Истории со смыслом. Из жизни, из интернета

[Olexara]

***
Женщина всегда хочет к морю, но стесняется сказать прямо. Она абстрактно жалуется на ненастье. Покашливает выразительно. Зябко кутается. Измеряет температуру, свою и на улице. Как бы вопрошая, вот эта разница между 36,6 и -20 ни о чём не говорит? И только в самом крайнем случае, за пять минут до истерики может сказать: «Я замёрзла, отвези меня в Канны».

Я заметил, жара на даче женщине не подходит. Хороший климат начинается не ближе чем за тысячу километров от дома. Лишь где-то в Таиланде, ко всему прилипая, за минуту до теплового удара, она скажет: «Как же здесь хорошо, спасибо за этот подарок».

Слава Сэ

[Olexara]

ИСКУШЕНИЕ СВЯЩЕННИКА

Начинающему священнику Игнатию дали небольшой приход в глухой деревеньке.
Отец Игнатий только закончил духовную семинарию. Было ему 37 лет. Вместе со своей семьей батюшка прибыл в назначенное место. Сельсовет выделил для священника домишко с огородом.

Первым делом отец Игнатий пошел осматривать вверенную ему церковь. Она находилась недалеко от его дома. Внутри храма царили тишина и покой. Было заметно, кто-то с трепетом и любовью поддерживает здесь порядок.

Позже батюшка узнал, что этим заведовала баба Шура. Отцу Игнатию все понравилось: и церквушка расписная, и дух, который здесь незримо витал. Душа ликовала. Чего еще желать? И потекла жизнь своим чередом. Отец Игнатий всем сердцем полюбил местных жителей. Люди добрые, приветливые.
Много верующих.

Жена священника (матушка Таисия) все в их доме аккуратно и уютно обустроила. Детишки (Вероника, Андрей и Матвей) подружились с деревенской ребятней. Словом, живи да радуйся! Однако, в жизни любого человека наступает искусительный час. Ты стоишь на перепутье. И если твой разум затуманен, и ты не можешь вырваться из омута страсти и липкой паутины лжи самому себе, выбор сделать трудно. Пришлось и отцу Игнатию испить чашу искушения до самого донышка...

На дворе стояло теплое лето. Был обычный воскресный день. В церковь пришло много народу. Батюшка начал вести службу. В какой-то момент он обвел взглядом свою паству и вдруг обратил внимание на одну девушку. Она была в голубеньком платочке со свечкой в руках. "Какое милое дитя!" - отметил отец Игнатий.

Девушка что-то шептала. Скорее всего, о чем-то молилась. Ей было не более двадцати лет. А ее голубенький платочек просто сводил с ума! Отец Игнатий был в растерянности. Такого с ним не случалось. Но нужно было продолжать службу. Батюшка исповедал и причастил желающих.

На исповеди он узнал, что новенькую прихожанку зовут Ульяной. Возможно, девушка и раньше приходила. Не замечал. Но сегодня она ему показалась разве что не ангелом... Девушка была удивительно красивой и светлой.

Словно порох загорелось чувство священника. С той службы отец Игнатий ходил, как ночь. Он не мог себя обуздать. Везде ему чудился этот злосчастный голубой платок.
Батюшка точно знал, что в таких случаях нужно непрестанно молиться и молиться о спасении души. Он всегда стремился к беспорочной жизни и не ожидал споткнуться на пути к Богу.
И вдруг кем-то прельститься во время церковной службы! Отец Игнатий и в кошмарном сне не мог такого представить. Да! Дьявол не дремлет! Подножку подставит в самый неподходящий момент!

Отныне, священник вел службу, стараясь не смотреть на прихожан. Боялся увидеть среди них Ульяну. А девушка приходила на литургию каждое воскресенье. Она и не догадывалась, какие мутные воды бурлят в душе батюшки.

Отец Игнатий старался короче всех исповедовать девицу Ульяну. Да и грехи-то у нее были какие-то смешные (прости, Господи!).
То с подружкой поссорилась (у кого блины вкуснее), то маму ослушалась, то утреннюю дойку проспала... Ну, чистый ангел!
Тяжелый туман лег на душу батюшки.
"Что же делать? - размышлял он, - Как излечиться? Эта вертихвостка в конце службы еще и подмигнула мне! Изыди, сатана! Красотой, дурак, пленился! Ну, ничего, Господь и не из таких напастей выносит!"

Баба Шура (первая помощница в делах церковных), наблюдая за отцом Игнатием в его больную минуту, решила помочь мудрым советом. Хотя, на себе испытала, никакие доброхотные советы и уговоры не помогают в таких ситуациях. Должно пройти исцеляющее время и осознание себя. Но, все же, хитро прищурив глаза, баба Шура острожно поучала священника:
-Вижу я, батюшка, как ты тоскливо и сладко смотришь на Ульянку-то. Да только не для тебя ягодка поспела! Отступись, пока не поздно, сынок. Вот я тебе про себя поведаю. Послушай, отец Игнатий. Была и я молодая. Глупаяяя... В Бога не верила. Насмехалась над верующими. Прости, Господи! Зато мужа мне Бог уготовил будущего священнослужителя! Во как! Вася тогда учился в духовной семинарии. Все он меня к вере подвигал. Никак не мог развернуть мой носик к Богу. Я, дуреха, всячески сопротивлялась. Атеистка и все тут! Тяжело ему со мной было-то. Терпел. Любил безропотно.
А я, пока Васенька мой все больше окутывался верой, нашла воздыхателя. Экая грешница! Ребеночка родила от него. Девчонку. Ушла от Васи моего. Он на коленях молил вернуться. Я же, стерва, ни в какую! Родила еще четверых детишек от милого. Будь неладна эта жгучая страсть! А сожитель мой пил за троих, самого хоть выжми. Зимой пьяный замерз в поле на снегу. Окоченел. Осталась я с пятью ртами. Одна на всем белом свете. И что ты, батюшка, думаешь? Василий принял меня, грешницу, со всеми ребятишками.

Младшенькой (Ульянке моей) еще и года не было. Вася сам меня позвал, я бы не решилась. Жуть, как стыдно было. Вот так его любовь всё покрыла. Через время мы клятву перед алтарем дали. В этой самой церкви. Дети наши выросли в чистой любви. Васенька обожал всех пятерых. Общих деток Господь нам не послал. Об этом жалею. Но Богу виднее. Его воля.

Вначале я была несказанно благодарна мужу за свое счастье материнское. А любовь женская поселилась в моей душе гораздо позже. Ни на кого не заглядывалась с тех пор. В думках моих жил только Василий. Три года назад Васеньки не стало. Мой благодетель переселился в лучший мир. Поэтому буду "обхаживать" эту церковь до моего конца земного. Здесь для души моей обитель.

-Эх, баба Шура! Знала бы ты, как я ругаю себя за слабость духа! Да, я священник! Но еще я и простой, грешный человек. И страсти бесовские мне не чужды, как оказалось. Недаром говорят, что у мирянина на плече сидит один бес, а у священника - семь.
Словом, дочку твою, Ульяну, я не запятнаю. Такой свежий цветочек не затопчу, - разоткровенничался отец Игнатий.

Матушка Таисия также заметила перемены в муже. Решилась поговорить с ним.
-Игнат! Знаю, тяжело тебе. Живешь, как во хмелю. Но подумай и обо мне. Мы же венчаны! А я за калитку выйду, так бабы проходу не дают. Чужой рот - не свои ворота, не затворишь. В селе-то и до глухого вести дойдут. Судачат, мол, поп втихомолочку нашёл себе богомолочку. Раззвонили во все колокола.
Вижу, как ты с лица сходишь, когда Ульяна к причастию подходит... Батюшка ты мой! Ведь, Бог свяжет, человек не развяжет! А жена - не гусли, поигравши, на стену не повесишь! Дети у нас! Опомнись, Игнатушка!

-Тая! А ты уши-то в люди не пускай! Не переслушаешь всей молвы! Приплетут, чего и не было... - рассердился отец Игнатий.
-Да, ведь не бывает дыма без огня, батюшка! - с укоризной говорила жена.
-Матушка! Да, я сейчас в смятении. Уповаю только на Бога. Сам не осилю грех этот. Уповаю на божью милость.
Но мы с тобой душами спаяны. Верь мне. Дай только время. Потерпи чуть-чуть. Нет такого греха, который бы превысил божью любовь. Молись за меня, матушка. Молись! Бог этот узел развяжет, - уговаривал жену, да и себя священник.

Всю осень и зиму отец Игнатий истово молился, припадал к иконам по ночам.
Вконец измучился. Просил Бога отвести от него соблазн и дьявольскую страсть. Ведь, любовью это не назовешь. Земная любовь созидает, а не рушит. На чаше весов оказались семья и ... голубенький платочек! Смешно и горько. И все же батюшка предпочитал находиться в неотступной вере.

...Наступила весна.
В воскресенье, в конце службы, к отцу Игнатию подошла пара молодых людей. Это была Ульяна с пареньком. Они держались за руки. Пальцы их рук были сплетены. Читалось без слов - меж ними любовь...
-Батюшка, мы хотим, чтобы вы нас повенчали.
-С огромной радостью, чада мои! Что ж, идите готовьтесь к Великому Таинству, - вздохнул с облегчением отец Игнатий.
"О, небо! Гора с плеч!" - улыбнулся священник. Мир для него заблагоухал! Пелена с глаз долой!
"Как здорово все разрешилось! Скоро Пасха! Великий праздник! Благодарю тебя, Господи! Я свободен!"

Батюшка весело зашагал к своему дому. Ему хотелось громко смеяться, прыгать на одной ножке. Вот бы пробежаться по радуге!
Но сан священника не позволял озорничать в рясе. Эх, жаль, что чужая беда не дает ума! Каждый в одиночку проходит свой путь к отрезвляющей истине.

Матушка Таисия вот-вот должна разрешиться от бремени. Кто же родится: мальчик или девочка? Да и не столь важно! Добро пожаловать в мир, малыш!
Сегодня отец Игнатий был безмерно счастлив!
...Спустя много лет, Матвей (сын священника Игнатия) женится на Дарье (дочке Ульяны)…

Яла ПокаЯнная

[Olexara]

CEГОДНЯ Я ВИДEЛА, КАК POЖДАЕТСЯ ТPAВМА

На дeтском пpaзднике Снегуpoчка спрашивает дeтей: «Кто хочет рассказать стишoк?» Выxoдят 10 детей и по очереди paссказывают стишки. Когда остается одна девочка, Снегурочка говорит: «Ну все, давайте дальше пpoдолжать пpaздник».
Девочка идет на свое место и по ее щекам начинают течь слезы.
Было отчeтливо видно, как часть нее осталась стоять там, рядом с Дедoм Морозом и Снегурочкой. Слезы сразу заметили воспитатели и обратили внимание Снегypочки, попросив ее дать девочке вoзможность рассказать стишок.
Но было уже «пoздно».
Девoчка стoяла, смoтря в пycтoту, скpecтив руки на груди перед собой, и физически не могла вымолвить ни слова. Она не плакала, просто все дальше и дальше «yxoдила в ту пустoту», чтобы не было так бoльно.
Когда она вepнулась обpaтно и села на свой стульчик в пepвом ряду, я спросила ее, не xoчет ли она спрятаться вот тyт в уголочке (я сидела во втором ряду, в углу). Она кивнула и встала рядом со мной (девочка меня нeмного знает, наши дети игpали вместе).
Я сказала: «Если хочешь, можешь сесть ко мне на колени?» Она кивнула и молча, ничего не говоря ни слова, залeзла, все еще пpoдолжая смотреть туда, в пустoту. Я спpoсила, можно ли я тебя обниму, она кивнула. Я обняла ее и стaла с ней разговаривать, слoвами пoдтверждая то, что произошло (ты очень хотела рассказать стишок; тебе стало очeнь обидно, что ты не ycпела рассказать стишок; я считаю, что это очень несправедливо и т.д). Она кивала и рыдала. Я пpoсто гладила ее по спине, раз за разом повторяя, как это было нечестно, несправедливо и обидно. В какой-то момент она прямо физически расслабилась и лeгла на меня телом. Я уже ничего не говорила, просто крепко ее дepжала.
Представление закончилось, все разошлись дальше по программе мероприятия. Мы еще посидели некоторое время, стало как-то спокойнее, они с моим сыном стали пepебирать кубики, которые стояли рядом. Потом мы стали из этих кубиков стpоить домики.
Но девочка все еще молчала. Как будто слова этого стишка реально застряли в горле. Я видела, что глазами она мне отвечает, а физически голосом прямо не мoжет, хотя и пытaeтся.
Пришли еще нecколько детей и начали все вместе во что-то играть, беситься - все как и положено на дeтском празднике.
Когда пришло время расходиться, я подошла к этой девочке, села на корточки и, глядя ей в глаза, сказала: «Если ты хочешь, ты можешь рассказать мне тот стишок, который хотела, я с удовольствием послушaю».
Она посмoтрела на детей вокруг, и я добавила: «Можно тихо-тихо, шепотом, чтобы слышала только я». Она голосом сказала «да» и рассказала стишок, после чего сделала очень мощный выдох. Было прямо видно, что «она вepнулась», она заулыбалась, в ее глазах снова появился блеск. Я oбняла ее.
Посвящается всем нам - тем, кому когда-то очень хотелось рассказать стишoк на празднике и не пoлучилocь.
Автор: Нaтaлья Целунoва

[Olexara]

Ее зовут Регина. Подружились мы недавно, в гостях. Ярко одета, в ушах прикольные серьги, дико сексуальна. Хохочет, небрежно жестикулирует, гремя браслетами, — ну просто девчонка. Регина мне очень понравилась. Не то чтобы я думал немедленно закрутить с ней роман, но общение захотелось продолжить.
Встретились, болтаем. Я стал показывать фотки своих детей. Тут Регина достает телефон и показывает красивого мальчика, лет шести.
— Какой хороший у вас сын! — говорю.
— Спасибо, — отвечает Регина. — Только это внук.
— Кто?..
— Внук, — Регина смеется. — Я бабушка.
Конечно, я обалдел. Эта сексуальная оторва с ярко-синими стрелками, с классной фигурой и очень соблазнительной грудью: она — бабушка. Бабушка!
Но с другой стороны, я сам дурак. Ну бабушка — и что? Беда в том, что мы привыкли воспринимать слово «бабушка» как приговор. Сиди, тетка, дома, смотри телевизор, вяжи носочки внуку. Это у нас еще с глухих советских времен. Бабушка? Ну, до свиданья, жизнь закончилась.
А всё изменилось. Бабушки нынче другие. Бабушки хотят жить на полную, хотят отрываться, хотят заниматься спортом и ходить по бьюти-салонам. Сейчас женщина лет в 50 — это женщина в квадрате. Всю жизнь она носилась между работой, детьми и мужем, еле успевала ногти красить. Но вот дети выросли, муж прилег на диване, ему вообще ничего не надо. А женщина — о, женщина как раз и начинает жить. Энергии у нее полно, в отличие от протухшего мужа. Ее хватит и на внуков, и на тусовки, и на путешествия. И даже на легкий флирт. Потому что какая женщина без этого?
(Мужу ничего говорить не будем, клянусь!)
А самое главное — она уже может позволить себе чудить и выглядеть, как ей нравится. Если раньше она подчинялась каким-то общим правилам, то теперь ей уже наплевать на все правила. Она свободна, вот что главное.
Правила — они существуют для молодых, для тех, кому важно делать карьеру, вписываться в социум и коллектив, соответствовать ожиданиям. Молодым некогда безумствовать и веселиться. Молодые — они несвободны, у них дресс-код, у них нормы поведения, им надо идти строго по линии, в ногу, не сбивая шаг. Строгий костюм, взгляд прямо, аккуратная стрижка.
Даже губы нельзя слишком ярко накрасить. Ничего нельзя. Иначе они будут выглядеть чужими, подозрительными и смешными. А наши лихие бабульки ничего не боятся, они уже свое отработали, они могут быть и смешными, и какими угодно. Тогда к ним и приходит настоящая молодость, со всеми безумствами. Да, запоздало, но это же и классно. Тебе за 50, а ты ощущаешь себя отвязной девчонкой. Крась губы как хочешь, никто тебе не указ!
Однажды я познакомился в кафе с тремя подругами, им было как раз около 50. Точнее, они со мной познакомились. Они выпивали сухое вино, смеялись. Вдруг заметили, что я сижу один, уткнувшись в свой телефон.
— Молодой человек! — говорят. — А давайте к нам!
Конечно, мне понравилось, что меня назвали «молодым». А кроме того, эти три женщины мне тоже сходу понравились. Я сел к ним, стали общаться. Все три — уже бабушки, дружат с юности. Часто встречаются, ходят на выставки и на концерты. Любят вот так посидеть, выпить, подурачиться. Интересно, что у каждой есть муж, но этих мужей не вытащить никуда. Потому они и рады были со мной кокетничать.
Да, притом они хорошие и заботливые бабушки. Внуки их обожают. Прежде всего за то, что это очень веселые бабушки. В отличие от занудных родителей они спокойно залезают в внуками под кровать, изображают зверушек, шалят напропалую.
И еще эти три подруги — спортсменки. Занимаются волейболом. Какие же это бабушки? Только одно название. Это девушки.
Если вы утром придете в бассейн — там все дорожки заняты такими «бабушками». Если вы зайдете на выставку — там в основном только они. Вечерами в кафе — тоже они. Нет, конечно, в кафе можно встретить и молодых. Только они совсем унылые и неприметные. Скучные и непьющие. Выпивают и отрываются женщины, которым за 50.
А как они наряжаются? Они словно отыгрываются за мрачную советскую юность, когда простые джинсы были кайфом и роскошью. При этом они не выглядят сумасшедшими тетками, которые пугают всех мини-юбкой и открытой майкой. Нет, у них все нормально со вкусом и с тем, что стоит показывать, а что — нет. Им просто хочется быть яркими, быть прикольными, быть манящими.
А еще они страстно хотят учиться. Ходят на курсы итальянского, на лекции по искусству, учатся танцевать румбу. В юности они спали на лекциях, а теперь — сами туда рвутся. Их криками гоняли на физкультуру, они ее ненавидели, а теперь бегают марафоны и носятся на велосипедах и лыжах.
Сейчас время лихих бабушек. Которые ведут себя как восемнадцатилетние. Им дико интересно жить и развлекаться. Танцевать румбу. Пока муж измеряет себе давление, она красит губы.
— Ты куда собралась? — хмуро спрашивает муж.
— Да пойду с девчонками зажгу. Не скучай!
© Алексей Беляков

[Olexara]

В театре за моей спиной сидят две леди. Юная и пожилая. Диалог до начала спектакля:
— Тетя Юля, вы такая молодая! Красивая!
— Деточка, после шестидесяти женщина не должна быть молодой и красивой. Вполне достаточно быть ухоженной, стильной и интересной. А это мало кому удаётся...
— Тетьюль, вот вы всю жизнь такая!!(восторженно)... И муж вас обожает, и поклонников куча... мужики даже сейчас оборачиваются!
А вы всю жизнь, знаю, без сладкого, без солёного, без алкоголя, на строгой диете, спорт... Правда ведь результат стоил того?!!
Через паузу:
— Неа, деточка... не стоил...

© Ольга Мальцева

[Tati Tishmann]

Моя бабушка вставала в пять утра и совсем не для занятий скандинавской гимнастикой. Гимнастику ей заменяла корова и коровьи аксессуары. Корову надо было подоить, аксессуары помыть. После работы с утяжелением, разминаясь, она готовила завтрак для людей, птицы, живности, котов, собак. Отправляла всех на работу и шла туда сама.

Потом в её ежедневной программе были вольные упражнения на огороде. Художественная прополка, творческий полив.
Уже вечером, когда все были накормлены, напоены, приготовлены ко сну, и коты, выжрав молоко, спали, собаки дрыхли, она сепарировала молоко и включала телевизор. У меня в таком режиме жизни вытягивались руки, пропадал живот, и кстати, практически отсутствовали комплексы по поводу несовершенства мироустройства.

А однажды, я увидел бабушкины глаза. Увидел я их в тот момент, когда городская гостья, глядя на редиску, лучок, молоко, картошку, гостеприимно поставленные на стол, сообщила:
- Как хорошо жить в деревне. Всё своё. Открыл холодильник и достал, а нам в магазин бежать, а там очередь!

(c)Сергей Серёгин

[Olexara]

Я замужем шестнадцатый год, но никак не могу привыкнуть. Каждый раз, как в первый.
Вот мы с ним едем в супермаркет, покупаем всякое, много. Чудак лично выбирает себе из лимонной кучи два лимона, лично волочет их на кассу, собственноручно оплачивает и кладет в пакет. Пакет, не доверяя никому, тащит в машину, привозит домой. Дальше вступаю я - я кладу лимоны в холодильник и с чувством выполненного супружеского долга иду переодеваться в пижаму и халат. Возвращаюсь, падаю на диван и слышу:
- Ника, а мы что, лимоны не покупали? - озадачено так.
- Покупали.
- И домой принесли?
- Принесли.
- А где они?
- В дверце холодильника.
Дверца открывается, мужик долго долго изучает два больших ослепительно желтых лимона. Лимоны смирно лежат в дверной полочке, ровно по центру и вежливо изучают мужика. Проходит десять минут.
- Где???? - говорит мужик не отрывая завороженного взгляда от лимонов.
- В дверце. - саркастически, но еще спокойно говорю я.
Дверца с лимонами изучается еще десять минут, очень внимательно. Лимоны вянут и думают о мужике нехорошее. Мужик начинает закипать: - НИКА!!! Где лимоны?
- В дверце. - очень ядовито.
- В какой дверце?!! - орет муж и синеет.
- В дверце холодильника.
- В какой дверце, что ты мне голову морочишь, не помнишь куда положила, так и скажи! - муж трясет дверцу холодильника как лимонное дерево, лимоны очень недовольны, но держатся стойко, как Павка Корчагин. - Ника, последний раз спрашиваю, где лимоны?!!!!
- В пи*де. - не выдерживаю я.
- Да? - изумляется муж.
- Да. - твердо говорю я. - В дверце.
- Ты издеваешься?! Б*ядь, ты мне скажешь сегодня куда ты положила лимоны?! - мужик близок к инфаркту, лимоны ржут истерически.
- Я положила лимоны в дверцу холодильника.
- Встань немедленно и покажи мне где это историческое место! - очень ехидно.
- Если я встану и найду эти лимоны там, куда я их положила, я тебе знаешь куда их засуну?! Оба. - злобно предупреждаю я. Я пригрелась на диване и вставать дико не хочется. Тем более из-за какого-то слепого придурка.
- Ага, давай давай, засунь куда хочешь, я согласен. Только сначала найди их.- опять очень ехидно, уперев руки в боки. Вздыхаю, встаю, открываю дверцу, лимоны отчаянно мне сочувствуют - с кем приходится жить - достаю один лимон, поворачиваюсь к мужу и вежливо интересуюсь: - Тебе сейчас засунуть или чайку попьешь?
Мужик напоминает сдутый и очень печальный воздушный шарик.
- Эээ, - потеряно лепечет он. - А зачем ты на лимоны положила укроп? Конечно я их не заметил!
От злости мне очень хочется таки засунуть, чисто в целях улучшения зрения, поэтому от греха подальше ухожу в душ.
Выхожу теплая и довольная. Падаю на диван. И слышу: - Ника, а мы что, кофе не покупали?
Мужик стоит перед открытым кухонным шкафчиком, в котором мы всегда храним кофе. Дверцы открыты, мужик задумчиво изучает банку с кофе, стоящую на своем привычном, много лет не меняемом месте. Банка с кофе истерически ржет.
Я сижу на диване, запиваю эклеры пивом и злобно размышляю о том, влезет ли банка кофе мужу туда, куда мне очень хочется ему ее засунуть.

[Tati Tishmann]

Отправили сотрудника на объект в понедельник. Сегодня позвонил отчитаться. Спрашиваю:
- Сам-то как?
- Дерьмово - ни помыться, ни в сортир сходить…
- В смысле?! Там нет сортира?!
- Есть, новенький, только он на замок закрыт и ключа нет ни у кого.
- Это еще почему?
- Не поверите… Чтоб не насрали!!!

(c)internet

[Olexara]

Елки-палки, как же я завидую женщинам, которые имеют ухоженный вид 24 часа в сутки.
И тут, в общем, дело даже не уходе за собой, как таковом, а в некоем природном свойстве, вероятно, присутствующем в человеке с рождения. Например, в детстве у меня была подружка Н - мы с ней вместе ковыряли что-то там в песочнице.
И вот, как сейчас помню, она вылезала из песка, слегка отряхивала руки и юбку, и мгновенно превращалась в куклу наследника Тутти, которую только что достали из коробки. Нежный розовый ребенок без единой песчинки на пальцах.
Тогда, в 5 лет, мне казалась, что у Н какая-то особенная кожа, к которой ничего не липнет. Чудесная кожа, разумеется, потому что к моей обычной коже липло все вообще. И к волосам, и к одежде.
Во всяком случае, когда я приходила домой, меня не пускали даже на участок, а окатывали водой из шланга прямо у калитки.
Без этой нехитрой процедуры определить кто пришел, в чем и зачем - возможным не представлялась: если я возилась в куче песка, куча всегда увязывалась следом за мной.

Ну и понятно, что сейчас, спустя годы, никто не поливает меня из шланга, я умею рисовать одинаковые стрелки на глазах, относительно неплохо подбираю одежду, а в каких-то вопросах прошарена даже больше, чем это может вынести мой кошелек.
Короче говоря, я без проблем могу навести марафет. Но увы, мой триумф никогда не длится больше 15 минут. Потому что или выбьется рубашка, или вылезет какая-нибудь прядь, или я зачем-нибудь начну махать руками, изображая лопасти вертолета, и непременно размажу помаду.

Причем знаете в чем подлость? Рубашка должна вылезать, прядь выбиваться, а помада имеет полное право быть нанесенной кое-как - если во всем этом есть какая-то благородная небрежность, то это только улучшит образ.
Вроде бы с одной стороны ты красивая, а с другой - "красивая неспециально" - а это ведь и есть тот самый "легкий шик", к которому следует стремиться. Но, блин, не в Катином случае.
Моя рубашка уж если вылезет, то непременно каким-нибудь мятым от порток краем. И пряди моих волос ни за что в жизни не упадут "так, как будто ветер подул". Нееет, зачем им такая обыденность? Уж если из моей прически что-то выбивается, то это всегда по сценарию "теория вероятности сработала и гольфист поймал свою молнию".
В том смысле что это всегда вверх и вбок. Можно еще и в рот куда-нибудь - обожаю пожевать свою челку вместе с утренним кофе.

Помада - отдельное счастье. Они же сейчас все стойкие и матовые.
Это типа когда цвет долго-долго держится, и даже если слез, то все равно остался "легкий оттенок". И вот если у 99% бап или легкий оттенок, или вообще пигмент ушел, то у меня это всегда выглядит так, как будто бы я зачем то нажралась гуаши.
Прямо вот села за стол, выдавила себе тюбик "Гаммы" в блюдечко, и давай ее, родимую, поедать столовой ложкой. Клянусь.

Про всякие шарфики вообще рассказывать страшно. Нет, я отлично умею заматываться любой тряпкой. И прям 5 минут - чистая Франция. 10 - Испания, допустим.
А вот через полчаса почему-то случается Максим Горький, старуха Изергиль, часть вторая (та - в которой страху обобрали). Перепуганная всклокоченная башка из кучи тряпок, да. И никогда по другому, никогда.

Ну а триумф моего триумфа - это, конечно же, очки. У очков, как известно, есть всего 2 легенды, поддерживающие их жалкое кротовье существование.
Первая - про то, что очки придают своему обладателю некую статусность, а вторая о том, что в очках всегда есть какой-то секс.
И вот тут у меня прямо комбо случается. В конце дня к зеркалу подойдешь, а там - старший научный сотрудник Лев Моисеевич Либерзон, по заляпанным линзам судя, охочий до плотского необыкновенно. Нажравшийся гуаши хер, в мятой рубашонке, с волосами торчащими вбок и вверх.
Секс? Чистый секс, аж зубы сводит от восторга.
В общем, надо признать, что с шиком у меня так себе, и куклой наследника Тутти мне стопудов не побывать.
Скорблю.

Екатерина Великина.

[Schastyia]

И меня не минула чаша горькая сия, грешна, чоуж.
Когда мы только разошлись, я, естественно и закономерно, помимо занятий рефлексией и поверхностным алкоголизмом, стала искать причину происшедшего.
Точнее виновника.
Но так как я есть светоч, идеальное божье создание и вообще пятый элемент, в козлы традиционно был назначен кто-то другой.
Без вариантов.
Однако невысказанность во мне все ещё бурлила, не давая спать ночами в фантомных диалогах. Хотя мы, помнится, выдали друг другу информации на четыре тома уголовных дел. В красках и иногда пантомиме.
Я позвонила Люське. Люся - фотограф от бога и умеет делать даже из прикроватного торшера "Мисс Геленджик 2014". Точнее из него особенно.
А мне как раз хотелось сатисфакций, таких, чтоб в мясо, но красиво. Чтобы оппонент обгрыз себе локти по плечи, понимая, что за суперприз он проиграл, выбрав не ту букву.
Внутренний дракон "смотри, сАбАка, кого ты потерял" проснулся и разинул пасть на все 180 градусов.
Как наши бабки жили без соцсетей и Инстаграмма - не понимаю. Мстили надписями на заборах наверное.
- Люся, - сказала я голосовым сообщением в Вотсап, - Люся, ты нужна мне как женщина, боевая подруга и особенно как профессионал.
- Ни слова больше , - ответила Люся, и мы устремились в съёмную студию с лёгкими элементами БДСМ - там стоял кожаный диван.
Была зима и бить прицельно эротичными фоточками в купальном неглиже на фоне матушки природы (что и красиво, и бесплатно, и логично) не представлялось возможным. Вот и пришлось изыскивать иные путя.
Очень обходные. Просто в силу того, что буквально недавно отгремели новогодние праздники, глупый пингвин робко прятал тело жирное в утесах.
Я была в идеальной форме. Идеальной форме шара. Сферы, если быть точной. Но Люся любила сканворды и неевклидову геометрию.
Для крепости духа и раскрепощенности тела Люся, как бывалая, взяла с собой допинг белого полусухого. Он кокетливо позвякивал из ее пакета, азбукой Морзе сообщая мне, что души сегодня мы обязательно спасём.
Опрокинув перорально два терапевтических бокала внутрь меня, меня же раздели, загримировали и заново одели в чистое и полупрозрачное.
Выбрали образ "женщина-вамп с проблесками интеллекта в глазах". То есть нужно было полностью перевоплотиться и отринуть повседневное. Ладно хоть за проблеск отвечало винишко.
Люся изогнула меня на кожаном диване в виде символа бесконечности, приказала сделать загадочное лицо из серии "подойдите ко мне, бандерлоги". И не дышать. Как в рентген-кабинете.
300 кадров энигматичности и лёгкой завлекаловки во взоре.
Вили меня кольцами и полукольцами, проверяли ноги на выворотность, а мозг на координацию. И подливали-подливали-подливали.
Время аренды помещения стремительно заканчивалось, а я только вошла в раж и категорически не хотела оттуда возвращаться.
Но Люся посмотрела на часы и скомандовал всем выйти из сумрака. Пришлось подчиниться.
- Завтра я пришлю тебе фото для ретуши, выбери удачные, штук 20-30, - сказала Люся. С этого момента я начала ждать чуда, помня про торшер.
Утро не было добрым дважды. Во-первых, в голове от вчерашнего мельдония гастарбайтеры кувалдой ломали плитку, а во рту стоял привкус сратых кошек.
Во-вторых, Люся прислала фото, как и обещала.
Посмотрев весь каталог, мне захотелось двух вещей - коктейля из антидепрессантов и снотворного, и обнять бывшего.
Обнять, поплакать вместе с ним, дать ему свой коктейль.
С пикселей смотрел даже не старый трансвестит, а какой-то древний, замшелый и больной трансвестюга в исподнем, то там, то тут ему маловатом.
Не, ну я знала, что моя фотогеничность бьёт все рекорды, но чтоб так.
Возник закономерный вопрос: как мужчина с этим жил? Жил и приносил зарплату - тем более.
Я позвонила Люсе вся в слезах. Люся рявкнула : прекратить истерику и собраться. Снова пришлось подчиниться.
-Люся, Люсенька, - подвывала я, - отфотошопь меня полностью, Люся, я ж ведь такое никогда не забуду. Клянусь больше никогда не жрать! У тебя есть знакомый косметолог, Люся? А паранджа - это сейчас модно, правда, Люсь?
Короче, ко всем прочим травмам мне добавилась ещё и дополнительная морально-эстетическая.
На следующий день файл с фотографиями я открывала зажмурив глаза. На экране застыла в разных зазывных позах "Мисс Геленджик 2014". Люська всё-таки была волшебницей.
В инсте, среди хора девичьих комментов - "красоточка", "красотуля", "наша девочка, лапуля", мужских - "такая ок", "ниче такая", "сиськи - зачот" и романтичного - "девушка, вы очень красивы, а красивых девушек надо размножать" скромно притулилось сердечко от бывшего.
И все бы ничего. Но у меня остались исходники фото.

Полина Иголкина

[Olexara]

__________________________________________________ __________________________

[Tati Tishmann]

Тоже своего рода история со смыслом, картинка на стене еще та драма и шок

[Olexara]

Москва. Утро. Электричка. Забитый людьми тамбур. Ехать до конечной осталось минут 10.
И тут один пассажир решил по-ку-рить.

Мальчик, лет 6. (Нет, он не кричал демонстративно, он просто разговаривал с мамой.
Но слышно было в относительной тишине отлично.). Далее разговор как помню.

- ...мааам, а почему мужчина здесь курит?
Мама, тихо, и скорбно: "...тише, он болеет."
- ..а чем болеет?
"Видишь надпись "КУРИТЬ ЗАПРЕЩЕНО" и знак перечеркнутый? Мужчина их не видит, читать не умеет.
И видимо не слышал о том, что курить нельзя в общественных местах-значит и со слухом проблемы. Вот я и говорю... болеет."

- Так ему ж просто к врачу надо!

Мужчина рядом: "Я конечно не врач, малыш. Но попробовать полечить своими методами я его могу,
если он ее сейчас не потушит."
Из сети

[Olexara]

На рассвете возле мусорной площадки притормозил тонированный седан премиум-класса. За рулём нервный, холёный мужчина в дизайнерском костюме. На руках – перстни, на заднем сиденье – два дорожных чемодана. Звали его Олег Степанович. Выглядел он злым, издёрганным, выдохшимся.
- К дьяволу! – сказал сам себе, не вылезая из машины. – Пусть горит этот город синим пламенем вместе со всеми шлюхами, бандитами и продажными мэрами. Со всеми инвестициями, банками и модернизациями. Достало! Олег Степанович Лушкин исчез. Я выхожу из игры.
Лежащий на панели айфон последней модели радостно зазвонил. Олег Степанович с отвращением взял аппарат двумя пальцами и швырнул в мусорный бак. Попал! Теперь звонок раздавался из утробы контейнера, набитого вчерашними отходами.
Взвизгнув шинами, премиум-седан исчез в неизвестном направлении, увозя холёного мужчину с чемоданами. А телефон звонил и звонил…
***
Гаврилыч всегда вставал рано. Утром зевать нельзя – спеши на промысел, пока конкуренты всё не растащили и мусоровозы не вывезли. Он был опытный бомж со стажем.
Выбравшись из укрытия, смачно почесался. Взбодрился остатками горькой аптечной настойки, сбережённой с вечера. Пожевал корочку хлеба и пошлёпал к контейнерной площадке, подбирая в торбу мелкий хлам, который мог сгодиться в хозяйстве.
Мелодию телефона из бака Гаврилыч услышал ещё издали и воровато огляделся: соплеменников-бичей поблизости не наблюдалось. Это была удача!
- Хорошо день задался! – сказал Гаврилыч. – Кто рано встаёт – тот уже к обеду пьяный… значит, будет фарт!
Телефоны в мусоре попадались не так уж редко: люди теряли мобильники, выбрасывали их по ошибке, отбирали друг у друга из ревности… причины были разные. За рабочие телефоны с сим-картой знакомый скупщик платил рублей по пятьсот, а то и больше, если телефон дорогой. Для бродяги солидные деньги.
Покряхтев, Гаврилыч выудил айфон из контейнера. Судя по всему, трубку выбросили только что. Чистенькая, блестит, и зарядка аккумулятора почти полная. А экран – с ладонь, а по бокам – стразики и завитушки… чуть ли не под золото. Бомж смекнул, что труба не просто дорогая, а очень дорогая.
- Хо-хо, кочерга ребристая, - сказал Гаврилыч. – За такой утюг Толик пусть косарь гонит. Или даже полтора! Его банкир, наверно, носил!
Спрятал находку за пазуху и пошёл шариться дальше, поскольку идти к перекупщику было рано.
Айфон снова подал голос, когда Гаврилыч уже прошерстил помойку, разжился едой и выпивкой, и устроил себе культурный ланч за ящиками у магазина.
Вынул, посмотрел. На экране горело имя вызывающего абонента "Леандра" и высвечивалась фотография изумительной брюнетистой тёлки. Гаврилыч рассудил, что давно не общался с красивыми тёлками, и нажал значок "Ответить":
- Ну? – вопросил строго. – Чего надо?
- Неужели соизволил ответить? – истерично завизжала Леандра. – Скотина ты, понял? Редкая скотина!
- На себя погляди, жаба щелястая! – отрубил бомж. – Кирзачом в хрюкальник давно не отхватывала?
Брюнетистая Леандра поперхнулась и зависла. Гаврилыч догадался, что с этой королевой давно так грубо никто не разговаривал. Может, вообще никогда.
- Я тебя не узнаю, Олежа, - сказала Леандра после паузы. – Так меня унизить! Ты забыл, кто я? Два года назад я была "Вице-мисс Подмосковье"!
- Ага, Мисс-Весёлый-Низ, - лениво ответил Гаврилыч. – Нашла чем хвастать, шкура потасканная.
Брюнетка Леандра снова поперхнулась.
- Ты изменился за эти дни, Олежа… - сказала она с оттенком уважения. – У тебя даже голос стал… более мужественным, что ли. А помнишь, как ты передо мной в ресторане на коленях стоял, вымаливая прощение?
- Дурак был – вот и стоял, - сказал Гаврилыч. – Надо было сразу тебя мордой в суп макнуть, чучело крашеное!
Брюнетистая Леандра поплыла от удовольствия.
- Олег, таким ты мне нравишься гораздо больше! – воскликнула она. – Искренним, грубым, похотливым! А то всё как тюря в галстучке ходил… Кстати, чем ты сейчас занят?
- Кайфую, - сказал Гаврилыч.
Гаврилыч действительно кайфовал: у него была еда, две недокуренных сигареты и полбанки недопитого пива, а чего ещё желать приличному человеку? Плюс за айфон у Толика деньги скоро выручит!
- Кайфует он! – удивилась вице-мисс Леандра. – Ему весь телефон оборвали, а он кайфует? Тебя полгорода обыскалось! Тебя ищет Козлов, тебя ищет Лёша из банка, а главное – тебя ищет Турягин! А Турягина ты знаешь. Он страшный человек.
- Я ещё страшнее, - честно сказал Гаврилыч. – Неизвестно, кто кого больше испугается. Пусть попадётся – кадык ему в задницу засуну!
- Вау! До чего ты стал классный! – промурлыкала Леандра. – Я боялась, проблемы последних дней тебя сломали, но нет! Есть в тебе стержень и характер! А то все шушукались: «Олежа лох, Олежа слабак…»
Гаврилыча это задело. Даже позабыл, что он – вовсе не Олежа.
- Кто шушукался? – взвился бомж так, что прохожие на улице оглянулись. – Я им дам лоха во все потроха!
- Блеск! – восхитилась Леандра. – Я открыла тебя с новой стороны – злого, гордого, сильного. Возможно, Олег, между нами не всё потеряно… Извини, убегаю на косметические процедуры. Будь на связи, котик мой. Я не прощаюсь!
Не успел Гаврилыч закурить обугленную сигаретку, как айфон зазвонил опять. На мониторе горело: «Помощник Козлов».
- Чего надо? – нехотя спросил Гаврилыч, вживаясь в роль.
- Олег Степаныч, где же вы? – заскулил юношеский голос секретаря. – Вас все ищут, с ног сбились… Директор правления наседает. Акционеры спрашивают… Торги идут… Что кому передать?
Покачивая ногой в дырявом башмаке, Гаврилыч вдруг ощутил себя всесильным Богом. Начал наобум давать референту Козлову какие-то бредовые советы – этот пакет надо купить, этот продать, а директора с акционерами вообще послать подальше, в собачьи анализы. И без разговоров!
- Всё записал, Олег Степаныч, - промолвил ошалевший референт. – Никогда бы не подумал… но вам виднее. Спасибо. Когда вы появитесь? Какие будут указания?
Гаврилыч задумчиво пустил в небо дым. И решил – наглеть так наглеть!
- Я залёг на дно, Козлов, - сказал он таинственно. – Но вот засада: мне позарез нужны деньги, а счета светить нельзя!
- Я в курсе, - сказал референт. – За нашими счетами следят, а часть из них арестована. И вас постоянно спрашивают очень неприятные люди, в том числе Турягин…
- Будь другом, Козлов, - схитрил Гаврилыч. – Притащи-ка мне налички. Век благодарен буду.
- Сколько? Куда? Дома вас нет. Вы где остановились? В гостинице?
Бомж вспомнил брюнетистую Леандру.
- У тёлки одной я залёг, - сказал. – Она вице-мисс Мадагаскара. Там сиськи –как горбы у верблюда. А деньги привези через час на зады магазина "Оливия". Подойдёт к тебе человек с бородой, величественный, как римский Бог, и скажет: "Я от Олега Степаныча.."
Едва они с Козловым обсудили детали, неугомонный айфон заорал снова. На дисплее горело: "Турягин".
- Был бы я настоящим банкиром – вздёрнулся бы давно! – проворчал Гаврилыч. – Ни минутки спокойной нет! Аллё, чего тебе, вошь чесоточная?
На том конце озадачились – видимо, не ждали нахального ответа.
- Думаешь, смылся и храбрым стал, гадёныш? – зловеще спросил Турягин. – Не поможет, Олеженька. Мои люди уже идут к тебе, где бы ты ни прятался…
Гаврилыч покосился на люк теплотрассы и дерзко ответил:
- Ха-ха, кочерга ребристая. Найди меня сначала! Бегал за мной один да в дерьме утоп.
- Зубки показываешь, Олежа? – удивился бандит. – Тебя как подменили! А если мы твою курочку Леандру похитим? Вышлем тебе сначала её пальчики, потом её носик…
- На фиг мне её сопливый нос? – сморщился Гаврилыч. – Вышли лучше её сиськи. Сисек охота. Силикон из них можешь забрать, а остальное – присылай.
Главарь был явно разочарован.
- Ты же её любил, придурок! – расстроился он. – Что за наплевательское отношение к женщине? Непостоянный ты, а ещё банкир! Короче, Олежа, вопрос ребром: отдашь мне "Самовар интернешнл"? И разойдёмся миром.
- Ещё чего! – сказал Гаврилыч, хотя понятия не имел, о чём идет речь. – Он мне самому нужен, а ты утрись, юродивый. Ни пяди самовара твоему похабному рылу!
- Покойник ты, Олежа! – заключил главарь. – От нас не скроешься. Жди. Уже скоро.
К кайфующему Гаврилычу подошли приятели-бичи, уставились на модную трубку.
- А Гаврилыч-то крут сегодня, айфон поднял! – позавидовал один. – Чего ждёшь? Замотай мобилу Толику, пропьём вместе!
- Попозже, - Гаврилыч отмахнулся. – Движуху тут разруливаю, некогда. Меня мафия едет убивать. Чистое бельё есть у кого-нибудь, братва? Мне бы взаймы…
Бичи отошли, обсуждая, что Гаврилыч окончательно спятил и бредит с самого утра.

(Продолжение следует)

[Olexara]

"Бич Гаврилыч на проводе!" (Окончание)
........
Позвонил исполнительный референт Козлов.
- Олег Степаныч, - сказал он. – Поздравляю – своими утренними распоряжениями вы спровоцировали панику на бирже! Мы вышли в плюс!
- А то! – сказал Гаврилыч. – Люблю панику! Помню, как-то возле рынка паника была, типа бомбу нашли. Народ барахлишко побросал и драпать, а я уж не зевал, сгрёб всё! Здорово потом шиковал… неделю колбасу жрал и "Балтику-девятку" пил.
Козлов ничего не понял, но вежливо посмеялся.
- Олег Степаныч, я собрал наличку, как вы просили, - сказал он. – Триста тысяч пока хватит?
Гаврилыч поковырялся в ухе.
- Маловато, конечно, - сказал он. – Мне же с коллегами по цеху делиться придётся. Ладно, с худой овцы хоть шерсти клок, а с худой жены – борща тарелка. Вези их к "Оливии"! Не забыл?
- Деньги я привезу, - зашептал референт. – Но будьте осторожны. Боюсь, Турягин прослушивает ваш телефон прямо сейчас. Во время встречи нас могут выследить!
Бомж Гаврилыч был неглуп и давно сообразил, что мобильник банкира стоит на прослушке. Он тоже смотрел в прошлой жизни детективы… когда имел дом, паспорт и телевизор.
- Не трусь, Козлов, - подбодрил он. – План прежний. Езжай к "Оливии", отдай деньги бородатому бичу, который скажет "Я от Олега Степаныча". Остальное – как Бог даст.
До встречи с Козловым оставалось совсем немного. Гаврилыч успел принять звонок от заинтригованной вице-мисс Леандры.
- Говори, только быстро, курчавая, - велел Гаврилыч. – Тебе ещё ничего не отрезали?
- Слушай, ты вообще кто? – спросила фотомодель. – Ты не Олег Лушкин, тот по жизни квашня, хоть и деловой. Но я бы не прочь познакомиться с тобой поближе… люблю темпераментных самцов.
- Подъезжай к "Оливии" через полчасика, - сказал Гаврилыч. – И возьми с собой спирта пару фанфуриков. Буду жив – состыкуемся и выпьем. И сиськи с собой возьми. Обе! От Турягина отбиваться пригодится.
- Я уже обожаю тебя, неизвестный хам.
- Это ты меня ещё умытым не видела, - сказал Гаврилыч и дал отбой.
***
В назначенный час неподалёку от магазина "Оливия" остановилась машина референта Козлова. За ней впритык подъехали две иномарки с крепкими бойцами. Под одеждой они прятали оружие. Руководил ими сам Турягин.
- Сигнал мобилы отследили? – спросил. – Где прячется Лушкин?
- Айфон Лушкина близко, сигнал идёт снизу, - подручный глянул на пеленгатор. – Он активен, движется с севера на юг...
- По теплотрассе бегает наш дурачок, - понял Турягин. – Или в коллекторе. Ничего, не таких из-под земли доставали. Вы трое – туда, в люк! Выследить и найти! А мы присмотрим за тобой, Козлов. Иди за "Оливию", жди бомжа с бородой. Отдай ему эти копейки, остальное тебя не касается. Хоть какой-то кончик да приведёт нас к Лушкину.

***
Щеголеватый референт топтался за магазином, страдая от запаха гниющих овощей. Среди ящиков копошились бомжи. Спустя минуту к Козлову приблизился один из них, кашлянул в бороду и сказал:
- Привет! Я от Олега Степаныча.
- Держите деньги! – Козлов сунул бродяге свёрток и прошептал. – Будьте бдительны: из-за угла за нами следят бандиты! Постарайтесь не привести их к Олегу Степанычу!
И тут что-то пошло не так. К Козлову подошёл другой бородатый бомж, за ним потянулся третий и четвёртый...
- Я от Олега Степаныча! – заявил новый подошедший и вцепился в свёрток.
- Не трожь! – заорал другой. – Это я от Олега Степаныча!
- Нет, я от Олега Степаныча! Нет, я!
Затеяв свалку, бомжи растрепали свёрток, растащили все деньги и кинулись врассыпную. Из-за угла выскочил одуревший главарь Турягин с пистолетом. Он не знал, кого ловить.
- Стой! Куда? Кто? – завопил бандит. – Что за дурдом, Козлов? Они же все на одну рожу и их много!
Ниточка оборвалась. В довершение бед у Турягина запищал телефон – звонил подручный из коллектора. Новость снизу была тоже неутешительная.
- Шеф, тут никого нет! – кричал помощник. – Этот грёбаный айфон просто плыл по канализационной трубе – в пластиковой бутылке! И мне кажется, мы в полном дерьме… причём в прямом смысле. Я стою в нём по пояс!
- Значит, домой пешком пойдёте, - буркнул Турягин, пряча пистолет. – Ещё в машине мне г…на не хватало. Перехитрил нас Лушкин, а всё под чайника косил! Вот сволочь!

***
Когда бандиты убрались от "Оливии", бомжи повылезали из щелей и сели делить деньги. Гаврилыч степенно подошёл к референту Козлову и Леандре.
- Честь имею. В прошлой жизни звался Петром Гаврилычем Мамонтовым, а ныне – вольный художник без определённого места в мировой истории.
- А где же Лушкин?
- Знать не знаю вашего Лопушкина, чего пристали? – рассердился Гаврилыч. – Телефон на мусорке валялся – я подобрал... ну и пошутил над вами малость. Он, может, уже на Сахалине ламинарию жрёт и хихикает. А ты, Лындра-мындра, спирту привезла?
- У меня завалялся бренди, - сказала Леандра. – "Шатель". Франция. Устроит?
- Перцовая настойка из аптеки, конечно, полезнее, - Гаврилыч вздохнул. – Пищеварение улучшает и от простуды хороша. Но что с вас, босяков, взять… давай своё французское мочегонное.
- Значит, вы просто бомж? – огорчился референт Козлов. – С вашими способностями вы могли бы стать консультантом банка "Самовар интернешнл". Мне почудилось, в вас есть экономическая и творческая жилка.
- Во мне всё есть! – Гаврилыч отхлебнул бренди из горла. – Кроме совести и паспорта. Я когда-то чуть главным инженером не стал… если бы жизнь галошей не огрела.
- Паспорт сделать недолго, была бы голова на плечах, - задумчиво заметил Козлов. – Если вы бездомный, могу на время дать ключ от квартиры Олега Степаныча. В ближайшее время он вряд ли вернётся. А убивать вас мафии ни к чему – им Лушкин нужен был.
- Ты гораздо колоритнее Лушкина, Пётр Гаврилыч! – льстиво прищурилась Леандра. – Если тебя помыть да постричь… кстати, мои сиськи ты зря оскорбил. Они натуральные.
- Это мы проверим, - Гаврилыч похрустел в кармане деньгами. – Раз такое дело, наконец-то в сауну схожу да бельишко поменяю… Выше нос, ребятки.
Думаю, мы сработаемся!