валялся без одной дверьки и все содержимое вокруг Егора.
- Егорушка, может Варю позвать? Пусть она тебя посмотрит. Вдруг, что серьёзное? - запричитала Галина. Егор посмотрел на неё с ненавистью
- Внук, убери её отсюда, а то не сдержусь. С утра прицепилась, перевесь шкафчик, тут красивше будет. Это, Олежка, она от меня отделаться хочет. Как стала в клубе песни распевать, так и началось - сначала исподтишка: То топор мне на ногу уронит, говорит нечаянно. То суп подозрительный сварганит. Одна трава, мяса нет. Говорит, тебе полезно, а сама не ест. В колодце чуть не утопила. А вдруг там бы вода была. Все, утоп бы сразу. Сегодня этот шкаф. Точно тебе говорю. Поди там в клубе нашла кого, а ей теперь мешаю, - жаловался Егор.
Олег махнул рукой:
- Да ну тебя, дед. Ерунду городить. Помнишь у тебя живот прихватил? Зимой. Снега по пояс. А она тебя до медпункта на санках тянула. Варька тогда тебя на своей машине в район потом увезла. Ещё бы чуток и перетонит бы был. А ты говоришь. Столько лет вместе, а все как дети.
Галина убирала содержимое шкафа, а сама посматривала на Егора. Но тот молча чинил шкаф. Он вспоминал, сколько раз его Галина с того света спасала. Когда молодые были, гулять пошли в поле. А тут гроза.
Молния, гром.
Он потащил её к ближайшему дереву, чтобы укрыться под ним.
- С ума сошёл? - закричала она, - Побежали скорее отсюда. Я там стожок сена видела, там и отсидимся.
Ну и отсиделись. После этого Галинка первого и понесла. Когда гроза закончилась они вылезли из своего убежища. Егор дар речи потерял: то дерево, расколотое надвое, уже тихо тлело. Молния попала.
А тогда на речке Сабантуй был, вся деревня гуляла. Как водится приняли на грудь, некоторые даже очень. Егор тоже. Ну и пришла им в голову идея, наперегонки поплавать. А речка не простая с секретами.
Омуты, ключи холодные. Как Галина всцепилась в Егора и заголосила:
- Не пущу. Ты утонешь!
Под улюлюканье мужиков, он пытался её оттолкнуть. Но она не сдавалась - -Не пущу!!! - и вдруг закатив глаза, упала.
Ох и испугался тогда Егор.
Хмель разу выветрился.
Он её на руки и в медпункт. Оказалось, что беременна она, а от стресса в обморок и грохнулась. А после Сабантуя двоих хоронили. Утопли Серёга с Толиком. Спасатели только через два дня нашли.
-Ну чего молчишь, старый? Слышала я, что ты внуку здесь плёл. Если не угодна я тебе, давай к детям уеду. Живи тут один, а вдруг и правда покалечу нечаянно, - обиженно сказала Галина и всхлипнула. Егор подошёл к ней и обнял:
- Я тебе уеду.
Собралась она.
-А мне что без тебя делать? На лавочке семечки лузгать? Или по деревне шляться? Случайности все это. Ты прости меня, дуралея старая, не подумавши сказал. Только не бросай меня... Исправлюсь, честное слово. Слова лишнего не скажу, - пообещал Егор.
- Ну, тогда может поможешь мне люстру помыть? Я и со стула плохо достаю.
Егор кивнул:
- Давай.
Что он там задел, неизвестно. Но от удара током слетел с табурета, как лист с дерева:
- Я же говорю, со свету сжить хочешь! - потирал он отбитый зад и хохотал. Галина расплакалась:
- У меня чуть с сердцем плохо не стало, а он ржёт, как конь!
Егор кряхтя поднялся:
- Я то что? На мне как на собаке. А вот если бы тебя так, с ума бы сошёл.
Тут в двери зашла дочь с мужем и Олегом. Увидев разбитую люстру, Олег воскликнул:
- Я же говорил!
Дочь вздохнула:
- Собирайтесь, камикадзе, к нам поедем, - Егор заметая осколки в совок, огрызнулся:
- Ещё чего. У нас, Слава Богу, дом есть. А вы погостите, если хотите, а потом к себе.
Утром раздался крик:
- О, Божечки! Ленка беги сюда! Наша Зорька рогом твоему мужу под зад дала!
-Поди, копчик сломала! - кричала Галина.
Егор засмеялся: у него не жена, а сундук с приключениями.
За что и полюбил, за то и любит ....

~В. Скориков~

[Olexara]

НЕ ПРОЩАЮЩАЯ ИЗМЕН .

- Катенька, погоди минутку. — окликнула у подъезда Вероника Андреевна, деловитая соседка со второго этажа. Катя спешила, но женщина дружила еще с ее матерью, поэтому уйти было неудобно. Девушка остановилась и приветливо улыбнулась. Женщина по-свойски обняла Катю и отвела в сторонку, подальше от скамейки с насторожившимися старушками. -Катюша, — почему-то смущенно заговорила женщина. - Я понимаю, что не в свое дело... Но Сережа твой, понимаешь, с девочкой одной с моей работы встречается. Выговорив это, Вероника Андреевна испуганно взглянула на Катю, будто сама была перед ней в чем-то виновата. Девушка слегка побледнела, но тут же взяла себя в руки. -Вы точно уверенны? Может, это не он? — сдержано спросила она. -А, может, и не он. Может, обозналась я, — проговорила соседка, отводя глаза. Они распрощались и разошлись. Каждая точно знала, что Вероника Андреевна не "обозналась". Просто это был их беззвучный договор, чтобы можно было сделать вид, что не случилось ничего ужасного. Катя знала. Нет, правильнее сказать: догадывалась. Но все было так хорошо, и это хорошо ломать не хотелось. Теперь же она должна была убедиться. Сегодня вечером Сергея как раз должны “задержать на работе”. Она отпрашивается у начальницы, сославшись на адскую головную боль. Потом берет у брата машину. Как хорошо, что она вписана в его страховку. Она сидит в машине, напротив офиса Сергея, и нервно пьет кофе из бумажного стаканчика. Он выходит в 16:00, садиться в их BMW, на который они вместе так долго копили. Он едет к областной больнице (именно здесь работает Вероника Андреевна), паркуется в переулке, и через несколько минут в машину запрыгивает молоденькая девица. Рыженькая, вертлявая, она с ходу впивается в его губы... Вот уже полчаса Катя наблюдает, через большую витрину, как они воркуют в кафе. Ее муж гладит чужую руку, обнимает чужие плечи и шепчет что-то на ухо девушке, заливающейся смехом. Она прокручивает в голове фильмы, где разъяренная жена кидается на любовницу с кулаками, бьет посуду, вышвыривает с балкона вещи. Странно... Злости совсем нет. Просто что-то умерло внутри, образовав тупую, заполнившую ее до краев пустоту. Она едет домой... Прошла уже неделя, но она так ничего ему не сказала. Она просто не знает, что ему сказать. Пять лет они планировали жизнь на двоих, и теперь у нее просто нет плана на жизнь без него. Она мечтает, что все решится само. И кто-то на другой стороне уже услышал ее желание, колесо судьбы сделало поворот. -Ты чего такая кислая ходишь? — спрашивает Сергей в пятницу вечером и звонко чмокает ее в щеку. -Устала просто, — отмахивается она. -Федотовы завтра на рыбалку с ночевкой зовут. Аллочка какое-то озеро особое знает. Поехали — развеешься. -Озеро — это хорошо, — задумчиво-протяжно отвечает Катя. Ей представляется холодная темная вода, обволакивающая тело, захлестывающая с головой. Сергей не замечает ее состояния. -Ну, значит, едем, — торжественно провозглашает он и хватается за телефон. К двум часам следующего дня они уже прибыли на место, расставили палатки, закинули удочки и наладили мангал. Алла суетится, временами заглядывает Кате в глаза и спрашивает: -Ты как? Но Катя только мотает головой. Если она произнесет это вслух — все станет реальностью и пути назад не будет. А место вокруг них удивительной красоты. Даже странно, что в такой день здесь никого нет. За все время лишь стайка шумных подростков на велосипедах заехала поплескаться, и через полчаса укатила восвояси. Вечером, грея ладони о миску горячей ухи, Сергей спрашивает: -Аллочка, а чего здесь нет никого? Рыбы столько, и никто не ловит. -Да, не знают заезжие про это озеро. А местные его недолюбливают. Девушка нервно хихикает. -А ну колись, негодница, куда ты нас затащила? — муж шутливо толкает Аллу локтем в бок. В ответ она заговорщически смотрит на Катю и хитро подмигивает... -Да ничего такого. Когда-то здесь крепостные торф добывали. Выработку забросили — озеро набралось. А потом... Вроде после революции это было. Жила неподалеку, в деревне, девушка. Мать ее от женатого мужика родила. За это все детство и ее, и мать в деревне травили. Девчонка выросла и влюбилась без памяти в парня одного. Вроде взаимно у них все было, уже к свадьбе готовилась. Но случайно узнала она, что парень втихую с подружкой ее гуляет. Мать домой пришла, а дочки нет. Только записочка корявая, мол уехала судьбу свою устраивать, не ищи меня, не плачь. Так больше ее никто и не видел. А потом слухи поползли, будто на озере мужики стали гибнуть. Вот и выдумал кто-то, что она в озере утопилась и мстит теперь. Да ерунда это. Мы все детство здесь купались и рыбу ловили, никто не утоп. Катя с невольным злорадством смотрела на напрягшегося мужа, на его стиснутые челюсти и смущенно отведенные глаза. Девушка никогда не верила в страшилки, лишь чувство родства с незнакомой девушкой из далекого прошлого шевельнулось в душе. Темнота неспешно сгущалась над озером. Глядя на обнимающихся друзей и веселого мужа, сыпавшего шутками, Катя все больше чувствовала себя чужой на этом празднике жизни. Он вел себя как ни в чем не бывало. Будто и не было той — другой. И сознание Кати наполнялось отчаянной безысходностью. Когда терпеть стало невозможно — она тихонько ушла в палатку. Попыталась вылезти в интернет, но сигнал был отвратительный, и она совсем незаметно уснула. Проснулась глубокой ночью, как от удара. Щемящая тревога сдавила грудь. Сергея рядом не было. Девушка осторожно выбралась из палатки. Все застилал густой туман. Он был такой плотный и вязкий. Он зыбко колыхался, мгновенно окутав Катю липкой пеленой. По памяти она двинулась в сторону озера. Сергей, как обычно, заснул на коврике возле удочек, боясь упустить свою “огромную рыбину”. У воды туман был еще гуще. Цепенея от ужаса, Катя смотрела, как зыбкая дымка над спящем мужем обретает плотность, складывается в стройную девичью фигуру, и белая тонкая рука тянется к его груди. В ушах звучал вчерашний рассказ Аллы. -Не надо! — вскрикнула Катя, выбросив руки вперед, прикрывая беззащитную грудь Сергея. -Твой? — послышался еле слышный журчащий голос. -Да. -Гуляет ведь! -Я знаю, — вздохнула Катя. Туман качнулся, сине-зеленые глаза зыбкие, как воды озера, внимательно заглянули в серые глаза Кати. Затем девушка-призрак выпрямилась и двинулась по кромке воды. Катя, помимо своей воли, пошла следом. Будто они две подружки, прогуливающиеся по берегу. -Ты подумай, может, лучше без него будет? -Нет, — уверенно мотнула головой Катя. - Пускай живет. -Простила, значит. А вот я не смогла. Девушка-призрак остановилась, глядя куда-то вдаль, на далекую деревню, невидимую за деревьями. -Не бойся, не трону его, раз простила. Пускай живет. -А ты? — вдруг вырвалось у Кати. -А я.… — вздохнула девушка, — Я сама себя обманула. Заходила в воду и думала: “Пока косточка моя последняя не истлеет, не дам покоя гулякам бесстыжим!” Злость и отчаяние плохие советчики. Он жизнь прожил. А я все мести отдала. Месть — она не дает ни счастья, ни покоя. И сама не знаю, сколько лет мне еще маяться. А ты иди, у тебя вся жизнь впереди. Хороших их много. Я ведь не всех забираю, только... Девушка бросила взгляд через плечо на спящего Сергея. На мгновение Кате показалось, что капелька блеснула на холодном бледном лице. Но в туже секунду, фигура стала зыбкой и тонкой струйкой тумана стекла с берега в темную воду. А Катя вернулась и опустилась на коврик рядом с мужем. Она сидела до самого рассвета, чутко охраняя его сон. С каждой минутой понимая, что теперь он ей чужой человек. Медленно поднимаясь из-за деревьев, солнце согрело воду золотом своих лучей, хлынувший свет, заполнил душу Кати и подарил обещание новой счастливой жизни. Почти всю обратную дорогу она молчала. Покой и умиротворение внутри не нуждались в словах. Дома она посмотрела в глаза “своему Сергею”, коснулась его щеки: -Иди к ней. Может, это твоя судьба. Он понял все сразу. Он пытался что-то говорить. Но его слова больше ничего не значили. Ее новая жизнь началась сегодня, на рассвете, и ему больше не было в ней места.

Жизненные истории из сети .

[Olexara]

— Рома, у нас девочка 3500! — радостно объявила Галя в трубку.
Я стоял под окнами роддома и махал жене, держащей на руках ребенка.
— У нас дочка. Я— отец! Галь, какая дочка нам же пацана обещали?!
В трубке повисла тишина, а потом жена тихо произнесла:
— Наверно ошиблись..
Я развернулся и пошёл мимо счастливых отцов, рисующих на асфальте признания в любви и запускающих в небо воздушные шары, мимо наряженных машин и толпящихся возле них родственников.
Я всегда мечтал о сыне, наследнике, продолжателе рода. Пока Галка ходила беременная, рисовал картины нашего будущего: вот мы с ним гоняем мяч во дворе, а вот мы на рыбалке, ведём мужские беседы и привозим маме богатый улов, а потом вечером собираемся все вместе за столом рассказываем, как прошёл день, и рядом он мой сын, моя гордость..
Галя долго не могла забеременеть, мы ездили на обследование даже к одному именитому врачу, можно сказать светилу науки, и только спустя пять лет, жена сообщила мне радостную новость.
— Ромка, ты?!
Услышал я за спиной.., обернулся, Пашка, мой институтский приятель.
— Сколько лет, сколько зим, как ты?
— Вот, к матери приехал, приболела немного, уход нужен, она у меня совсем одна тут, отца лет пять как нет уже. Сам как?
— С роддома иду, жена родила, дочь.
— Поздравляю! А ты что не рад?..
Улыбнулся приятель.
— Да..
Он осмотрелся и увидев кафе в паре шагов от нас пригласил зайти, поговорить.
— Значит парня ждал? Все мы ждём мальчишек, наследников, это нормально. Когда-то я так же как и ты, готовился стать отцом сына, а жена родила дочь.
— Кстати как твои? С тобой приехали?
Пашка опустил глаза и замолчал, а потом посмотрел на меня взглядом в котором словно застыла вся вселенская тоска и отчаяние.
— Я один, нет больше у меня семьи. Ром, не к месту разговор, у тебя радость.
— Да что случилось?
— Авария…не хочу вспоминать. Я один уже год, вот думаю к матери окончательно перебраться, работу подыщу, ремонт в квартире сделаю.
Мы ещё долго сидели вспоминали студенческие годы, общих знакомых, делились планами на будущее. Я оставил телефон приятелю и сказал, что он может звонить мне в любое время дня и ночи.
На следующее утро с огромным букетом Галкиных любимых пионов и связкой воздушных шаров наперевес поспешил к окнам роддома.
— Галя..!
Воскликнул я, услышав любимый голос в трубке
— Прости меня! Я очень рад нашей долгожданной доченьке! На кого хоть похожа?
— На тебя, Рома, вылитый ты!
— Правда? Я себя вчера вёл как..
— Не нужно, я все понимаю..
Перебила меня жена..
— Ром, девочка у нас здоровенькая, спокойная ест и спит, а во сне улыбается. Нас скоро выписывают, увидишь сам..
P.S.
Детей у нас больше так и не получилось, роды были тяжелыми, и их последствия так сказались на ее здоровье.
Прошло двадцать лет, дочка у нас выросла умницей и красавицей, мы ее очень любим и гордимся ею, Пашка стал крестным отцом..
Я до сих пор благодарен ему за разговор, который мне на многое открыл глаза, а в первую очередь научил ценить и любить всех тех, кто сейчас со мной рядом..
Автор неизвестен.