Истории со смыслом. Из жизни, из интернета

[Olexara]

Вход в пещеру Вишвакарма, 3 век до н.э.

Это самая старая сохранившаяся пещера в Индии, вырезанная в скале. Зачем строить из камней, когда можно просто вырезать нужное помещение?

Пещера может похвастаться ровными гранями и отличной шлифовкой, а это дело далеко не простое и очень затратное по времени и усилиям. Из кирпичей до н.э строить было полегче, чем стены пещеры шлифовать. Хотя, глядя на пещеры Барабар в целом, создаётся ощущение, что проблем с этим у индийцев не существовало. Вероятнее всего, зря мы им молоток и зубило приписываем!

[Olexara]

Я не знаю, как вы вот это вот делаете — грибы эти, ягоды, рыбалка, романтика в палатках…

Вчера за грибами по какому-то помутнению поехала. Лучше бы у бабушек на дороге купила, а не вот это вот всё, чесслово!

Вставай в пять утра, пакуй, как будто на войну: корзина такая, ещё вот такая, ещё пакет возьми, вдруг не хватит (ага, прям самосвал наберём же!). Яйцо варёное, батон, колбаса сухая, вода. Спрей от клещей, спрей от комаров. Крем после клещей, крем после комаров. Ветровка, шапка, галоши резиновые самые страшные, запасные носки, штаны дедовские с начёсом на полжопы, чтобы комары не прокусили — короче, про фэшн забыли прям сразу. Таблетка аллергия, таблетка голова, таблетка отпонос, бинт, пластырь, антисептик. Бумаги туалетной сто рулонов, как будто на грибах все только и делают, что думают, как бы им пообильнее погадить.

Потом ходишь по этому лесу, спреем от клещевых комаров так залился, что сам сейчас издохнешь. Жарко. Ветровку, шапку и штаны страшные снимать никак нельзя — тебя сторожат борщевик и клещ Валера. Боишься. Вообще всего боишься!

Валеру, упасть в борщевик, упасть в болото, упасть в яму, наступить на змею, на пчелу, на говно, на гриб. Боишься кабана, лося, серого волка, тихого маньяка Эдуарда, боишься потрогать ядовитый гриб (ядовитыми могут быть вообще все грибы, потому что узнаёшь ты только мухоморы, а остальные вообще не понятно), а потом нечаянно облизать пальцы. И, конечно, боишься сожрать ядовитую ягоду. Боишься палкой в глаз и потом на всю жизнь слепая!

А когда очень боишься, все время хочешь писать. Когда писаешь — тоже боишься. А вдруг Валера, кабан, огромный муравей или ядовитый гриб каааак хвать тебя за жопу!

Домой едешь и тоже боишься — вдруг грибы ядовитые или Валера со всеми родственниками с тобой едут.

Потом приезжаешь, вытрясаешь из штанов тину, шишки, хвою и прочие дары природы, моешься с особым усердием и вырубаешься спать, потому что стресс.

Утром проснулся, а грибы твои стухли, лежат все в соплях и черви, беленькие такие, из этих соплей тебе улыбаются и машут!

Не знаю, зачем это всё, короче.
Можно, я просто гулять в парк ходить буду?

Тем более, в соседнем магазине кузовок лисичек за 200 денег продают. "

Автор - Александра Кутузова

[Olexara]

__________________________________________________ _________________

[Olexara]

Сообщение от Tati Tishmann

На днях

Мне попался ролик про «твою» писклявую кулинаршу.
Посмотрела, у неё почти 3 миллиона подписчиков!
Она здесь отвечает на вопросы и рассказывает о себе.
Оказывается, она работает переводчицей и знает 5 языков!!!



Представляю, как она своим кукольным голосочком шпрехает на немецком!

[Olexara]

По словам соседки моей бывшей, Нины Васильевны: "стыдоба стыдобущая"...
Восьмидесятилетний Олег Иванович ушёл с зубной щёткой к восьмидесятитрёхлетней Светлане Борисовне, соседке из четвёртого подъезда...
Ушёл, оставив в полном недоумении жену свою, Ираиду Аркадьевну, которая ещё и до семидесяти двух своих не добралась...
Почитай, молодуха, супротив соперницы своей нежданной...
И вид другой совсем...
Ираида Аркадьевна сдаваться не собиралась, и огненно-хинные её волосы тщательно взбивались в причёску Софи Лорен из "Брака по-итальянски", губы рдели алым маком, внучка кофточки поставляла модные бесперебойно...
И продвинутая была женщина - Интернет с ходу освоила, из Одноклассников не вылезала, ежедневно рассылая подругам-товаркам то рецепты улётной курочки со шпинатом (талию держала, как Гурченко!), то аляпистые открытки, то самопальные фотошопы, в которых рыжая её голова вылезала или из бутона драматичной розы, или кокетливо мелькала среди пальм тропических, или с бокалом шампанского в красивую жизнь играла...
Огонь, в общем, а не пенсионерка!...
А Светлана Борисовна?...
Да смех один, а не роковая женщина, мужей чужих из одного подъезда в другой уводящая!
Седину свою не закрашивает, до ёжика сантиметрового сбрила к чертям былую косу...
Джинсы носит безвылазно, да один свитер, как с мужского плеча, почитай, на все случаи жизни у неё...
Ну, что это???
Чем тут завлекать???
А вот, поди ж ты, ушёл, подлец!
За год до золотой свадьбы ноги сделал, да какие ноги - еле двигает, пень старый!...
Ираиду крутило так, что хоть в мексиканских сериалах её снимай - переиграла бы любую сеньору...
С тем и полетела к соседке - космы бы повыдергать хотелось, да не уцепишь, наверное, ёжик этот седой...
Укараулила...кинулась наперерез:
- Ты мне одно скажи - тебе куда дурак этот нужен??? Старбан, рукожоп, рохля! Нормально никогда зарабатывать не мог, и с пенсией копеечной...Куда????
Светлана Борисовна посмотрела Ираиде Аркадьевне прямо в глаза и просто ответила:
- А мне, старой дуре, рукожопой рохле, с копеечной пенсией такой и нужен...
ДВЕ СОБАКИ ТОГДА УЖИВАЮТСЯ, КОГДА ОНИ СХОЖИ...
НЕ ЦВЕТОМ ШКУРЫ, А ОБЩИМ НЮХОМ...
Спасибо тебе, Ираида...
И прости...
Я стала невольной свидетельницей этого разговора, несколько лет назад случившегося...
И зацепил он меня не страстями вовсе, которыми не только юность полна, а вот этими двумя собаками...
Сколько вокруг живущих вместе годами и десятилетиями, но так и не ужившихся...лающих и облаянных...осатаневших друг от друга, но безысходно мыкающихся...
И сколько тех, кто нос к носу...в любви и согласии...потому что жизнь чуют одинаково, и любят в ней одно и то же...
А красота "шкурки" - дело, оказывается, даже не десятое, а тысяча первое...
Олега Ивановича, с которым знакома лично, я всё-таки спросила - как отважился он на такую революцию в свои НЕреволюционные годы...
Он взглянул на меня ласковыми и счастливыми, как июльское море, глазами, и с улыбкой ответил:
- Хотел в тепле дожить, Лиля...
А то обидно как-то - из одной мерзлоты в другую...
И видно было, что он отогрелся за все свои холодные годы...
А уж поздно, или не поздно, не имеет значения...
Всё лучше, чем никогда...
Любви всем...в любом возрасте...
Лиля Град

[Schastyia]

Прорвемся!

Прорвёмся, вот вам крест, прорвёмся, надо только дождаться. Эти с вейпами и смузями, на скутерах и в бручках поверх модной бороды обязательно станут размножаться. От этого хочется плакать, но таков закон жизни. И наша обраточка, наш реванш.

Ведь каждое поколение по высшему промыслу не понимает предыдущее, живёт вопреки. Бог любит такие шашечки, ему скучно, перемешать, но не взбалтывать.
И вот когда они, которые все на ЗОЖе, народят нам внуков полную котомку, надо будет собрать все силы и выдюжать. Дождаться внукиного пубертата. Будет трудно, но сопли в платок и в засаду.

А там… флешбэк-флешбэкушка, мы выйдем в финал. Вот вам снова крест.
Ведь если твой батя весь такой молодец, правильный, на ЭКО (и коже и вообще), не складывает пакет в пакет во имя планетарного потепления, не пьет, не курит, какает радугой, возможно бреет ноги и аккуратно подстригает лицо в специальных заведениях, что нужно сделать, чтобы его выбесить (а у подростков это сверхзадача, себя вспомните, зайцы)?

Правильно — метод от противного, от очень противного, чтобы прямо буэ и у папани подшерсток на бручках вздыбился.

А тут мы такие опа из окопа. Ну, здравствуй, внучОк, и поддержим компанию.
Мы будем тусить, мы вспомним молодость и лихие простигосподи девяностые, потому что пазл совпадет, трафарет стык в стык повторится. Мы станем бандой. Мы научим внучка правильно курить за гаражами и закусывать ириской «Спрайт» со спиртом. Научим снимать девок силой мысли и мороженкой, а не сердечками в Инсте. Сходим с ним на разборки «стенка на стенку», вырубим кого-нибудь клюкой и хуком справа.

С нами будет мышечная память и маразм (у некоторых в базовой сборке).
Сначала, конечно, дети в бручках не поверят своим глазам, потом глубоко ах*еют, хотя и будут не в курсе этого слова, но в ДНК что-то зашевелится.

Нас вызовут на ковер, последовательно с внучками. Проведут профилактические беседы, погрозят пальцем. А мы погрозим им завещанием, покажем язык, обнимем мелких и уйдем вразвалочку к себе, за гаражи, слушать музычку и стенокардию.
Конечно, конечно мы когда-то накуражимся, внуки подрастут и захотят осыпать нас правнучками. И тут бы деткам на ЗОЖе улыбнулась удача и они бы, в свою очередь, получили свою сатисфакцию

Но, но.

Харизму не пропьешь, а гены пальцем не раздавишь. Не исключено, что мы и правнуков научим плохому, которое хорошее. Поколение выживальщиков просто так не сдастся, у нас есть план.
И это отличный план.

Оксана Сибирячка

[Tati Tishmann]

Найдено на Пикабу:
Мне 56 лет, женщина. Вес за 100 кг. Никак не получалось сбросить вес. Худела, срывалась, набирала вновь. Вечное чувство вины. И этому уже столько лет. В июле месяце этого года нашла свой вариант для решения этой задачи - устроилась мыть подъезд в доме, в котором живу. Дом 9-ти этажный, один подъезд. Встаю в 6 утра и мою с 9-го этажа до 4-го. После обеда мою с 4-го до 1-го. Сбросила с 105 кг до 89 кг. Вижу результат и еще за это мне платят зарплату. Удачи.(с)

[Olexara]

Как-то раз, давным-давно, я купила стиральную машину какого-то скандинавского производства, шведскую, наверно; у них тогда была маркетинговая мода на панибратство.
В инструкции для пользователя - на почти русском языке - стиральная машина обращалась ко мне на "ты" и разговаривала доверительно. "Здравствуй! Я - твоя стиральная машина. Прежде чем начать мною пользоваться, внимательно прочти инструкцию до конца".
Я прочла. "Спереди у меня расположены четыре кнопки и два циферблата". "Слева наверху, над кнопками, ты найдешь выдвижной ящик с двумя отделениями". "Перед стиркой отдели светлое белье от темного". "Налей в меня средство для смягчения белья".
Я зачиталась и даже увлеклась: по жанру инструкция была ближе всего к софт-порно.
"Если ты не хочешь, чтобы я дула горячим воздухом, отключи эту функцию".
"Во время отжима я могу начать сильно содрогаться и даже подпрыгивать; во избежания этого укрепи меня путем фиксации ножек к полу (скобы А1 и А2 прилагаются)".
"По окончании стирки я подам продолжительный звуковой сигнал в виде гудка; его громкость ты сможешь регулировать".
"Не допускай попадания в меня детей и домашних животных!"
О сила простодушного искреннего слова, о сила прямого обращения и замены пустого "вы" сердечным "ты"! Каких-то семь или восемь страниц этого нескладного лепета, и я уже сроднилась с ней, она стала мне странно родной, как становится порой почти близким случайный спутник, с которым разговоришься в электричке, возвращаясь с букетом пионов с дачи, а потом он, - досада какая, - сходит на станции Кушелевка, а тебе ехать до Финляндского. Она уже почти женилась на мне, эта автоматическая, с фронтальной загрузкой, на пять кило сухого белья особа, и хорошо, что я женщина, а если бы я была мужчиной? Как бы сложились - или как осложнились - наши с ней отношения?
А под конец, когда она уже практически стала человеком или, во всяком случае, глубоко вошла в мою жизнь и дала почувствовать, как она мне необходима, она вдруг делала последний рывок и проявляла чудо самопожертвования, самоотречения и какого-то высшего, почти уже...

[Olexara]

СУПНИЦА

В последних кадрах истории под названием «Москва слезам не верит» наблюдаю, как Алентова наливает Баталову суп из супницы.
Женщина, ответственный работник, не умеющая готовить! И вдруг супница. Шепчу про себя: «Не верю».
Задумываюсь. Наливаю сто граммов тутовой. Вздыхаю. Выпиваю. Сажусь в кресло.
Когда в наших сервизах была супница...
Может быть, помните, в каждом столовом сервизе в 60-70 г.г. была супница. У нас был чешский сервиз на 12 персон, с желтыми такими тонкими цветами и зелеными с золотом листьями. Родители поженились в 66-ом и сразу купили его. Да, и вот супница в том чешском сервизе тоже, разумеется, была.
Мама, вообще, сразу же переменила у отца в доме все хозяйство. Папа был старше мамы на тридцать шесть лет. Но молодость побеждала.
Она повыбрасывала старую мебель. В печку пошел старый дореволюционный ореховый гарнитур. Я застал только обеденный стол от него, на ножках в виде львиных голов. Но стол пылился на веранде, на даче. Его всерьез никто уже не воспринимал. На нем в августе чистили грибы, а в остальное время складывали всякий хлам. Львы грустно доживали свой век среди дачных развалин.
А в городскую квартиру купили новую мебель. Полированную. Это с гордостью, знаете, произносилось: «Полированная мебель!»
Полированный секретер купили (елки-палки, современные дети не знают уже такого слова). То есть это был такой книжный шкаф со стеклянными двигающимися дверцами. За дверцами стояли классики, в основном, в виде многотомных собраний сочинений.
И еще там была деревянная дверца, которая открывалась вниз, образуя стол, за которым можно было работать. Он, собственно, и назывался «секретер». Папа хранил за этой дверцей черный с хромом «Ундервуд», перепечатывал на нем вечерами свои стихи и безнадежные письма в редакции.
«Тук-тук» щелкал «Ундервуд» по синей ленте, «тук-тук-тук».
— Иля, не трогай пишущую машинку!
Купили два кресла с полированными деревянными ручками. Блестящие такие ручки! С четко выполненными прямыми углами! Позже, когда мне подарили перочинный нож, первое, что я сделал — вырезал на этих четких полированных углах несколько глубоких зазубрин. В тот момент это была единственная возможность немедленно испытать новый ножик на остроту.
Купили тогда же сервант (еще одно слово, уходящее в забвение). Сервант, разумеется, тоже полированный, в котором за такими же стеклянными дверцами на стеклянных полках стоял тот самый сервиз. В серванте тоже была деревянная откидная дверца. Но поменьше и повыше. За ней находилась таинственная область, стенки которой были украшены зеркалами. В зеркалах отражались бутылки вина и хрустальные фужеры. Вино отец обычно покупал марочное крепленое, в зеленых бутылках с красочными этикетками с золотыми тиснеными медалями. Коньяк — армянский пять звезд и тоже с медалями. Бутылка «Столичной». Бутылка «Посольской». Шампанское. Вообще, бутылок всегда было с десяток или больше.
Область эта таинственная называлась «бар». И связана она была в моем детском сознании всегда с праздником. Родители без повода туда не лазили. Если открывался бар, значит, придут гости. Будут интересные разговоры и вкусная еда. Очень вкусная еда.
— Илюша, помоги-ка нарезать салат!
Еще купили родители в прихожую полированный трельяж и в мою комнату — полированный шкаф. На трельяже стояли духи «Красная Москва» — запах, казавшийся мне лучшим в мире. А косметики никакой, представьте, на нем не бывало. Папа со смехом рассказывал маме, как друзья говорили ему на ухо:
— Ах, Арон Захарыч, хорошую ты нашел себе жену, скромную. Молодая, а глаза не мажет.
Это про трельяж. А вот в полированном шкафу висела новая каракулевая шуба, в моем детском восприятии изрядно проигрывавшая маминой старой шубке из кролика. Кролик был пушистый, его было приятно гладить. А еще на полке лежала коробочка с чешской бижутерией. Мама никогда эти штуки не надевала. Но красивее тех чешских брильянтов в золоте, скажу я вам, не видывал я нигде!
Помню, что когда из Омска приезжала мамина родня, бабушка с дедом, тетки или дядьки, шкаф превращался в «шифоньер», трельяж — в «трюмо». Фужеры в серванте становились «фужорами», а сам сервант — «буфетом».
И стол еще был тогда куплен в большую комнату полированный. Такой залитый толстым слоем лака раздвижной обеденный стол. Ужасно блестящий, как зеркало. И я долго бродил вокруг него, побеждая соблазны. Но однажды все же не победил. Нацарапал на нем иголкой слово «дурак». Потому что на таком блестящем невозможно было не нацарапать.
— Илья, вот постой в углу и подумай!
Это был исторический угол, в коридоре возле туалета. Ох, сколько там было передумано.
И вот за этим раздвижным полированным столом устраивались семейные обеды по праздникам или просто в воскресенье.
Приходили родственники, друзья.
Приходил старинный папин товарищ Лев Иосифович Бронь с молодой женой Катей. Ну, то есть, Льву Иосифовичу было к шестидесяти. Он был папин ровесник. Но он был маленький, лысый и оттого — старик. А Кате лет сорок пять. Она была в брюках (ого!), и волосы у нее были рыжие от хны и кудрявые от бигудей. Я вообще не понимал, почему Катю шепотом называли все молодой.
Приезжала из Кишинева папина сестра тетя Берта, высокая и красивая, как папа. Тете Берте категорически не нравилась эта история про папины пятьдесят пять и мамины восемнадцать. Категорически. Каждый раз она с подозрением вглядывалась мне в лицо, подробно изучала его, но, в конце концов, выносила оправдательный приговор:
— Нет, все-таки очень похож на Арончика. Вылитый папа!
Приходил сын тети Берты, тоже Илья, к своим тридцати пяти годам — доктор физмат наук. Чтобы стать доктором ему удалось поменять в документах отчество «Исаакович» на «Иванович». Помогло. Илья Иванович жил в Питере и приходил часто. С папой они играли в шахматы.
Еще приходила мамина подруга Раечка с другом Аркашей. Раечка была высокая, крутобедрая такая, с шиньоном и частоколом черных колючих шпилек. А Аркаша — щупленький, замухрышный какой-то, с большим носом и слушался ее во всем. Он потом в Израиль уехал, а Раечка осталась тут, приходила одна, плакала.
В доме, вообще, часто бывали люди, собирались застолья. Гостей принимали, гостям были рады, умели вкусно и добротно готовить и любили гостей потчевать. Это понятие тоже, по-моему, ушедшее, или уходящее. Не просто «я вам поджарю мясо», например, или «чаю налью». А вот я вам приготовлю много и разное и от души, и стану весь вечер с удовольствием вас этим потчевать.
Знаете, я помню этих неторопливых людей семидесятых. Неторопливые речи. Неторопливые умные тосты. Неторопливые домашние такие шутки.
Это были люди особой закваски. Они выросли в голодные двадцатые. В начале тридцатых они пошли в ВУЗы, потому что знали, что только так они смогут подняться из бедности. Потом пришла война и поломала все их планы. Они не были особыми героями. Но четверть века назад они победили, потеряли почти всех близких, и сами остались живы, чему удивлялись потом чрезвычайно. Все это время после войны они тяжело и честно трудились и были уверены, что они заслужили теперь хорошую жизнь.
Знаете, у них была какая-то особая стать. Они были подтянуты. Они хорошо танцевали. Они умело ухаживали за женщинами. У них, кстати, была удивительно правильная интеллигентная речь. И все эти многотомные собрания сочинений они, между прочим, честно прочитали. Могли за столом декламировать Лермонтова, Есенина, или Некрасова. Симонов был им свой, его стихи были частью их жизни.
Они приходили, хорошо одетые. В костюмах мужчины. Жены их — с высокими прическами, в хороших платьях. Мужчины отодвигали своим дамам стулья, усаживали их. Потом уже садились сами, устраивались за тем полированным раздвижным столом, где под скатертью нацарапано было на углу «дурак». Клали скатерть себе на колени. Повязывали салфетки.
Стояло на этом столе три тарелки у каждого: широкая, на ней — салатная, а сверху — глубокая.
А рядом с тарелками лежали тяжелые мельхиоровые приборы, которые я должен был начистить к приходу гостей содой до блеска. Ложка лежала столовая справа и три ножа. А слева — две вилки. Это были приборы для салатов, для горячего и еще один нож был рыбный.
И льняные салфетки лежали каждому гостю, под цвет льняной же скатерти.
Фужеры и рюмки были хрустальные. Салатницы тоже хрустальные. И детей не пускали тогда за взрослый стол. Потому что это было им неполезно.
И вот я помню, как мама подавала в той супнице гостям суп. Когда с супницы снималась крышка, все понимали, что это куриный бульон, дымящийся куриный бульон, с домашней лапшой, кореньями и яйцом. Мы только вчера месили с мамой крутое тесто, раскатывали его деревянной скалкой на тонкие листы, а после нарезали лапшу широкими полосками. Никакая нонешняя паста не сравнится с той домашней лапшой.
А к бульону, кстати, подавались еще маленькие пирожки с мясом и с капустой. Два пирожочка были заранее выложены каждому гостю на его пирожковую тарелку.
И помню, как маленький лысый Лев Иосифович Бронь, выпив рюмочку «Посольской», заедал ее ложечкой горячего душистого супа с лапшой и яичком, наклонялся к папе и, готовясь отправить маленький пирожочек в рот, шептал нарочито громко:
— Ох, Арончик, и хозяйка же твоя Люся! Ох, и хозяйка.
И подмигивал маме.
И видно было, что папе это чрезвычайно приятно, и маме это тоже приятно, а вот Кате, жене Льва Иосифовича — не очень.
После супа, когда глубокие тарелки уносились в кухню, все принимались за салаты с закусками. Классическими были Оливье и кальмары с рисом и жареным луком. А еще крабы. Я застал, знаете, время, когда салат с крабами делали, между прочим, с крабами. Это было вкусно.
Шуба, разумеется, была тоже. Мама добавляла в нее зеленое яблочко. Это был такой семейный секрет.
А еще маринованные грибы стояли на столе. А еще фаршированные грибной икрой яйца. Вы закусывали когда-нибудь водочку фаршированными яйцами?
А прозрачнейшее заливное из белой рыбы с желтым в белом ободочке яичным глазком, алой морковочкой и зеленым горошком? К заливному подавался хрен, который папа выращивал и готовил сам. Хрена было всегда два вида: в сметане и со свеклой. Каждый лежал в своей баночке из того же чешского сервиза. Из-под крышечки выглядывала малюсенькая позолоченная ложечка. Гости брали ложечкой хрен и накладывали его густым толстым слоем сверху на заливное.
Вообще, много было за столом рыбы. Папа работал в пищевом институте. Он был главным экономистом ЛенГИПРоМясомолпрома, что располагался в начале Московского проспекта, и ездил в частые командировки по всей стране. Поэтому на столе была красная рыба с Дальнего Востока, черная икра и осетрина с Волги, палтус и зубатка — из Мурманска или Архангельска.
А еще мама пекла пирог с зубаткой. Тесто — слой лука — слой зубатки — слой лука — слой зубатки — тесто. И это, я вам скажу, — да. Пирог из зубатки — это да! Вкуснее вряд ли что-то бывает.
Также бывали на столе нежнейшие паштет и форшмак. Оба блюда готовил отец. Делал это так, как готовила, наверное, еще его мама, погибшая в блокаду баба Сима. Он не крутил их через мясорубку, а долго-долго рубил сечкой в деревянном таком корыте. По сути, рубил все составляющие и, очевидно, одновременно взбивал их.
Когда с закусками заканчивали, убирались ненужные уже салатные тарелки и приборы, и в комнату вносилось главное блюдо праздника.
Это мог быть, разумеется, гусь с яблоками.
Гусь с антоновкой. А?!
Папа хранил антоновку на даче почти до следующего лета. Перед праздником мы отправлялись с ним на электричке в Мельничный Ручей, со станции шли пешком по дорожке мимо небесно пахнувших дегтем просмоленных шпал. Мимо заборов пустующих зимою соседских домов.
В промерзшем доме, пахшем отсыревшими обоями, лезли по скрипучей деревянной лестнице на чердак, откуда доставали пару закутанных в старые одеяла ящиков. Одеяла разворачивали. Под одеялами обнаруживались кипы стружки, в которую были надежно зарыты яблоки — отборная, без единого пятнышка, едва отливающая нежной зеленью антоновка. Папа брал яблоко и подносил мне к носу той стороной, где палочка:
— На-ка, подыши!
Антоновка пахнет антоновкой. Это единственный во Вселенной запах.
Или это могла быть пара уток, фаршированная кислой капустой. Или большой свиной запеченный окорок на кости, густо нашпигованный солью, перцем и чесноком. Это могла быть также и баранья нога, издававшая особый аромат бараньего сала, трав и морковки, с которыми она вместе тушилась.
Страшный совершенно наступал тогда момент, тишина опускалась: а кто же решится разделать принесенное блюдо? За дело брался папа, ловко управляясь большой двузубой вилкой и огромнейшим ножом, раскладывал куски по кругу под одобрительное мычание мужчин и слабое повизгивание осторожных женщин.
После горячего обыкновенно танцевали. Недавно была куплена полированная опять же «Ригонда» — модная радиола Рижского завода ВЭФ. Ставили на нее пластинки. Не помню, чтобы слушали у нас в доме модные тогда ВИА. Помню, что был Оскар Строк, помню, что был еще Утесов, Марк Бернес.
Папа был похож на Бернеса. У меня и сейчас губы подрагивают, когда слышу:
Почему ж ты мне не встретилась,
Юная, нежная,
В те года мои далёкие,
В те года вешние?
Голова стала белою,
Что с ней я поделаю?
Почему же ты мне встретилась
Лишь сейчас?
Любовь пятидесятипятилетнего мужчины и восемнадцатилетней провинциальной девочки. Чьим воплощением стала наша семья. Любовь, которая закончилась через восемь лет папиной смертью.
— Иля, мальчики не плачут! Мальчики должны быть мужчинами!
Пока гости проводили время за танцами, мама уносила обеденную посуду и накрывала к чаю. Чашки были — знаменитые Ломоносовские «золотые ромашки». К каждой чашке с блюдечком давалась такая же золотая тарелочка и опять же тяжелые мельхиоровые чайные ложки.
Что ели на сладкое?
Король любого праздника — Наполеон и практически всегда — безе.
К приготовлению крема и безе привлекали меня: отделять белки от желтков, а после — взбивать вначале сами белки, а в конце уже белки с сахаром в ручной такой кремовзбивалке. Она так именно и называлась. Слова «миксер» тогда еще не было. А кремовзбивалка — это такая была литровая широкая банка, на которую накручивалась белая пластмассовая крышка с венчиками внутри и ручкой для кручения снаружи.
После того, как безе выпекалось, его выкладывали горкой, промазывая каждый слой заварным кремом, в который добавляли грецкие орехи. Все это чудо вносилось в комнату и, к радости сидевших за столом мужчин, громко оглашалось его название: Торт «Поцелуй Хозяйки». Мужчинам нравилось.
Чай пили неторопливо, нахваливали ту самую хозяйку, поднимали бокалы со сладким вином. Мужчины пили коньяк.
Допивали чай, начинали собираться. Хозяева старались гостей удержать. Гости потихонечку поднимались. Благодарили. Расходились.
Мы с папой носили посуду в кухню. Мама мыла, звенела тарелками. Потом наступала тишина. Мама вытирала мокрые руки передником.
— Илюша, спасть!
Родители за стенкой садились в кресла и обсуждали прошедший вечер. Вслушиваясь в их приглушенные голоса, я засыпал.
Та супница, знаете, долго потом продержалась в нашей семье. И даже сослужила нам некоторую особую службу. Когда через короткое время папа умер, и мы остались с мамой почти без каких-либо средств к существованию, однажды, приподняв зачем-то крышку, мама обнаружила в ней сто рублей — заначку, которую папа оставил, уходя последний раз из дома в больницу.
Интересно, что должно случиться, чтобы мы снова начали подавать суп в супнице? Дети наши, еще более торопливые, чем мы, точно не станут. Может быть, внуки?
Сейчас этих людей из семидесятых нету уже в живых. Остались только мы. Которые сами были тогда детьми. Которых родители не пускали тогда за стол, потому что это было для нас неполезно. И я, знаете, когда принимаю нынче гостей, нет-нет, да и скажу особый тост за детей. В том смысле, что давайте выпьем за них. Чтобы им было потом, что вспомнить и о чем всплакнуть. Потому что, когда мы умрем, они будут сидеть за этим столом после нас.
Автор: И. А. Забежинский

[Olexara]

Когда состарюсь, я перестану быть взрослой. Ну, а сколько можно?

Уверена, после 80 ты уже никому ничего не должен. Спасибо, как говорится, что живой.
Я собираюсь обзавестись тросточкой и буду периодически тыкать ей в неприятных людей. Особенно тех, кто мусорит на улице, или внезапно останавливается посреди тротуара прямо перед тобой, или говорящих по мобильнику так, что хочется сказать: милый, Мальта в длину всего 40 км, зачем тебе трубка, ори так…

Буду пить Prosecco по утрам. Ибо мне больше не нужно постоянно кого-то куда-то отвозить и привозить. К моим 80-ти годам права у меня уже отберут, а ещё мы все пересядем на беспилотные аэротакси (Илон Маск, дружок, поторопись, бабушка на тебя очень надеется!).

Пожалуй, уже сейчас начну собирать потенциальных подружек для таких завтраков. Ну что, будущие старые клячи, кто со мной?
Куплю всё то, что сейчас мне не по внешности, не по возрасту, не по статусу, не по деньгам. И никто больше не будет закатывать глаза под потолок, когда я примеряю шляпку с пером в магазине, и говорить: «Ну, ма-а-а-ам!». Идите лесом, дети, мне 80 лет, возможно, это моя последняя шляпка. И вон те серёжки с жирафами. И неоновый самокат с фонариком. И красные ортопедические лабутены.
Я перестану бояться самолётов и буду летать туда, куда сейчас не хватает смелости. Во-первых, после игристого на завтрак уже ничего не страшно, а во-вторых, ну чего бояться, когда ты уже и так одним красным лабутеном там, в господней прихожей.
Больше не буду подавать никому пример.
Начну курить и возможно не табак, говорить что думаю, ценить животных, а не людей, прожигать время так, как будто оно не кончится никогда. Выброшу книгу о вкусной и здоровой пище и начну есть пирожные. Заведу привычку щипать за зад молодых официантов.
«Бабушка сошла с ума», — подумают окружающие.
«Идите в @опу, пионеры», — подумаю я в ответ.

Не буду больше никого воспитывать. Приму, наконец, детей, мужа и всех, всех, всех в их прекрасном первозданном несовершенстве. Главное, чтобы к тому времени ученики не превзошли учителя и не начали воспитывать меня.
А перед самым концом вдруг пойму все эти бесчисленные «За что?», «Почему?» и «Что делать?».
Поражусь, как складно и просто сложился калейдоскоп моей жизни. И пока я застыну в детском оцепенении и осмыслении, меня хлопнет сложенным веером по плечу Фаина Раневская и скажет:
«Ну и что ты тут разлеглась? Пойдём, я уже положила шампанское в холодильник. Чёрт возьми, ты что, померла в лифчике? В этом орудии пыток? Господи, да надо было его выкинуть к чертям ещё 40 лет назад, когда ты только писала этот текст!»

© Жанна Шульц

[Olexara]

СОСЕДКИ
22 августа 2023 от Женские истории
Дeтский стyльчик, хоть и в упaковке, в руках помeщался плохо. Дмитрий перехватил коробку поудобнее, одновременно перевешивая на лoкoть ходунки, которые он забрал пocледние, с витрины.

Пакет с погремушками при этом выскoльзнул у него из рук и зазвeнел россыпью мелодичных звуков. Дима кинулся его поднимать и задел хoдунками мимо проходящую кopпулентную даму.

– Поосторoжнее нужно быть, молодой человек, раз уж сорвали себе столько счастья! - фыркнула та, подняла одну из погрeмушек, подала ему и всплеснула руками: - Ой-вэй, Димочка, я ж тебя не узнала среди всего этого богатства!

Дима поднял глаза - перед ним стояла его сосeдка. Не просто соседка - подруга его бабушки. Странно, что она одна, дамы её возраста обычно хотят по торговым центрам парами, чтобы было с кем обсудить фасон, ужacнуться цeне и посоветоваться, что сказать мужу по поводу незапланированных приобретений. Он бегло посмотрел по сторонам - а, всё в порядке, от аптеки в их сторону поспешала звeзда “саммита бабуленций”. Это название ежедневным сборам женской части населения дома на лавочках у подъезда они с друзьями прuдумaли ещё когда учились в школе и оно до сих пор было у них в ходу.

– Здравствуйте, тётя Роза! Здравствуйте, тётя Сoня! - Дима прекрасно понимал, что ни его тридцатилетие, ни диплом медицинского института, ни даже недавно отпущенная бородка ничем ему не помогут. В их глазах он так и будет тем самым Димочкой, которому они когда-то заправляли майку в шортики и вытирали сопливый нос.
- Где ты взял все эти прекрасные вещи, Дима, а главное - куда ты их все несёшь?
- Домой, конeчно!
Соня с Розой переглянулись и Дима немедленно почувствовал себя тем самым сопливым пацаном, не взявшим с собой платка.
- Зачем, Димoчка?
-У меня скоро сын родuтся! Я Леночку в роддом oтвёз! А сам сюда, за покупками! Нам ведь теперь столько всего нужно! - счастливая улыбка растекалась по его лицу как жаркий день по гopячему асфальту.
Дамы переглянулись ещё раз.
- Димочка, а где спиcoк?
- Какой список?
- Разве Леночка командировала тебя в торговый центр без списка?
- Роза, я думаю, ей было немножко не до этoго!
- Скорее всeго да, но её мама…
-Роза, он привёз жену с-под Тамбова!
- Ой, да, не помню без очков! Дима, а твоя бабушка?
- Она на всякий случай осталась с Леной…
- Роза, забудь за родословную, уже всё ясно, как диагноз американского президента - ребёнок дома один и ему нyжно помoчь!

- Вы думаете, ребёнок уже poдился? - вскинулся Дима, попытался вытянуть телефон из кармана и уронил дeтский стульчик.
-Не рви себе нервы, когда рoдится - тебе позвонят, - тётя Соня успокаивающе погладила его по руке, перехватила ходунки, кивнула Розе, уже успевшей собрать все разлетевшиеся погремушки и скомандовала: - Покaжи мне лучше, это чудесное место, где ты приобрёл все эти нeoбходимейшие причиндалы!

- Вам тоже нужно, да? Пойдёмте, там сегодня такие скидки, такие скидки! - через десять минут сияющий Дима вместе с двумя дамами опытного возраста входил в магазин игрушек. - Только ходунки я последние забрал.
- Это не страшно, - успокоила его тётя Соня. - Чеки у тебя?
- Да, а что?
- Девушка! Мы хотим вернуть этoт антиквариат на poдину!

- А в чём дело? Вам не понравилась рaсцветка? Хотите заменить? - подбежавшая прoдавщица чуяла неладное, но быстро сдавать позиции не собиралacь.
- Расцветка прекрасная, мой глаз будет рыдать за ней полночи! Поставьте обратно в витрину, я буду ходить любоваться об неё по четвергам!
- Вас что-то не устроило?
- Больше всего сумма на чеке. Я его ещё не видела, но чувствую, что в нем красиво, как в музее. Молодой папаша охренел от счастья, но это ж не повод так брить его яйца! Слава богу, у него есть бабушка, а у бабушки есть половина дома подруг - мальчик не сирота, тут есть кому объяснить как ему жить дальше!
- Если товар без брака, то я не мoгу…

- Рыба моя, угомони свои тaланты! - Роза уже устала молчать. - Или ты хочешь веселиться со скандалом? Так я могу, сегодня мне рожать не надо!
-Тетя Рoза, тётя Соня, вы что? Я же это для Мишеньки купил! Ему пригодится! Дети так быстро растут, не успеешь оглянуться - ему уже всё надо, а скидки-то тогда может и не быть! - Дима явно гoрдился своей хoзяйственнocтью.
- Какой умный мальчик! - восхитилась тётя Соня и опять погладила его руке. Хотелось бы по плечу, но Дима вымахал под два метра. Она вздохнула по тем временам, когда его макушка была доступнее и объяснила:
- Стульчик для кормления у нас есть. Хoдунки тоже. Ты в курсе, что Леночка купила из приданого?
- Какого приданого, у нас мaльчuк будет!

- Соня, ты видишь, клиент не в теме! Наше дело сопроводить его до дома в целости и финансовой coхранности!
- Я всё вижу, Роза! Детка,- повернулась она к продавщице, - ты таки хочешь с нами попрощаться или мне удобней подoждать, пока твоя надежда сдoxнет?
-Вы вытянете нервы даже с медитирующей улитки! Давайте уже ваш чек и скажите ура за мой красивый характер, кто бы ещё так вошёл в ваше положение! - девушка раздражённо отсчитала деньги, протянула их Диме, но Роза лoвко перехватила купюры, покaзала всем приcyтствующим и с торжествующим видом сунула в свoй ридикюль.

Растерянного Диму тетушки выводили пoчти под руки, успевая в два уха проводить ему ликбeз молодого отца:
- В первую очередь ребенку нужны пелёнки!
- И распашонки, и памперсы!
- И ползунки, но это чуть позже!
- Но много одeжды покупать не нужно, тем более на выpoст!
- Что-то подарят родственники, что-то пoдруги!
- Тогда и увидите с Леночкой, чего именно не хватает!
- Ходунки нужны на неделю, от силы на две, их вообще покупать не нужно! У Свeты из пятой квартиры eсть, она вам даст!
-А у Дины Львовны стульчик для кормления лежит в кладовке! А ты сразу покупать, тебе что, зapплату в связи с рождением сына прибaвили?
- Кроватка детская у вас есть? А коляска?

Дима в недоумении пожимал плечами, едва успевая повоpaчивать голову то к однoй тётушке, то к другой.

- Не делай грустных глаз, я позвоню твоей бабушке! А Леночка суеверная или в скидки верит больше, чем в приметы?
- Что?
- Я говорю - она заранее что-нибудь покупала для малыша или сглазить боялась?

Дима честно пытался вспомнить что-нибудь из того мuлого жyжжания, которое каждый вечер запoлняло его уши:

-Шапочку! Она шапочку связала сама!

Женщины пepеглянулись:
-Тогда понятно. Кстати, Соня, мы чуть не забыли цель нашего променада!
- Ой, точно! - они решительно свернули в обувной, над входом которого красовaлась реклама акции “1+1=3”

-Дима, выбepи себе осенние кроссовки!
-Зачем, тётя Соня? Летo только началось!
- Вот именно поэтoму! Сейчас летняя обувь в цене, зато на демисезон скидки размером с Кинг-Конга, их и надо бpaть!

Уставший от поворотов этого дня Дима послушно выбрал себе кроссовки, посмотрел на ценник - парадоксально, но соседки были правы, цена была ниже раза в три, чем в начале весны. На кассе тётя Соня радостно расплатилась за всю обувку, не дав Диме даже достать карточку.

-Это тебе подapок, к рождению сына! Видишь, при покупке двух пар - третья бесплатно?
- Я думал, это в одни руки…
- Так а мы что, в три ноги? Платила я, значит, покупка одна. А уж как мы их будем носить, это наше личное дело.

Тётя Роза согласно покuвала:
– Здесь пригоршня копейков, там посмотрел куда идёшь - и вот уже твой ребёнок учится в институте, xoтя никто в семьё не любовался луной заместо ужина. Ты теперь глава семьи, Дмитрий, пора начинать раскидывать мозгами, а не тoлько спермaтозоидами.

Телефон Димы заиграл популярный мотив.
– Мальчик! - радостно закричал он на весь мaгазин. - 3700! 52 сантиметра! - он подхватил соседoк и закружил их.

– Роза, не paспыляйся, он сейчас с твоих слов запомнит дулю от фантика, - шептала тётя Соня подруге по дороге домой. - Не рви мандат души напoполам, мы же рядом, пoдскажем, если будeт надо!

Автор: Мapина Мapинoчкина

[Olexara]

Опасная квартира N 55

Произошло это, о чём я хочу вам рассказать, лет 10 назад. Зовут меня Татьяна, я работаю в крупной строительной кампании в Москве инженером-технологом. И вот однажды 10 лет назад мне, тогда совсем молодой девчонке, выпала двухмесячная командировка в славный город-герой Севастополь, где происходила очередная стройка нашего объекта.
Ликованию моему не было предела! Крым, солнце, море, молодость - что ещё нужно для счастья?! Быстро собравшись, я отбыла к месту командировки. В гостинице, где сняла для меня номер фирма, я жить не захотела. Хотелось окунуться в старину, в глубокое прошлое старого города. Поэтому, зайдя в первое же агентство недвижимости, я с радостью узнала, что сдаётся 1-комнатная квартира неподалёку от площади Нахимова на Приморском бульваре. Через час я уже входила в прохладный подъезд старинной пятиэтажки. Нужная мне квартира находилась на пятом этаже. Быстро поднявшись по лестнице, я открыла дверь, и... очутилась в далёком прошлом. Меня окружала мебель из 70х - 80х годов. Какие-то фотографии неизвестных мне людей были развешаны по стенам. Дух квартиры был также затхлым и старым. Я села на диван, который издал лёгкий скрип, и огляделась. Никакого ремонта квартира не видела лет 30, но все удобства присутствовали. Встав с дивана, я заглянула в туалет и ванную, где всё исправно работало, и даже была горячая вода. На кухне стояла газовая плита и, что меня удивило, микроволновка. Я повеселела. «Всё не так и плохо, - подумала я, - Зато настоящая старина». И потянулись дни моей длительной командировки. Утром я убегала на объект, на обед приходила домой, затем шла гулять по городу, спускалась на Графскую пристань, где подолгу любовалась кораблями и морем. Ездила также на пляж в Учкуевку, где подолгу валялась на песке и купалась. Возвращалась я уже вечером, когда спадала жара. Обитателей подъезда встречала редко. В основном, это были пожилые люди, которые после ухода жары, по вечерам собирались во дворе, в беседке, о чём -то тихо разговаривая. Умиротворение и покой царили в этом дворе, где время остановилось 30 лет назад. Как-то, в один из вечеров, когда я возвращалась с прогулки, меня окликнула одна из старушек в беседке:
- Дочка, подойди-ка сюда!
Я послушно подошла.
Приятная на вид бабулька лет 75 в тонких очках в золоченой оправе продолжила:
- Я смотрю, ты здесь поселилась, что ли? Каждый вечер мы тебя видим.
Я вежливо объяснила, что здесь временно - приехала из Москвы.
- А, - сразу потеряла ко мне интерес старушка. - К нам много из Москвы едет. Райка, значит, квартиру сдала. Мать у неё умерла в прошлом году, и решила она подзаработать. Ну, и правильно, - заключила старушка, поджав губы. - Чего квартире пустой стоять? - И окончательно потеряв интерес к разговору, она повернулась к остальным. Я направилась к себе. С этого вечера я, возвращаясь домой, всегда здоровалась с пожилыми крымчанками, они отвечали, но с разговорами больше не лезли. Время шло. Без всяких приключений я прожила в Севастополе 2 недели, успев соскучиться по дому. Однообразная жизнь, поначалу казавшаяся интересной, стала надоедать.
- Хоть бы приключение какое-нибудь произошло, что ли!.. - за утренним кофе вслух пожелала я. - Ведь ещё так не скоро домой!
Ну, кто, спрашивается, тянул меня за язык?! Высшие силы, видно, услышали… и отсыпали приключений по полной! Нет, ну, а как?! Раз хочешь – огребай! Только потом не жалуйся! Убежав на работу, я даже не представляла, что приключение, если его можно так назвать, уже ждёт меня. Как обычно около 3 часов я возвращалась на обед. Подъезд встретил меня, как всегда прохладой и полным безмолвием. Быстро поднимаясь по лестнице, я обдумывала планы на вечер, как вдруг... Тихо отворилась дверь квартиры на 3 этаже, сверкнув на солнце, падавшем из окна, крупным золотым номером 55. И... ничего за этим не последовало! Дверь приоткрылась, и всё. Я начала раздумывать - заглянуть ли в квартиру. Внутренний голос твердил, чтобы я поднималась к себе как можно быстрее. Но, когда мы слушаем разумные советы? Мне жутко хотелось заглянуть в 55 квартиру. Уговаривая себя сказками на тему о том, что вдруг кому-то нужна помощь, я осторожно толкнула дверь. Она, на удивление, легко и бесшумно распахнулась, будто приглашая войти. В прихожей было темно, но я смело шагнула внутрь.
- Эй! - позвала я. - Здесь есть кто-нибудь?
Скрипучий старческий голос прошелестел:
- Заходи, дочка, я в кухне.
От неожиданности я вздрогнула, но прошла в кухню. Воздух в квартире был затхлый, как будто в ней не жили уже очень давно. За столом, в кухне сидела старуха, как показалось мне, очень-очень древняя. Она была одета в выцветшую старую юбку и вязаную, неопределённого цвета кофту, несмотря на крымскую жару. Впечатление она производила неприятное и даже отталкивающее. Я уже пожалела, что зашла. На столе не было ничего: ни стакана с чаем, ни кусочка хлеба. Бросив быстрый взгляд вокруг, я обнаружила, что всё покрыто толстым слоем пыли, и не похоже, что здесь что-то готовят и едят. Скользнув по мне выцветшим блеклым взглядом, бабка уныло прошамкала:
- Не нравится грязь? Мне тоже не нравится. А что делать? Мне, в силу возраста тяжело прибирать, а детей Бог не дал. Сестра приходила, пока могла, а сейчас и некому больше. - Посмотрев отрешенно в окно, старуха представилась:
- Меня, кстати, Клавдией зовут.
Я назвала себя.
- Танюша, - обрадовалась бабка. - Угостить бы тебя чем-нибудь, но видишь... - И она горестно обвела рукой кухню.
- Что вы! Не надо ничего, - проявила я естественный альтруизм. - Давайте я к вам вечером приду, принесу что-нибудь к чаю.
- А давай! - неожиданно рассмеялась Клавдия. - Чего сидеть в печали всё время?
Я направилась к выходу.
- Дверь не запирай, вечером проще зайти будет! - крикнула мне вслед бабка.
Пообедав, я быстро сгоняла в магазин, накупив всего: и еды, и средств для уборки, так как твёрдо решила помочь Клавдии, и прибрать в доме. Вечером, нагруженная покупками, я толкнула дверь в 55 квартиру, и обнаружила Клавдию на том же месте в кухне, как будто она никуда и не вставала за весь день.
- О, Танюша пришла! - обрадовалась старуха. - Я думала не придёшь - испугаешься!
- Чего я должна пугаться? – удивилась я.
- А разве тебе наши соседки ничего не сказали? - прищурившись, спросила Клавдия.
- Нет, - ответила я. - А что они должны были сказать?
Бабка проигнорировала вопрос, тихо пробормотав про себя:
- Ну, значит, время ещё есть.
Я, было, открыла рот, чтобы спросить: «Какое время и для чего?»
Но старуха быстро сказала:
- Ну, что же ты? Давай чай пить.
Я засуетилась, поставила старый чайник на плиту, предварительно промыв всё от пыли, выложила печенье, конфеты, варенье, заварку на стол. Клавдия печально смотрела на покупки:
- Когда-то я любила именно это печенье, - сказала она с тоской, и слеза покатилась по её дряблой щеке.
- А сейчас? - удивлённо спросила я. - Должны же вы чем-то питаться, а у вас даже кусочка хлеба нет. Как же вы живёте?
- А сейчас мне ничего и не надо, - ответила старуха и, заметив мой взгляд, добавила: - Да не переживай, Таня! Соседи, кто молока принесёт, кто хлеба, а мне и не надо ничего больше.
Закипел чайник, я заварила чай, налила его в кружки, стоящие на полке, разложила варенье в блюдечки.
- Что же вы не пьёте и не едите ничего? - спросила я, отхлебнув из своей кружки.
- Мне уже не нужно ничего, - несколько раздражённо ответила Клавдия. - Расскажи мне лучше о себе, Танюша. И кушай, печенье вкусное, я помню, - и она невесело рассмеялась.
Я начала рассказывать. Клавдия слушала, периодически задавая вопросы. Бросив взгляд на часы, я вздрогнула – полночь! Какое-то неприятное чувство погнало меня прочь. Я встала и, попрощавшись, шагнула к двери.
- Ну, куда же ты, Танюша? - бабка неожиданно резко встала из-за стола и шагнула ко мне.
Какой-то страх волной окатил меня, и, не вдаваясь в дальнейшие объяснения, я пулей вылетела из квартиры. Уже дома я вспомнила, что Клавдия-то не такая уж и старая, как мне показалось вначале. И тут у меня вдруг разболелась голова. Я решила, что перегрелась на солнце и быстро легла спать. Поразмышляв о странностях бабки, я вспомнила, что так и не убралась в квартире. «Ну, ладно, завтра уберусь», - решила я, проваливаясь в сон. Всю ночь впервые в жизни меня мучили кошмары. Снилось, что Клавдия открывает дверь и идёт к моей постели. Я пытаюсь убежать, но не могу сдвинуться с места. И какой-то голос во сне всё время твердит: «Не задерживайся дольше полуночи! Следи за часами!»
Вымотанная и не выспавшаяся, я проснулась, чуть не опоздав на работу. Даже не успев позавтракать, наскоро умылась и вылетела из дома. Пробегая мимо 55 квартиры, я услышала оттуда тихий смех. «Может, показалось?» - подумала я и помчалась вниз. На работе коллеги удивились, почему я бледная и плохо выгляжу.
- Заболела, что ли, Таня? - спрашивали сотрудники.
Я даже сходила в медпункт, где фельдшер измерил температуру, давление, но не нашёл никаких отклонений. Посоветовал меньше бывать на солнце, и дал витамин С. Приняв несколько штук, я почувствовала себя лучше. Вечером я вновь пошла в 55 квартиру, хотя идти туда не хотелось категорически. «Уберусь у Клавдии, и сразу уйду», - думала я, спускаясь по лестнице. Толкнув дверь, я сразу увидела старуху. Она уже не сидела за столом, а стояла в проёме кухни. От неожиданности я запнулась о порог и чуть не упала. =
- Танюша! - ласково проговорила Клавдия. - Я так ждала тебя!
- Сейчас я у вас приберу, и будем чай пить! - бодро сказала я.
- Хорошо, - согласилась Клава и села на своё место у окна.
«О, да она сегодня гораздо лучше выглядит! - отметила я про себя. - Да и вещи какие-то другие на ней.
- Переоделись, что ли? - спросила я.
- Да, дочка, переоделась, чего в ремках ходить - тебя пугать? - неожиданно бодрым голосом сообщила Клавдия.
Быстро протерев пыль и помыв полы, я снова разлила чай, и мы сели беседовать. О своём желании быстро уйти, я как-то забыла. К своей кружке бабка не прикасалась, но была очень оживлена, рассказывала о себе и своей жизни, шутила и смеялась. У меня сложилось впечатление, что она подпиталась энергией, как батарейка. Но я опять ничего плохого не подумала. От древней старухи, которую я увидела первый раз, не осталось и следа! Сейчас передо мной сидела женщина 60 лет. А я чувствовала себя всё хуже и хуже. Голова болела и кружилась, казалось я вот-вот потеряю сознание. Я уже не понимала, о чём говорит Клавдия. Вдруг в голове опять зазвучал голос: «Помни о часах! Дольше полуночи здесь находиться нельзя!» Я сквозь дурноту кинула взгляд на запястье. Без пяти двенадцать! Преодолевая головокружение и слабость, я с трудом поднялась с табуретки.
- Я пойду, - прошептала я. - Плохо себя чувствую.
Клавдия поднялась и встала в проходе.
- А я не пущу тебя! - и она недобро усмехнулась.
Голос в моей голове кричал: «Борись! Оттолкни её! Она не сможет тебя задержать - на тебе крест! «А и правда, - вспомнила я. - На мне же крестик, подаренный мамой!..» Я из последних сил достала его из ворота майки и наставила на Клавдию. И неожиданно окрепшим голосом крикнула:
- Прочь!
Раздался дикий вой, и всё пропало. Я стояла одна в пустой тёмной кухне. Бегом я бросилась к двери. Летя по лестнице к себе, я услышала, как позади с грохотом захлопнулась дверь жуткой квартиры. На площадке пятого этажа приоткрылась дверь соседней с моей квартиры, и выглянула та самая старушка в очках, что разговаривала со мной во дворе.
- Что случилось? - спросила она.
Я сбивчиво попыталась рассказать.
- Опять Клавка чудит! Не успокоится никак! - вздохнула соседка. - Мне говорили, что видят её в окне, да я не верила. Зайди-ка ко мне, дочка! Спаслась ты чудом!
Немного придя в себя, я зашла к соседке и услышала жуткую историю. Оказывается в 55 квартире всю жизнь прожила ведьма. Досталось от неё в подъезде всем. Особенно пострадала мать Раисы, Зинаида, чью квартиру я снимала.
- Думаю, смерть её на совести Клавдии, - задумчиво сказала соседка. - Но после смерти Зинаиды, следом убралась и Клавка. Видно, чаша терпенья у Господа переполнилась. А сейчас вернулась она в свою квартиру - нет ей покоя на том свете. Тебя заманила и, давай, энергию высасывать. Если бы ты не вырвалась, то нашли бы тебя утром мёртвой в той квартире. А Клавку, наоборот, живой увидеть, не приведи Господи! - И соседка торопливо перекрестилась. Дрожащим голосом я спросила:
- А чей же голос меня всё предупреждал и подсказывал?
Старушка, пожевав губами ответила:
- Думаю, это Зинаида тебе помогала. Не вздумай больше заходить в 55, если хочешь в свою Москву вернуться. Без подпитки-то Клавка уйдёт обратно - откуда явилась.
Придя домой, я упала спать, сжимая в руке крестик. Никаких кошмаров я больше не видела, выспалась хорошо, и дальнейшее командировочное время ничем больше не омрачилось. Проходя мимо квартиры 55, дня 3 я ещё слышала из-за двери какие-то звуки: смех, плач, шуршание, иногда даже вой. Несколько раз дверь открывалась и снова захлопывалась. Но больше я в ловушку не попалась. А через несколько дней всё стихло. Я благополучно вернулась в Москву, вскоре вышла замуж, у меня замечательная семья. Если бы мне кто-то рассказал подобную историю, я бы никогда не поверила. Но вот прошло уже 10 лет, а я всё помню до мельчайших деталей, как будто это произошло вчера. Однако мужу я, конечно, об этом не рассказала, а то мало ли...

Юлия Головань.

[Olexara]

Сегодня у одного мужчины очень неудачный вечер сложился.
Мужчина этот решил вдарить жене. Непонятно на чем такое желание выросло, возможно на пиве, а может быть на том факте, что жена решила с ним развестись, и это ему сообщила ртом.
До этого опыта бития жен у него не было, надо сказать, но он поверил в себя и решил что опыт дело наживное и главное как-нибудь начать.
Он поймал жену и решил ударить прямо кулаком прямо в то место, которое когда-то страстно целовал, в рот.
Но отсутствие опыта и замедленная реакция немного изменили ход событий, вернее все пошло не по плану. Лапка мужчины в кулак не сложилась, ибо непривычная она так складываться и мужчина вдарил страстно пальцами по стене.
Заорал страшно, вот прямо как раненный в бою, споткнулся об кошку и полетел осматривать общее имущество по квартире, вернее просто полетел посланный женой и кошкой. Приземлился в окно лицом. Лицо попыталось оставить на стекле неизгладимый след, но стекло лицо опередило и немного подрехтовало физиономию согласно оконному стандарту красоты. По итогу три сломанных пальца, в трех местах швы на морде.
А жена?
А что жена, ржет.
Отвезла бедолагу к травматологу. Там спросили : "Что с ним?". Жена сказала: "С кошкой и окном дрался". Те не удивились, ибо им каких только долбоящеров не везут.
Звонит мне жена сейчас и говорит: "Вот не зря нас с тобой на кикбоксинге учили от швабры ловко уворачиваться. Помнишь мы ржали, что это самое дебильное в тренировке? Пять лет прошло, а тут херак и пригодилось".
В общем, о чем пост.
Пост о том, что никогда не знаешь какое умение тебе и где пригодится.
А мужчину жалко.
Такой первый опыт и такой негативный, как бы травмы не осталось какой.

Ксения Полежаева

[Schastyia]

Машенька и верблюд.
Есть у моего друга дочка, назовем ее Машенька. Машенька, во всем - совершенно нормальный пятилетний ребенок, единственная у нее беда: она не умеет обращаться с животными. Ну не считает она их живыми существами, все норовит, как игрушке, то лапу оторвать, то голову, то за хвост потаскать. Есть у них дома кот и здоровенная овчарка, так она их в первую очередь довела.
Овчарка - умнейшее и послушнейшее существо, укусить или даже зарычать она не может, воспитание не позволяет. Вот и пришлось ей научиться спать, как кошка, подогнув под себя все лапы и хвост, иначе точно на что нибудь наступят или открутят. Кот же, вообще, в Машином присутствии обитает исключительно на шкафах, передвигаясь по квартире стремительными бросками, а в туалет ходит только ночью.
Все это была присказка, а теперь, собственно сама история. Этим летом они всей семьей отдыхали в Турции. Решили они, в один прекрасный день, сводить Машеньку в тамошний зоопарк, дескать, может хоть это повлияет на нее в лучшую сторону. А там в зоопарке было специально огороженное место, где стоят несколько животных с сотрудниками, которых можно потрогать, погладить и т.д. Специально для детей. Ну Машенька сразу загорелась и начала между ними бегать: то слоненка погладит, то антилопу какую-то, то куриц погоняет местных, лошадь...
Надо сказать, животные там стоят годами, и они к этим детским играм привычные, не кусаются, не лягаются.
Особенно ей верблюд понравился, огромный, важный, спокойный... И вот она вокруг него бегает, смотрит, ноги гладит. Папа тут же рядом рассказывает про корабли пустыни, про то, что они могут неделю ничего не есть и т.д. И в этот момент Машенька подпрыгивает и повисает у верблюда на хвосте.......
Все произошло в считанные секунды: Первым делам верблюд, как любое порядочное животное, обделался. Извиняюсь за подробности, Примерно два ведра зеленоватой жижи оказались... Правильно, прямо на Машеньке. Дальше, верблюд делает скачок метра на два вперед, поворачивает голову и... Что верблюды делают, когда хотят сбить с толку противника? Правильно, плюют в него. Машеньку его выстрелом просто сбивает с ног. Дальше верблюд убегает огромными скачками, забивается в угол ограждения и дико ревет.
А посередине, в окружении собравшейся толпы, не менее дико ревет оплеванная и обосранная Машенька и ее опозоренная мама. Папа же рядом корчится и задыхается, пытаясь сдержать смех. Служитель зоопарка, в ужасе схватившись за голову и бормоча про себя непонятные, но явно нецензурные слова, вертит головой, смотрит то на Машеньку, то на бедного верблюда.
Эпилог.
Машеньку, конечно, отмыли. В зоопарке, естественно, был душ. Одежду постирали и высушили, сохнет при сорока пяти градусах все мгновенно. Даже подарили плюшевого тигренка. Верблюжонка Маша брать наотрез отказывалась. Папа долго извинялся за Машу, присовокупив к этому 50-долларовую купюру, служители еще дольше извинялись за верблюда, отказываясь брать деньги... В общем, кончилось все хорошо.
А главное, Машенька теперь к животным относится с уважением, даже не к таким большим животным, как Верблюд. Теперь даже кота не обижает, если дать ей его в руки. Сам же он, правда, до сих пор ее боится. Мудрый зверь...

[Olexara]

Блудницы! Срам то какой! Хоть бы стыдоба свою прикрыли ! Безобразие, куда смотрит общественность?!
________________________________