Истории со смыслом. Из жизни, из интернета

[Наталья Устин]

Я работала консультантом по воспитанию детей в течение 15 лет. Спустя годы я столкнулась с одним из своих подопечных. Он был трудным ребенком, постоянно расстраивался и злился на жизнь. Однажды я нарисовала для него супермена и написала слова о том, что супергерои никогда не сдаются и в итоге всегда побеждают. Сейчас этот мальчишка пожарный,он спасает жизни других. Мы проболтали с ним примерно полчаса, а затем, прежде чем расстаться, он открыл бумажник и показал мне мой рисунок с суперменом, который хранит до сих пор.

[Olexara]

Постледниковый импрессионизм

Вчера, по пути на фигурное катание, Ляля вкусила от древа познания полную сумку французской косметики.

Как и всё, самое интересное в юности, это произошло на заднем сиденье родительского драндулета. Пока рулевая мать, Люся Незабудкина, рассыпала попутным машинам весёлые приветствия: – «Идиота обрубок», «Выбрось свои права» и «Куда прёшь, обезьяна вислоухая!» – Ляля изогнулась, подтянула сумочку, вытащила добро, зло и быстренько всё познала.

От раскрывшихся в косметичке перспектив девочка счастливо и тихо заскулила. В полный голос скулить было глупо, родительница бы услышала и захлопнула перспективы. Как мать и как женщина, она человек хороший, только жадный до косметики. Даже непонятно, с чего. Помаду мы уже год как не едим. Иногда только сорвёт башню, нападёт странная необузданность, тогда конечно, прощай тюбик.

Ляля пренебрегла зеркальцем, работала на ощупь, руководствуясь лишь творческой интуицией и несколько льстивыми представлениями о размерах своих губ, глаз и щёк.

Для оформления нижней части лица художник применила технику широкого мазка. Её живописной манере оказались присущи обобщенный контурный рисунок, условная упрощенность символов и яркая звучность отдельных цветовых пятен.

Светлые и прозрачные пейзажи правой щеки, динамичные бытовые сцены левой как бы воспели чувственную красоту и радость жизни. Композиция дышала поэтикой, игрой линейных ритмов и тонким колоритом цыганской свадьбы. Три широких чёрных полосы через лоб, по числу пойманных канализационных люков, как бы воспели вечное стремление души ввысь, к свету, к святым угодникам Илье и Николаю или кто там у них производит косметические наборы Bourjouis.

Глаза автор оформила с дерзким вызовом, слив в один компот аллюзии раннего Гогена, гротескный кич Лотрека и базовый принцип модернизма «Много туши не бывает!»

– Какая странная тишина! – вдруг насторожилась Незабудкина. И посмотрела, чтоб убедиться. А на заднем сиденье уже сидело всё, что думает Ляля о французской живописи начала прошлого века.

Поражённая красотой и чувственной мощью мирового импрессионизма, расцветшего там, где у других детей обычно видна голова, Незабудкина исполнила тройной ритбергер. Прямо за рулём. Окружающие водители приветствовали фигуру весёлыми криками «Идиота обрубок», «Выбрось свои права» и «Куда прёшь, обезьяна вислоухая!».

Конечно, Ляле не следовало в таком виде показываться матери. Это была девичья беспечность. Мать тоже женщина, ей завидно. Надо было выскакивать из машины и бежать к людям, навстречу восторгам других человеков, понимающих высокий мейк-ап.

Незабудкина решила, что выпускать на лёд такое Ботичелли нельзя. Все ведь убегут и будет скучно. Внутренний Люсин Мойдодыр поклялся поймать искусство, подтащить к воде и превратить назад в ребёнка. А горячую воду на каток не завезли. И водостойкая тушь дерзко рассмеялась в лицо внутреннему Люсиному Мойдодыру. Но и тот оказался не промах, и вскоре фигуристка Алика С. выкатилась на лёд с лицом, которое вы не сможете себе представить, если не видели позднего Моне. Ну, эти его пруд, кувшинки, солнечные блики на воде… Собственно блики и составили суть Лялиного образа.

А сегодня Ляля сказала:
– Когда вырасту, стану дядей.
И я её прекрасно понимаю.

Слава Сэ

[Olexara]

СПАСИБО!

День начался отвратительно. Соседям вдруг резко кольнуло в одно место выкинуть на помойку шифоньер, — в восемь утра, в воскресенье, — чёртовы идиоты. Этот необъятный «гроб», сколоченный из скалистых пород, не иначе, перегородил весь проход, заняв собой всю лестничную площадку.

Отец и сын, два доморощенных хлюпика, явно переоценили свои возможности, и теперь их личная проблема стала проблемой четырех этажей.
Пришлось тащить вместе с ними.
— Спасибо, Кость, — протянул мне свою нежную ручку этот сухощавый старый жмот, пожалевший деньги на грузчиков. Пришлось пожать — я же воспитанный.

Следующим сюрпризом был старенький «Nissan», заблокировавший мой автомобиль.
— Толкнуть не поможете? — смотрела на меня телячьими глазами дамочка размером с пятиклассника и при этом вся в белом. На заднем сиденье ревело, надрываясь, и пускало носом пузыри подрастающее поколение таких же неумёх. От этих криков у меня звенело в ушах, пришлось дать ему мой любимый разноцветный брелок кота с вываливающимися глазами. Сработало, плакса умолк.
Я было упёрся в зад этого ведра на колёсах, но тут понял, что спина ещё не отошла после недавних силовых упражнений со шкафом. Пришлось достать провода и прикурить её, благо длины хватало.
— Спасибо вам огромное.
«Да пошла ты», — хотел сказать я, но лишь кивнул в ответ.

Мир решил меня довести до белого каления и не переставал удивлять. На кассе в магазине образовалась пробка: столкнулись кассир и бабка с сыром по акции, который без карты магазина пробивался по полной стоимости.
— Почему у вас ничего не написано на ценнике? Это же в два раза дороже! — тряслась старуха в таких очках, через стекла которых можно разглядеть кратеры на Плутоне.
— Там всё написано, смотреть нужно внимательно, теперь ждите администратора, чтобы я смогла отменить покупку, — голосом Брежнева, протянула единственная кассирша в торговом зале.
Очередь гудела и вибрировала как линия электропередач. Я не мог больше это терпеть.
— Я заплачу, только давайте уже берите свой сыр и не задерживайте нас, — протянул я деньги, еле сдерживая себя, чтобы не сорваться на крик.
— Пакет надо?
— Не надо, не надо, спасибо огромное, — радостно махала авоськой счастливая обладательница самого дорого сыра в радиусе ста метров.

Проклиная про себя весь этот маркетинг и неуклюжих стариков, выхожу на улицу и понимаю, что забыл свой пакет в шкафчике хранения. Возвращаюсь и натыкаюсь на него. Маленький, лохматый, с засохшими козявками на носу пацан почти сбивает меня с ног.
— Можете, пожалуйста, проводить меня до дома? Там собака бегает страшная, лает и бросается, у неё пена изо рта, я еле убежал, — кричит этот недоросль и дёргает меня за куртку.
Действительно, в магазине же больше никого, только я.
— Мальчик, тебе что, не говорили, что с незнакомыми дядями разговаривать нельзя? Тем более ходить куда-то? — пытаюсь я откреститься от новых непредвиденных задач.
— Мне вон та тётенька сказала, что знает Вас и Вы — хороший, — указал он пальцем на мою соседку тётю Машу — жену того престарелого пауэрлифтера с шифоньером.
Женщина улыбается мне своей вставной челюстью и машет. Кисло улыбнулся в ответ: «чтоб тебе пенсию задержали». Пришлось тащиться через две улицы в совершенно ненужном мне направление. Никакой собаки, кстати, мы не встретили: «хотя было бы здорово, если бы пёс завершил начатое», — думал я про себя.
— Спасибо большое Вам, —потирал свой сопливый нос пацан, прощаясь.

Выходной день на то и выходной чтобы отдыхать, а не слушать, как за окном визжат. Вечером я пытался посмотреть сериал, но реплики главных героев то и дело прерывал женский истеричный крик, от которого мне хотелось убивать. Я терпеть не могу, когда кричат, тем более женщины. «Должно быть, какие-то алкаши или наркоманы с ума сходят», — с этими мыслями я хватаю ложку для обуви и вылетаю на улицу, чтобы спугнуть этих сволочей.
На улице темно, иду на звук, благо или в наказание, слышимость во дворе отличная. Подхожу к стоянке и вижу, как какой-то двухметровый ухарь таскает за волосы источник шума.
— Эй, полудурки, люди вообще-то отдыхают! — наконец даю волю своему гневу.
— Иди куда шёл, мудила! — прилетает мне в ответ.
Что ж, зелёный свет мне был дан. Аки бравый гусар, я уверенно поражаю врага огромной стальной ложкой, которая досталась мне ещё от деда. Он с её помощью, наверно, свои ботфорты надевал. Враг моего спокойствия и просто невоспитанный гопник, получив ряд неприятных для головы и туловища ударов, ретируется, оставляя за собой шлейф свежего перегара и дешёвого дворового мата.
— Спасибо большое, — плачет, сидя на бордюре, нарушительница моего спокойствия. Благодаря её росту и пафосным белым тряпкам, я узнаю утреннюю недоводительницу «ниссана». Хочу уже уйти, но тут она начинает со мной делиться совершено ненужными мне фактами своей жизни. За две минуты я услышал сценарий, сравнимый с целым сезоном сериала. Оказывается, это её бывший муж, который, как только напивается, приходит сводить счёты. Пришлось вести её домой, а назавтра вести на работу, встречать с работы, вести в кино, кафе, на море, в загс.

Видит Бог, я этого всего не хотел, людей в принципе ненавижу. Будь моя воля, я бы их всех на луну отправил — вот такой я злой, а мне почему-то все говорят спасибо.

Автор: Александр Райн

[Наталья Устин]

Недавно я зашел в букинистический магазин и купил копию той книги, которую украли у меня в детстве. Каково же было мое удивление, когда я открыл ее и увидел, что это и есть моя украденная книга. На первой странице было мое имя и подпись дедушки, подарившего мне ее. Он писал: "Я очень надеюсь, что через много лет эта книга снова попадет к тебе в руки и ты перечитаешь ее.

[Olexara]

Прошлой зимой идем с ребенком (16 лет ребенку) вечером домой. Мороз ниже 20. Поперек дороги лежит старик. Лет за 70 сильно. Седой весь, борода растрепанная. Посмотрели - спит. Растолкали, поставили.
- Отец, ты че?! Замерзнешь!
- М-м-му-у-у-у...
- Адрес свой скажи.
- Не помню...
Поворачиваем его вокруг оси.
- Местность знакомая?
- Да.
- Где твой дом?
- Туда.
Ведем (несем) в указанном направлении.
- Дальше куда?
- Туда... Туда... Здесь... Лифт не работает.
Тащим на 5 этаж...
- Вот!
Звоним в дверь. Открывает еще один старик, борода раза в три длиннее. Долгим злобным взглядом сверлит то, что мы принесли, потом орет: - Опять нажрался!
Наш попутчик делает плаксивое лицо: - ПА-А-АП! Я БОЛЬШЕ НЕ БУ-У-У-ДУ!!!

[Olexara]

После смерти мужа Татьяны прошло всего-то два месяца, когда на её пороге появилась красивая женщина лет пятидесяти.
- Добрый день, - улыбаясь, поздоровалась гостья. - Вы вдова знаменитого профессора Соколовского?
- Да, - кивнула Татьяна. - Я его вдова. А вы кто?
- Я?.. - Гостья загадочно улыбнулась. - Я Анна. Анечка, как когда-то называл меня ваш покойный супруг. И у меня к вам очень серьёзный разговор. Вы меня пригласите в дом?
- Да-да, конечно, - распахивая шире дверь, натянуто улыбнулась Татьяна, и сердце её почему-то тревожно заныло. - Проходите... Анечка... Тогда уж и вы меня называйте просто Татьяной, и без отчества.
- Хорошо, - беззаботно ответила женщина. – Татьяна... Я давно хотела увидеть вас воочию. Если честно, я вас такой себе и представляла. Типаж настоящей жены профессора, которая всю жизнь находится у мужа на побегушках. Ведь так?
Хозяйка на такое едкое замечание промолчала, но сердце её заныло ещё больше.
- Присаживайтесь, пожалуйста. - Татьяна показала рукой на одно из кресел, когда они оказались в гостиной. - Надо понимать, вы - бывшая любовница моего мужа?
- Как быстро вы угадали. - Гостья гордо усмехнулась. – Но я не просто его любовница. И об этом чуть позже. Значит, вы, всё-таки, догадывались, что у Марка кроме вас ещё была женщина?
- Нет! - резко ответила хозяйка. - Но раз Марк называл вас не просто Анной а… Анечкой... Вы же не просто так мне про это сказали, правда ведь?
- Ну, да, не просто так сказала. Дело в том, Татьяна, что у нас с Марком есть общая дочь.
- Дочь? - Хозяйка замерла, и только сейчас медленно опустилась в другое кресло. - Странно...
- Почему - странно? – беззаботно засмеялась Анна. - Теоретически, у каждого женатого мужчины на этой земле может родиться ребёнок от посторонней женщины. Разве не так?
- Да, конечно, может, - печально вздохнула Татьяна. - Но дело в том, что у нас с Марком нет детей. И знаете почему? По причине его бесплодности. И это могут подтвердить многочисленные медицинские справки. Вам их показать, или вы поверите на слово?
- Ну, да, ну, да... – опять засмеялась гостья. - Как же, как же... Я слышала от Марка такие же слова, когда сообщила ему о своей беременности. Поэтому он мне и не поверил, и мы даже на этой почве с ним поругались, а позже и расстались. Но как бы то ни было, я от него родила, и это теперь сможет легко подтвердить анализ ДНК. Нам с дочкой нужен только лишь биоматериал для анализа. И мы его найдём, это материал. А когда найдём, и сделаем анализ, тогда и вы поймете, что теперь мой ребёнок - единственный наследник вашего мужа. Раз у вас с ним детей не было.
- Но это же абсурд, - нервно повела плечами Татьяна. - Как вы могли родить ребёнка от бесплодного мужчины?
- Наверное, случилось чудо? - нагло заулыбалась Анна. - Говорят, что раз в жизни и палка стреляет.
- Сколько вашей девочке лет?
- Уже восемнадцать.
- О, она уже совсем взрослая. Почему же она не пришла сюда вместе с вами?
- Во-первых, мы живём в другом городе. – Анна смело смотрела в глаза хозяйке, наслаждаясь своей беззастенчивостью. - А во-вторых, зачем же я сразу стану погружать ребёнка в судебные передряги, не поговорим предварительно с вами с глазу на глаз. Она пока до сих пор вообще не знает, кто её отец
- Странно. – На лице у Татьяны появилась недоверчивая улыбка. - Вы приходите ко мне одна, заявляете, что ваша дочь – это дочь моего мужа, и хотите, чтобы я вам поверила на слово? Неужели я похожа на дурочку?
Лицо у гостьи мгновенно изменилось и стало напряженным.
- Я пришла предупредить вас, что у вашего мужа есть гипотетическая наследница, которая очень скоро станет наследницей законной. Вы должны знать, что половина этой квартиры, и часть всего вашего имущества принадлежит моему ребёнку. Как только документально будет доказано, что моя Мария - дочь Марка, мы - через суд – начнём делёж имущества. Только поэтому я здесь. Чтобы вы были готовы.
- Ну, что ж... - Таня вдруг улыбнулась. - Очень хорошо. Даже, я сказала бы - прекрасно.
- Да? - На лице у гостьи появилось удивление. – Почему прекрасно?
- Потому что вы даже себе представить не можете, как я рада такому повороту событий. Может быть, вас послал ко мне даже сам Бог. И знаете, если бы у вас уже сейчас были анализы ДНК, я бы вас даже расцеловала! Я готова сейчас же согласиться, что девочка, про которую я сегодня впервые услышала, приходится дочерью моего мужа.
- И почему вы этому рады? - Анна слегка растерялась. - Вас что, ничего не смущает?
- Конечно, меня много чего смущает, но... – Татьяна поднялась из кресла и взволнованно начала ходить по комнате взад вперёд. - Сейчас я вам тоже расскажу кое-что, чтобы и вы были готовы. Пока Марк сгорал от болезни, - а мы ведь боролись с ним за его жизнь три долгих года, - мы набрали на его имя море кредитов. Мне кредиты банки давать отказывались, потому что я нигде никогда не работала. А у Марка была прекрасная кредитная история. У него же была очень большая зарплата. Очень большие деньги... Но теперь... Вы знаете, что эта квартира до сих пор находится в ипотеке, которую мы давно – как только Марк заболел - перестали погашать. И теперь её отбирает банк. И вообще, я кое-как свожу концы с концами. Я продала всё, что можно было продать, но… - Татьяна опять улыбнулась. – Но теперь, насколько я знаю, по закону наследница Марка унаследует не только имущество, но и все долги покойного. Так что - то, что сегодня здесь появились вы - это такое счастье!
- Погодите! - Анна напряглась. - Как это может быть? Ведь ваш муж - знаменитый во всем мире профессор... Вы хотите сказать, что на нём висят какие-то обязательства перед банком?
- Не перед одним банком, а сразу перед пятью! Да! Мы с ним должны огромные суммы! Почти пятьдесят миллионов с копейками... Я же говорю, мы боролись за его жизнь, делали дорогие операции, покупали лекарства, которые стоят миллионы. Но, увы... Мы проиграли... Когда отберут эту квартиру, останется ещё почти тридцать миллионов долга. Поэтому умоляю вас - поторопитесь провести анализы. Я могу вам предоставить вещи Марка, на которых может храниться биологический материал. Мне не терпится отказаться от всех этих угнетающих долгов в вашу пользу. У меня есть в друзьях хороший адвокат, который мне с радостью поможет.
- Погодите-погодите! - Анна вскочила с кресла. - Но почему я до сих пор ничего не знаю о его долгах? И про его болезнь я тоже не знала!
- А вы, когда последний раз с ним общались?
- Ну... - Анна сделала недовольное лицо. - Последний раз мы говорили с ним по телефону, наверное, лет десять назад. Я же говорю, мы с дочкой живём в другом городе.
- Ах, вы в другом городе... И уже десять лет... Ну, конечно, поэтому вы ничего и не знали. Скажите, а как ваша фамилия? И ещё мне хотелось бы знать ваш адрес и номера телефонов. Телефон вашей дочери, и ваш личный.
- Зачем?
- Я сообщу все эти данные коллекторской службе, которая меня уже совсем замучила. Пусть они теперь требуют долги с вас и вашей дочери.
- С какой стати?!
- Как с какой? Ваша дочь - гипотетическая наследница, которая скоро станет наследницей законной. Вы сами мне это сказали. Я же отказываюсь от наследства моего мужа в пользу его дочери. Раз по венам вашей Марии течёт кровь Марка - так будет честнее!
- Нет! - воскликнула испуганно Анна. - Этого не может быть!
- Что - не может быть?
- Наверное, я всё-таки ошиблась. Ваш муж был прав, это не его дочь. Я сейчас вспомнила! В то время я встречалась ещё с одним человеком... В общем, прощайте! Забудьте про этот разговор, и про нас с дочерью. И вообще, вашего мужа я видела всего лишь один раз, случайно. Он читал лекцию в нашем институте.
Анна стремительно направилась в прихожую, и через несколько секунд она уже хлопнула входной дверью.
- Ну, вот... - Татьяна беззвучно засмеялась. - Ещё одна гипотетическая наследница отвалилась.
И сколько же вас ещё будет в моей жизни? Кто следующий?
Надо всё-таки попросить знакомых журналистов, чтобы они написали где-нибудь в прессе о моём - якобы бедственном - положении. Чтобы мне самой не приходилось врать

✍Рассказы Анисимова

[Tati Tishmann]

Житейское!

Два мальчика, любили одну девочку. Один писал ей стихи и носил портфель. А другой дергал за косички и подкладывал кнопки. На выпускном она дала второму.
Женщины на подсознательном уровне выбирают более решительных и мужественных особей противоположного пола, способных защитить ее и потомство.
Мораль, короче:
xрен этих женщин разберешь.

[Olexara]

Никогда. Нет, слышишь? Никогда не выходи замуж за мужика с «золотыми руками»:

– Эта сволочь тебе все починит!
Рано радуешься. Сначала тебе, конечно, это понравится. Он проникнет в твою девичью обитель, пропахшую духами и туманами, незаметно.
Начнется все с розетки или лампочки.
Ты будешь заваривать ему чай (или что ты там еще умеешь готовить?) с умилением глядя, как летают в его руках отвертки и плоскогубцы и думать:"Такие пальчики должны уметь многое".
И это будет началом твоего апокалипсиса.

– Он починит тебе все!
А это значит, что отныне ни одна вещь из твоего дома не отправится на помойку. Ты рада?
Да, первый год это даже забавно.

– Сереж, я давно хотела заменить ванну. Поможешь?

У Сережи тут же азартно сверкают глаза и чешется позолота на руках. Конечно, он поможет! И к вечеру у тебя вместо старой ванны новый диван. А новую ванну он тебе будет полтора года выдалбливать из чистоэкологической дубовой колоды, удачно завалявшейся у него в кладовке (склад! я же просил называть ее складом!).
Ощути себя женой Ноя!

Зато коту повезет. Отныне он будет срать в лотке с красивой стружкой, как волосы у Буратино.
У дяди Сережи ничего не пропадает.
А из щепочек он склеит тебе шкатулку для тампонов.

Он починит тебе все: плойку, шубу, заклеит герметиком ноготь. Он восстанет против шопинга. Ты будешь раз за разом перерезать провод настоибенившего чайника, но каждое утро Сережа будет приносить тебе кофе со словами:
«Я починил, любимая!».

Ты тайком, под пальто в ночи вынесешь чайник на помойку.
Но утром он будет стоять на прежнем месте.
Верные друзья Сережи, бомжи, принесут чайник обратно. Ты не знала, что мужики с «золотыми руками» обожают помойки?
Там же столько всего нужного, ну. Детальки!

Подруги перестанут приглашать тебя на дни рождения.
-смотри какие шикарные оленьи рога я нашел на свалке! Подумаешь, немного сломаны. Покрою золотой краской, у Ленки твоей скоро юбилей.
– Смотри, что я выжег!
– О, класс. Это Оззи Осборн!
– Нет. Это портрет твоей мамы. Подарим на Новый год.
– Сереженька, милый, только не маму!

Так, ты потеряешь Ленку и всех остальных, кому больше не нужны досточки для резки хлеба. Мама, правда, тебя простит. Не сразу. Но надежда есть.

Сначала Сережа отожмет под детальки кладовочку. Потом детальки начнут выползать оттудова. Скляночка с гвоздиками пристроится на микроволновке, калоша с медной подковкой притворится пепельницей, два ящика из-под овощей старая цигейка изобразят в коридоре лавочку аля Помпадур.

Ты будешь раз за разом запихивать беглецов обратно, но они и Сережа очень упрямы. И с каждым разом детальки будут отползать все дальше.
Однажды в твоей старой косметичке поселятся ржавые гаечки.

Беги, женщина, беги, пока не поздно, мистер Очумелые ручки уже нашел твою улицу…

Автор: Зоя Арефьева

[Olexara]

Всю жизнь влюблялся в женщин-собачниц. Чтобы веселые, бойкие, активные, походы-палатки-байдарки. И как-то все не складывалось. Одна тайком аборт сделала, призналась уже после, а я жениться хотел, о детях думал — зачем? Две изменили. Весело, активно, с хохотком. Еще одна пить начала как не в себя, пробовал уговорить лечиться — фиг. Ушла с шиком: трубкой от пылесоса лобовое стекло у моей машины грохнула.
А тут влюбился в женщину с кошкой. Никогда мне такие не нравились, а тут тянет и все. Молчунья, тихушница, себе на уме. Погулять — значит, побродить по парку. Как-то заикнулся про поход с палатками, так она на меня с таким ужасом посмотрела, что больше не предлагал. И все бы ничего, но понять ее никак не мог. Как она вообще ко мне относится? Ей хорошо со мной или просто удобно? На разговоры не ведется: то тему сменит, то просто улыбается, то уйдет в другую комнату и все.
А тут отправили меня в командировку. Ну, думаю, теперь и посмотрю, как она отреагирует. Созванивались, правда, каждый день, но разговоры не шли: здравствуй, как дела, чем занимаешься, пока. Я уже беситься начал. Не выдержал, вернулся тайком на четыре дня раньше. Пока в самолете сидел и из аэропорта добирался, какой только херни не передумал. И что сбежала давно, и что не одна. До дома добрался уже ночью почти, сам дверь открыл, в спальню прокрался, а она там спит. В моей футболке. На моей стороне кровати. С кошкой своей в обнимку. И как она испугалась, а потом обрадовалась! И потом целый день то обнимет, то по спине погладит, то просто лбом в плечо ткнется. Женюсь, короче. Скоро свадьба.

[Schastyia]

Устами младенца☝️
На остановке кроме меня стояла мама с девочкой лет восьми. Холодный промозглый ветер, хмурый ноябрь, все серое и неприглядное. У меня в одном ухе наушник, мама девочки уткнулась в телефон, а ребенок смотрит по сторонам.
И вдруг она смотрит мне прямо в глаза и улыбается:
— А я знаю, что такое счастье!
Это было так неожиданно, что я, взрослая девица, растерялась.
— И что же?
— Счастье — когда замерз на улице, прибежал домой, а дома тепло, и чай горячий, и мама сырники пожарила, и мы ждем папу. Когда папа приходит с работы и говорит, что я — принцесса, а мама — наша королева. Это когда болит горло и нос не дышит, а мама мажет тебя мятной мазью и становится легко дышать. Это когда в школе мальчик, который тебе нравится, дергает тебя за косичку, но никому другому этого делать не позволяет.
Смотрю на девочку и тоже неосознанно начинаю улыбаться, включаясь в игру:
— А еще, когда приходишь домой, дверь открываешь, а к тебе бегут мягкие лапки твоей кошки. И пока ты разуваешься, снимаешь шарф, она трется о твои ноги, заглядывает тебе в глаза и что-то говорит на своем кошачьем языке. Когда в магазине придержал для кого-то дверь, а тебе улыбнулись и сказали «Спасибо». Когда долго-долго шел дождь и вдруг выглянуло солнце. Это когда маленькие девочки на остановке говорят правильные слова, от которых взрослые люди начинают улыбаться.
Неожиданно девочка обнимает меня, мама отрывается от телефона и с тревогой смотрит на нас. Подходит мой автобус. Приседаю, обнимаю девочку.
— Спасибо.
И пока вижу их на остановке, машу рукой и улыбаюсь. Счастье — это просто. Главное, чтобы рядом оказался тот, кто напомнит тебе об этом в трудные времена.

Записки Оптимистки.

[Olexara]

Почти каждое утро я встречаю её в автобусе. Вернее, поначалу я её только слышала, когда на весь салон, удручённый теснотой и пробками, раздавался вдруг непривычный рингтон с голосом Анны Герман:°
«Одиииииин раз в год сааааааады цветут…»
Все вздрагивали и оборачивались — это у кого, ё-маё, сады цветут в семь утра неприветливой зимы?
И видели её — маленькую, слегка нелепую в своём зелёном картузе, салатовом пуховичке, стиляжных джинсах и жёлтых мальчишеских тимберлендах на шнурках, лет семидесяти, семьдесятипяти…
Она шустро выхватывала мобильник из сумочки и:
— Мишаня! Ау! Тут она я! И я… и я… я тоже тебя… тоже… тоже…
Мишань, ты у меня самый клёвый мужик! Клёвый-клёвый!
Я тебе там творожников сварганила, в полотенце завернула,
ты чайку подогрей и, смотри, не уходи голодным!
Как я? Супер! Погодка — класс!
Скольжу так, будто на катке еду! Сижу! Красота!
Все вокруг такие красивые, бодрые, весёлые! (хохот в салоне).
Чего вечером есть будем? Это,° Мишань, ты давай сообрази сам.
А чего дашь, то и буду! Я — баба не гордая! А чего нет-то?
Завтра выходной — давай квакнем по паре стопариков!
Мужской голос в салоне:
— Слышала, ханжа?
Хохот.
— Ой, уже скучаю! Сильно! И я… и я… ты не задерживайся, ладно?
Ну, раз говорю — не задерживайся, значит, не пожалеешь!
Сразу несколько мужских голосов в салоне:
— Ээээээээх, чтоб я так жил!
Хохот.
— Целую, Мишань!
Чопорная старушка, восседающая рядом с моей героиней, будучи ей ровесницей по паспорту, но никак не по уровню молодости в душе, недовольно пожевала губами, и с неодобрением спросила:
— Молодожёны, что ли?
Женщина задорно вскинула нос и просто ответила:
— А то! Пятьдесят два года молодожёны, как один день!
Вот так.
Можно ведь? Можно! Как?
Просто! — жить радостью, созданной своими руками, мыслями и сердцем. Это и есть молодость.
А старой можно быть и в двадцать лет — убедиться в этом несложно.
Теперь каждое утро радуюсь, отыскав в салоне смешной зелёный картуз…)))

Лиля Град

[Olexara]

История жеста
В 1415 году, французы, предчувствуя победу над англичанами в битве при Азенкуре, условились, что будут отрезать средний палец всем взятым в плен англичанам.
Почему именно средний?
Лишившись среднего пальца, английские лучники никогда больше не cмогли бы стрелять из длинного английского лука. Тут следует сказать, что английский лук делался из тиса, а сама стрельба из лука называлась «щипанием тиса»
(pluck yew).
Однако в битве при Азенкуре англичане неожиданно победили. Тогда они стали насмехаться над поверженными французами, показывая уцелевший средний палец, как бы говоря: победа за нами, мы и дальше будем «щипать тис».
Со временем фразу pluck yew, которая была довольно сложной для произношения, упростили.
«P» заменили на «f», а «yew» на «you».
Так и родилась знаменитая фраза

[Olexara]

НЕОБЫЧНАЯ ЖЕНА

- Сходил бы куда-нибудь, с отцом на рыбалку съездил, что целыми днями дома валяться?
- Я не валяюсь, вчера окна помыл.
- Вижу. Я уже давно хотела тебе шторы постирать, да окна помыть, а ты сам. Это, правда, сыночек, хорошо. Но и в четырёх стенах себя закрывать не нужно. Тебе сорок пять! - мать открыла холодильник и поставила на полку контейнеры с малосольными огурцами и холодцом.
- Сорок пять! - повторил с грустью сын.
- Ещё и жениться можно, детей нарожать. Внуков хочу.
- У Жанны же есть дети.
- А я от тебя хочу внуков, а не от твоей сестры.
Мать мельком взглянула на сына и, отвернувшись, спросила:
- На могилке был?
- Да. Вчера.
- Уже пять лет, как Лены нет. Артём! Жизнь пройдёт и не заметишь! Уже седые волосы появились.
- Мам, не начинай. Мне неприятен этот разговор.
- Ты же знаешь, что я хочу тебе только хорошего. Кстати, ты вещи Лены перебрал? Нужно освободить всё, место только занимают.
- Не могу я, мам, рука не поднимается.
- Давай я, в выходные зайду и переберу. Хорошие вещи можно отдать нуждающимся, что-то и выкинуть уже надо. И тебе легче станет.
Артём кивнул в знак согласия. Мать тоже облегчённо вздохнула.
Провожая её, уже у двери, Артём приобнял мать.
За последние пять лет сын сильно похудел, появились первые седые волосы. И теперь перед матерью стоял высокий, тощий мальчишка, больше напоминающий нескладного подростка с взрослым лицом, чем мужчину.
Мать всё чаще заглядывала к сыну, приносила домашнюю еду, баловала стряпнёй и всячески оберегала. Внезапный уход жены буквально через месяц изменил сына до неузнаваемости. Некогда весёлый и энергичный мужчина, казалось, угасал день за днём.
Свой старый гардероб Артём отнёс к мусорным бакам не задумываясь, почти все вещи висели на нём, были широки, смотрелись несуразно, и только занимали место, а вот прикоснуться к вещам жены не смог. Что-то забрала сестра, но с её округлыми формами и высоким ростом выбирать было не из чего.
Наступила суббота, и мать пришла выполнить то, что и обещала. Она распахнула дверцы плательного шкафа и, уперев руки в бока, долго стояла, разглядывая содержимое. Открыла второе отделение с полками и опять задумалась.
Потом обернулась и увидела Артёма, потерянного и обречённо смотревшего на происходящее.
Сердце матери бешено заколотилось, она быстро взяла пару домашних кофт и халатов и сложила в небольшой пакет.
- Так, это отнеси к мусорным бакам, повесь на боковушку.
Мать осознанно отправила сына, чтобы разобрать вещи без него. Артём обулся и открыл входную дверь.
- Ещё молока возьми в магазине, я блинчиков испеку тебе.
Артём вышел во двор и достал пачку сигарет. Прохладный осенний воздух забрался за ворот и остановил мужчину. Артём поёжился и убрал пачку в карман. У мусорных баков он остановился и, вспомнив, что мать сказала не выбросить, а повесить пакет, так и сделал. До магазина было идти минут пять.
Возвращаясь домой, Артём остановился у подъезда, вновь достал пачку из кармана и стал искать зажигалку. Повернулся. У мусорных баков стояла женщина. Она раскрыла пакет, который оставил Артём, и принялась доставать из него вещи. Одну кофточку расправила и осмотрела.
Артёма внезапно одолел кашель, а в перерывах, когда отпускало, он стал жадно глотать воздух. Женщина же, услышав звуки позади себя, быстро свернула вещь и оглянулась, словно боясь, что её кто-то увидит, отошла от бака.
Когда Артём поднялся к себе, всё уже было сделано: в коридоре стояли пакеты и мешки. Мать улыбнулась, и забрала у сына бутылку молока.
- Я договорилась с одной женщиной, она заберёт хорошие вещи, а те, что попроще отправим в деревню, может, кому пригодятся.
Артём вновь кивнул в знак согласия.
Прошла неделя, а пакеты так и стояли в коридоре, словно не желая покидать квартиру. Артём обулся, сунул пачку сигарет в карман, и пошёл во двор. Жена не переносила запаха табака, поэтому Артём всегда подымить выходил на улицу, временами бросал, но пять лет назад вновь начал.
У подъезда было тихо и не многолюдно. Прошёл сосед с собакой из соседнего подъезда, потом старушка из квартиры этажом ниже. И стало удивительно тихо. Артём затушил окурок и бросил в урну.
Тут же краем глаза он заметил проходящую мимо женщину, а на ней кофту жены. Она не любила выбрасывать удобные вещи и придумывала для их починки оригинальные способы. Эта кофта не стала исключением. На спине, где была заметная зацепка, Лена вышила маки. На чёрном фоне маки смотрелись прекрасно.
Женщина замедлила шаг, когда проходила мимо мусорных баков. Хрупкая, тоненькая - со спины она напоминала Артёму жену. Только волосы короткие, тёмные. Артём не отводил от неё взгляда. Незнакомка сделал круг и повернула назад. Артём ждал. Посмотрел на ноги. Ножка тоже миниатюрная, как у Лены.
- Здравствуйте, - поздоровался он и перегородил ей путь.
- Здравствуйте, - ответила женщина и отвела взгляд.
- У меня вещи есть хорошие, заберите.
Лицо женщины тут же вспыхнуло красным, она хотела обойти мужчину, но он не дал.
- Вы видели меня у помойки?
- На вас кофта моей жены, - ответил Артём.
Женщина стояла и не поднимала головы, всё ещё не зная, как ей поступить.
- Квартира пятьдесят три, можете прийти с кем-нибудь, если боитесь.
Тут же стало заметно, что женщина растерялась ещё больше, но сразу ответила.
- Я вас не боюсь.
- Вот и отлично, - больше Артём ни о чём не стал спрашивать, а развернулся и пошёл к подъезду. Женщина отправилась за ним.
На пороге квартиры она встала, не зная, что ей делать.
- Вы рядом живёте? - поинтересовался Артём, раздумывая как ему отдать ей все вещи.
- Да, ... тут, в соседнем доме.
Артём взял один большой мешок и закинул на плечо, второй меньше подмышку. Идёмте, сходим два раза. Вы не волнуйтесь, я всё перенесу.
Женщина схватила небольшой пакет и отправилась за Артёмом.
- Я Марина, - улыбнулась она и открыла дверь подъезда.
- Артём, - ответил он.
В коридоре квартиры, куда привела его Марина, было темно.
- Тут лампочки нет, перегорела, - извинилась она и прошла к дальней комнате. - Я снимаю.
Артём растерялся, поставить мешки было некуда. Крохотная комната со старыми пёстрыми обоями. Раскладной диван у стены, письменный стол советских времён и один стул. В дальнем углу двустворчатый шкаф.
- Сюда, - Марина указала на место у стенки.
Артём заметил детские вещи и перед выходом из комнаты спросил:
- У вас есть дети?
- Да, дочка, устроила её в детский сад, а сама там мою пол.
- Ясно.
- Мы неделю назад сюда переехали. На прошлой квартире нас обокрали, пришлось съехать. Вот добрые люди пустили без предоплаты, тоже женщина с ребёнком.
- Понятно, - Артём посмотрел в её серые грустные глаза и сам загрустил.
Когда стали забирать мешки и пакеты во второй раз, Марина сказала.
- Спасибо скажите и жене, вы мне очень помогли!
- Жены не стало пять лет назад, болела, - спокойно ответил он.
Марина замолчала. Неприятная тишина повисла в воздухе. Вышли молча, потом всю дорогу до подъезда молчали и только у себя в квартире Марина выдавила:
- Спасибо!
- Пустяки, я всё равно бы выбросил вещи, а вам пригодятся, носите, есть почти новые. Какой размер ноги у вас?
- Тридцать шестой, - она вновь смотрела куда-то вниз, словно ей было неловко.
- Отлично. Зайдите завтра, нужно будет примерить, я приготовлю обувь. В три вас устроит?
- Да, Артём, конечно, - ответила она.
Артём ушёл, а сам всю дорогу думал: "С чего это вдруг он так поступил? Никогда не замечал за собой ничего подобного". Сначала ему показалось, что он просто заметил некоторое сходство этой женщины со своей женой. Но кроме невысокого роста и хрупкой фигуры больше ничего не напоминало ему Лену. Особенно характер. Лена была бойкая, живая и целеустремлённая. Марина же - меланхолична и рассеяна. Но вдруг захотелось сделать для этой женщины что-то простое, доброе, не требующее усилий, но полезное.
На следующий день в обед к Артёму пришла мама. Она долго ходила по коридору, отчитывая сына.
- Мог бы и позвонить, предупредить, что вещей нет. Вот как я людям в глаза смотреть буду?
- Позвони им и скажи, что вещей нет. Они загораживали мне проход целую неделю, я их... выбросил, - соврал Артём.
- Зачем? Вот зачем? Там были ещё вполне хорошие вещи! Ну да ладно. Я не сержусь. Хочешь, приготовлю что-нибудь вкусное? - спросила мать, сменив тон на ласковый.
- Нет, спасибо, - и Артём посмотрел на часы. - Мам, я скоро ухожу.
Мать согласилась, ей пора было уходить. Она долго стояла в пороге, рассказывая последние новости, и когда открыла дверь, чтобы уйти, перед ней возникла женщина. Марина. У неё в руках был противень, заботливо завёрнутый в полотенце.
- Здравствуйте.
- Здравствуйте, - ответила мать и посмотрела на Артёма.
Тот в свою очередь посмотрел на мать, потом на Марину.
- Я принесла пирог, чтобы угостить вас.
Мать вновь посмотрела на сына и решила, что уходить ей ещё рано.
За кухонным столом почти десять минут висела тишина.
- А где вы с Артёмом познакомились? - сразу спросила мать, обращаясь к женщине.
- Около подъезда, напротив помойки, - ответил Артём сам, а потом добавил. - У Марины есть дочь, их обокрали, поэтому они будут жить у меня... сегодня переезжают.
Марина и мать одновременно раскрыли рты, услышав такую новость. Впрочем, для Артёма то, что он только что сказал - тоже было не совсем продуманным шагом.
- Жена с помойки? - переспросила мать.
- Да, - ответил Артём.
Мать всё ждала хоть какого-то объяснения, но сын молчал, молчала и Марина, уткнувшись в кружку с чаем.
И вновь тишина повисла над столом.
- Мам, ты домой? - спросил Артём.
- Да-да, - засобиралась мать в надежде, что в коридоре ей удастся разузнать ещё хоть какие-нибудь подробности. Но Артём молчал.
- Мам, этой женщине нужна помощь, я и помогу, что тут такого.
- Да ничего сынок. Главное, чтобы она была порядочной.
Мать ушла. Марина тут же засобиралась домой.
- Я, надеюсь, с переездом ты придумал, это шутка?
- А почему нет? - спросил он.
- Мать давит на тебя, чтобы ты женился на второй раз? - сразу догадалась Марина.
- Угадала. Но... мне тут ещё... мне просто захотелось тебе помочь.
- Спасибо, я сама, - Марина открыла входную дверь. - Спасибо, Артём тебе за всё.
Всю следующую неделю Артём ходил сам не свой. Вроде бы и не произошло ничего плохого, но стойкое чувство вины не покидало его. И Артём решил извиниться.
В ближайшем цветочном магазине он выбрал прекрасный букет цветов, потом зашёл в супермаркет и купил фруктов, сладостей. Перед дверью квартиры, в которой жила Марина, Артём долго стоял и не решался позвонить, всё обдумывал, что скажет.
- Нет её, выгнала я квартирантку свою, - услышал Артём за спиной голос.
Женщина лет пятидесяти подошла к квартире и стала открывать входную дверь.
- Как выгнали?
- А так, Людка за два месяца не заплатила. Вот и выгнала. И ухажёров слишком много ходило, нечего порожек топтать.
- Марину? Вы не путаете?
- А. Ты к Маринке. Я уж думала к Людке. Тогда проходи, она вернётся скоро, в магазине она.
Артём прошёл. В коридоре всё так же было темно.
- А у вас табуретка имеется в доме?
Женщина посмотрела на Артёма и, ничего не ответив, принесла из кухни табуретку.
- Я вот, лампочку принёс, - и показав коробочку, Артём встал на табуретку.
- Ишь, хозяйственный. В первый раз ко мне домой мужчина приходит и по собственной инициативе лампочку меняет. Чай будешь?
- Буду, - согласился Артём и поставил на стол пакет с продуктами.
Женщина выглянула в окно на кухне, открыла форточку и закричала:
- Де-воч-ки, до-мой, пить чай.
Через несколько минут двери распахнулись и на кухню влетели две девочки. Одной было лет пять, вторая была намного старше и крупнее - явно дочь хозяйки квартиры.
- Угощайтесь, - Артём достал сладости из пакета.
Девочки похватали немного со стола и убежали.
- А спасибо? - прокричала женщина им вслед.
- Спасибо, дяденька! - ответили хором девочки.
Скажите, сколько Марина вам должна за комнату?
- А что это тебя так интересует?
- Хочу оплатить.
- Не из налоговой?
- Нет, - улыбнулся Артём.
- Пять всего, я же понимаю, что у неё денег нет. И дочь.
- Держите, - Артём положил на стол пятитысячную купюру.
- Понравилась тебе Маринка?
Артём пожал плечами.
- Я её толком не знаю, но обидел при своей матери, неудобно мне.
- Это что же ты такое сделал, что за квартиру заплатил?
- Сказал, что она будет жить у меня и познакомились мы у помойки.
Хозяйка рассмеялась. Громко, заливисто.
- Вот это ты даёшь! Прямо с места в карьер.
- Хорошая Маринка баба, настоящая. И жена такая же будет. Муж её лупил почём зря, она и сбежала от него. А теперь скитается вот уже год. Если несерьёзно к ней, то забери деньги и иди, пусть она сама живёт, ей ещё оклематься от старого мужика надо, а не новые отношения заводить.
Артём кивнул.
- Я всё понимаю. У меня жены не стало пять лет назад. Я тоже до этого момента на серьёзные отношения и не рассчитывал, на других женщин не смотрел, а тут что-то как привело к ней.
- А-а-а-а, ну тогда ладно. Ухаживай, я не против.
Скоро и Марина вернулась из магазина.
- Галина Сергеевна, девочки дома? Я им сок купила.
- Гуляют, Марин, ты проходи, к тебе тут гости. А я пойду с девчонками посижу, воздухом подышу.
Испуганная Марина прошла на кухню.
- Артём, - выдохнула она.
- Привет, это тебе, - он протянул ей цветы.
- Красивые, спасибо. Я хотел извиниться за то, что было при последней нашей встрече.
- Прощаю, - улыбнулась она.
- Отлично. Я тут ещё принёс, девочки прибегали..., - Артём смущенно показал на стол.
- Ты садись, садись, пей чай, я сейчас.
Марина вернулась, переодевшись в голубое платье, которое ей невероятно шло. Набрала в вазу воды и поставила в неё букет.
- Пахнут изумительно.
- Ага, - поддержал разговор Артём. - Я хочу тебя пригласить завтра на свидание.
- На настоящее? - спросила Марина.
- Да, - ответил он.
- Тогда встречаемся у помойки в восемь.
Артём с недоумением посмотрел на Марину.
- Мне там удобнее, я с работы пойду.
Артём улыбнулся в ответ.
- Завтра в восемь у помойки.
из сети

[Tati Tishmann]

--------------------------------------------------------------------------------------

[Olexara]

Одна писательница давным-давно приехала в Лондон и увидела общественный туалет - отдельно стоящее здание с двумя входами. Над каждой дверью была надпись: "Вход для женщин бесплатный. Для леди - один пенс", "Вход для мужчин бесплатный. Для джентльменов - один пенс".
Пока изумленная писательница размышляла об отличии леди от женщин, к ней подошел полицейский и деликатно спросил, не дать ли ей пенс. Может, у нее проблема с мелочью и он готов услужить леди, как истинный джентльмен.
В этой истории есть глубокий смысл: леди и джентльмены всегда платят за себя. Не пользуются бесплатным, если в состоянии заплатить. И всегда благодарят за услугу, пусть даже никто не требует благодарности. Они знают, что плата за услугу или за вещь позволяет сохранить чувство собственного достоинства. Самоуважение. Иногда всего лишь копейку нужно отдать - соблюсти негласные правила, даже если это никто не увидит и не оценит. Да еще деликатно помогут тому, кто оказался в затруднительном положении.
Быть мужчиной или женщиной могут все. Никаких усилий обычно прилагать не надо. А вот быть леди или джентльменом не все могут. Разница в мелкой монетке, которую можно отдать, а можно сберечь или просто позабыть заплатить, но с этого "грошика" начинается наша самооценка, самоуважение и уважение к другим людям.