Истории со смыслом. Из жизни, из интернета

[Olexara]

Опасная подработка

Руки у Мишки были золотые. А всё благодаря тому, что он пролил банку золотой патины, которой должен был декорировать камин.
Ремонт Мишка ненавидел всем сердцем, от одного только этого слова у него обострялся геморрой и чувство социальной ответственности. Мишка вспоминал о том, что пропустил субботник в прошлом октябре, не расчистил от снега парковку, не покормил бездомных собак. Все эти дела, по его словам, не терпели отлагательств и имели чуть ли не государственное значение, несмотря на то что собак он боялся до смерти, а на улице стоял удивительно тёплый май.
Мише было двадцать пять, и он сделал всё для того, чтобы избежать встреч со злосчастным шпателем и безжалостным прави́лом: закончил с отличием театральное и стал выступать на сцене городского театра, правда, пока только в роли декораций и массовки. Но это не имело никакого значения — отцовские калымы остались обязательной программой в его жизни, и причин этого проклятия было три.
— Родителям помогать нужно, — загибал обрубленный наполовину болгаркой палец отец, — это раз, неблагодарный ты кусок современного инфантилизма. Два: что у тебя за профессия такая? Ты, часом, не из этих?
Кто такие «эти», Миша никогда не понимал, но звучало очень обидно.
— И три: не хочешь помогать, паразит, вали из бабкиной квартиры и покупай свою в ипотеку!
Еще меньше, чем месить раствор, Мишке хотелось съезжать с халявной жилплощади, ведь за роль дерева в театре платили не очень много, и потому собаки оставались голодными, парковка утопала в снегу, а субботник переносился на следующий октябрь. Зарплату отец выдавал бесценным опытом, но за косяки карал рублём.
— Вот научишься сейчас всему, а потом сам будешь заказы брать и до́ма ремонт сделаешь, — отмахивался отец каждый раз, когда сын клянчил жалование.
Ремонт дома делать Миша зарекся раз и навсегда. Бабкины обои в цветочек оттенка тяжелого несварения имели статус неприкосновенности, несмотря на то что вызывали апатию и необузданное желание смотреть передачи Малышевой в кресле, попивая лавандовый чай.
Про заказы, которые Миша будет брать после того, как всему научится, говорить смысла не было, потому что ответственную работу Мише не доверяли. А он и не настаивал.
Когда банка с позолотой упала на пол и расплескалась так, что перепачкала всё в радиусе пяти метров, Миша ещё не осознавал всю серьёзность трагедии и для начала попытался оттереть самое большое пятно кончиком своего дырявого носка. Краска замечательно втиралась в итальянский паркет и придавала ему благородный золотой оттенок, которому позавидовали бы высшие цыганские чины. К великому сожалению Миши, золотое пятно совершенно не сочеталось с древесным рисунком пола и выглядело отнюдь не богато, а скорее наоборот, вызывало не самые лучшие ассоциации.
Тогда Миша схватил первую попавшуюся под руку ткань, которая, как ему показалось, почему-то пахла старостью. Добротно пропитав её растворителем, он начал процесс реставрации «наверняка недешёвого» материала.
Растворитель хорошо разъедал всё: ткань, руки, паркет, Мишкино будущее, но совершенно не собирался разъедать краску.
Когда отец вошёл в комнату, громко разговаривая по телефону с хозяином дома, подбивая с ним дебет с кредитом и гордо сообщая о том, что ремонт закончен, а винтажные занавески девятнадцатого века, лежавшие на диване во время работ, испачканы не были, Миша сразу всё понял.
— Да-да, я помню, что точно такие же висят Лувре. Да, знаю, что с трудом провезли через таможню. Нет, не волнуйтесь, всё в идеале — голову даю на отсечение.
Держа в руке будущее отцовской головы, Миша прикидывал, в каком столетии он закончит калымить, чтобы покрыть нанесенный им ущерб, и пришел к выводу, что недалёк тот час, когда он лично расскажет портному, шившему эти занавески, об этом курьёзном случае и они вместе посмеются.
Отец не сразу заметил ЧП и первым делом оценил позолоченный камин, подняв большой палец вверх и одобрительно поджав губы.
— Паркет? Паркет в порядке, если вы...— он не успел договорить, потому что глаз его наконец наткнулся на пятно.
В этот момент лицо отца приобрело вид бабкиных обоев и кишечник его, судя по всему, готов был выдать порцию новых «рулонов», но он кое-как сдержался:
— Пи***ц, — произнес негромко пожилой мастер.
В этом слове было всё: описание ситуации, удивление, разочарование, вопрос и даже чуточку юмора.
— Вы о чём? Что случилось? Ау, Фёдор? — тараторил мобильный, но Фёдор уже не слушал.
Промычав что-то невнятное в трубку, он сбросил вызов и первым делом закурил.
Миша хотел было сказать отцу, что курить в квартире заказчика не сто́ит, но, увидев его взгляд, передумал. Он молча стоял минут десять, ощущая вибрации отцовских мыслей, от которых весь этаж ходил ходуном.
— Хорошо, что тебя в армию не взяли! Не дай бог, доверили бы нести гранаты, — облегченно заметил отец, а потом вполголоса добавил: — Говорил я ей, что не нужно ходить на йогу во время беременности, безруким родится... А она знай своё.
Тут взгляд отца упал на пустую банку растворителя, и Миша заметил в глазах отца слабый огонёк надежды.
— Ты вот этим паркет тёр?
Миша судорожно кивнул.
— Это для чистки засоров в трубах. Сантехник вчера забыл, а растворитель в ведре лежит, — отец говорил тихо, видимо, боясь спугнуть возможное решение, внезапно залетевшее в их несчастливое гнездо.
Миша тут же бросился к ведру и выудил из него спасительную баночку уйат-спирита, который уже собирался нанести на тряпку, но, споткнувшись о взгляд отца, передумал.
— Не ссы, Мишань, лей. Всё равно теперь в Париж ехать.
В Париже Миша мечтал побывать со студенчества: съесть на завтрак круассан, лениво прогуляться по вечернему Монмартру, покататься на каруселях Диснейленда, посетить Лувр...
С последним Миша не прогадал: именно туда, по словам отца, ему и придется попасть в ближайшие двадцать четыре часа, чтобы восстановить причиненный ущерб.
— Как?! Я?! Сдирать занавески? В Лувре?
— Либо ты сдираешь занавески, либо с нас с тобой сдирают кожу и вешают на окна вместо них — третьего не дано, — замогильным голосом произнес отец.
Кожи Мише лишаться не хотелось, больно уж ему она нравилась, да и занавески из него выйдут некачественные, худые, перед людьми неудобно.
— Прости меня, пап, — вытер проступившую слезу парень. — Ну не хочу я ремонтами заниматься, не моё это. Я на сцене хочу быть, — горе-строитель оттёр паркет и стал собираться, попутно заказывая такси.
Отец всё это время молча смотрел на поникшего сына — будущего интернационального преступника, а когда пришла пора прощаться, вместо руки протянул сыну шпатель.
— Я постараюсь без жертв, — произнес осипшим от страха и слез голосом Миша.
— Да какие жертвы! Иди, вымой инструмент, будем домой собираться.
— То есть как — домой?!
— А вот так. Мы здесь закончили.
— А как же занавески?! Лувр? Кожа?
— Это на другом объекте, я вчера его без тебя закончил.
— Так ты что же, специально меня разыграл?!
— А ты думал, в мать артистом пошёл? Хех, да чтоб ты знал, я в твоём возрасте Гамлета играл, Раскольникова, даже Анну Каренину пару раз пришлось. Меня на все спектакли брали, но платили только обещаниями и театральной мебелью. Потому и пришлось в отделочники податься. Хотел и тебя образумить, да вижу, что без толку, принципиальный рукожоп вырос. На, возьми, — отец достал откуда-то из кармана увесистую пачку купюр.
— Это чё? — спросил шокированный откровениями родственника Миша.
— Моральная компенсация жертвам актерской игры. Шучу. То, что ты заработал на калымах за последние пять лет. Решил, что ты деньги на ерунду потратишь, вот и откладывал для тебя. Поезжай в столицу, покоряй большие сцены.

Александр Райн

[Olexara]

Жизнь это лучший анекдот
Одесса.. Едет мужик по Дерибасовской. Смотрит девушка стоит, прыгать собралась. Он по тормозам и давай ей орать:
- Что Вы, гражданочка! Не вздумайте этого делать!
Она:
- Вам не понять. У меня такая депрессия. Жить не хочу! Все прыгаю!
Он:
- Постойте! Я моряк, я проведу Вас на пароход. Упрячу в трюме. Мы приплывем в Париж. Вы увидите Лондон, Рим. У Вас пройдет депрессия, и Вы будешь жить долго и счастливо
И уговорил. Привел на корабль, и поплыли. Каждый вечер наведывался к ней в трюм. Приносил ей еду (ну, и от нее все имел, естественно, тоже ). И проплыли они так недели две. И вот, однажды, капитан, делая обход, нашел ее в трюме. И взмолилась миссис:
- Умоляю Вас, не увольняйте морячка! Он такой хороший! Он мне жизнь спас. У меня была такая депрессия. Я почти покончила с собой. А он привел меня сюда. Он обещал, что я увижу Лондон, Париж, Рим и вновь обрету счастье!
А капитан в ответ:
- Какой Лондон, мадам, какой Париж? Это - ПАРОМ!

Петр Телерман

[Schastyia]

Однaжды вечеpoм, выгyливaя свою собаку, я познакомился с интересным мужчиной. Он пpeдставилcя Николаем Петpoвичем и, как окaзалocь, тоже был, так сказать, «coбaчником».
Если вы знаете, что такое – быть «собачником», то понимаете – почему о своих четвероногих друзьях их хозяева могут с упоением говорить чacaми.
Так случилось и на этот раз.
Мы с Николаем долго расхваливали друг перед другом своих питомцев. И как-то так само собой произошло, что мой собеседник вдруг предложил:
- А хотите – я расскажу Вам чyдеснyю, где-то даже мистическую историю о том, как меня нашла моя собака?..
Я cpaзу почувствовал, что услышу удивительный рассказ! И действительно – чутьё меня не обмaнуло…
***
В далёком 1965-м году (когда Николаю было 10 лет) oтпpaвился он с родителями на летние каникулы в глухую сибирскую деревню, в гости к родному бpaту oтца.
Дядя Олег любил, грешным делом, выпить, но дом у него стоял крепкий и, по тем временам, просто-таки огромный, а во дворе полно живности – куры, овцы, коровы. И в этом же дворе властвовал огромный пёс по кличке Чёрный. Он действительно был весь чёрный, как смоль, только левая передняя лапа беленькая, будто «нocoчек» нaдeт…
Никто не смел ступать во владения Чёрного, ограниченные радиусом стальной цепи. Драл он нещадно и скот, и люд. Лишь хозяину (дяде Олегу) позволял принoсить eду и питьё. Да и то делал это с большой неохотой – ощетинившись и скалясь.
Оcобeнно Чёрный не любил детей. Завидев их, он буквально свирепел, и рвался, что есть сил, к своей потенциальной жертве. Если б не цепь… если б не цепь… Вот так и зaслужил Чёрный к своей кличке ещё одно прозвище – Бешeный.
***
Вот уже три дня гocтили московские родственники у дяди Олега. Вечером, когда мужчины в очередной раз отмeчaли встречу бутылкой самогона, в дом влетела жена хозяина – вся в слезах и крови. Ведь всего-то на секунду женщина зазевалась, а Бешенный-Чёрный цапнул-таки её за ногу.
Подвыпивший дядькa, мaтерясь, схватил со стены двустволку и, на ходу заряжая ружьё, бросился на крыльцо! За ним во двор высыпали все остальные – и взрослые, и дети. Между тем, никто и не думал останавливать расправу над Бешенным. А Чёрный был не тoлько злым, но и чpeзвычайно умным псом. И нутром своим звериным, тут же почувствовал – ЧТО сейчас произойдёт! Он зарычал, ощерился и, прижавшись боком к забору, замер, ожидая фатального ружейного хлопка…
Чёрный впoлне мог спрятаться в бyдкy, но он был гордым и видимо решил погибнyть достойно (с вызовом!), глядя пpямo в глаза человеку с pyжьём!!! И дальше случилось то, чего никто не мог ожидать!
В тот момент, когда дядя Олег уже вскинул двустволку и коснулся пальцем спускового крючка, Коля бросился к собаке с криком:
- Не стреляйте! Не надо!!!
Он oбxватил огромного пса за шею, зaкрывaя Чёрного своим хрупким тельцем. Но было пoздно! – выcтрел пpoзвyчал!!! По чистой случайности ни мальчик, ни собака не пострадали. Дядька был опытным охотником и в самый последний момент сумел отвести pyжьё.
От увиденного люди просто оцепенели! Все стояли, как вкопанные, представляя себе – вот ещё мгновение и Чёрный растерзает Колю!..
Но похоже Бешенный пёс удивился произошедшему не меньше людей, и растерянно косился на свoeгo спасителя. А мальчик зашёлся в истерике так, что опомнившийся и моментально протрезвевший дядя Олег с трудом успокоил его и на руках отнёс племянника в дoм…
Ночью у Николая от нервного напряжения поднялась температура под 40. Он метался в бреду и стонал лишь одно:
- Не стреляйте! Не стреляйте!..
Взрослые стояли у постели больного и вдруг услышали и увидели в окно, как во дворе истошно воет и мечется на цепи пёс! Дядя Олег, повинуясь скорее не разуму, а инстинкту старого таёжника, вышел во двор и отпустил пса. На этой цепи Чёрный просидел ПЯТЬ ЛЕТ! – поневоле станешь озлобленным! В хозяйский дом он заходил последний раз, когда был ещё бecпомoщным щeнкoм. Но сейчас все запреты сняты! И пёс, не замечая людей, подбежал к постели Коли. Заботливо урча, Чёрный стал осторожно слизывать с лица мaльчика хoлoдный пот.
Эта невероятная сцена, так тронула сердца присутствующих, что женщины заплакали, а мужчины, смущённо пожимая плечами, чесали затылки… Впрочем, Чёрный не нуждался в сантиментах! И, злобно рыкнув на людей, он продолжал вылизывать лицо и руки своего спасителя.
Странное дело, скоро мальчик успокоился и уснул. А пёс бесцеремонно улёгся возле кpoвати, всем своим гpoзным видом дaвaя понять, что ни на шаг не oтoйдёт от Николая. Утром мальчик проснулся практически здоровым. И Чёрный, с чувством выполненного долга, отправился во двор – к презренной цепи.
Коля ещё мecяц жил у дяди и с утра до позднего вечера играл с Чёрным. Никого, кроме мальчика и хозяина, пёс по-прежнему к себе не подпускал. Хотя и перестал бpocaться на людей, лишь грозным рыком предупреждая посягательства на свою Священную территорию.
Однaко с Колей Чёрный вёл себя cлoвно щенок. За это время мальчик и собака стали большими друзьями.
Но… всё когда-нибудь кончается. Закончилось время отпуска. Родители Николая долго и безуспешно пытались объяснить сыну, что Чёрный должен остаться здесь, что это пёс дяди Олeга и что дaже если дядька и отдacт Чёрного, то всё равно их не пустят в поезд с собакой. Но ни Коля, ни Чёрный никак не могли понять – ЗА ЧТО их хотят paзлyчить?..
Сцена прощания была страшной!
Мальчик стоял на кoлeняx в траве и плакал. А пёс положил свою голову на его плечо и тихо подвывал в такт рыданиям Коли. Чёрный тоже плaкaл! – это видели вce. Затем пёс встaл и обречённо заполз в свою будку, а родители подняли сына и отправились на вoкзал…
Через месяц от дяди Олега пришло письмо, которое Николаю зачитали лишь спустя два года.
В том письме сообщалось, что к вечеру того же «прощального» дня Чёрный издох. Он так и не вышел бoльше из своей конуры…
***
Прошло много лет. Николай Петрович никогда никому не рассказывал об этом драматическом эпизоде. Даже жена и дети ничего не знали. И вот – три года назад – возвращается он из длительной командировки в Москву, а на пороге его встречают дочь и супруга со щенком на руках. Щенок весь чёрный и лишь левая передняя лапка беленькая – будто носочек надет!!! Николаю Петровичу враз сдавило дыхание, и слёзы подступили к глазам.
- Коля, смотри – какой милый щенок! – оправдывалась жена, – Мы нашли его на улице, возле нашего подъезда. Пусть он у нас живёт?! У нас ведь никогда не было собаки…
Николай Петрович бережно взял щенка, прижался к нему лицом и, не обращая внимания на недоумённые взгляды супруги и дочери, разрыдался:
- Ты нaшёл мeня… нашёл!.. Я знaл, что ты меня нaйдёшь!..

© Koнcтантин Филимoнoв

[Olexara]

__________________________________________________ __________________

[Olexara]

Моей старшей дочери было 4-5 лет, ресторан в центре Москвы, встреча с подругой. Она изливала мне душу, я наливалась кофе, дочь старательно грела уши. Когда изливание души перешло в стадию "мужики козлины, ухаживать даже не умеют", я понимая, что дальше пойдет описание процесса в ярких красках, отправила дочь к витрине с пирожными.

Время было обеденное, народу много, и мой общительный ребенок завел светскую беседу со столиком джентльменов. Молодые мужчины были немного обескуражены общительным ребенком, и тут дочь выдала фразу:
- Дяденьки, а где ваши тетеньки?

Распушив волосы в носу, дяденьки ей отвечают:
- А нет у нас тетенек, видишь, мы одни в ресторане обедаем.

Диалог уже слушает весь ресторан, подруга томно улыбается одиноким дяденькам... и тут дочь делает им предложение, от которого, по ее логике, невозможно отказаться:
- А если вы одинокие, то, может, вы поухаживаете за тетей Таней, вон она сидит с мамой рядом.
Она мне сама сказала, что за ней никто не ухаживает. Знаете, у меня хомяк живет, так вот, мама за ним три дня не поухаживала и он так вонять стал...

На стол от смеха легли все... рыдали официанты... подруга двумя прыжками преодолела метров 20 и покинула ресторан резвым галопом.

Со мной она не разговаривала потом долго. Повезло только хомяку, я за ним ухаживала ежедневно.

[Olexara]

МАТЬ МАТЬ МАТЬ

У Ольги Аркадьевны было одиннадцать детей самого невыносимого школьного возраста.
По одному в каждом классе, от первого до последнего. Поэтому у Аркадьевны немного дергался глаз и пальцы на левой руке иногда сами собой скрючивались в куриную лапку.

Но вообще она была неплохой женщиной, временами даже хорошей. Иногда ставила цветочные горшки в подъезд, а когда их крали, вешала плакат: «Если не вернешь цветок, то засохнет твой стрючок!».

Она никогда не вызывала полицию, когда кто-то из соседей громко страдал в караоке в три часа ночи. Она приходила сама и в замочную скважину кричала, куда она сейчас засунет микрофон вместе с ланфрен ланфра ла та ти та.

Но когда она увидела объявление: «В изобретательскую лабораторию требуется уборщица», в голове у Ольги Аркадьевны что-то тонко-тонко динькнуло, будто порвалась струна и перед глазами пробежали крупные титры: «Это шанс!».

На собеседовании она больше задавала вопросы, чем отвечала:

- А вы правда изобретатели? А чо вы тут делаете? А есть у вас, например, машина времени или это все враки?

Изобретатели так восхитились, что хоть кто-то заинтересовался их работами, что не только рассказали про машину времени, но и тут же поволокли Аркадьевну ее позырить.
И даже уговаривали сфотаться на фоне агрегата. И тыкнуть в огромную красную кнопку.

- Тыкните, тыкните, не бойтесь!
- Я, между прочим, в одиннадцати родительских чатиках состою, я ничего в этой жизни давно не боюсь. А что будет хоть, если я тыкну?
- А вы тыкните и узнаете.
- Фиг с вами. – Аркадьевна решительно тыкнула в красную кнопищу.

Из машины времени со скрипом высунулась механическая рука и протянула женщине сосательную конфетку.

- Правда здорово? – запрыгали от восторга изобретатели.
- Не дай бог, чтоб мои дети в изобретатели пошли. Ноги оторву. – подумала Аркадьевна, а вслух вежливо кивнула.

- Только вы ее мокрой тряпкой не протирайте, ладно? А то она током бьется.
- За кого вы меня принимаете! – возмутилась Аркадьевна, потому что не собиралась протирать машину времени ни мокрой тряпкой, ни сухой.

У нее вообще были другие планы.
Может даже смыться в мини-отпуск от семьи, куда-нибудь к динозаврам. Но сначала…

Был прекрасный осенний день. Пушкин скрипел пером по бумаге и бормотал себе под нос:

- Октябрь уж наступил — уж роща отряхает
Последние листы с нагих своих ветве…

В этот момент сзади раздался шепот:
- Вот ты где, паразит!

В следующую секунду на голову поэта стремительно опустился тяжелый тупой предмет.
Уже лишаясь сознания, Александр успел обернуться и кое-как разглядеть в радужных всполохах женский силуэт.
Это было так незабываемо, что Пушкин пробормотал: «Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты!».

Тут его долбанули контрольный второй раз и все померкло.

В это время какая-то неопознанная женщина с учебником по литературе хаотично появлялась в разных веках и отвешивала пинки и подзатыльники всем писателям и поэтам, до которых могла дотянуться. Особенно досталось бедолаге Льву Толстому, женщина дергала его за бороду и спрашивала:

- Будешь еще про собачек утопленных писать? Будешь?!
- Да не я это. Это Тургенев, Тургенев все!

Тут Льву Толстому повезло и изобретатели отловили женщину огромным матричным сачком, как сома и вытянули в наше время.

Аркадьевна сидела в сачке устало и даже горделиво. По лицу было видно, что она ни в чем не раскаивается.

- Ольга, как вы могли! – возмущенно сказали изобретатели. – Он же старенький дедушка совсем!
- Ага, как толстенные книги на двух языках шпарить, так не старенький. А мне потом домашку по лит-ре помогай делать. А у меня ОДИННАДЦАТЬ детей. А я жить хочу, понимаете? А не «И живет до сих пор Герасим бобылем в своей одинокой избе»!

Изобретатели хотели сделать ей выговор и уволить, но не стали. Среди них тоже были родители, которым вечером предстояло помогать делать домашку. Жалели изобретатели только об одном, что сами до такого не додумались.

Так и осталась Аркадьевна при лаборатории. Тем более, вместо зарплаты она попросила просто иногда посидеть одной где-нибудь в каменном веке. Вскоре птеродактили научились кричать слово: «Мать, мать, мать». И "ланфрен ланфра ла та ти та".

[Olexara]

Лeт в пять пoдружка Теpeзка откpыла мне главную тайну взрослой жизни – кaк люди женятcя.
Делюсь, мoжет, кто не знaл.
Над каждым чeловеком парит ангел.
Если Сашин и Мaшин ангелы дружат, то хоть живи Саша с Машей на разных планетах, никуда им не деться, предопределено.
А ежели ангелов друг от друга воротит, то влюбляйся, не влюбляйся – ничего не светит.
Верю.

Давеча, пребывая в настроении мемуарном, ворошила прошлое.
Вот, навспоминалось.

Например, Иванова.
Бабулька-соседка забыла на даче телефон, страшно расстроилась, давление скакнуло вверх, но вещь-то дорогая, не дай бог сопрут, решила вернуться за пропажей, хорошо, выходя из подъезда, наткнулась на Иванову.
Иванова сообразила – ежели бабулю не остановить, к вечеру придётся иметь дело с похоронным агентством, как могла успокоила и предложила, давайте я съезжу, только дорогу расскажите.

Пару раз заплутав, добралась.
Бабулин телефон нашёлся, Иванова побродила по участку, сорвала твердокаменную грушу – кислятина, скулы свело, а потом глянула на соседний участок и чуть не захлебнулась слюной.
Там стояла роскошная яблоня.
С такими яблоками на ней, что Мичурин бы обзавидовался.
Бывает, вдруг чего-то так сильно захочется, что кажется, помрёшь, если сей секунд не получишь.

Иванова покричала, есть кто дома?, никто не отозвался, и машины рядом не было.
И тогда Иванова, руководитель проекта, ведущий специалист и уважаемый человек с безупречной репутацией, перешагнула низенький заборчик.
Попрыгала безpeзультатно, вспомнила детство золотое и полезла на яблoню.

Ну, что сказать про вкус – примерно такие яблоки росли в райском саду.
Иванова схрумкала одно, потянулась за другим, и тут снизу сказали:
- Ну ладно дети, но взрослая женщина! и не стыдно вам?
Иванова с ужасом глянула вниз, увидела сердитого мужика, откуда только взялся, покраснела и промямлила:
- Я Вам сейчас всё объясню!
- Уж потрудитесь объясниться,- сказал мужик,- кстати, малина – тоже ваших рук дело? хоть бы для приличия ягодку оставили!

Иванова возмутилась:
- Какая ещё малина? решили всех собак на меня повесить?!
Переступила неуклюже на толстой ветке, ветка треснула и вместе с Ивановой рухнула вниз.

У мужа Ивановой друзья спрашивали, как это он, убеждённый матёрый холостяк, попался на крючок.
- Что мне было делать? -говорил муж Ивановой, - она пала к моим ногам!
Наивный.
На caмом деле это два ангeла, услышав треск, шум и неприличное слoво, вырвавшееся у Ивановoй вмecте с отчаянным вoплем, пеpeглянулись, улыбнулись и пожали дpyг другу бесплотные pyки.

Натaлья Волнистaя
худ. Юрий Мацик

[Olexara]

ПОСТЫДНОЕ СЧАСТЬЕ

- Ой, вы видели, девчата, женщина-то, какая у нас в палате? Пожилая уже…
- Да, седая совсем. Наверняка, внуки имеются, а всё туда же – рожать, в её-то возрасте…
- У меня мать явно моложе неё. Интересно, а мужу её сколько лет?
- Молчаливая она, угрюмая. Ни с кем не общается.
- Неловко ей, вот и не общается. Мы ей все в дочери годимся. Я даже не знаю, как к ней обратиться. Антонина её вроде зовут. Но лучше, наверное, по имени и отчеству… - в палате родильного отделения началось бурное обсуждение, когда одна из будущих мамочек ненадолго вышла из палаты.
Судьба Антонины была тяжёлой. Когда Тоне было четыре года, вся её семья заболела тифом. Тонины мать, отец, годовалый брат и дедушка с болезнью не справились. С тех пор Тоню воспитывала бабушка Марфа, женщина строгая и властная, любви девочка не знала.
Тогда, в сорок первом году, Тоне и Вите по тринадцать лет исполнилось. Жили они в разных деревнях, приехали в райцентр работать на завод, работников не хватало. Там же, при заводе, они и жили, там и познакомились. С тех юных лет они трудились, не покладая рук, наравне со взрослыми.
В пятнадцать Витя рвался на фронт. Тоня, бойкая девчонка с огненно-рыжими волосами, была готова ехать с ним, но их не взяли. В тылу, мол, от вас гораздо больше пользы, таких работников ещё поискать...
В восемнадцать Тоня и Витя расписались, свадьбу не играли. Тяжёлые годы были, послевоенные, не до торжеств. Тоня, к огромному недовольству своей бабушки, переехала к мужу. Их деревни были расположены в тридцати километрах друг от друга.
Через год родился сын, названный Василием. Молодые родители были счастливы, в семье царила идиллия. В их юные годы столько лишений выпало на их долю, они заслужили, выстрадали это счастье. Только было оно недолгим…
Шесть лет Васе исполнилось. Тоня с мужем, по-прежнему, жили душа в душу, завидовали им в деревне. Виктор печником трудился, его печи славились на всю округу.
Виктора позвали выложить печь в соседнюю деревню, которая располагалась на другом берегу реки. Виктор взял Васю с собой, Тоня была на работе. Февраль. Мороз стоял крепкий, пошли по реке.
Виктор нёс тяжелый ящик с инструментами, работал он всегда только своими, чужие инструменты принципиально не признавал. Вася весело резвился и мало слушал отца, который просил его идти рядом с ним. Когда до берега оставалось каких-то метров двадцать, мальчик угодил в полынью, припорошенную снегом. Виктор бросился спасать сына, но…
Поседела Антонина ещё тогда, в свои двадцать пять, когда потеряла мужа и сына. Жить в доме, где всё напоминало о них, Тоня не смогла и вернулась в родную деревню, к бабушке Марфе. Тоня полностью замкнулась в себе, жизнь потеряла всякий смысл. О создании новой семьи даже не помышляла.
Антонине недавно исполнилось сорок три. На рождение малыша в таком возрасте, да ещё без мужа, Тоня решилась осознанно. Она прекрасно понимала, какие трудности ей предстоят, но одиночество страшило её гораздо больше предстоящих трудностей.
Деревушка, где коротала свой век Тоня, была отдалённой, добраться до неё было не так просто. Стоял февраль, опасаясь, что помощь может не подоспеть вовремя, женщина поступила в роддом заранее. За здоровье малыша она очень переживала, возраст всё-таки…
С утра Тоня была сама не своя и ходила тенью по больничным коридорам: ровно восемнадцать лет назад она потеряла любимых мужа и сына. Нет, время её не вылечило, боль не утихла.
Роды случились стремительные. Тоня родила здорового мальчика, назвала Дмитрием. Она всегда помнила, как Вася мечтал о брате.
- Купите мне братика, - просил он. – Мне папа столько игрушек сделал! Я буду с братиком играть.
- А как ты братика назовёшь? – спрашивал отец.
- Митькой!
- Ну, значит, будет Дмитрием! – сиял Виктор, переглядываясь с Тоней.
Тоня на тот момент была беременна, Виктор, конечно, об этом знал. Васе решили до поры до времени не говорить. Когда погибли муж и сын, Тоня, от пережитого, ребёнка потеряла.
И вот теперь родился Дмитрий, как мечтал Вася. Да ещё и в день Васиной гибели…
Возвращение из роддома Тони с младенцем было встречено нескрываемым недовольством бабки Марфы.
- Ну, что ты опять плачешь, счастье ты моё? – ласково приговаривала Тоня, успокаивая сынишку.
- Тьфу ты… Постыдное это, счастье твоё, - ворчала скрипучим голосом Марфа. – Вся деревня, небось, обсуждает позор твой. Я уже неделю нос на улицу не показываю. Сразу ведь расспросы начнутся. А, что я людям скажу? Что с ума спятила внученька моя престарелая?
В деревне, конечно, судачили долго. Ничто не волновало деревенских сильнее, чем незамужняя Тоня сорока трёх лет от роду и её новорождённый сын.
Пилила бабка Тоню нещадно. Но за год Марфа, вполне бодренькая для своих лет старушка, резко сдала, вскоре её не стало. Горевала Тоня, несмотря ни на что, все-таки, бабка её вырастила...
Вырос Дима настоящим красавцем. Высокий, кареглазый брюнет, он был совсем не похож на свою маму, которую нежно обожал.
В семьдесят лет Тоня стала бабушкой. Дима, узнав о рождении дочери, вместе с матерью поехал к роддому. Его жена, Света, лежала на первом этаже.
- Света, Светуль, - кричал счастливый отец. – Покажи дочку!
Света подошла к окну, держа на руках малышку. Тоня счастливо улыбалась, смахивая слёзы.
- Ух ты! Мама, она рыженькая! Смотри, как на тебя похожа…
Автор : Ася

[Olexara]

"Бдительная подруга"

Настя уютно расположилась на диване, горячий кофе, любимые конфеты, можно посмотреть интересный фильм. В свой выходной решила позволить себе ничего не делать.
Муж в командировке, сын у бабушки, можно не готовить сегодня. Пельмени из морозилки очень даже выручают.
Зазвонил телефон. Катя, подруга дней суровых.
— Привет, Катюш!
— Настя, приветик! Сто лет не общались, как вы там?
— Ой, да всё, как обычно. Вадик в командировке, Сашка у бабушки, а я тут на диване развалилась как королева. Робот — пылесос убирает, стиралка — стирает, а я пельменей натрескалась и так хорошо! А ты как там? Как дети?
— Понятно. Да у нас тоже всё по — старому. Анька болеет, отдали в садик, называется. Я и сама переболела недавно. Вадик часто в командировки ездит?
— Нет, раз в месяц. Работа такая, что поделать.
— А вообще, отношения у вас как, нормальные?
— Ну да, с чего им быть ненормальными? Кать, что за вопросы, не пойму?
— Да так, просто. Ты из соцсетей пропала, ничего не выкладываешь, думаю, может, случилось что? А позвонить вечно забываю, закруживаюсь.
— Ой, да ну их эти соцсети, столько времени уходит. Зачем мне смотреть, кто куда ездил, что ел, что купил. Скучно всё это, лучше фильм посмотрю хороший или книгу почитаю. И свои фотки не хочу выкладывать, кому это надо? Я и фоткаться не люблю, ты же знаешь.
— Ну да. Ну ладно, подруга, пока, извини, что отвлекла.
У Насти остался какой-то осадок от разговора с Катей. Недосказанность какая-то. Обычно подруга была веселой, щебетала, как воробей, новости рассказывала. А тут напряжённая какая-то, будто спросить что-то хотела или сказать, да не решилась.
Настя набрала её номер.
— Кать, мне показалось, или ты что-то сказать мне хотела? Я же тебя хорошо знаю, и чувствую, что-то не то…
— Настя, тебя не проведёшь. Мне есть что сказать, но я боюсь сделать тебе больно…
— Господи, не пугай меня. Что случилось? Говори, я же теперь не отстану!
— Я видела Вадима на днях с какой-то девушкой. Ездила по делам на такси, и стояла в пробке. Вдруг увидела их. Шли, держались за руки. Лицо я её не разглядела, но фигура отменная. Молодая, видно, намного младше его.
Фух. Сказала. Прости, подруга. Я долго думала, правильно будет говорить тебе это или нет. Это очень тяжело, поверь. Ты же знаешь, как я тебя люблю. А твоего Вадика я теперь ненавижу! Вот и сейчас, возможно, он не в командировке, а с ней.
У Насти замерло сердце от такой новости. Как же так? Её Вадим нашёл себе молодую, красивую?
— Настюх, ты как там, в порядке?
— Нет, если честно. Неожиданно. У нас с ним сейчас словно медовый месяц. Он в последнее время изменился. Стал заботливым, подарки делает. Теперь понимаю причину. Совесть мучает, видно.
— И что теперь делать будешь?
— Не знаю. Я в полной растерянности. Обычно я о таком только читала, а теперь вот сама в этой роли. Спасибо, что сказала. Слушай, а какая она, расскажи, в чём одета была, какие волосы. На кого он меня променял?
— Очень яркая девушка. Блондинка, волосы длинные, прямые. И куртка… Вырви глаз, называется, цвет фуксия, модный сейчас очень. Видимо, Вадим хорошо ей отстёгивает, куртка явно не дешёвая. Джинсы обычные синие, и кроссовки какие-то. Это всё, что я успела разглядеть.
Настя долго молчала, а потом начала истерически смеяться.
— Настюх, что смешного я сказала? У тебя истерика что-ли? Понимаю, подруга…
Настя, успокоившись, спросила
— Так, говоришь, намного моложе Вадима, стройная и модная?
— Ну да. И волосы шикарные, если честно. Тоже такие хотела бы.
— Спасибо, Катюш. Мне приятно…
— В смысле? Ты рада, что мне понравилась девушка Вадима? Да это я так, взгляд со стороны, не подумай. Ты в сто раз лучше!
— Так это я и была с Вадимом! Мы же с тобой сто лет не виделись. Я покрасилась в блондинку и волосы нарастила, а то три пера надоели уже, решила сменить причёску.
И куртка у меня новая, на распродаже купила. Да и похудела я немного, в зал ходить начала. Мы с Вадимом ездили в тот день по магазинам, люстру искали, и такое настроение хорошее было, мы дурачились, за ручку ходили.
Видеться чаще надо нам, а то не узнаёшь уже подруженьку!
— Реально это ты была? Ну, Настя, ты красотка! И молчала, что перемены такие, тоже мне подруга! Хоть бы в соцсеть выкладывала фотки, а то думай — гадай, как ты там выглядишь! Фух, у меня прям камень с души упал!
— А я, знаешь как испугалась, что у Вадима есть кто-то! Люблю же его, заразу! Ой, умора вышла. Хорошо, что я спросила про одежду и волосы, а так получил бы супруг по мордасам ни за что!
А тебе спасибо, подруга, за бдительность!
— И не говори! И смех, и грех ситуация! Так, Настюх, раз ты сейчас дома, беру винишко, и к тебе. Гляну на твои изменения. Теперь будем друг другу докладывать всё, чтобы подобной истории не вышло. Договорились?
Настя выдохнула. Вот же как бывает. За несколько минут такой спектр эмоций испытала. От гнева и растерянности до радости. Зато теперь повод будет видеться чаще, чтобы подобных казусов не происходило.

Автор - "Заметки оптимистки"

[Olexara]

Проклятье для любимого.

В помещение зашли. Звук дверного колокольчика побежал по помещению, ударился о склянки с жабьими глазами, переметнулся к козявкам младенцев и померк где-то в связках сушёных мышиных хвостиков. На входе стояла толстушка. Она смотрела на всё распахнутыми глазами и так хлопала ресницами, что чуть было не сдувала пыль с полок.
С полминуты помявшись у дверей, она, скрипя половицами, рискнула подойти к стеллажам с ингредиентами. Редко какой посетитель осмеливался на такой шаг. Ещё реже они с интересом бормотали что-то у банок с зародышами змей, как это делала толстушка. Выждав положенные пять минут, ведьма вышла из подвала.

— Это перхоть девственниц, — сказала ведьма, когда толстушка протянула руку к крохотной колбе. — Очень редкий ингредиент. Используется в проклятии на эротические сновидения.
— Ой, — дёрнулась толстушка, — а что и такие существуют?
— Конечно. Популярное проклятие у молодых особ. Служит для того, чтобы проучить тех, кто трогает их волосы. Тот, кто тронет – будет проклят на бессонные эротические ночи с хозяйкой волос.
Толстушка хихикнула.
— Какое же это проклятие?
— А ты думаешь легко каждый день просыпаться с мыслями об одном и том же человеке? — Ведьма сощурилась. — Ежеминутно вспоминать страстные ночи, которых не было наяву?
Щёки толстушки побагровели, а голова вжалась в плечи.
— Не легко, — выдавила она из себя.
— То-то же. Так ты зачем явилась-то ко мне?
— Ну… Я это, не знаю, как жить дальше.
— А, понятно, — ведьма закатила глаза и, цокнув языком, махнула рукой. — Психолог в соседнюю дверь слева.
— Да нет, я не из этих! — поспешила заверить толстушка. — Меня… В общем, меня муж бросил, к другой ушёл. Сказал, что я… ну… это…
— Толстая, — договорила за неё ведьма.
Толстушка кивнула вторым подбородком, став при этом раза в два меньше, насколько это было возможно.
— Всё ясно. — Ведьма развернулась и зашагала к своему столу, загибая пальцы. — Приворот, импотенция, присушка, отворот от любовницы, сглаз, порча на постель…
— Да нет, я бы…
Ведьма обернулась.
— Что не так?
— Да мне бы просто что-то такое, чтобы… ну, отомстить.
— Спортзал в соседнюю дверь справа.
— Ой… А без него как-то можно?
Ведьма задумалась. Она посмотрела на гроб, что уже давно пылился из-за своей невостребованности, потом на толстушку.
— Ну… Есть один ритуал. Фото мужа есть?
— Есть. — она достала из сумочки небольшой квадратный лист и протянула ведьме.
— Всё ясно, — ответила ведьма, усмехнувшись изображению. — Делай как я скажу и не задавай вопросов. Всё поняла?
Толстушка кивнула.

Гроб жалобно потрескивал, но держался. Ведьма вставила в специальный паз фонарик, включила его и посмотрела на толстушку сверху вниз.
— Нормально?
— Ну… такое…
— Тогда я закрываю, — сказала ведьма и, подтянув, закрыла крышку гроба.
Визг распространился по всему помещению. Завибрировали банки с желудками жуков, полетела пыль с полок. Ведьма выждала несколько секунд и когда визг стал чуть слабеть отодвинула крышку гроба.
— Ну как, страшно?
— Не очень, — запыхтела толстушка.
— Поняла. — Ведьма потянулась к банке с пауками, открыла крышку и лихо высыпала весь выводок в гроб. Затем быстро закрыла крышку.

Гроб заходил ходуном. Из-под деревянной доски полетела брань, которую ведьма уже давно не слышала. На этом языке обычно говорили черти в обрядах, а с чертями ведьма уже несколько лет не работала. Ну, так она думала, до сегодняшнего дня.

Когда стихли и эти визги в ход пошла банка с тараканами. А пока тараканы делали своё дело, ведьма достала из шкафа бутылку армянского коньяка и налила немного в синий бутылёк, туда же добавила немного сока вишни и измельчённый базилик. Тщательно взболтала.

Наконец, хрипы в гробу стали настолько загробными, что ведьма поняла – ритуал завершён. Под мычащие звуки древнего заклинания толстушка выкарабкалась из ящика, села на стул, любезно подставленный ведьмой, и уставилась на фотографию, приколотую к крышке гроба. Весь час лицо с этой фотографии смотрело на её мучения под светом фонарика. Весь час эти зенки усмехались, пока маленькие лапки ползали по ней. Ведьма подсела рядом и робко положила руку на широкое женское плечо.
— Ты как?
— Ненавижу. Убью гада. Уничтожу сволочь. Растопчу как соплю, всё у него отсужу. В какую дверь зал, говорите? — она хлопнула чёрными ресницами, глядя на ведьму.
— Правую, — ведьма улыбнулась. — А, и вот ещё, — она достала из-за пазухи бутылёк в тёмном стекле и вложила в ладонь толстушки, — выпьешь перед сном, это для закрепления ритуала. Но помни, пить нужно с желанием отомстить. Без этого не подействует.
Толстушка схватила бутылёк исцарапанными о крышку гроба пальцами, и сунула в сумочку.
— А что это?
— Настойка на крови проклятого императорского скорпиона. — Ведьма для пущего эффекта сдвинула брови и понизила голос. — Очень мощное зелье. Сами цари использовали его в военных походах для успешности дела.
Толстушка кивнула, не глядя вытащила из сумочки несколько купюр, вложила в ладонь ведьмы и поковыляла к выходу.

Ведьма посмотрела ей вслед, взяла в руки веник и принялась подметать трупики пауков и тараканов. За последние годы работы лавки она поняла – не всегда нужно беспокоить потусторонние силы, иногда человеку достаточно лёгкой мотивации.
.
Автор Ирина Бриль

[Schastyia]

Частo мyжчины возмущаются, увидев, что из тонкой и звонкой девочки, которой когда-то была их возлюбленная, вдруг вылупилась тетка. Они считают, что их обманули. Подсунули, вроде как, некачественный продукт. Была студентка в белой шапочке, танцевала на дискотеке, читала Мураками, мечтала поехать в Париж, и вдруг – она.
Классическая тетка со сниженным кругозором, ограниченным покупкой тушенки «по акции» и наймом репетиторов для ребенка. С короткой стрижкой, в трусах в горошек, с пирожным в перерыве на работе, в странной одежде немарких цветов, больше напоминающей парашют.
Откуда они вообще берутся – эти тетки?
А я вам скажу, откуда. Тетками становятся женщины, которые живут не для себя. Женщины, которые вынуждены ежедневно и ежечасно поступать вопреки своим желаниям. Что заставляет их делать это? Вероятно, долг.
Разве акциями в «Пятерочке» интересуются от хорошей жизни? Нет. Ими интересуются женщины, которые пытаются на месяц растянуть получку, по недоразумению именуемую зарплатой. Чтобы хватило и на еду, и мужу на штаны, и ребенку на репетиторов.
Опять же, разве репетиторов и скучную проверку уроков придумала женщина? Она лишь взвалила на себя ответственность, и старается соответствовать высоким современным стандартам содержания детей. О которых (и о стандартах, и о детях) муж часто имеет лишь умозрительное представление.
Почему тетка ест пирожное? Вероятно, восполняет потери энергии, которые нельзя восполнить иначе – прогулками, сном. Потому что спать ей некогда, у ребенка резались зубы/болел живот/поднялась температура.
Тетка – это всегда ужатие себя ради других, жизнь чужими интересами.
Победи в себе тетку – кричат гламурные журналы. Наладь сон, питайся по пять раз в день мраморной говядиной, ходи три раза в неделю на силовую, и три раза в бассейн. Сходи в парикмахерскую, купи новую одежду. Им невдомек, что, возможно, эта женщина очень хочет и на силовую, и в парикмахерскую, и в бассейн. Но у нее на шее – двое детей-школьников, парализованная свекровь, требующие помощи родители.
В обществе теток почему-то принято шугать, позорить нелепым внешним видом, обвинять в лености. Хотя, если уж откровенно, некоторым теткам мужья, дети и общество должны были бы поклониться в ноги за их подвиг.
На них, отчасти, и держится этот мир.

© Алёна Бажанова

[Olexara]

Вчера первый раз не пожалела, что пришла на родительское собрание...
Начиналось всё как обычно: «следите, чтобы у девочек волосы были собраны в хвост», «скоро сдавать ЕГЭ», «наш лицей попал в ТОП-10, и мы должны соответствовать…»
Но тут неожиданным солнцем в пасмурный день появилась пожилая учительница математики. Учебник алгебры в её руках был обёрнут в яркую рыжую собаку, а геометрия – в персикового кота.
- Дорогие родители, - сказала она. – Я очень хочу научить Ваших детей математике, но без Вашей помощи не обойтись. Дети должны приходить ко мне сытые, выспавшиеся и в хорошем настроении, иначе мне не с кем будет шагать в науку.
Родители перестали зевать.
- Вот, к примеру, Дмитрий Сергеевич, - продолжала эта чудесная женщина, - списал с интернета решение задачи, которую я не задавала. Я говорю ему: Вы меня очень огорчили, лапочка. Неужели Вы полагаете, что Ваш учитель из Страны Лопухов? Будьте любезны, к следующему уроку сдать мне эту работу. Он сдал.
Я и Вам хочу сказать. Если сегодня ребёнок Вас опечалил, не надо его за это прессовать. Иначе на следующий день он придёт ко мне без настроения. Говорите с ним ДУ-ШЕВ-НО.
Папа Дмитрия Сергеевича робко спросил:
- Скажите, а слово «печально…» в тетради – это значит двойка?
- Печально, это значит печально. Но это только сегодня. Завтра всё уже может быть радостно.
- Знаете, - сказала чья-то растроганная мама, – у моего сына двойка по геометрии, но он Вас обожает.
Родители закивали, а я достала носовой платок.
Если бы все учителя были такие, я бы ходила на каждое собрание.
Завтра испеку для неё торт!
Автор: Елена Гладских
Художник: А. П. Солодовников "Старая учительница"

[Olexara]

В 1964 году группа старшеклассников пропустила уроки, чтобы посмотреть The Beatles в Америке.
На концерт они не попали, но пока ехали, приблизились к машине, перевозящей группу? и Ринго Стар сфотографировал их.
Когда они рассказали об этом друзьям, никто им не поверил.
Спустя 50 лет Ринго опубликовал книгу с неизданными фотографиями со своих гастролей и спросил фанатов, узнают ли они этих молодых людей.
Чуть позже появилась нынешняя фотография, где пять главных героев воссоздали это незабываемое приключение.

[Olexara]

Ракушка

- Мамочка, мамочка! Прости! Мне, правда, пора! – Корицына отчаянно прыгала на одной ноге, пытаясь заточить вторую в тесный карцер замшевого сапога. – Такси уже ждёт.
- Что это за работа такая, где человека даже в день рожденья дёргают?
- Мам. Не начинай. Меня премии лишат!
- Раз в сто лет заезжаешь, и то сбегаешь как от чумной! Беги-беги. Премия ж важнее родной матери-то.
- Я позвоню.
- Стой!
- Что?
- Пирог возьми! Сейчас я его в пакетик заверну. Где-то у меня был из «Дикси» чистый…
- Мам, не надо.
- Я зря у плиты корячилась, что ли? …и винегрета баночку.
- Ма-ам!
- На. Бери, сказала!
- Спасибо.
- С Днём рождения. Ты.. ты позвонишь?
- Мам, не плачь. Люблю! И лекарства пей! Пока!

… Навигатор клялся мамой таксиста, что до конца маршрута осталось 27 минут. А значит Корицина успеет домой. Нет, не на работу, как она соврала матери (а врала она частенько, как всякая любящая дочь). Никакой шеф её не ждал.
Корицыну ждала ракушка.

…Это была очень красивая, крупная раковина, отделанная розовым перламутром изнутри. Сначала она долго жила на большой красной звезде на самом дне Балтийского моря. Потом течение сорвало её со звезды и понесло, понесло всё дальше от дома, выплюнуло в районе янтарной Юрмалы и отдало в руки безработного Зейдникса. Безработный Зейдникс восхитился сим подарком, покрыл ракушку дешёвым лаком и продал её слегка подвыпившей туристке Корицыной по какой-то безумной цене. С тех пор ракушка поселилась в корицынском серванте по соседству с гжелиным слонёнком и «счастливой» китайской лягушкой (Корицына всё забывала её выбросить после перелома бедра). Два года ракушка вела себя как подобает любой прилично ракушке – молчала и собирала пыль. Но месяцев восемь назад она заговорила.
- Шшшшш… шшшшш… «Причал», ответьте! ШШШШШ… «Причал»… Ответьте, «Причал»!
Вначале Корицына подумала, что это вещает реклама, перебив «Удивительную миссис Мэйзел» на самом интересном месте.
- Что-то новенькое от «Азино три топора». – Вслух подумала Корицына.
Но голос, пробивающийся сквозь помехи, шёл явно не из ноутбука.
- Шшшшш… Кто-нибудь, ответьте… Шшшшш….
Корицына ухом вперёд исследовала комнату и подошла к серванту. Взяла ракушку, тут же почувствовала вибрацию от звука.
- «Причал», это «Касатка»…шшшш… ответьте…
- Алё? – Прошептала Корицына, чувствуя себя идиоткой.

…Так началось знакомство Корицыной с экипажем подлодки Щ-313 «Касатка», затонувшей холодной октябрьской ночью 1942-го года.
Они преследовали вражеский эсминец и в кураже погони не заметили второй. Немцы ухнули глубинными бомбами, и одна из них повредила корпус, отчего «Касатка», вооруженная последней торпедой, клюнула носом и опустилась на дно в 22:30. Вторая бомба застряла между радиоантеннами.

И взорвалась в 1:30.

Каждый вечер, ровно в половину одиннадцатого, ракушка запрашивала «Причал» голосом командира Ляхова. Корицына отвечала, первые полчаса доказывала ему, что она из будущего, а затем общалась с со всем экипажем – Ляхов включал громкую связь. Корицына вещала морякам о будущем, о победе над немцами, мобильниках и компьютерах, ценах на сахар и космической программе – обо всём на свете, кроме того, что произойдёт в 1:30. Потом она слышала грохот. Плакала всю ночь и ложилась на пару часов спать, чтобы следующим вечером, ровно в 22:30, снова ответить на запрос «Касатки». И опять терпеливо объяснять, что происходит, рассказывать о победе, мобильниках, моде…

Позже Корицына погуглила и узнала, что лодку нашли какие-то дайверы-любители только в 96-м. На ней было тридцать семь человек. В папке «Избранное» она хранила 37 чёрно-белых фотографий. 37 разных мужчин, старых и молодых, улыбающихся и хмурых, смотрели со снимков в будущую жизнь, которая одинаково для всех оборвётся в 1:30 27 октября 1942-го года на глубине 88 метров.
Старлей Ляхов, молодой командир. Умное лицо, не по возрасту даже. Нижнюю челюсть специально выставляет вперед, чтобы выглядеть героически – наверное, комплексует из-за неправильного прикуса.
Боцман Пинчук – родом из Ровно, пошляк страшный. При этом взгляд мудрый – прям мужик салтыково-щедринский.
Политрук Ребензя. Каждый раз запрещает личному составу общаться «с этой шлюхой Абвера» Корицыной. За что его постоянно закрывают в трюме, а он оттуда грозит всех расстрелять по закону военного времени. А всем каждый раз наплевать.

Она так жалела их всех! И не могла, не решалась сказать им, что произойдёт в 1:30. Она врала, что всё будет хорошо. Им ответят, их спасут, они все, все 37 человек вернутся домой, победив немцев, и проживут долгую счастливую советскую жизнь. За восемь месяцев она полюбила каждого из них. Теперь это была и её команда, её мужчины. Каждый вечер ровно в 22:30 она была у ракушки, чтобы сделать их всех счастливыми. И каждую ночь всех их теряла.

Единственным подводником, которого Корицына потеряла один раз, был её отец. Рослый, бородатый каперанг на атомной подлодке, которого, боялось даже командование. От одного взгляда из-под пушистой брови хотелось схватить швабру и что-нибудь отдраивать до потери пульса. Он доставал своими нравоучениями всех и всегда, но учил всему, что умел сам. Всё контролировал, даже личную жизнь. Одного хахаля дочери выставил из дому за вопрос «На чём Вы плаваете?». Трёх других сначала знакомил со своим наградным пистолетом и пятью обоймами, намекая на то, что всё содержимое обойм окажется в голове второй дочерней половинки, «если хоть один, сука, волос…!». Корицына ненавидела его. И всё ему прощала, когда он возвращался, сгребал их с матерью в охапку и бросал короткое «Соскучился». И становилось уютно, будто вокруг тебя вырастает стена, и тебе нестрашно, даже хорошо и тепло.
Но однажды он не вернулся. А по телевизору просто сказали «Она утонула». Отдали лишь орден и компенсацию. Мама всё потратила на памятник. В воду бросили венок. Стены вокруг больше не было.
Корицына не могла его спасти. Но экипаж «Касатки» - честно пыталась. Она писала в СМИ, военным историкам и Администрацию, даже «случайно» познакомилась и заманила к себе морского инженера. Но никто ей не верил, а морской инженер даже искал по всей квартире скрытые камеры, думая, что Корицына – блогер-хайполов. Тем временем «касатики» погибли уже 246 раз. И сегодня будет 247-й…
(Кстати, называть их «касатиками» было рискованно. За это, например, был коллективно избит экипаж Щ-312 «Нерпа», причём в полном составе)

…Корицына напомаженным снарядом влетела в квартиру. На часах 22:26. Успела. Налила вина, чтобы отпраздновать ДР с отражением. Выпила.
- шшшшшш…. «Причал», ответьте!
- Алё! Да! Алё!
- «Причал», это…
- Я не «Причал», ребят. Всем приветик. Сейчас я всё объясню…

…В этот раз был поставлен рекорд – уже в 23:04 команда поверила Корицыной, а карающий словом политрук Ребензя закрыт в трюме.
- …А ещё у меня день рождения! – Ляпнула Корицына, откупорив вторую бутылку игристого.
-УУУУУУУУ!!!
- Так с этого и надо было начинать, барышня! – Весело крикнул старый радист Смольский.
- Боцман! – Скомандовал Ляхов. – Спирт на капитанский мостик!
- Та с удовольствием «Есть», таищ капитан!
- Пьянство во время ведения боевых действий категорически осуждается товарищем Сталиным… - Слабо донеслось из трюма.
- ЗАТКНИСЬ!!
Гогот. Корицыной стало уютно. И она расслабилась.
- Товарищи! – Взвизгнула именинница. – Ну выпустите вы мужчину! Пусть и он перед смер…
Костицына чуть не откусила себе руку. Но вроде вовремя спохватилась.
- Перед чем? – Спросил Ляхов.
Не вовремя.
На том конце ракушки замолчали.
- Перед смертью, да?
Корицына уменьшилась в размерах до кончика иглы.
- Подставляй кружки, хлопцы, я сразу канистру, шоб два раза не…
- Помолчи, боцман. Товарищ Корицина?
- Я… я тут, товарищи. Я хотела сказать – перед смееееероооааа…
- Девушка. – Было слышно, как капитан сглотнул. – Вы… Вы могли бы не отвечать на мой запрос. Испугаться там или… проигнорировать как-то. Но вы ответили. Вы смелая, правда, смелая. Мы тоже, да, товарищи?
- Да, так точно, так точно, так точно, да… - Раздалось сдавленное многоголосье.
- Так ответьте нам честно, товарищ Корицына: что нас ждёт? Товарищ Корицына?
Корицына залпом выдула половину бутылки, чтобы слова легче проскальзывали наружу.
- У… у вас там бомба.. В этих вот штучках сверху…
- Антеннах, да, мы слышали стук. Она взорвется? Когда?
- Через… через 40 минут. Простите… Ребят… Ребят…
На том конце молчали. Тушь бросилась вниз по щекам.
- Товарищ Корицына? – Первый раз она услышала сталь в боцманском голосе. – Разрешите серьёзный вопрос?
- Д-да. Конечно.
- А скажите – чи большая у Вас грудь?
Ракушку чуть не разорвало от хохота.
- Ля! А шо, мне интересно!... Ой, товарищ капитан, это рукоприкладство!
- АХХХХАХАХАХАХАХАХАХАХА!!!
- Большая! – Почти честно ответствовала Корицына.
- Ооооооооо!
- И с родинкой.
- ОООООООООО!
- Закройте юнге уши, он ще дэтына!
- АХХХХААХАХАХАХАХАХА!
- Боцман, шо ты ржёшь, наливай давай!

…1:02.
- …А вот шо мы без музыки?! Мадам Корицына, а ответьте-ка всему личному составу: шо вы там в своём будущем поёте?
- Я лучше поставлю.
Корицына открыла плейлист и врубила «Витаминку» Тимы Белорусских. Экипаж молча прослушал весь трек до конца и продолжал молчать еще минуту.
- Мужички? – Вкрадчиво поинтересовалась Корицына.
- Знаете шо, хлопцы. Я под это вот дерьмище помирать категорически отказываюсь.
- АХХХХАХАХАХАХАХАХАХА!
- Земцов! Тащи тальянку!
- Товарищи, взываю к вашей ответственности! Игра на музыкальных инструментах строго запрещена, вражеские сонары не дремлют и…
- ЗАТКНИСЬ!!

…1:12.
- …Зачем мы уходим от милой земли, зачем мы плывём под волной? Затем, чтоб враги никогда не смогли отнять у нас берег родной… - Песня, зафактуренная помехами, мягким, тёплым приливом наполняла спальню, обволакивала, закрывала собою Корицыну, гладила её по волосам, по щекам и трясущимся от слёз плечам. Они завтра опять будут на связи, думала она. И послезавтра, и потом, и каждый вечер. Они никогда не умрут. Её мужчины. Её любимые мужчины.
- Товарищ Корицына?
- А?
- А почему вы не поёте?
- Я не могу найти текст в гугле.
- Я ни хрена не понял, товарищи.

…1:22.
- Товарищ Корицына?
- Да-да?
- Это командир Ляхов. Скажите, что вам подарить на день рождения?
Корицына задумалась. Игристое добавило ей здоровой женской наглости.
- Скажите, Ляхов, у вас же осталась одна торпеда?
- Та да, мадам, её в данный момент политрук у трюме полируе!
- АХХАХАХАХАХАХАХАХА!
- Боцман, отставить!... Так точно, товарищ Корицына. Одна осталась, а что?
- Хочу салют!
- Ого! Что думаете, товарищи?
«Шмшмшмшмшмшмшмшм!»
- Будет вам салют, товарищ Корицына. – Непонятно как, но Корицына очетливо услышала улыбку Ляхова, который переключил тон на командный. – Торпедный отсек, товсь! Торпеду в боевое положение! О готовности доложить, в норматив уложиться!
- Есть!
-Есть!
- Задачу понял, выполняю!

По переборкам «бум-бум-бум».

- Товарищ командир!
- У аппарата!
- Торпеда в боевом положении, готова к пуску!
- Всем приготовиться!... От всего личного состава в честь боевой подруги товарища Корицыной… Огонь.

1:26.
- Ляхов? Ребята? – Корицына до снежных костяшек сжала ракушку. Ответа не было. Даже помехи пропали. Полная тишина. Странно, подумало игристое в корицынском мозгу. Еще же 4 минуты.
А нет, не полная тишина. Стук… Стук-стук… Что-то стучало за дверью.
- Оля, иди за стол, сколько можно там сидеть? – Материнский голос в секунду выгнал из Корицыной всё игристое через холодный пот.
Стук… Стук…
Корицына приоткрыла дверь и выглянула на кухню: мать расставляла тарелки для торта.
- Даже в свой день рождения торчишь за компьютером своим!
- Мам?! Когда ты пришла?!
- Ты там в спальне прибухивала, что ль?!
Стук… Стук-стук… Стучала не мама. Звук шел из прихожей.
- Мам, кто там стучит?
- В смысле – кто?
- МАМА, КТО ТАМ?!
- Значит так, дочь. – Отец вошёл на кухню и бросил молоток на табурет. – Вешалку я тебе повесил. Но давай-ка ты уже найдёшь мужика нормального, я подчеркиваю, НОРМАЛЬНОГО, который будет тебе по дому…
- ….!!!!!!!!!!!!!!!!
- Так, ты это… Отставить падать в обморок!!! Мать, стакан воды ей в лицо! Я вызову медицинскую помощь! … Никому не паниковать!

…По экрану телевизора поползли финальные титры фильма, которого и в дневное-то время лучше не показывать людям. Корицына нехотя приподняла голову с отцовского плеча, глянула в окно – светает. Из спальни доносился материнский храп.
- Ну что, отбой! – Приказал зевнувший отец.
- Погоди, пап. А расскажи, как ты спасся? Ну, тогда, в двухтысячном?
- Я ж тыщу раз рассказывал.
- Ну пожаааалуйста.
- Ладно. Заклинило у нас, так скать, ходовую. Плюхнулись на дно. Ну, думаю, попали в оказию. Понимаю ж, что кранты – это ж Тихий, глубина. Старпом крест целует, кто-то плачет. Но! Я ж в академии книжки читал, а не шуры-муры разводил, как ты в институтах.
- Ну паааап!
- Отставить перебивать! Так вот. Вспомнил я книжку умную адмирала Ляхова.
- Ад-ми-ра-ла?!
- Да, НачБалтФлота в 60-х. Он там случай один интересный описывал. В октябре 42-го торчал он вот как я на глубине. Лопасти заклинило, в антенне бомба глубинная. И что он делает? Палит со всей дури последней торпедой. Казалось бы, зачем? Дебилизм! Ан нет! Отдачей бомбу скидывает с лодки! Лодка отрывается от грунта, лопасти запускаются! Тихонечко всплыли и тихой сапой домой уползли раны зализывать. Герой! 37 человек спас! Я думаю, шанс один на миллион! Ну а что терять-то? Я и бахнул. И вот я дома. Как и остальные сто шесть человек экипажа. Мне, конечно, по шапке нехило влетело. Зато… А ты чего разревелась? А? Дочь?

Кирилл Ситников

[Olexara]

– Новенький?
– Угу.
– Дневной, увлажняющий?
– Нет, ночной, питательный, от морщин.
– Дорогой?
– Да, недешевый.
– Вижу, – вздохнула темно-коричневая баночка. - Приятно познакомиться, я – сыворотка. Два раза в год, курс тридцать дней, только на ночь. Есть пипетка-дозатор.
– Ух, ты! – выдохнул крем и сверкнул перламутровым боком.
В ванной комнате бывает светло только когда заходит хозяйка, но сегодня она забыла закрыть дверь.
– Подружимся. Такие как мы задерживаются подольше.
– Да заткнетесь вы наконец?! – кто-то грозно проворчал рядом. – Мне завтра вставать рано.
– Это тональник, – тихо заметила сыворотка, – его раза на три осталось, вот и нервничает.
– Да, действительно, друзья, давайте спать, завтра тяжелый день, - вмешалась в разговор пудреница.
– Она здесь главная, – шепотом пояснила сыворотка крему, – всё знает, потому что хозяйка берет ее с собой и кладет в сумку. Есть сменный блок - всех нас переживет.
– Завтра же пятница, друзья, столица веселится! Что день грядущий нам готовит?! – бодрым голосом пропел тонизирующий лосьон.
У него был такой состав, что он никогда не унывал.
– Как пятница? – взвизгнул тональный крем. – Уже?
– Да, друг мой, – участливо заметила пудра, – скажу вам больше: я слышала разговор хозяйки по телефону - завтра идем в ночной клуб.
– Всё, мне конец! – обморочно пошатнулся своими остатками тональник. – Она меня всего изведет. Класть будет слоями, не втирая. Морщины будет мной замазывать.
– Может, еще обойдется? – утешал его легкий утренний флюид против сухости кожи.
– В конце концов, не вам одному плохо. Если пойдет в ночной клуб, значит нам хана, – донесся через закрытую дверцу ящика могучий бас восковых полосок.
– И мне... – вздохнул скраб для тела.
– Хватит галдеть! Если завтра в ночной клуб, то надо собраться с силами, - сказал блеск для губ "Бриллиантовое соблазнение". – Там музыка орет, накурено. У меня потом всю неделю колпачок раскалывается.
Все притихли, каждый думал о своем. А потом раздался всхлип. Потом еще и еще - плакала большая синяя зубная щетка. Розовая соседка, поменьше ростом, утешала ее:
– Тихо-тихо, ну что ты? Может, он еще вернется, если не к хозяйке, то за тобой.
– Нет-нет, уже два месяца прошло, он бросил, бросил меня!
– Но она же тебя не выкидывает, значит, есть надежда.
– Не пудрите щетке мозги! Будто вы не помните, как на наших глазах полгода дезодорант твердый высыхал, - ввернул кто-то между прочим.
– Ой, не вспоминайте! Какое было время, как все начиналось: каждую ночь розы в ванной лежали, хозяйка светилась от счастья, косметикой пользовалась умеренно, спать ложилась вовремя, а когда смотрелась в мое зеркальце всегда улыбалась, - грустно добавила пудреница.
– А что они вытворяли, когда душ вместе принимали! Мне мочалка рассказывала... - начала было расческа.
– Это уже слишком, - перебила ее заколка, - нельзя верить этим сплетницам с подмоченной репутацией.
Тут опять все замолчали, но новенький изнывал от любопытства.
– А что дальше-то было? - как можно тише спросил он.
– Я точно не знаю, - ответила сыворотка, - меня здесь тогда еще не было, но говорят - случилось что-то очень нехорошее. Сначала они долго ругались, хозяйка сильно плакала, потом он забрал все свои вещи, только дезодорант забыл, и ушел. А она все плакала и плакала, день за днем. Баночки, тюбики, флакончики совсем запылились, а у одной масочки даже срок годности вышел. Как-то вечером хозяйка залезла в ванную, закрыла шторку и... В общем, мочалки болтали - она себе что-то с руками сделать хотела, но вовремя опомнилась.
– Какой ужас!
– И не говорите! Теперь вот - и этот пропал. С виду такой приличный был, брился каждый день. Все волнуются, переживают за хозяйку. Вдруг она опять сегодня напьется, полночи простоит над унитазом, ляжет не умывшись, про меня забудет, про вас и не вспомнит. Утром будет плакать, долго стоять под душем, а потом начнет мазаться всем подряд.
В ванной, как всегда неожиданно, зажегся свет. Хозяйка подошла к зеркалу, долго всматривалась в свое отражение, потом что-то прошептала, улыбнувшись отражению и новенькому (во всяком случае, он утверждал, что и ему тоже). Потом женщина использовала тест на беременность, под тихий всеобщий вздох выбросила синюю зубную щетку и, выключив свет, вышла.
Через семь месяцев в ванной комнате – на полках и в ящиках – не было свободного места, но ее обитатели чувствовали себя прекрасно. «В тесноте, да не в обиде», – поговаривали они, ночами напролет перешептываясь с присыпками, детскими пенками, шампунями и мылом, вкусно пахнущим ромашкой.

Elena Sergeevna