Непростые истории знаменитых людей

[Olexara]

"Когда Ромина сообщила, что собирается замуж за Альбано Карризи, мать разразилась страшной тирадой: крестьянский сын, маленький, невзрачный очкарик, что ты в нем нашла?! Ее не волновало, что Аль Бано уже известный певец. Говорили, ему даже пришлось заплатить теще солидную сумму, чтобы та все-таки разрешила женитьбу. Но ведь и родители Аль Бано не были в восторге от выбора сына: ну какая жена и мать из избалованной девочки?

Тем не менее Карризи и Пауэр обвенчались. Спустя 5 лет, уже имея двоих детей, супруги создали музыкальный дуэт. А вскоре покорили мир. Несколько раз на конкурсе итальянской песни в Сан-Ремо они занимали призовые места. С композицией «Ci Sara» стали первыми. Песню «Liberta» в Италии признали неофициальным гимном страны.

Популярность их зашкаливала. В том числе и в Советском Союзе. Супруги демонстрировали чувства на сцене, но они не были показными. Альбано и Ромина действительно любили. Союз казался идеальным и вечным. Их имена слились воедино. И по отдельности певцов уже сложно было представить.

У них было все, что только можно пожелать: слава, деньги, журнальные обложки и интервью, большое поместье в Апулии с внушительным штатом прислуги. В конце 1980-х супруги решились еще на двоих детей. Хотя Ромине это было тяжело. Она не прекращала петь и ездить на гастроли. И при этом была хорошей женой и матерью. Во всем поддерживала мужа. Одно волновало Ромину: постоянно гастролируя, она все-таки уделяла детям меньше времени, чем могла бы.

Все рухнуло в одночасье. В январе 1994-го жизнь супругов разделилась на до и после. Их феличита разрушилась мгновенно, когда им сообщили, что в Новом Орлеане ушла из отеля и не вернулась их старшая дочь Иления. По разным данным, она отправилась в Америку на фестиваль альтернативной молодежи или собирать материал для книги. Супруги бросили на поиски все силы. От полицейских до экстрасенсов, от сицилийской мафии до «Интерпола». Но шли месяцы, годы, появлялись домыслы и слухи. Говорили, что Иления связалась с неким гуру, что была подсажена на наркотики, что прыгнула в Миссисипи... Тем не менее найти даже ее тело не получалось.

Спустя несколько лет Аль Бано признался журналистам, что не верит, будто его дочь жива. Он смирился с ее потерей. И это вызывало страшный гнев Ромины. «Ты предал нашу дочь!» — возмущалась она. И поспешила развестись с мужем. Музыкальный дуэт распался сам собой.

На Ромине не было лица. Она постарела, впала в страшную депрессию. Потом занялась йогой, стала ездить в Индию. В 2013-м было официально объявлено о прекращении поисков, но Пауэр не успокоилась до сих пор. Да и как может быть иначе, когда мать теряет ребенка?

Аль Бано занялся сольной карьерой, выращиванием винограда, производством вина и оливкового масла. Ромина стала писать сценарии, снимать документальное кино, писать картины. А потом и вовсе уехала на родину, в Америку. Туда, где ее не воспринимали как жену Аль Бано. И где журналисты не задавали болезненные вопросы о пропавшей дочери.

В 2013 году Ромина согласилась на предложение Аль Бано выступить с ним в России в честь его 70-летия. Бывшие супруги снова смотрели друг на друга влюбленными глазами. Но это была уже совсем другая любовь. Или даже не любовь.

После тех концертов они иногда поют вместе. В 2015-м даже выступили вместе в Сан-Ремо. И снова, как когда-то, звучали их пронзительные голоса..."

("Аргументы и факты", 02 октября 2021 года, автор Татьяна Уланова; источник: aif. ru)

Источник фото: biographe. ru

[Olexara]

Архивное фото.
Адриано Челентано с женой Клаудией Мори.1973 год.

[Olexara]

Этой девушке аплодировал Далай Лама. Ей- 101 год. Тао принимала участие в демонстрациях с Ганди, генералом Шарлем де Голлем и Мартином Лютером Кингом. Она рвала шаблоны руками и постоянно осваивала новые профессии.

Ее история началась с модельного бизнеса. Началась Вторая Мировая война, Порчон мигрировала в Лондон. Тао заставила «пасмурный Лондон сиять», танцуя. Когда война утихла, “Метро-Голден-Майер” пригласил Порчон сниматься в фильмах с Элизабет Тэйлор.

Порчон начала давать бесплатные уроки йоги ее коллегам: она вдохновлялась ими, а они ею. В 1962 году красотка вышла замуж, и с головой ушла в йогу. Ее поддерживали Индра Деви, Шри Ауробиндо и Айенгар. Спустя пять лет практики Порчон-Линч окончательно бросила карьеру актрисы и занималась йогой. Спустя 10 лет она стала преподавателем в в Yoga Teachers Association.

Позже Тао открыла свой институт в Нью-Йорке – The Westchester Institute of Yoga. 3 000 человек со всего мира сейчас являются квалифицированными специалистами, благодаря ей.

В интервью Wild Yogi Порчон рассказала, как после войны у нее собрался класс из 90 человек, и среди них был пожилой мужчина, который подошел перед занятием и прошептал: «Я пришел не заниматься, я просто хотел на вас посмотреть. У меня никогда не получалось сделать ничего подобного, даже в молодости». Во время занятия Тао помогла освоить ему многие асаны, после чего он начал бегать по залу, припрыгивая, и спрашивать, видели ли они это чудо – то, как он задрал ногу!

Когда Тао было 83, она упала, выходя из продуктового магазина и сломала шейку бедра. Предстояло сделать операцию по замене сустава. Хулиганистая фея, полностью игнорируя советы своего лечащего врача, вошла в бальную студию, через месяц после операции и начала заниматься танцами, прислав доктору фото в позе лотоса с припиской:" Вы ничего не сможете сделать!" Врач ошалел от жизнелюбия дамы.

В 101 год Тао участвует в конкурсах бальных танцев в Нью-Джерси, Нью-Йорке и Пуэрто-Рико, выступая со своим 26-летним красавцем-партнером. Дает 12 уроков йоги в неделю, обучает тысячи людей, катается по миру, безнаказанно принуждая всех к счастью.Сделав маникюр и стильную прическу, впрыгнув в лодочки на шпильках, она мчит к юному партнеру на танцы и хитро подмигивает матрице. Наше министерство духов и каблуков хлопает стоя.

Маленькая, хрупкая девчонка ста лет с непростой судьбой все время улыбается, ее муж погиб, в жизни ей ничего не давалось легко, она пережила несколько страшных войн, но после каждой трагедии она отряхивалась, вставала и шла по жизни смеясь.
Счастье это выбор, сознательный и очень непростой выбор каждый день, ты можешь позволить себе долгие скорбь и сожаление, можешь позволить отчаяние или беспомощность, можешь сделать вид, что ты никогда и ничего тут не решал, можешь погрузиться в депрессию и болезни, а можешь, вопреки всему, возыметь дерзновение стать счастливым. Это требует гораздо больших усилий, чем мгновенно провалиться в состояние жертвы.

Тао живет так, словно пребывает в единстве с вечной энергией, что позволяет ей быть живым воплощением ее мантры: "Нет ничего такого, что у тебя может не получиться. Соберите в своем разуме и теле всю музыку своего сердца. Пусть она не позволяет вам терять время даром и отказываться от чудес реальной жизни. Мне- 100, моему сердцу все еще двадцать. И я не собираюсь взрослеть.В этом мире нет ничего, что вы не могли бы реализовать с помощью вашей внутренней силы. Светите!"

[Olexara]

85 лет назад, 8 октября 1936 года в Москве, в рабочей семье родился
советский и российский актер театра и кино, Народный артист РСФСР Леонид Вячеславович Куравлев.
После окончания средней школы Леонид сделал попытку поступления во ВГИК, но провалился на экзаменах. Год работы на фабрике кинооптики не прошёл для Куравлёва бесследно, и со второй попытки Леонид становится студентом ВГИКа.
Амплуа комика закрепилось за актёром с первой же большой роли - Камушкина в картине С.А. Милькиной «Мичман Панин», снятой в 1960 году. В этом же году Куравлёв оканчивает институт.
После ряда пусть и небольших, но очень полезных с точки зрения обучения мастерству ролей Леонид Вячеславович принимает участие в съёмках двух фильмов В.М. Шукшина: «Живет такой парень» (1964) и «Ваш сын и брат» (1965).
Здесь актёр раскрывается в двух совершенно разных ипостасях: лирической и трагической соответственно. И каждую из них Куравлёв сыграл настолько убедительно и гениально, что предложения сняться в том или ином фильме заставили актёра надолго забыть об отдыхе и покое.
Особое место в актёрской деятельности Леонида Вячеславовича занимает период сотрудничества с Леонидом Гайдаем. С 1970 по 1980 годы этот тандем создал массу любимых зрителем персонажей. А популярности и всенародной любви к Куравлёву после роли Жоржа Милославского в «Иван Васильевич меняет профессию» могут позавидовать (и завидуют) многие «супер-кинозвёзды» молодого поколения.
Среди других наиболее известных его киноработ — роли в картинах: «Вий», «Не может быть!», «Место встречи изменить нельзя», «Золотой телёнок», «Афоня», «Семнадцать мгновений весны», «Ищите женщину», «ТАСС уполномочен заявить…», «Трест, который лопнул», «Самая обаятельная и привлекательная», «На золотом крыльце сидели», «Гангстеры в океане», «Мастер и Маргарита», «Ширли-Мырли», «Сибирский цирюльник», «Бригада», «Книга мастеров» и других.
Заслуженный и Народный артист РСФСР, кавалер орденов «Знак Почета» и «За заслуги перед Отечеством» IV степени, член Союза кинематографистов — Леонид Вячеславович Куравлёв за свою творческую карьеру сыграл более 200 ролей, а также принимал участие в озвучивании мультфильмов и вёл телепередачи. Живёт в Москве.
Поздравляем Леонида Вячеславовича с Днем рождения! Желаем крепкого здоровья, счастья и всех благ.

[Olexara]

В этом стихотворении Леонида Филатова всё, что нужно знать о любви и желании жить.

Известный актер, писатель и человек недюжинного таланта, Леонид Филатов, сильно болел и перед смертью проводил много времени в больнице. После тяжелой операции он мог и должен был умереть, но в его жизни была маленькая внучка Оля, ради которой он ещё несколько лет прожил. Именно ей перед смертью он успел написать это стихотворение.

Тот клятый год уж много лет, я иногда сползал с больничной койки.
Сгребал свои обломки и осколки и свой реконструировал скелет.
И крал себя у чутких медсестер, ноздрями чуя острый запах воли,
Я убегал к двухлетней внучке Оле, туда, на жизнью пахнущий простор.
Мы с Олей отправлялись в детский парк, садились на любимые качели,
Глушили сок, мороженое ели, глазели на гуляющих собак.
Аттракционов было пруд пруди, но день сгорал, и солнце остывало,
И Оля уставала, отставала и тихо ныла: «Деда, погоди».
Оставив день воскресный позади, я возвращался в стен больничных голость,
Но и в палате слышал Олин голос: «Дай руку, деда, деда, погоди…»
И я годил, годил, сколь было сил, а на соседних койках не годили,
Хирели, сохли, чахли, уходили, никто их погодить не попросил.
Когда я чую жжение в груди, я вижу, как с другого края поля
Ко мне несется маленькая Оля с истошным криком: «Деда-а-а, погоди-и…»
И я гожу, я все еще гожу и, кажется, стерплю любую муку,

[Olexara]

Друзья, очень нужны наши молитвы! Валерия Гаркалина ввели в медикаментозную кому

В ночь с 5 на 6 октября у актера резко упала сатурация. Врачам пришлось подключить Гаркалина к ИВЛ и ввести в медикаментозную кому. Как сообщают СМИ, уровень поражения легких достиг 85%.

Ранее стало известно, что у актера были серьезные проблемы с сердцем. 10 лет назад у него случилось 2 инфаркта подряд из-за сильного закупоривания сосудов.

Господи, спаси и сохрани!

[Olexara]

Савелий Крамаров: "как что – так сразу Косой"

В октябре 1981 года в кресле самолета, направлявшегося из Москвы в Вену, среди евреев-репатриантов мирно дремал человек в надвинутой на лоб старой заштопанной кепке. «Шалом, Савелий!» – вдруг услышал он обращенное к нему дружное приветствие почти всех пассажиров. Он поправил кепку, приподнялся в кресле, улыбнулся и тут же заслужил бурю аплодисментов. Это были первые аплодисменты актеру Савелию Крамарову за границей.

По воспоминаниям друзей, Савелий Крамаров среди прочих обстоятельств объяснял свой отъезд тем, что «в детстве испытал то, что не пожелаешь даже врагу»: «Впрочем, я сам был сыном “врага народа”. Неимоверная тяжесть детства гонит меня отсюда. Я не хочу, чтобы дети, если они у меня появятся, испытали то же самое».

Он родился 13 октября 1934 года в Москве, проведя первые, еще не очень сознательные годы жизни в любящей и дружной семье. В четыре года Савелий увидел своего отца в последний раз, затем остались лишь фотографии. Его отец, Виктор Савельевич Крамаров, с отличием окончив юридический факультет Киевского университета, был принят в Московскую коллегию адвокатов. Однако уже после первых процессов ему объяснили, что рвение в защите тех, кто находится на скамье подсудимых, совсем не требуется и чаще всего его присутствие как адвоката – простая формальность. Виктор Крамаров был другого мнения и до последнего пытался облегчить судьбу невиновных: участвуя в процессах против «врагов народа», он находил смягчающие обстоятельства, озвучивал подвиги своих подзащитных в годы Гражданской войны. Это и послужило поводом для обвинений против него самого. Особым совещанием при НКВД было решено: «Виктора Савельевича Крамарова за контрреволюционную деятельность заключить в исправительно-трудовой лагерь сроком на восемь лет, считая срок с 14 марта 1938 года». В ту пору все осознавали, чем грозило это семье, поэтому мать Савелия, чтобы хоть как-то облегчить в будущем жизнь сына, вскоре оформила развод. И она, и муж понимали, что выдуманное клеймо останется навсегда, и не ошиблись. Полностью отбыв срок, проведя всего три с небольшим года на свободе, работая юрисконсультом, Виктор Савельевич был вновь арестован в 1950-м «за участие в меньшевистской эсеровской организации», а следом этапирован в Красноярский край, где и умер в марте 1951 года.

Мама Савелия, Бенедикта Соломоновна, умерла, когда сыну было всего 16 лет. Но до конца его жизни оставалась самым близким для него человеком. Всегда и везде он носил ее фотографию, выбирал похожих на нее женщин, в честь нее назвал и свою дочь. Ради нее стал артистом, ведь когда-то в его юности на встрече с друзьями она сказала: «Мой сын станет артистом!» – поэтому подвести ее и ее мечту о будущем сына он не мог. После смерти матери Савелий переехал жить к родственникам, у которых, впрочем, были свои дети и свои первоочередные задачи. Из-за недоедания у него открылся туберкулез. Говорят, врача, который вытащил его буквально с того света, через много лет он найдет в Израиле и искренне отблагодарит.

Окончив школу, Крамаров попытался поступить в театральный институт, но его не приняли. Выбрав другой первый попавшийся вуз – Московский лесотехнический институт – и поступив на факультет озеленения, он целыми днями пропадал в студии самодеятельности «Первый шаг» при Центральном доме работников искусств. Затем с рассказом Василия Шукшина «Ваня, ты как здесь?!» студент Крамаров начал успешно выступать в Московском театре миниатюр.

А вскоре Крамарова пригласили сниматься в кино. Его заметили после первого фильма «Прощайте, голуби!», а признали уже после второго – «Друг мой, Колька!». Роль хулигана Васьки сам Савелий позднее назовет одной из лучших в своей кинематографической карьере. А кепку, в которой снимался, навсегда сохранит как талисман и через два десятка лет именно ее надвинет на лоб, задремав в самолете, покидая Союз. Узнаваемым всеми он станет в 1966 году после выхода картины «Неуловимые мстители», а его: «А вдоль дороги мертвые с косами стоят… И тишина!» – станет крылатой фразой. Крамарова стали приглашать известные режиссеры. Его короткое появление в фильме гарантировало успех, а реплики и неповторимая мимика запоминались навсегда. «Город мастеров», «Трембита», «12 стульев», «Большая перемена», «Иван Васильевич меняет профессию» – всем этим картинам Крамаров придавал то, что в совокупности и завоевывало любовь зрителей.

А после премьеры комедии «Джентльмены удачи» к нему пришла настоящая слава. Но, как неоднократно было замечено, вместе со славой приходит и зависть. Можно найти немало воспоминаний его коллег, знаменитых актеров, которые позволяли себе прилюдно грубые и язвительные высказывания в его адрес. Естественно, доброжелатели донесли до спецслужб и то, что Крамаров – религиозный человек, посещает синагогу, а его родной дядя и вовсе эмигрировал в Израиль. Сразу после этого Крамаров попал под контроль КГБ, агенты которого вскоре начали портить ему карьеру. В Госкино внезапно решили, что образы его героев «оглупляют общество», а режиссеры, активно привлекавшие его в свои работы, внезапно начали избегать его. Фильмы с его участием выходили всё реже, роли в них были всё короче. Но на народной популярности это не сказывалось никак: его узнавали, писали ему письма, спрашивали, когда новый фильм, жалуясь, что устали смотреть на скучных партийных секретарей и председателей колхозов. Однако сам Крамаров, не имея никакой возможности работать, все-таки задумался об эмиграции. Правда, выпускать его из страны никто не собирался.

К тому моменту Крамаров снялся в более чем 40 фильмах, и если бы актер такого масштаба в ту пору сменил страну, это был бы явный подрыв авторитета советского кинематографа, и фильмы с его участием попросту нельзя было бы показывать.

Абсурдность ситуации, отсутствие ролей, а как следствие – и источника заработка привели к тому, что Крамаров осенью 1981 года написал письмо Рональду Рейгану с просьбой: «Помогите мне обрести в вашей великой стране возможность работать по специальности. Моя нынешняя великая страна, видимо, помочь мне в этом вопросе не может». Письмо он передал работнику американского посольства. Говорят, его трижды читали по «Голосу Америки», и не исключено, что Рейган обратил на него внимание и ускорил получение визы на въезд в Америку. Перед отъездом он скажет: «При своей славе я не могу даже сниматься в кино. Меня гонят отсюда… Мне надоели роли идиотов. Всякая пьянь при встрече бросается ко мне и панибратски обнимает меня, как своего, как тупого пьянчужку. Я другой человек. Я многое люблю здесь, я вырос на этой земле, но она словно горит под моими ногами, гонит меня аж за океан. Может, там повезет страннику?»

В Америке он не стал столь же популярен, как на родине, но его талант и трудолюбие нашли себя. Совершенно не зная английского, владея им не больше, чем его герой из «Джентльменов удачи», где девушка была «чувихой», он тем не менее был принят Голливудом, сыграв роли в фильмах «Москва на Гудзоне», «2010» и «Красная жара». Кроме того, был востребован на телевидении и в шоу-программах. Кроме того, в Америке он обрел счастье от рождения ребенка и от присутствия рядом с ним близкого и любимого человека. После перестройки он приезжал в Москву, был почетным гостем кинофестиваля «Кинотавр», снялся и в российской картине «Русский бизнес».

Он ушел из жизни 6 июня 1995 года, не выдержав второго инсульта, через четыре месяца после обнаружения у него тяжелой формы рака. Похоронен он на еврейском мемориальном кладбище «Холмы Вечности» близ Сан-Франциско, где 12 октября 1997 года был установлен памятник с высеченными на иврите словами: «Последний дар – вечный покой душе твоей» и раскрытой книгой с названиями его любимых фильмов. Присутствовавшие на открытии памятника – более двухсот человек – подписались под письмом в Министерство культуры России о присвоении Савелию Крамарову звания народного артиста (посмертно). На письмо пришел отказ. Но отказ официальных инстанций, равно как и их признание, никогда не сравнятся с любовью людских сердец, помнящих великого актера, человека и личность – Савелия Крамарова.

[Olexara]

Однажды я проснулся очень рано.
Бессонница. Включаю телевизор.
И вдруг сюжет из "Кинопанорамы"
Показан был из прошлого сюрпризом.

Смотрел отрывки старой передачи,
И ностальгия охватила безудержно.
Ведущий там Рязанов, нет рекламы,
И обнимает Фараду Абдулов нежно.

Вот Горин молодой и безбородый,
А рядом с ним Миронов, бодр и весел.
Талантлив, в этом суть его природы,
Он так играл, что все вскочили с кресел.

Гафт с Остроумовой ещё не поженились,
Гердт много шутит и о прошлом не печётся,
И в студии все словно породнились,
Большой семьёй, как в песенке поётся.

Отдельным кадром Ширвиндт и Державин,
Их пара как всегда неразделима.
И восседает Табаков, как добрый барин,
И Лановой проходит бодро мимо.

Хазанов в этот вечер зажигает,
Караченцов заливисто смеётся,
Ерёменко о будущем мечтает,
А Харитонов - что успех вернётся.

Никитины прошли, какая пара!
Их песни всей страною овладели:
Я помню, каждый вечер под гитару
На улице про Александру пели.

Вот гордая осанка у Миледи -
Так Терехову часто величают, -
И Казаков ещё Израилем не бредит,
И Михалкова без кавычек уважают.

Высоцкого все дружно вспоминали -
Всего два года как его не стало, -
Сюжет о нём и песню показали:
Он столько сделал, хоть прожил так мало!

Вот Гурченко, ещё без изменений,
А Яковлев подтянут и любезен.
И Окуджава, безусловный гений,
Спел про войну. Ну, как же он без песен!

Они для всех казались эталоном -
Мы с ними веселились и грустили, -
Киношно-театральным эскадроном
Артисты весь народ с ума сводили.

Как много лет прошло! А может, мало...
И многих нет, иные уж далече,
Но вот под ложечкой тревожно засосало,
Хоть говорят о том, что время лечит.

Ушла, как в бездну, целая эпоха,
И времена другие наступили,
Но иногда, когда бывает плохо,
Пою о том, как молоды мы были...

© Цацкис Валерий

[Tati Tishmann]

Чарльз Буковски «История одного упрямого сукина сына»

Есть вещи, которыми очень хочется поделиться. Вот:

Он явился к моим дверям однажды вечером — мокрый, тощий, избитый, запуганный насмерть, белый, бесхвостый и косоглазый кот. Я впустил его и накормил. И он остался. Научился мне доверять.
( Collapse )

Но однажды приятель, подъезжая к дому, переехал его. Я отнёс к ветеринару то, что осталось. Ветеринар сказал: «Шансов немного, вот таблетки, его хребет переломан, но он был сломан и раньше, и как–то сросся. Если он выживет, то никогда не будет ходить. Взгляните на снимки: в него стреляли, дробь осталась внутри. Ещё у него, когда–то был хвост, но его отрезали».

Я забрал кота домой. Стояло жаркое лето, самое жаркое за много десятилетий.




Я положил его на пол в ванной. Дал ему воды и таблеток. Но он не притронулся ни к еде, ни к воде. Тогда я обмакнул палец и смочил его губы и стал его уговаривать. Я не отходил от него ни на шаг и разговаривал с ним, и нежно гладил его, а он в ответ смотрел на меня бледными голубыми косыми глазами.

Шли дни. И вот он впервые сдвинулся с места. Он пополз на передних лапах (задние не работали). Добрался до своего лотка и залез в него. Я услышал трубы, возвестившие здесь, в этой ванной, и всему городу, о возможной победе.

Я болел за кота — мне тоже досталось от жизни, не так как ему, но всё же не слабо.

Однажды утром он встал на ноги, вновь упал и посмотрел на меня вопросительно. «Ты сможешь» — ответил я.

Он пытался снова и снова, вставая и падая несколько раз и, наконец, смог сделать десяток шагов. Он шатался, как пьяный, задние ноги никак не хотели идти, он снова упал, отдохнул и опять поднялся.



Остальное вы знаете: сейчас у него всё в порядке.

Он косоглаз и почти беззуб, но кошачья ловкость вернулась, и это особое выражение глаз никуда не делось.

Когда я даю интервью, меня спрашивают о жизни и литературе, а я напиваюсь, сгребаю в охапку моего косоглазого, подстреленного, перееханного, обесхвощенного кота и говорю: «Вот, взгляните».

Но они не понимают и переспрашивают: «Вы говорите, на вас повлияла проза Селина?»
«Нет!» — я поднимаю кота. — «На меня влияет то, что происходит! Например, вот это! Вот это! Вот это!»

Я потрясаю котом и поднимаю его к потолку в этом прокуренном, пьяном свете, но он спокоен, он понимает…
И на этом все интервью заканчиваются.

Но иногда я всё–таки горд, когда вижу картинки в журналах: вот это я, а это — мой кот, на фотографии вместе.
Он тоже знает, что это всё чушь, но всё–таки иногда от этого легче.

---------------

P.S. Увы, ничего не читала из Буковского Хотя слышала не раз, что Буковский пожалуй один из лучших американских авторов прошлого века

[Olexara]

__________________________________________________ ___________________________________

[Olexara]

История Ренаты Литвиновой

Это случилось много лет назад. Я, полная ненависти к себе, решила собой заняться. Я не просто была недовольна своей внешностью, я была в бешенстве от себя. Все в моем королевстве было наперекосяк — бесконечная суета, бесконечная виноватость, бесконечная ответственность и уничижение себя, так что даже однажды на съемках в Одессе, когда я вся вдруг пожелтела, — я с радостью согласилась на экстренную госпитализацию. Я легла, наконец, в чистую палату с банкой цветов на окне, мне принесли кашу и поставили капельницу — я провалилась в сон и покой. Горе наступило, когда пришли мои анализы и меня выписали — с побелевшей кожей и вроде здоровую. Мысленно я цеплялась за спинку своей железной кровати, покидая старый корпус госпиталя. Наверно, поэтому я так люблю больницы, там есть иллюзия, что тебя немного отпустили...

Оказавшись в Москве, я сквозь слезы оглядела свою фигуру в очередном беспощадном зеркале и записалась на тренировку! Конечно, я опоздала, еле вырвавшись из череды звонков, дел, важных монологов, которые струились из телефона в мое покрасневшее от трубки ухо. Я вбежала в зал в растянутой майке и во всем черном, короче. Из‑за опоздания я оказалась на тренировке вместе с молодой дамой — она была как резкая мне противоположность: яркая восточная красавица с властными бровями, коршунским носом и длинными волосами, рассыпанными по белоснежной майке крупными, как у Медузы Горгоны, кольцами.

Но что случилось дальше! Тренер был, как оказалось, какой-то бывший чемпион (не скажу, по какому виду спорта, иначе его легко вычислить) — жгучий восточный юноша. Я со всеми своими проблемами и запельмененным телом вдруг попала в индийское кино — юноша прямо на моих глазах влюблялся в Горгону, а она, сверкая капельками пота на пребелом лбу и бриллиантами в ушах, на шее и везде, — словно наливалась какой-то животной силой под его взглядом — он не мог оторвать от нее глаз. В конце тренировки мне показалось, он чуть не потерял сознание, когда она хлопнула дверью и даже не попрощалась!

«Вот это да! — подумала я, ощупывая свой промокший камуфляж на измученном теле. — Пришла похудеть, а тут такое!» Я даже заулыбалась, как трехлетний ребенок, переключив внимание со своих личных горестей на такое чудо, — его невозможно было не почувствовать, у меня самой заколотилось сердце. Более того, сердце заколотилось у красавицы тоже. Когда я вошла в раздевалку, она уже сидела в черном платье и курила. Рассыпанные волосы закрывали половину ее затуманенного лица, я прокралась мимо, раздумывая, где бы мне незаметно переодеться, — она сидела прямо посередине единственной лавки, вся в чувствах.

— Меня зовут Сара, — вдруг сказала она низким голосом, — вам не плохо от моих сигарет? Я вообще-то не курю... — и она замолчала.

Когда мы вместе вышли на улицу, светило яркое солнце — я заметила, что Сара как-то резко осунулась.

— Вы знаете, у вас даже лицо похудело уже! — сообщила ей я. — Какой молниеносный результат!

— Да, мое сердце так колотится... Что же мне теперь делать? — прошептала она, озираясь. — Где же понедельник?

— Вообще-то понедельник был вчера, а сегодня уже вторник. Она расхохоталась: — Понедельник — это мой муж! Это его так назвали родители, у него есть брат Четверг и сестра Пятница, серьезно!

Она стала рассказывать, что в деревне, где родился муж, есть семья, которая назвала своих детей Осень и Весна. Мы вздрогнули посередине ее рассказа от близкого гудка автомобиля — это приехал муж Понедельник. Он действительно выглядел как понедельник: неотвратимый и суровый мужчина с загорелым лицом, одетый, как итальянец из фильмов про Сицилию, в светлый наутюженный костюм, с печаткой на руке. Охранник распахнул перед Сарой дверь в салон, и в меня буквально ударил поток света! Весь автомобиль внутри был инкрустирован стразами, даже спинки кресел с работающими в них панелями телевизоров.

— Вас подвезти? — спросила она.

— Ой, нет.

Увиделись мы с ней через день на следующей тренировке — как-то так вышло, что без договоренности нас теперь записывали вместе, а может, умная Сара так усыпляла бдительность мужа?

Скажу честно, что такие тренировки мне как сценаристке пропускать было бы преступлением! Вот уж на кого они лечебно действовали, так это на Сару — кажется, с той встречи она не съела ни кусочка в отличие от меня, а только курила сигарету за сигаретой. Перед тренировкой она гасила окурок, закалывала волну волос бриллиантовой шпилькой и, кашляя, заходила вслед за мной в тренировочный зал. Он, то есть влюбленный чемпион, встречал ее горящим и покорным взглядом. Я крутилась рядом, бесцветной, но *любопытнейшей молью — весь зал был уклеен зеркалами, и я, даже отворачиваясь, замечала легкие касания, улыбки, вздохи...

Глядя на тающую от любви Сару, я сама как-то приосанилась и засчастливела — находясь в лучах чужой влюбленности, моя «темная комната депрессий и беспросветки» тоже осветилась. В Москве, как помню, стояла жара, я перешла исключительно на салаты, которые заворачивала в лаваш — и хрумкала им в вечерней тиши после тренировок. Хоть я и не была влюбленной, но аппетит пропал даже вблизи этих испепеляющих отношений.

Недели через три Сара вдруг попросила меня выйти после занятий первой и «постоять на страже», буквально как в детстве.

— Как только вы увидите Понедельника, вы можете мне позвонить? — спросила она вдруг осипшим голосом, как перед смертью.

— Какой кошмар, Сара, конечно! — ответила я, зажав в руке телефон с заготовленным номером.

«Неужели он зайдет в зал, — размышляла я под дверью, — ведь раньше он никогда не заходил!» Положение мое было двояковыпуклое. Я судорожно придумывала, как буду останавливать обманутого мужа. А если он ворвется? Что тогда?

В тот день он не зашел за Сарой, я потеряла энное количество калорий, нервничая под дверью, а она, садясь в свою сверкающую машину, на прощанье мне сказала:

— Ну, до завтра? Завтра кросс.

Мне пришлось кивнуть, хотя о кроссе по раскаленной Москве я впервые слышала.
Понедельник зорко вцепился в меня взглядом, я втянула в себя живот и хотела отойти, но он прям схватил меня за локоть:

— Мы довезем вас, ведь Сара так дорожит вашей дружбой! А те, кто дороги Саре, дороги и мне.

Я села сзади. Пока ехали, пара стразов с потолка отвалилась и упала мне на колени.
— Это Понедельник мне сделал такой подарок, ослепнуть можно, — прокомментировала Сара и выкинула стразы в окно.

Когда подъехали к моему дому, она вышла, чтобы проводить меня.

— Надеюсь, мне не нужно бежать с вами кросс? — прошептала я.

— Это не кросс, — только произнесла она одними губами, как возник Понедельник и рванул подъездную дверь, чтобы я скорее скрылась.

Кошмар нарастал. Сара звонила в ночи с каких-то тайных номеров и просила «не предавать ее».

На следующий день мы встретились в парке — только влюбленные побежали в одну сторону, а я — в другую. Таким образом где-то на второй месяц я начала худеть, лицо в зеркале уже не казалось мне одутловатым, только очень тревожным. Кроссы были регулярными, мне они реально стали нравиться. Я вошла в режим, только вот на каждой скамейке мне мерещился обманутый муж в виде Каренина, но намного опаснее.

На третий месяц наших тренировок чемпион-тренер вдруг пропал! Сначала позвонили из клуба и отменили намеченное занятие, на мой звонок Сара назначила встречу.
Это все-таки была очень умная дама, и, даже влюбленная, она была словно чекист — холодная голова и горячее сердце.

— Я спрятала его! Не спрашивай кого и куда, — она закурила, я видела, как дрожала ее рука, усыпанная гигантскими бриллиантами, — в тот день я не знала, что видела эту руку в последний раз. — К тебе еще не приходили?

— А должны? — Наверно, нет, но... я бросаю Понедельника... Ты понимаешь.

— Зачем же ты пришла?

— Ты все-таки исчезни, хоть на неделю, тебе есть куда?

— Сара, ты пришла меня предупредить?

— Да, надо пропасть.

И Сара пропала. Потом уже спустя полгода я *узнала, что в тот день Понедельник, выследив ее машину, на светофоре бросил в опущенное стекло гранату ей прямо между ног. Она схватила ее и выбросила назад в окно — граната разорвалась прямо в воздухе, оторвав ей правую кисть, а ему — ногу. Когда его оттаскивали от машины охранники, он кричал на всю улицу: «Я все равно убью тебя!»

И ровно через полгода раздается звонок.

— Поверните голову, я рядом, — это был голос Понедельника. — Я прошу, поговорите со мной.

Охранники открыли ему дверь моей машины, он вышел с палочкой — оказывается, ему сделали протез вместо оторванной ноги — сел рядом на *сиденье. Сел и долго молчал. В руках он держал небольшую коробку. Прошла минута. Другая.

— Я прошу передать ей это, — он открыл коробку.

На атласной подушке лежала маленькая ручка-протез, только вся усыпанная бриллиантами.

— Я не могу без нее. Я не могу без нее жить. Я люблю ее до гроба и после гроба.

Он вышел, прихрамывая, оставив «руку» рядом со мной.

Но Сара так и не вернулась к нему. Это долгая история, но она не вернулась к нему и осталась со своим любимым.

Так я начала бегать кроссы.

[Olexara]

Это портрет такого класса, что увидев его, я просто обомлела. Знаете, считается, что портреты – это если не самый сложный жанр живописи, то, как минимум, один из самых-самых трудных, так как требует не только схожести, но и некого "попадания" в эмоциональную составляющую изображённого человека.
Тут в этом смысле – что-то запредельное, судите сами!

Евгений Леонов,
портрет работы художницы Галины Салынской

Серая бумага, 30х30, белая темпера, ручка-линер черного цвета (фирма MICRON)

@Daria Rienecker

[Olexara]

Когда Ия Саввина была на пике своей карьеры, в их семью постучалась беда — у Всеволода и Ии родился сын Сережа с синдромом Дауна. Решительно отказавшись от предложения определить ребенка в специальный интернат, Ия Сергеевна сама с самого детства развивала у ребенка способности к познанию мира, а также приглашала на дом учителей. Многие советовали ей уйти с работы ради сына, но и на этот раз она наотрез отказалась.

"Я не осуждаю тех, кому это бремя оказывается не по силам. У меня самой в жизни была минута слабости. Когда Сереже было семь, я узнала, что есть отличная лесная школа под Москвой, и захотела отдать его туда. Человек, которому я позвонила – я часто забываю фамилии, но эту запомнила на всю жизнь, Ченцов, – спросил: «Вы хотите отказаться от ребенка?» «Нет, что вы, как вы могли подумать…» – «Тогда не отдавайте его никуда и никогда». Так я и сделала.

Сережу спас профессор Сперанский, знаменитый педиатр, который прожил 96 лет. Тогда ему было 80, выглядел он на 60, излучал уверенность и силу. Я понесла к нему трехмесячного сына, наслушавшись разговоров о том, что такие дети к четырем годам не умеют сидеть и редко доживают до двадцати. Сперанский взял Сережу на руки и ушел с ним на сорок минут – как можно сорок минут осматривать младенца, не представляю, что уж он там выслушивал-выстукивал, – и вернулся со словами: «Вам будет очень трудно, но, думаю, вы справитесь».

Поначалу прописал одно: покупать на рынке печенку, протирать и кормить. Показаться через три месяца. Трехмесячного! Телячьей печенкой! Но протирали и кормили, и, увидев полугодовалого Сережу, он сказал: «Вы принесли мне совсем другого ребенка!» А дальше – массаж ног, потому что ноги были колесом. А дальше – бабушка Янина Адольфовна, педагог, оставила работу и занималась только внуком. Из-за этой бабушки я шестнадцать лет прожила в семье первого мужа, когда давно уже никакой семьи в общем не было. Но Сережа рос, и учился, и знает наизусть сотни стихов, и говорит по-английски, и ему 53 года. Если бы он не был болен, он был бы, думаю, гением, – но он и с лишней хромосомой полноценней иных здоровых. Я помню, как незадолго до смерти мне позвонил Олег Ефремов и попросился вдруг на мой ежегодный хаш – 1 января, когда приходят все желающие. «Можно, Ия?» – «Догадайся с трех раз от фонаря». Он пришел, уже задыхаясь, сел за стол, увидел Сережу. «А ты Сережа?» – «Здравствуйте, Олег Николаевич!» Когда мы пошли его провожать, он сказал: вот, Сережа, наступает год Пушкина – будем вместе с тобой учить его стихи. И Сережа, глядя на него влюбленными глазами, читает: «Была та смутная пора, когда Россия молодая, в бореньях силы напрягая, мужала с гением Петра». Он знает наизусть всю «Полтаву». И Ефремов заплакал.

Никого, однако, не хочу обманывать. Мне было очень трудно. Но зато я смотрю на свою жизнь без отвращения и стыда, а это кое-чего стоит. Я молю Бога только, чтобы он меня и Сережу взял одновременно. Ни мне без него не жить, ни ему без меня"

Ия Саввина

После ухода из жизни матери и отца Сергей живет с опекуном Анатолием Васильевым (вторым мужем Ии), имеет круг близких людей – друзей матери. Он продолжает занятия литературой, музыкой, рисованием, посещает театры. Каждое лето Сергей проводит в деревне Дорофеево Костромской области, где много рисует. Основные сюжеты его рисунков – полевые и садовые цветы, деревенские пейзажи. Все работы он выполняет сам, включая построение композиции и выбор цветовой палитры.

Творчество Сергея Шестакова разрушает укоренившиеся стереотипы относительно людей с синдромом Дауна, дарит чувство искреннего восторга и восхищения всем, кто соприкасается с его особым даром.
Сейчас Сергею — 62 года.

[Olexara]

«Очень сложно, времена ударили в пах. Половина из нас согнулась пополам, другая делает вид, что вовсе и не больно. Больно, очень даже больно. Больно, что приходится тратить время и одну единственную жизнь на выяснение отношений между собой и вырывание друг у друга мешка сахара. Обидно… Обидно, что в этой стране люди наверху тупеют от высоты, а внизу — оскотиниваются от нищеты.»

«Я слабый… Я слабый и не хочу смотреть на шамкающих старушек, сжимающих в своих кулачках монеты, которых хватает лишь на хлеб, который вовсе не самый вкусный в мире, как нас пытались убедить. И я хочу жить вместе с вами в богатой красивой стране. Я хочу гордиться за нее и плакать, когда играет гимн. Я хочу работать для вас и жить для вас. Но в это время моя жизнь вам не нужна. Вы боитесь за свои, и это правильно. Но не правильно, что вся наша жизнь — борьба, а борьба — это для нас способ выжить. Мне нечего пожелать вам, кроме как: берегите своих детей, не превращайтесь в скотов, а именно к этому нас готовят.
Не забывайте, что даже таким гнилым и измученным миром как наш все-таки должна, обязательно должна править любовь…»

©️ Дмитрий Нагиев

Актер и ведущий развлекательного шоу «Голос» и «Голос.Дети» Дмитрий Нагиев на протяжении долгого времени занимается благотворительностью. Так, шоумен уже не первый год является председателем благотворительного фонда «Анна», который оказывает помощь детям из неблагополучных, социально незащищенных семей и сиротам. 53-летний телеведущий старается не афишировать свои добрые дела, предпочитая делать это анонимно.

«Три года назад я возглавил благотворительный фонд «Анна». С того момента я контактирую с больными детьми. И это общение помогло мне спуститься с небес на землю. Однажды я разговаривал с одним ребенком, расспрашивал его, как он живет, о чем думает. И малыш рассказал, что каждое утро он начинает с радости. «А чему ты радуешься?» – спросил я его, на что ребенок посмотрел на меня непонимающим взглядом и после этого я получил неожиданный для меня ответ:
«Я радуюсь тому, что я проснулся и я живой» – сказал малыш. И, знаете, после этого разговора я понял, что мои проблемы – полная ерунда. Я благодарен тому мальчику, который научил меня радоваться жизни и, не побоюсь этого слова, помог понять ее главный смысл», — говорит Дмитрий Нагиев.

[Olexara]

На этой этой фотографии - Нина Кухарчук (Хрущева), жена Никиты Сергеевича. Простая деревенская баба, в простенькой, нелепой одежонке. Слева - несравненная, загадочная, элегантная Жаклин Кеннеди.
Раньше, когда попадалась на глаза эта фотография, испытывал неловкость за "наших" - русская бабка и светская леди. Фотка всегда служила иллюстрацией некоторого цивилизационного "ихнего" превосходства над нашей кургузостью.
А вчера читал до полуночи статью из империалистического научного журнала про политические коммуникации. Наткнулся там на один абзац, в котором описывалось, как во время визита Хрущева в США, Нина Петровна, "стояла в сторонке вдвоем с Рокфеллером, и они о чем-то горячо спорили". Потом Рокфеллер вспоминал, что жена советского генсека пыталась его убедить в превосходстве социалистической модели экономики над капиталистической.
Напрягло меня две вещи: стояли вдвоем. Тогда, как она без переводчика его "убеждала"? И второе: что эта бабка-простушка могла знать об экономических моделях?
Зацепило. Полез искать. Обнаружил собственный пробел в знаниях. Нет, конечно же, я читал воспоминания самого Хрущева и много чего, написанного его сынком. Но образ Нины Петровны для меня остался где-то на периферии.
В другом уже империалистическом издании, а потом у же в отечественных источниках узнал, что разговаривали Хрущева и Рокфеллер на чистейшем английском языке, который она прекрасно знала - начала учить его в 1938 году. А до этого выучила и свободно владела польским, украинским, французским.
И вообще, Нина Петровна, в отличие от своего мужа, была прекрасно образована: до 12 лет училась в своей родной холмской школе, потом уехала в Люблин, где продолжала образование. После этого было Мариинское женское училище. В 1920-х получила образование в Коммунистическом университете им. Я.Свердлова.
Ее трудовая карьера - преподаватель политэкономии в разных партийных учебных заведениях.
После этого не осталось у меня никаких сомнений в том, что образ деревенской простушки для этой высокообразованной женщины был презентацией чего-то другого...
Теперь, если вглядеться в это известное фото, то прочитываешь во взгляде этой "простушки" чувство уверенности женщины, которая знает себе цену. Она прекрасно знает, кто такая Жаклин - элегантная, утонченная, но... пустая и несчастная... Что она видела в жизни, чего и с чьей помощью добилась? Вот Нина ей могла бы рассказать, как служила революционному делу агитатором на Польском фронте, как... Впрочем, вряд ли Жаклин это бы поняла...
И тогда всё уже кажется иначе: оказалось, что советские первые леди, жёны других высших партийных руководителей нередко на две головы превосходили своих мужей образованностью и кругозором.