Истории со смыслом. Из жизни, из интернета

[Olexara]

У Чехова есть рассказ о женщине, которая не любила своего мужа. Она не ругалась с ним, не скандалила,
не придиралась даже, - они не в "хрущевке" ведь жили. Свой дом у моря, деньги, всего вдоволь, - чего ругаться-то?

Но вот, не любила. Мечтала о другом. Не о конкретном другом, а просто, - о другом. Другого она могла бы полюбить.
По-настоящему, всем сердцем. А жить приходится с этим, с нелюбимым, который раздражает. Не нравится. Бесит даже.

Муж сначала не понимал, что его не любят. И все пытался что-то улучшить, в глаза заглядывал, обнимал, ухаживал...
И от этого было еще хуже. А потом он все понял. Мгновенно. И просто сел в лодку и уплыл в бурное море - был шторм.

Просто сел в лодочку и уплыл. Чтобы не мешать. Да и жить ему стало незачем, - зачем жить, раз тебя не любят, только терпят, а в душе ждут, чтобы ты исчез, растворился, испарился, провалился сквозь землю или вот - в море утонул?

Когда лодочку стало не видно в бушующих волнах, жена вдруг закричала: "Воротись!", - она только в этот миг поняла, что любит! Что он ей нужен! Что рядом был живой, теплый, любящий человек, такой хороший, такой преданный, красивый, добрый...
Не фантазия, не идеал, а живой человек был рядом.

Но лодочка пропала, исчезла. Вместе с мужем. И жена все кричала: "Воротись! Воротись! Я тебя люблю!", - только некому было это услышать. Море шумело, буря выла, шторм. Она стояла на берегу и кричала, звала...

Вот и весь рассказ. И так часто бывает: тот, кого не любили и не ценили, уплывает на лодочке однажды. И можно сколько угодно кричать и просить вернуться. Почему-то только после потери, утраты, ухода люди понимают, как кого-то любили.

И хорошо, если вернется лодочка-то. Если еще можно докричаться.
Мы сами иногда не знаем, как сильно мы кого-то любим. Не осознаем, пока не потеряем.
Может быть, сначала надо разобраться в себе, а уж потом прогонять кого-то или третировать равнодушием или раздражением? Чтобы потом не спать, не есть, не дышать как следует, только шептать: "Воротись! Вернись!
Побудем еще вместе хоть немного!"
Хорошо, когда услышат и вернутся. Но так не всегда бывает.

Анна Кирьянова

[Olexara]

СОБАКА – МЯСОРУБКА

Когда-то давно у меня были жена и собака марки дог. Обе, кстати, суки. Понятно, что ни о какой любви меж ними речи не было.
Ревность.
И постоянное желание устраивать друг другу какие-нибудь мелкие женские гадости. Что, впрочем, не мешало им нормально сосуществовать. А для меня так и вовсе часто имело весьма положительный эффект.
Например, когда жена в первый раз в присутствии собаки повысила на меня голос, та просто загнала ее на кухню. Очень не любила крика в адрес хозяина и нервной атмосферы в доме. Теперь, если жене приспичивало на меня покричать, она закрывалась на кухне и делала это через стекло.
Собака вставала лапами на стекло с этой стороны, и начинала лаять в ответ. Постепенно ярость жены переключалась полностью на собаку, они какое-то время лаялись через стекло, потом еще какое-то время молча сидели по обе стороны двери, остывая, потом расходились. Конфликт этим, как правило, исчерпывался. Оставалось только протереть стекло. Очень удобно. А! Да. Я обычно все это время смотрел в комнате телевизор.
В отместку жена запретила собаке спать в нашей комнате. Привычка на ночь притаскивать свою подстилку и устраиваться возле кровати с моей стороны образовалась у нее с момента появления в доме. Жена потребовала врезать в дверь автоматический замок. Аргументировала тем, что присутствие третьего персонажа ее смущает. Странно. Присутствие соседей сверху, снизу и по бокам не смущает, а собаки - смущает. Ладно. Желание женщины - закон.
Собака поступила следующим образом. Она стала стелить себе, когда все улягутся, под дверью спальни. Когда ночью хозяйка шла, спотыкаясь о собаку и тихонько матерясь, в ванну или туалет, что происходило непременно, тихо брала подстилку и ныкалась на свое обычное место. В результате формально интересы всех сторон были соблюдены.
Ну ладно, про эту конфронтацию можно чесать до бесконечности. Ближе к теме. Чем характерен собака древней породы дог? Ну, размерами. Тонкой душевной организацией. Маленьким компактным мозгом или отсутствием оного. Слабым желудком. И, самое главное, - сломанным ограничителем в блоке, который отвечает за насыщение. То есть, буквально, собака дог будет жрать, пока есть чего жрать. С обратной стороны собаки съеденное может начать вываливаться, но она не остановится. Я не великий знаток, поэтому не стану утверждать, свойство ли это породы, или недостаток вот этого вот единичного экземпляра. Но эту собаку в быту так и звали - Мясорубка.
Однажды я возвращался с работы в предвкушении пирогов. Жена с утра месила тесто, кочегарила духовку и готовила начинку. Однако заместо запаха выпечки меня встретил запах беды. Беда пахла отвратительно.
– Понимаешь, я только на секундочку к телефону выскочила! Мама позвонила...
Телефон, как и в любой нормальной советской семье, стоял в прихожей. Ну, чтобы соседям было удобнее.
За "секундочку" собака дог прошла на незапертую, к своему удивлению, кухню. Обнаружила там на табуреточке шестилитровую кастрюлю сдобного дрожжевого теста. И сожрала.
– Понимаешь? Я и оглянуться не успела, а кастрюля чистая! Будто в ней и не было ничего! - с возмущением и слезой в голосе говорила жена. - Что смотришь, сволочь?! - это уже собаке. Виноваты были все. Собака, мама, телефон, погода, курс доллара, соседи, и я, конечно. Жена была жертвой.
Ее надо было срочно утешать. И не дай бог спросить, почему дверь на кухню оказалась незапертой. Ну, "на секундочку же". Таймер определения времени последнего разговора показывал 34 минуты 18 секунд.
Что такое собака марки дог с шестью литрами дрожжевого теста внутри? Это, товарищи, граната многоразового использования. С выдернутой чекой и периодом действия раз в полчаса.
Только я успел умыться и приготовился поужинать, детонатор защелкал в первый раз.
Как мы бежали! Четыре пролета не касаясь ступеней. Второй этаж, лес за домом. Мы успели. Представляете себе водяную пушку для разгона демонстраций? А направленный взрыв? Ну, хоть действие огнемета в кино наблюдали? Вот. Примерно так это и сработало. Собака упиралась лапами в грунт, чтобы компенсировать реактивную тягу, но ее все равно протащило до ближайшего дерева. Тяга была - я те дам!
Были жертвы. Да. Две поваленные чахлые березки, птичка, ныкавшаяся в кустах, кошка, которая за этой птичкой наблюдала - все пали замертво. Вообще все живое, попавшее на линию огня, опало, зачахло, пожухло, схлопнулось и сдетонировало. Облако ядовитого газа легкий ветерок подхватил и понес в сторону Москвы. Были ли жертвы среди гражданского населения - не знаю. Тогда сведения о катастрофах с применением химического оружия тщательно секретились.
Мы устало шли обратно и я спрашивал.
– Даша. А если бы там было не шесть литров? Десять? Двадцать?
Собака смотрела на меня печальными глазами, и было понятно, что размер не имеет значения. Вкусного теста много не бывает.
Думаете - все? Трое суток! Трое суток или чуть больше, днем и ночью, в дождь, снег и цунами, с периодом в полчаса детонатор щелкал и мы мчались. Иногда мы успевали. Иногда нет. Тогда я брал ведро, тряпку, и шел замывать следы нашей неуспеваемости. Окрестности были интенсивно задристаны сдобным дрожжевым тестом, пропущенным через Мясорубку, в радиусе километра. Соседи злобно косились и гуляли своих шавок в другую сторону.
Пришлось взять отгулы. Жена сидела дома и бег галопом раз в полчаса ей бы не повредил. Но "это же твоя собака!" Спал одетым (да и какой сон?), с благодарностью вспоминая армейские тревоги "Рота подъем!!! Команда номер один! Готовность три минуты!". Активированный уголь и еще какие-то химпрепараты засыпались в собаку горстями. Но это было равнозначно пописать на горящую нефтяную скважину.
Прошло много лет.
Меня уже давно не раздражают "секундочка", "минуточка" или "я щас" любой продолжительности.
Но когда я слышу в оправдание "я только на секундочку отвлеклась (вышла, отошла, отвернулась, нагнулась)" у меня перед глазами стоит табло с красными мигающими цифрами 34:18 и запах сдобного дрожжевого теста, пропущенного через Мясорубку...

Автор: Kelevra Slevin

[Schastyia]

Ирина Николаевна, красивая, ухоженная женщина лет пятидесяти, ходила по рынку, выбирая вырезку. Следом за ней, как пришитая, таскалась совершенно незнакомая девушка. Она, в отличие от Ирины Николаевны, была молода, даже слишком. Впрочем, в этой девушке всё было немного "слишком": слишком длинные ресницы, слишком яркий, почти вульгарный макияж, слишком короткая юбка... Всё это действовало на проходящих мужчин прямо-таки убийственно: у половины шеи поворачивались вслед девушке под немыслимым углом, второй половине повезло меньше: они шли с жёнами, поэтому могли лишь косить на очаровательную фифочку левым глазом, рискуя окосеть.
Девушка несколько раз порывалась заговорить с Ириной Николаевной, но каждый раз отступала. наконец решилась:
– Ирина Николаевна, мне надо с вами поговорить. Дело в том, что ваш муж и я... словом, мы с ним встречаемся...
– Да что вы говорите! – вежливо и несколько рассеянно удивилась та, рассматривая мясо на прилавке. – Как вы сказали вас зовут? Ах, Лариса…Ларочка, вы в мясе разбираетесь? Как, по-вашему, это свежая вырезка? Не пойму никак, это говядина или телятина?...
– Извините – растерялась девушка. – Мне кажется, вы не поняли или не расслышали...
– Милочка, несмотря на возраст, у меня нет ни склероза, ни тугоухости. Вы – любовница моего мужа, и вам нужно со мной поговорить. Ну а я со своей стороны потребности в таком разговоре не ощущаю. Нет, это всё-таки не телятина, слишком уж красное... хотя... а ладно, взвесьте мне этот кусочек. Спасибо сколько с меня?
Рассчитавшись, она увидела рядом с собой растерянную Ларису. Девушка, выбитая из колеи необычным поведением соперницы, стояла, неловко переминаясь с ноги на ногу. Ирина Николаевна взглянула на часы:
– Ну хорошо. Я всё равно собиралась зайти в кафетерий, здесь пекут чудные пирожные. если хотите, там и побеседуем.
Пригубив свой кофе, Ирина Николаевна посмотрела на Ларису:
– Так о чем вы хотели со мной поговорить?
Отпустите Николая, он несчастлив с вами! – выпалила девушка явно заготовленную заранее фразу. Ирина Николаевна округлила глаза и громко расхохоталась:
– Это что, Николай вас сюда прислал? Ах, вы сами решили! Я так и подумала... Ну так вот, милочка, – она мило улыбнулась, – Николай никогда от меня не уйдет. Почему? Именно потому, что я его не держу. Не верите? Убедитесь. Но предупреждаю вас, как только вы попытаетесь на него надавить, он тут же от вас сбежит, как не раз уже бывало.
– Т-то есть как… – Лариса захлебнулась кофе и с трудом прокашлялась. – Как это «не раз бывало»!?
– Ларочка, детка, вы же, кажется, умная девушка! Вы же не думаете, надеюсь, что Николай жил со мной только в ожидании встречи с вами?
Лариса порозовела: она думала именно так. Ирина Николаевна продолжала, сделав вид, что ничего не заметила:
– Вы... дай Бог память... нет то третья, не то четвёртая... или даже пятая вот так ко мне подходите. Да не расстраивайтесь вы так! Конечно, он вам обещал золотые горы и говорил, что вы самая красивая, единственная, неповторимая и многое другое в том же духе… Говорил? Ну вот видите! Не верьте комплиментам мужчин, Ларочка. Наслаждайтесь ими, получайте от них удовольствие, но никогда не верьте.
Лариса была совершенно подавлена.
– Ирина Николаевна, а как вы... Неужели вам ни чуточки не обидно?
– Да как вам сказать... с одной стороны, конечно, обидно: измена есть измена. а с другой – где-то даже приятно сознавать, что муж у меня ещё ого-го! И плюс к этому я усвоила одну истину: мужа нужно держать на достаточно длинном поводке, чтобы он не чувствовал себя на привязи. Кстати, вы совершенно напрасно не едите пирожное, – заметила она, с наслаждением откусывая от кремовой трубочки. Диета, я права? Зря, ей-богу, зря. Вы лишаете себя такого удовольствия! Вашей фигуре ничего не угрожает, а голодный блеск в глазах женщины не красит её, поверьте опыту. Ну, удачи я вам, само собой, не желаю, поскольку ни на йоту в неё не верю, – она поднялась, допив кофе. – Встречаться я с вами тоже больше не желаю, поэтому – прощайте.
Николай Юрьевич возвращался домой, терзаясь недобрыми предчувствиями. После истерики, устроенный Ларисой, хорошего приёма у жены ждать не приходилось. Он снова вспомнил море слёз, и с досадой поморщился. Если бы женщины подозревали, как они от них дурнеют, они никогда бы не плакали. При мужчинах. Красные глаза, потекшая тушь, опухший нос... б-р-р-р!
Подойдя к двери своей квартиры, Николай Юрьевич глубоко вздохнул, мысленно перекрестился и вошел, прикрываю на всякий случай голову дипломатом. Предосторожность оказалась нелишней: голубая чашка врезалась в косяк рядом с его головой и разлетелась веселыми брызгами по всей прихожей.
– Негодяй! – вопила жена, отправляя предмет за предметом из кофейного сервиза на шесть персон в сторону мужа. – Подлец! Развратник! Старый козёл!!! Кто два месяца назад клялся мне, что это в последний раз? – Ирина Николаевна добросовестно бушевала, но чуткое ухо мужа уловило в этой буре неискреннюю нотку, как будто жена лишь исполняла (впрочем, весьма талантливо) роль разгневанной супруги. Дождавшись некоторого затишья, Николай Юрьевич выглянул из-за своего "щита". Жена стояла с последней чашкой в руке и с некоторым сожалением рассматривала бело-голубые осколки, усеявшие пол.
– Ирочка, милая… – начал муж, продвигаясь (не слишком впрочем резво) в сторону супруги. –Ну, клянусь, это был самый-самый последний раз! Ну ты же у меня умница, ты всё понимаешь! Седина в бороду... Ну прости!
– Негодяй! – Ирина метнула в мужа последнюю чашку, не попала, но не выдержала и рассмеялась. – Нет, ты невыносим! Старый ты кобель!
– Старый, да не дряхлый! – Николай уже смело обнял жену, целую её в шейку.
Ирина высвободилась. – Нет, Николай, я серьёзно говорю: прекращай! Или ты разберёшься с сединой в своей бороде сам, или я доберусь до твоего ребра и выколочу всех засевших там бесов, – и она выразительно кивнула на стену кухни, украшенную набором декоративных скалок.
Утром окончательно примирившиеся супруги собирались на работу. Произошедшее накануне было для них своего рода традицией, неким образом, позволяющей освежить слегка зачерствевшие чувства.
Ирина Николаевна красилась перед зеркалом. Николай Юрьевич чистил ботинки. Он несколько раз порывался о чем-то спросить, но никак не решался. Ирина прекрасно видела все в зеркало:
– Ну, что-то хотел спросить? Я же вижу, как тебя распирает. О своей Ларочке, я права? Нет, личико я ей не трогала, как Верочке, – она усмехнулась, –а вот фигуру… Держу пари, она сейчас сладкое трескает без ограничения. Я, когда уходила, видела как она в пирожное вцепилась, будто неделю не ела... Ну и само собой, растолстеет твоя Лара безобразно, у неё серьёзная предрасположенность к полноте. А мне придётся внеочередной разгрузочный день устроить, –она перешла на серьезный тон. – Правда, Николай, прекращай! Мне надоело. Больше я терпеть не намерена.
– А что будет в следующий раз? Сковородки или суповые миски?
Ирина не поддержала его шутовской тон и посмотрела на него более чем сурово:
– Ни то, ни другое. Око за око, зуб за зуб. Измена за измену...
– Ирочка, не надо так шутить, – Николай переменился в лице.
– Никаких шуток. Я сказала – ты слышал. Тебе плохо только от одной мысли об этом, представь на минуточку, каково мне?
У подъезда супруги расстались вполне мирно, обменявшись поцелуями, они зашагали в разные стороны, каждый к себе на работу. Ирина Николаевна на ходу вытащила мобильник и, оглянувшись на всякий случай, набрала номер:
– Димочка? Это я...

[Наталья Устин]

Перекрёсток, через который проезд закрыт, и я, подлец, об этом знал.
Ливень стоял такой, что вода заливает лобовое стекло, и дворники не успевают
отбрасывать воду. Я рассудил так: гаишник - не водолаз, мокнуть не будет.
Точно. Проезжаю мимо его Жигуля, смотрю, он меня тоже увидел. Судя по его жестам
и артикуляции, он был сильно недоволен. Он махал мне палкой, а я, за неимением
палки, помахал ему рукой.
На чём и разошлись.

[Наталья Устин]

Разговаривают два ботана:
- Я на экзамене набрал 97 баллов из 100, а ты?
- 100.
- Ну, разница небольшая, всего 3 балла...
- Нет уж. Разница большая. Ты набрал 97, потому что это всё, что ты смог набрать. Я набрал 100, потому что это всё, что можно было набрать.

[Наталья Устин]

Ссора в семье. Муж :- А ты старше меня ! И умрёшь раньше! - Жена достаёт ружьё.... Да неужели???!!!

[Schastyia]

Зимняя ночь
Тиха безветренная зимняя ночь, взявшая в сонный плен умаявшийся за день шумный город. Не слышно шума озабоченно гудящего транспорта, не стучат по тротуарам торопливые каблучки и даже последние невнятные голоса припозднившихся прохожих уже давно остыли где-то в глубине давно уснувших переулков. Кружится в магическом медленном вальсе снежная сказка, подхватывая на лету белые пушистые хлопья, бездумно порхающие в морозном воздухе… спит спокойно старенький двор и видит сладкие сны-воспоминания о тех далёких временах, когда и он был ещё совсем молод, а ведь было такое когда-то давно, хотя и кажется, что только вчера… Что ж, на то она и память, чтобы возрождать иногда видения ушедших лет.
И вот, ночной порой в старом дворике неспешно собираются воспоминания и, покряхтывая-поскрипывая, словно ворчливые старцы, рассаживаются на ступеньках лестницы, которая ещё помнит прежних жильцов, и заводят безмолвную беседу о том, как было когда-то… Оживают, будто в позабытом чёрно-белом кино дела давно минувших дней, вспоминаются бывшие жильцы: местные красавицы и франтоватые джентльмены, ворчливые сплетницы и ярые поклонники любимой футбольной команды… ах, как быстро бежит время! Как говаривал классик: "Иных уж нет, а те далече…" Тёмные окна безмолвно взирают на пустынный по ночному времени двор, и только на третьем этаже пристройки светятся окна. Почему там не спят? Кто знает… хочется верить, что там живёт мечтатель, который в ночной тиши сочиняет романтические стихи или зимние сказки.
Искристый снег идёт и идёт, утолщая пушистую белую перину, на которой нежатся таинственные снежные девы с голубыми льдистыми глазами. Пусть насладятся они в полной мере недолговечной красотой зимней ночи, пока есть возможность. Ведь ранним утром придёт молчаливый дворник и примется упорно очищать двор от снега широкой лопатой, сгребая его в огромный сугроб, из которого детвора позже слепит снежную крепость и боевых снеговиков.
А пока сказочная зимняя ночь царит во дворе, даря его обитателям чудесные сны…

©Анатолий Валевский

[Olexara]

***
В юности я посещал пляж налегке и в дерзких шортах. Там был огромный выбор сырокопченых женщин. Они медленно вращались, подставляя зрителям свои лучшие стороны. Я выбирал худых и непрактичных, чтобы вместе потом ненавидеть быт. Теперь быт ненавидит меня. На моей кухне коллекция ершиков, тряпочки для разных видов грязи, три швабры и пылесос с турбиной, великий кошачий ужас. Я умею красными трусами перекрасить простыни в розовый цвет. Я разработал семь способов скормить детям луковый суп как суп без лука. У меня даже утюг где-то был. И на пляж я выхожу как грузовой цыганский конь, с кибиткой и упаковкой туалетной бумаги в зубах. Загорающие переживают насчет моих намерений.

Слава Сэ

[Olexara]

__________________________________________________ ___________________________

[Наталья Устин]

Муж меня назвал единственной и неповторимой... Да... Да... Да... Так и сказал: - Сука, ты редкостная!!!

[Schastyia]

Мест нет
Галина мчалась в деревню так быстро насколько позволяли правила дорожного движения, очень боялась не успеть. С утра ей позвонила Лизавета, бабушкина соседка, сказала, что бабушке совсем плохо.
Галя остановила машину у калитки и глубоко вздохнула, заходить в дом было страшно: что если уже всё, что если она опоздала…
Думать о самом плохом не хотелось, но здравый смысл нашёптывал, что любимой бабушке уже далеко за 80, у неё ведь и гипертония, и астма, и артриты-артрозы всякие, да и сердце пошаливает периодически… Чёрт знает сколько всего у неё разных болезней, чёрт знает сколько вариантов…
Лизавета выскочила на крыльцо, Галя пыталась по выражению её лица определить насколько всё плохо, вышла из машины, поздоровалась.
-Ой, слава Богу ты приехала, я врача вызвала утром ещё, но в нашу глухомань они вообще редко ездят, так что…
-Как она? – голос у Галины подозрительно дрогнул.
-Она спит, – Лизавета взяла Галину под руку, – пойдём, я тебе хоть чайку заварю, сорвалась ведь наверно и даже не поужинала.
Галя даже и не пообедала, и не позавтракала, но сообщать об этом заботливой соседке не стала, всё равно кусок в горло не лезет. Пока Лизавета копошилась на кухне, Галя осторожно, стараясь не шуметь, вошла в комнату.
Бабушка лежала на кровати и с улыбкой смотрела на внучку.
-Ой, разбудила?
-Да я и не спала, заходи Галочка, заходи!
-Как ты?
-Жить буду и по-видимому ещё долго! – засмеялась бабушка. – Вообще никогда ещё себя так хорошо не чувствовала!
Галина улыбнулась и присела рядом.
-Я с утра ещё, чувствую, что худо мне, таблеток напилась и Лизавету вот позвала, что б она тебе позвонила. Правда думала – помру! Лежу, значит, и то ли уснула, то ли бредить начала, а может и померла ненадолго…
Вижу перед глазами свет яркий и в свете этом стоит мужик в белом костюме и в книжку какую-то смотрит. А я как будто знаю, что в книжке этой вся моя жизнь записана.
Галина нахмурилась, но перебивать не стала.
-Он эту книжку читает и на меня поглядывает, странички перелистывает, а мне почему-то так стыдно стало, я аж покраснела.
«Что ж Вера Семёновна, в рай вам дороги нет, это точно!» говорит, а я ему: «Знаю, грешна я…» говорю, а у самой перед глазами все мои прегрешения мелькают, как кино, только без звука. А мужик продолжает задумчиво так: «Но и в ад Вас тоже пустить не могу!»
«А почему? Я много добра сделала, да?»
Спросила и не дышу, ни одного хорошего поступка как назло припомнить не могу. Мужик этот строго так на меня посмотрел и говорит:
«В аду мест нет, переполнен ад. Так что извините, Вера Семёновна, придётся Вам пожить на земле ещё какое-то время. Надеюсь, когда встретимся в следующий раз, я смогу вас принять, а сейчас к сожалению – нет!»
Потом он взял меня вот так вот ладонями за голову и поцеловал в макушку. Я вздрогнула, глаза открыла и вижу, что лежу у себя в комнате! И знаешь, Галочка, так хорошо на душе, будто заново родилась. Места для меня в аду нет, представляешь? Поживу ещё, значит!
Бабушка рассмеялась бодро и весело, как не смеялась уже давным-давно. Снаружи посигналили.
-Скорая, наверно, добрались всё-таки! — Лизавета выбежала на крыльцо и вернулась с врачом.
Он долго и тщательно осматривал бабушку, давление мерял и прослушивал два раза, хмурился, потом вытащил стетоскоп из ушей, недовольно посмотрел почему-то на Галю:
-Я не понял, зачем вызвали, Вера Семёновна совершенно здорова, ни астмы, ни гипертонии, сердце прослушивается отлично без всякой эхограммы, артрита тоже не наблюдаю, как будто двадцатилетнюю девушку обследовал. Даже давление не выше нормы! — Врач хлопнул чемоданчиком и потопал к двери, — зря только тащились в такую даль…
-Но… — Галя хотела возразить, но бабушка дёрнула её за рукав.
-Спасибо, что приехали, доктор! – бодро проговорила Вера Семёновна и подмигнула внучке, — Это всё потому, что в аду сегодня мест нет!
Автор: Вечерние сказки

[Olexara]

Девушка в автобусе говорит по телефону:
— Да, я к вам примерно через час приеду... Наверное, лучше, чтобы вы меня встретили... Ну, я высокая, стройная девушка. На мне надето чёрное пальто, чёрная юбка. Сапоги чёрные, сумка… В общем, вся в чёрном. И с косой.
В разговоре наступает длинная пауза.
Молчание затягивается и девушка добавляет:
— Коса — это прическа такая.

[Olexara]

За год воздержания эротические сны обрели драматизм. Незнакомки пропали. Приходила то сокурсница, то одноклассница, то обвислая кассирша. Они вытворяли такое, чего я никак не ожидал. Наутро, осатанев от либидо, открывал компьютер и рожал новый опус. Мой литературный герой был совсем как я — рохлей, обжорой, неврастеником. Ничего даже сочинять не надо было.

Слава Сэ

[Schastyia]

В 60-е годы на гастроли в Тбилиси приехал именитый московский театр. На спектакле «Отелло» аншлаг. Звучит знаменитое «Молилась ли ты ночь, Дездемона?», Отелло совершает привычные манипуляции, занавес падает. Потрясённый зал молчит, переживая катарсис.
И вдруг занавес снова поднимается. На сцене вокруг кровати сгрудились небритые с утра мужчины кавказской национальности – осветители, монтеры, декораторы и т.д. Дездемона кокетливо приподнимается на подушке и прикуривает сигарету от любезно протянутой зажигалки.
Среди гробовой тишины из первого ряда раздаётся зычный бас: «Правильно задушил. На минуту оставить нельзя».

[Olexara]

Лечу как-то давно в Барселону.
Я один, и как пассажир, и с точки зрения семейного статуса. А значит любая соседка - потенциальный вариант. Жду. Проклинаю понты, так как все красивые проходят в эконом. В бизнесе строгие мужчины. Ну ок. По делу познакомлюсь. Но и тут не мой день. Рядом садится этакая тетушка. Напомнила соседку по даче, которая жила непосредственно в теплице, но только разодетую как будто только что ЦУМ вынесла целиком. Со всеми на ты. Знакомство со мной она начала забористым чтением мыслей»
«Чего такой кислый или думал, что соседка помоложе будет?»
Я кое-как нашелся.
«Долго лететь, книгу забыл… грущу»
«Да не ссы, со мной не заметишь, как долетишь»
В этом момент я понял, что точно замечу. Далее последовал нескончаемый спич о том, куда она летит, зачем, почему все не так, что делать со страной и т.д. Перед началом кормления она вдруг перешла на шепот.
«Санек, ты это.. от самолетной еды откажись, сейчас нормально пообедаем, водочки попроси только». И тут она натурально достает из чемоданчика Луи Виттон.. да-да курицу в фольге, вареные яйца, пирожки, черный хлеб, сало, чеснок, лук, соленые грибы и, мать его, ХОЛОДЕЦ!
Вид ладоней, усеянных бриллиантами и изумрудами, расставляющих весь этот гоголевский набор по столику я не забуду никогда.
«Все своими руками. Я кучу домработниц перепробовала, но они только посуду мыть умеют. Ну милости прошу к нашему шалашу. Санек, ты водку-то достал??»
«Водки нет, есть виски, коньяк и шампанское»
«Ага…ну если все смешать, как раз водка получится. Бери всё»
Через час я был настроен петь русские народные песни. Говорила она исключительно готовыми цитатами. Одну не забуду. «Санек, запомни, кончится Россия, когда бабы холодец разучатся варить, и еще, если баба холодец варить не умеет, она и в койке Дзержинский»
«Почему Дзержинский?» - заплетающимся языком уточнил я.
«Железная. Ох я раньше была по этому делу..Ладно.. рано тебе про такое слушать, молодой еще». Взгрустнула, немного поностальгировала, посмотрела на меня тепло, не стала впадать в тоску, улыбнулась, махнула рюмку еще и уснула.
Жизнь надо любить как она. Тогда жизнь ответит взаимностью.
Александр Цыпкин