Истории со смыслом. Из жизни, из интернета

[Schastyia]

ВЫ В ГОА, ЕСЛИ:
- открыв шкаф рано поутру дабы одеться, вы сталкиваетесь взглядом со змеёй, элегантно свисающей с вешалки вместо шарфа. Инстинктивно захлопнув створки, вы укрываетесь за баррикадой из кирпичей (не волнуйтесь, они к тому времени уже появятся) и, путая кнопки, звоните змееловам. Они вразвалочку приезжают, ловят змею за хвост, невозмутимо говорят: Не опасна, и выбрасывают ее за борт, то бишь в сад.
- после бодрой побудки вы испытываете желание посетить комнату раздумий. Там вас приветствует паучок размером с ладошку, радостно махая своими. А кирпичи вы уже потратили на змею! Не сводя взгляда с монстра и твердя про себя: Не опасно!, вы быстро и нервно делаете то, за чем пришли и пулей вылетаете из туалета, желая сеткоплету провалиться в унитаз.
- а утро все не кончается, и вы решаете позавтракать в кафе. Седлаете железного коня фирмы Хонда и, выезжая на дорогу, практически сталкиваетесь с местными участниками движения. Из правил ПДД им известны только два пункта:
Предупреждай о своем появлении сигналом на протяжении всего движения
Обозначай маневры небрежным взмахом руки, поворотники для трусов
Помимо местных, есть ещё много русских туристов, которые думают, что левостороннее движение в Индии не для них, вы можете полюбоваться ими на встречке. Шипя сквозь стиснутые креплением шлема зубы: Не опассссно, вы доезжаете до места назначения.
- в кафе вы вовремя вспоминаете главное правило индийских ресторанов: Не заглядывать на кухню!, и спокойно заказываете на завтрак то же, что и другие белые - это не опасно.
- позавтракав, решаете прокатиться до пляжа, где станете добычей торговок и попрошаек. Наличие на вас только купального костюма не остановит их в попытках вытянуть из вас пару сотен рупий. Разогнав попрошаек, прекрасно купаетесь и загораете. Единственная опасность: можно не заметить, как прошел день.
- вы любуетесь сногсшибательным закатом, попивая водичку из кокоса, и добавить мне к этой картине просто нечего!
- вы едете на ужин, не забывая главное правило индийских ресторанов. Можно ещё попросить помыть нож перед тем, как резать фрукты вам на сок, чтобы не было лукового вкуса - но это уже для эстетов))). Становится темно, и приходится внимательно объезжать коров, расположившихся на отдых посреди дороги, лающих собак и детей с мячом, который норовит прилететь тебе под колеса - а вот это реально опасно.
- вы едете ночью на парти, свежий бриз холодит щеки, предвкушение щекочет позвоничник. Для вас из местной флоры и фауны сейчас опасны только менты.
Елена Билялова

[Olexara]

Тамaра решила уйти от мужа. А что? Ещё не старaя, симпатичная. А муж? Ну сoвсем же не ценит её. Не говорит, что онa красивая, не замечает новое платье, нoвую стрижку.

А вот Федор Михайлович из сoседнего дома всё это замечает. И при встрече скажет всегда: — Ну, Тамара Ивановна, ну вы сегoдня в этом платье как цветок. Вокруг вас сейчас бабочки запорхают. И ручку ей поцелует. А муж молчит. Он сумки тяжёлые с картошкой несёт и новые обои для спальни. И не может в это время рyчку жене поцеловать. Или под машиной лежит и торопится отремонтировать её быстрее, потому что Тамаре к парикмахеру надо ехать. Лeжит там, одни ноги только видны из-под машины, и не мoжет сказать супруге, что платье на ней сегодня красивое.

Или вот сварит Тамара суп, а муж съест этот суп, корочкой хлеба подберет пoследние капельки из тарелки и молча чай наливает. И черт его знает, вкусно ему было или нет? Мог бы сказать, а он молча чай с сушками пьёт. Мoлчун.

А тут квартиру в соседнeм подъезде стали сдавать и Тамара рeшила: — Уйду. Не ценит. Молчит целыми днями. Всё чего-то копошится, занят всегда. И в театр его не дозовешься, он лучше дома телевизор посмотрит. Так ей муж отвечает.

Мебель в новой квартире была и Тамара стала вeщи свои уносить. Не все сразу, а пoтихоньку. Придет вечером, в сумку свои платья сложит аккуратненько и ухoдит. А назавтра снова придет, сервиз чайный заберет. Муж ничего не говорит, пoхудел только. — Бери, Тома, что нужно. Может помочь тeбе там надо? — только и скажет.

В середине сентября, нeожиданно, похолодало и Тамара вечером, придя с работы, зашла в свою бывшую квартирy, чтобы забрать тёплое пальто. Муж в кухне картошку жарил. А в прихожей, на коврике, свернувшись в клубок собачка спит. Худющая, все ребра выпирают и шерсть свалявшаяся, грязная. Кoгда женщина зашла, собака встать попыталась на тонкие дрожащие лапки и упала. Только тощим хвостиком пыталась махать.

— Стёпа, что это? Ты где это несчастное живoтное нашёл? — спрашивает Тамара.

— Да вот, пришла сегодня к гаражу и не уходит. Нoги её от голода уже не держат. Так на руках и принёс. Овсянку вот ей сварил.

— Стёп, а может помoем эту бедолагу? Я помoгу. Тепленькой водичкой с мылом, аккуратненько. И вот они вместе эту собачку намыли, в полoтенце закутали, а собачка их всё лизнуть старалась своим языком теплым: то в нос лизнет, то в щеку. И они смеялись и тихoнько отмахивались. А потом собаке дали овсянку и смотрели, как она ест. И муж предложил:

— У меня картошка пожарeна, хочешь поужинать?

А Тамара согласилась. И они ели жареную картошку и обсуждали, как собачку назвать. Степан всякие смешные клички предлагал и Тамара смеялась. Но потом они всё-таки её Найдой назвали. А когда они чай стали пить, Стёпа пирoжные «Картошку» из хoлодильника достал. Выложил на красивое блюдечко со словами:

— Угощайся, Том. Ты же любишь «Картoшку».

— Люблю. А ты что, ждал меня?

— Ждал. Похoлодало же, а ты без пaльто. У тебя ведь только плащ взят. Я и сапожки тебе теплые подремонтировал, подoшву приклеил, теперь крепко держится. Ты и сапожки возьми, холодно стало. Береги себя. Ты что, Тома, плачeшь?

А на улице шел дождь. И редкие прoхожие, прикрываясь зонтами, спeшили домой. Потому что дома их ждут. И прохожие поднимают глаза, отыскивая своё oкно среди сотни других и улыбаются, потoму что видят там свeт.

Аннa Бoгданoва

[Olexara]

На днях муж пришел с работы веселый, загадочный и раньше обычного. Снял куртку, развязал шарф, а под шарфом… бусы! Мелкие, из дешевого пластика, но красивого цвета электрик.
Спрашивать - где ты был, когда человек пришел домой вовремя - не имеет смысла и я решила сразу поставить вопрос ребром.
- Что это? - я потрясла бусами перед носом у мужа и картинно нахмурила брови. Бусы оказались приятными на ощупь, но своим вызывающим цветом наэлектризовывали воздух между нами.
- Бусы, - муж тоже решил не кокетничать и ответил на поставленный ребром вопрос предельно точно.
Все оказалось достаточно просто. Компания, в которой работает муж, решила досрочно отметить день святого Валентина, объединила сотрудников общим ланчем, накормила всех донатсами и отвалентинила бусами. Пол и пристрастия сотрудников не учитывались - никакой дискриминации.
Я тут же решила, что бусы эти носить не буду. Не люблю я бижутерию из пластика. Намотала бусы на Агату.
Агате тринадцать лет. Она собака почтенного возраста. Уже порядком потеряла нюх и интерес к жизни. Судя по поведению Агаты - она уже обитает в других измерениях. Предельно спокойна, дружелюбна и единственное, что ее волнует - мое присутствие в непосредственной близости. Я для нее сейчас все - любовь всей ее жизни. Собака экономит свои силы и не считает возможным любить многих. Меня одной ей вполне достаточно. А еще я для нее источник пропитания и человек, который постоянно говорит нежности. В преклонном возрасте, видимо, всем важно, чтобы рядом был тот, кто тебя безусловно любит, балует ласковыми словами и вкусным сыром.
- С днем святого Валентина, Агата!
Агата пожала плечами, потрясла башкой и улеглась спать. Бусы ее не взволновали.
А вчера пошли мы с мужем вечером в аптеку. Пошли за ерундой, но всей семьей. И с Агатой, конечно же. Я сейчас стараюсь, по мере возможности, брать собаку с собой. Держу ее на руках. Агата прикидывается то горжеткой, то муфточкой. Сидит на руках неподвижно. Окружающие ее волнуют мало.
Заходим в аптеку. Я - вся зимняя и в теплой куртке. Агата в бусах. Цвет электрик добавляет ее отстраненному взгляду загадочности.
Все, в чье поле зрения попадает моя собака, начинают улыбаться. Говорят Агате комплименты, пытаются погладить ее так, чтобы коснуться бус. Агата терпит чужие прикосновения и с нескрываемой любовью смотрит на меня.
- С днем святого Валентина, Рена! - собака улыбается и засыпает.
В следующий раз, когда пойду за ерундой в аптеку, бусы цвета электрик нацеплю на себя. Я, как и Агата, в преклонном возрасте. Но я не собака, я человек. Мне присущи суета и тщеславие. Буду ходить по аптеке в бусах, буду ловить на себе восхищенные взгляды, буду улыбаться в ответ на комплименты. А Агата будет мною гордится и говорить всем и каждому: “С днем святого Валентина!”

Рена

[Schastyia]

Прикосновение.
Человеческое прикосновение наше первое общение с миром, безопасность, защищённость, уют, всё в ласковых касаниях пальцев, или в прикосновении губ нежных на щеке. Прикосновение связывает нас когда мы счастливы, поддерживает когда нам страшно, возбуждает нас в моменты страсти и любви. Чувствовать тепло любимого человека порой необходимо нам как воздух. Но я никогда не осознавала всю важность прикосновений. Его прикосновений. Пока я не лишилась его. Так что если вы смотрите это и вы можете, коснитесь его, коснитесь её, жизнь слишком коротка чтобы терять хоть секунду.
«В метре друг от друга.»

[Olexara]

Полустанок

Он служил начальником станции, а точнее, полустанка. Всех служащих-то было - он и уборщица. Да и поездов-то, два. Один утром, а второй вечером.
Но он был доволен. Бывает такое. Есть люди, которым нравится встречать и провожать поезда. Вот таким он и был. А, кроме того, тишина вокруг и природа. Грибы, рыба в озере и ягоды в лесу. Так что, полное удовольствие для него. А вот для семьи… Для семьи, совсем наоборот.
Поэтому, когда две дочки подросли, жена оставила его и уехала с девочками к родителям в большой город. Он не обижался. Девочкам надо было учиться, а потом замуж выходить. И вообще. Поэтому, он всю жизнь отсылал им большую часть своей зарплаты. Ему хватало. Немного хлеба, всякие хозяйственные мелочи, что ещё надо покупать на этой станции? А вино…
Вино привозил ему друг. Начальник проходившего вечером поезда. Иногда он оставался у своего друга, начальника станции, где гостил пару дней, дожидаясь возвращения своего поезда. И тогда они открывали бутылку хорошего вина и говорили о жизни долгими вечерами. А ночью сидели на озере с удочками.
Так и шли годы. Незаметно. Начальник станции был доволен жизнью. Он любил встречать и провожать поезда в форме, в красивой фуражке. А под старость завёл себе кота и собаку. Которые и стали его семьёй. Потому что дочки так ни разу и не приехали навестить своего папу.
Вот и старел он вместе со своими хвостатыми друзьями. Они сидели в его кабинете и обедали вместе. А, впрочем, и завтракали тоже рядом. А потом выходили на перрон и встречали грохочущий состав. Рядом. Трое в ряд.
Собака, большая старая рыжая неизвестной породы. Посередине начальник станции в форме и красивой фуражке и справа серый кот.
*
Начальник умер внезапно. Когда сидел за столом. Рядом были его верные друзья. И последнее, что он видел, были их встревоженные мордочки. Голова человека упала на стол, а фуражка скатилась на пол. Собака и кот прижались к своему единственному другу и так и сидели молча.
- Надо идти поезд встречать, - сказала собака.
- Надо, - ответил кот, - мы ведь должны. Что наш человек сказал бы?
Когда поезд подходил к перрону, начальник поезда стоял уже в тамбуре с сумками в руках, предвкушая несколько дней удовольствия со своим старым другом. Он внимательно смотрел, пытаясь увидеть его фигуру.
Поезд притормозил и он, соскочив, застыл на месте. Напротив него сидели кот и собака. Собака держала в зубах фуражку начальника станции. По её рыжей морде стекали слёзы. Кот не плакал. Потому что, не положено на работе плакать.
Улыбка сползла с лица начальника поезда. Нехорошее предчувствие сжало его сердце.
- Где он? - хрипло спросил он и собака, развернувшись, побежала к станции. За ней шли кот и начальник поезда.
Он похоронил своего старого друга на опушке леса, высокий такой холм, откуда была видна станция и поезда, чтобы тот всегда мог посмотреть, когда захочется. Посидев, как положено, и выпив, он стал готовиться в путь.
Вечером в отдельном купе сидели: начальник поезда с одной стороны, а с другой большая старая рыжая собака и серый кот.
Начальник поезда вёл с ними серьёзный разговор, и никто не должен был им мешать.
Начальник объяснял им всё про жизнь, и что теперь они едут жить к нему домой. И что они не должны волноваться. Потому что, просто не о чем волноваться. Они ведь тоже его старые друзья, а друзей не бросают. Короче, был долгий и серьёзный разговор. Пёс слушал, слушал, а потом сказал коту:
- Хороший мужик, я так думаю.
Пёс подошел и, сев рядом с начальником поезда, прижался к нему, а потом лизнул в левую щеку. Кот посмотрел на это дело и залез к начальнику поезда на руки.
Начальник тихонько плакал. Но никто не видел его слёз. Он ведь был начальником поезда, а значит, не имел права плакать на работе. Он гладил кота и собаку и говорил, говорил, говорил. Он просто не мог остановиться.
И кот с собакой смотрели на него и согласно кивали. Они понимали всё, что он говорил и всё, что он хотел им сказать.
Ведь они были старые друзья. А старых друзей не бросают!

[Olexara]

Дурбэцал

Жил-был купец, да было у него три сына. Все – красавцы писанные, а младший – так и вовсе секс-символ: волос кудрявый, голос бравый, борода густая, в плечах сажень косая, а ростом так вышел – хоть птиц с неба хватай. Только вот одна беда — не было у него торговой хватки, а без энтого добра купеческому сыну никак. Братья соображают: то ту, то там подторговывают, старший так и грязь с дороги продаст, средний – зимой снег сбудет. А младшего — простой крестьянин вокруг пальца обведет, до нитки оберёт. Бывало, поставит его отец в лавке торговать, глядь, а он уже по доброте своей да по дурости тому скидку сделал, тому в долг дал, а иному и бесплатно товар вручил. За такие дела бил его купец крепко, а братья Дурбéлом обзывали, кратко Бéлом. Так и прилепилось за ним имечко.
Вот собрался как-то купец за тридевять земель за товарами. Собрал сыновей и спрашивает:
— Сыночки мои любимые, каких вам гостинцев привезти?
— Привези мне, батя, — старший говорит, — такие весы, чтоб всегда в мою пользу показывали.
— Трудно будет такие достать, но штука, что говорить, полезная и быстро окупаемая. Привезу.
— А мне, — средний молвил, — зеркало добудь такое, чтоб глянул в него, а оно тебе уже всю прибыль от продаж подсчитало.
— Ой, не знаю, где найти это диво, может китайцы делают? Ну да технологии всегда торговлю двигали, так что придется доставать. А тебе что, Белушка привезти?
— А мне ничего не надо, — младшóй отвечает. – Разве что цвяточек аленькой.
Расхохотались братья, за животы хватаются, а отец – за сердце:
— Чаво?! Какой-такой тебе цвяточек?! Ты ж купеческий сын! А не какой-нибудь!.. Что ж ты, сыночек, цветочки-то так любишь? Обеспокоился я о твоей, так сказать, ориентации… Может тебе коня? Али меч точеный? А хошь, сапоги новые справлю? Как выйдешь в новых сапогах – так девки все и попадают…
— Ничего мне не нужно, только цвяточек аленькой!
— Жениться тебе нужно, сынок!
— А без цвяточка жениться не буду! Вот что хошь со мной делай!
А что тут сделаешь? Решил купец, что поймает младшего на слове, как привезет цветочек – сразу под венец. А уж жену-то он ему выберет!
Собрался купец и поехал, старшим сыновьям быстро нашел что просили, а вот Белушке – все никак. Ну перестали садоводы аленькие цветочки разводить, и все тут. А ведь не привезет это чудо флористики – пропадет сыночек без женской-то хозяйственной руки.
И вот оказался несчастный отец в дальней сторонке, куда еще никогда не хаживал. Люди тут странные, дома — дивные, а растения – так и вовсе чуднЫе. «Где ж еще этому цвяточку аленькому, будь он неладен, произрастать, как не здесь?!» — подумалось купцу. И принялся он разыскивать, у всякого спрашивать. Никто знать не знает. Каких только цветочков ему не предлагали: и голубую розу, и черный тюльпан, и цветик-семицветик, да все не то пальто. И вот уже отчаялся купец найти что-то путнее, хотел по приезду домой какую-нибудь ромашку в аленький перекрасить, но случилось с ним несчастье – заблудился в чужом краю. Куда конь занес, неведомо.
Забрел купец в богатый замок на отшибе. Внутри все золотом-серебром отделано, мебель – красное дерево, по полу ковры персидские, на стенах картины с голыми девицами, вокруг замка сад – конца-краю не видать. А хозяев нет, да и слуг не сыщешь, ни одного, даже самого плохонького. Ходил-бродил купец, звал-орал, глотку порвал, не дозвался, проголодался. Глядь – а перед ним стол с яствами разномастными.
Наелся купец-накушался, на диванах мягких повалялся, картинок диковинных, что на противоположной стенке мельтешили, насмотрелся. И решил, что в гостях хорошо, а дома – бизнес ждет. Пошел прямиком через сад, идет, а диковинные цветы в лицо лезут, по земле стелются. А в средине сада за кованым заборчиком – он самый – цвяточек аленькой! Так и манит…
Потянулся купец за цветочком, только дотронулся – тут громы загремели, молнии засверкали. И как из-под земли Чудище перед ним явилось.
— Ты! – рычит Чудище, слюной брызжет, — Прoxoдимец неблагодарный! За счет заведения поел, поспал – и добро мое расхищать?! Не для тебя сей цветочек цвел! Сначала женись на мне, а потому уж цветочек срывай!
Онемел купец. И от страха, и… от неожиданности конечно. Часто ему слова такие говорили, особенно по молодости, но чтоб Чудище неведомое…
— Э-э-э… Ну… хм… — отвечает он, оклемавшись маленько – Как?..
— Как цветочки рвать – знаешь! А как жениться – в отступную?
— Так я ж еще не сорвал…
— Намерение – вот главное! Женись, кому говорю!
— Прости меня, Чудище, не могу я… Женат я. – Опыт-то у купца богатый был. Не впервой в чужих краях с претензиями женщины столкнулся. Да и какой торговец врать не обучен?
— Ну коль сам не можешь, сына пришли! А не то… не то… Снесу тебе голову к чертям собачим, за то что альпийскую горку вытоптал!
Дало Чудище купцу кольцо волшебное.
— На палец, — говорит, — надень, и отправит оно тебя домой, но как никто взамен тебя не вернется – помрешь страшной смертью! Это я тебе, как женщина, обещаю!
Надел купец колечко, летит через межпространственный портал, да думу тяжкую думает – кого ж из сыновей к Чудищу отправить. «Старшой – торгаш от Бога, ему бизнес отцовский передавать. Средний – торгаш от черта, без его хитрости станет дело. А вот младший по жизни не пристроенный. А тут случай такой подвернулся. А что, Чудище – женщина богатая, обеспеченная. А что страшная?.. Оно всякое в жизни бывает. Может уродилась такой, а может ела после шести. Потерпит Белушка Если красота требует жертв, то благосостояние – жертвищ!»
— Нашел я тебе, Белушка, невесту! – обрадовал купец сына. – Богатую. Из дальней стороны.
— А цвяточек аленькой? – братья, аки кони ржут. – Он же без цвяточка не женится. Не завянет, Белушка, твой цвяточек, пока до невесты-то доберешься? Не усохнет?
— Молчать, охламоны! Вот тебе, Белушка, колечко, — отец продолжает, — Надевай на палец – и дуй к невесте, пока не передумала. Там тебя и цветочек твой ждет. Прямо в саду! Хошь – рви, хошь – любуйся.
Белушка, подвоха не заметил, как кольцо на палец примерял, так его в портал и затянуло, только и унес из отеческого дому, что штаны да рубаху.
Стоит посреди чудного замка, ногой шаркает, стесняется. Вдруг перед ним стол появился, а на столе: поросята жареные, цыплята копченые, форель фарширована, винa заморские… и то, и это. Бел и названий-то таких не знает. Съедобное оно, али отравить хотят?
Тут на стене буквы проявились, русским языком написано: «Отведай, гость дорогой, угощения!» Откусил молодец кусочек каравая, оторвал ножку фазана, корочку поросенка попробовал – не помер. И давай все со стола сметать. А аппетит у Беля — слава Богу! Через час ничего, кроме косточек да посуды, не осталось.
Снова буквы на стене: «Устал, добрый молодец? Тогда добро пожаловать в палаты!» и стрелочки зеленые мигают.
Пошел Бел по стрелочкам в палату белокаменную, улегся на перину пуховую и уснул. А как пробило полночь, озарилась его комната бледным светом. Музыка такая тягучая да сладкая, аки мед, заиграла. Замерцали, задвигались на стенах срамные картинки. Проснулся Бел, одеяло до подбородка натянул, глаза вытаращил, и совестно, и интересно – не видал он таких бесстыдных чудес.
Тут двери палаты отворяются, и выходит к нему красна девица, коса до пояса, а окромя косы ничем не прикрытая. Прыг к нему в кровать и ластится, что твоя кошка. Обалдел Бел, аленький стал, словно цветочек.
— Как можно?! – говорит. – Не венчаны-то!
Вскочил с кровати – и стрекача. Как был в одних портках. На кухне под столом спрятался. Быстро красна девица его отыскала.
— Куда же ты от меня убегаешь, гость мой любезный? – медовым голосом говорит, сама изгибается.
Выскочил Бел из-под стола, в саду укрылся. Но и там его нашла.
— Отчего же ты прячешься? – спрашивает, срамными местами отсвечивает.
— Не так я воспитан! – Белушка отзывается и дальше бежит, что тот заяц от лисы.
Забежал по случайности на полянку, а на ней цветочек аленький цветет – в темноте так и сияет. Тут и девица.
— Сорви же… Сорви скорей мой цветочек…- ручки белые к нему протягивает, уста сахарные раскрывает.
Распустила косу, тряхнула волосами золотыми. Раскрыл Бел рот, глаз отвезти не может от такой красоты. Тут уж и скромность природная и воспитание розговое позабылись.
…А дальше, как в бреду, не помнит ничего… Ни как траву мял. Ни как цветочек рвал. Ни как потом с крыши замка орал: «О-хо-хо! Ты — мой цвяточек, никому тебя не отдам!».
Утром проснулся в кровати, рядом на подушке цветочек аленький, а красной девицы нет. Как не звал, как не искал – не появилась. Снова стол волшебный его накормил, напоил. Бел по замку побродил, по саду погулял… Грусть-тоска одному.
В следующую полночь снова картинки ожили, музыка заиграла и девица явилась. Ночь миловались-любились, а на утро ее и след простыл.
Так они и жили: ночью вместе – днем Бел один, как сыч.
Тем часом соскучился он по отцу и братьям. Никто подзатыльников не дает, никто не обзывает, никто работой не грузит, ну разве ж в такой ситуации грусть-печаль не возьмет? Стал он стенам на судьбину свою жаловаться. Бел давно смекнул, тут все дела через стенку решаются. Она ему и совет даст, и дорогу укажет всякими стрелочками да указателями, и приятного аппетита пожелает, не говоря уже о развлекательных передачах. Да здесь и поговорить больше, как со стеной, не с кем…
Ну стена, как всегда, откликнулась и родных ему показала.
Братья как раз в гостиной спорили, кто больше за день заработал. Увидали, что дом засветился, испугались, крестятся.
— Гляди! – кричит средний, — До чего волшебство дошло! Дурбела нашего по стенке показывают!
Прибежал купец. Долго диву дивились, потом угомонились. Сели напротив в рядок на лавке.
— Как тебе там живется, Белушка? – отец спрашивает.
Бел вздохнул тяжко:
— Утром встаю, ем. В баньку иду, омовения принимаю в клокочущем бассейне. Отобедаю. Вин заморские попью, сырами пропавшими закушу… На стенке пишут, что то – благородна плесень… — тоскливым голосом говорит Бель, ведь каждому понятно, что скука смертная тут у него, — Опосля фрукты там всякие, мармелады, шоколады, пирожные. Потом танцы по стенке смотрю, как девки краснощеки попами крутят. По саду гуляю, голубей гоняю, павлинов пинаю. А там и ужин созрел… Надоели эти блюда заморские… так картошечки хочется!..
Братья рты пораскрывали, слушают.
— А что это у тебя там, за спиной? – старший пальцем показывает. – Никак шкаф золоченый, не меньше тысячи серебром стоит!
— А это что? – средний щурится. – Никак картина знаменитая, маслом писана! За такую полтыщи золотом дают!
— А невеста твоя как? – осторожненько так купец интересуется, сам знает, что Чудище сыну родному сосватал.
— А невеста хороша, батя… Глазища огромные, что два озера, уста сахарные, волосы – чистое золото, кожа бархатна, а уж как в делах постел… Хм… В общем, что надо невеста. Да вот только…
— Что? – купец на лавке ерзает.
— Только… того… Позови на следующий раз попа. А то нехорошо как-то, что я того… не венчаный с невестою живу… Пущай грехи мне отпустит…
Удивился купец:
— А Чудище где?
— Какое-такое Чудище? Сроду чудищ не видал.
Тут братья в себя пришли, на отца накинулись:
— Как это понимать, родитель ты наш? Говорил, что младшóй в великую жертву себя принес, чтобы семейный капитал увеличить. Что он так с Чудищем под одним одеялом ночи коротает. Неизвестно, живой ли еще, или сожрали его. А он как сыр в масле катается! С жиру бесится – попа зовет. Почему это ты ему предпочтение отдал? Требуем, чтоб ты немедля нас к этому «чудищу», так сказать, отправил!
Тут же братья в дорогу засобирались, коней оседлали.
— Уж если Дурбел справился, то мы эту красну девицу в два счета уговорим. Выйдет за кого-то из нас. И будет у нас и состояние и жена-красавица.
Тем часом Бел переживал очень. Кусок в горло не лезет. А вдруг и правда, невестушка его кого-то из братьев ему предпочтет. Как пришла она к нему в следующую ночку, он до утра не спал, а к утру ухватил ее за косу и не дает уйти.
— Будь со мной и днем, говорит! Жених я тебе, или не жених!
Невеста плачет, просится, а он не пускает.
Как солнце взошло, стала она светиться, шерстью обросла, зубы показала, хвостом обзавелась.
— Понимаешь, Белушка, я же заколдованная. Ночью – красна девица. А при свете дня – Чудище ужасное.
Бел плечами пожимает:
— Да главное чтобы не наоборот. А то знаю я одного кузнеца, у него жена днем красавица, а ночью на лицо сметаны намажет, на глаза огурцы положит, он и в кровать с ней боится идти.
— И что, я тебе вовсе не противна? Отвращение не вызываю?
— Да какое отвращение? Облегчение одно! Вот приедут братья, глянут на тебя – и по домам! А была бы ты днем такой, как ночью – волнуйся тут на каждом шагу, ревнуй тебя постоянно к каждому столбу. Не-е, так оно лучше, как не крути.
Рассмеялась Чудище, обрадовалась.
— Чудной ты, Бел! – говорит.
А через пару месяцев братья к ним прибыли, а за ними отец подтянулся, попа привез – вдруг кого венчать понадобиться. Официально оформленные отношения – залог стабильного семейного благосостояния.
Вышли Бел с Чудищем их встречать. Чудище улыбается, клыками сверкает, хвостом машет. Братья тут перекрестились и в обморок попадали. Ни шкафов золоченых ни картин маслом, ни прочего имущества не захотели.
— Сам на такой женись… — говорят.
Поп быстренько Бела с невестой его обвенчал. Пока венчал, три раза крест ронял, пять раз – кадило. А потом со стола волшебного откушал, от вин заморских отпил, и страх позабыл.
Разъехались гости, и зажили Бел с женой счастливо душа в душу. Через какое-то время она и в Чудище превращаться перестала, может расколдовалась, а может фон гормональный нормализовался. Ведь когда муж рядом хороший, то и Чудищем становиться – нет никакой надобности.

©Автор Владислав_Скрипач

[Olexara]

Сочинение на тему "Как я провёл лето"!
__________________________________________________ ___

[Olexara]

***
Во дворе человек выгребал сугроб из-под «пежо» и складывал на крышу «опелю». Хранить осадки у нас негде,
мужчины дарят снег друг другу. Прибежал папа «опеля», тоже с лопатой. Он не хотел себе чужих осадков.

Слава Сэ

[Schastyia]

Taк уж cлучилocь, чтo мнe пpишлocь дeлaть фoтoгpaфию нa пacпopт. Hу дa, пacпopт нaдo былo мeнять. Пoтoму чтo лeт мнe... Дa, ужe нe двaдцaть пять. He xoчeтcя гoвopить, нo... Copoк пять мнe cтукнулo, ecли ктo нe дoгaдaлcя. A фoтoгpaфии нa пacпopт — oтдeльнaя пecня. He пoмню ужe, ктo cкaзaл, чтo в пacпopтe пpaктичecки у вcex видитcя мopдa бpитoй oбeзьяны. Ho — нaдo. Иду в oдну фoтocтудию. Фoтoгpaф — дeвoчкa. Heт, дaжe дeвoчкO. Cмoтpю нa фoтo. Чтo, этa зaгнaннaя дo cмepти кoбылa — я? Дa у нeё жe нa мopдe нaпиcaнo, чтo eй cтукнулo ceмьдecят! He, нe нpaвитcя. Иду в дpугую cтудию. Фoтoгpaф — дeвoчкO. Ha фoтo — личнocть c явнoй умcтвeннoй oтcтaлocтью. Идиoткa. Иду в тpeтью cтудию. Kтo фoтoгpaф, нaдo утoчнять? Ha фoтo — бoмжиxa, cтpaдaющaя чecoткoй, фуpункулёзoм и лишaём oднoвpeмeннo. Иду в чeтвёpтую. Ha фoтo — aлкoгoличкa в cтaдии пepexoдa oт зaпoя к бeлoй гopячкe.... Зaxoжу в oчepeдную cтудию и вижу, чтo фoтoгpaф — мужик! Mужик! И гoвopю:
— Hу, cними жe ты мeня тaк, чтoбы былo виднo, чтo я, нeвзиpaя нa цифepки, в тиpaж eщё нe вышлa. Tы жe MУЖЧИHA, paзгляди жe вo мнe ЖEHЩИHУ! Eщё нe cтapую, eщё нe oтчaявшуюcя в жизни!
Oн и щёлкнул. Ha фoтo — cимпaтяшкa лeт тpидцaти мaкcимум, c пуxлыми улыбчивыми губкaми и "чepтeнятaми" в глaзax. Этa фoтoгpaфия и пoшлa нa пacпopт. Пpичём poжи я ни в oднoй фoтocтудии cпeциaльнo нe cтpoилa, кaкaя ecть, тaкaя и cнимaлacь.
Mopaль: cнимaeт нe фoтoaппapaт, a фoтoгpaф. И cнимaeт нe тo, чтo ecть, a тo, кaк видит. Mужик из cтудии "Mopoшкa", в Hижнeм Hoвгopoдe, я нe знaю твoeгo имeни, нo ты peaльнo кpут! И я xoчу, чтoбы вce oб этoм знaли. Tы — нacтoящий xудoжник, cпacибo тeбe

[Olexara]

***
– Ванечка. Иван Сергеевич. Помоги нам. Хочешь, в краеведческом музее пометим тебя как основателя города?
У входа тебя повесим?

– Не надо меня метить. Тем более вешать. Давайте театр строить. Вдруг актёры сами собой заведутся. Как моль в пальто.

Слава Сэ

[Olexara]

***
Спать не хотелось. Под козырьком сидели две девицы. Летние, с голыми коленками. Шепчутся чего-то. В темноте кажутся прекрасными. Ещё месяц без секса – и Ваня женится на козе.

Он присел на уголок скамейки. Посидел, помолчал. Потом придумал читать стихи. Вслух, громко. Несоответствие текста и контекста, соединение битой рожи и поэзии рождало искусство. Ваня это остро чувствовал. Деревенские девки и режиссёр, одним словом.

Он читал Рыжего:

Когда бутылку подношу к губам…

Он читал то, от чего девицы млеют. Одна из слушательниц, впрочем, млеть не стала. Всё бубнила своё: «А он мне и говорит… А тогда я ему и говорю…».

Потом разозлилась, сказала «пойдём отсюда». Вторая ответила: «Да погоди ты».

Ваня понял, эта вторая – готова.

Слава Сэ

[Schastyia]

Я купила его в далеком 2015 году, в самом дорогом магазине итальянских купальников.
Мой бюджет был рассчитан на 4-5 тысяч, а он стоил 8. В два раза дороже. Чёрный низ, корсетная талия и пышный в горошек лиф. В нем я была красавицей. Я вертелась перед зеркалом и похрюкивала от восторга.
Покупка была знаковой, мы с мамой и сестрой полетели на Мальдивы. Мальдивы — это была моя мечта из детства, как только я впервые увидела по телевизору рекламу шоколада « Баунти». Откуда то услышала, что съемки проходили на Мальдивских островах и в моем сердце поселилась мечта.
И вот, находясь в жутчайшей депрессии, по поводу кризиса среднего возраста, я собралась начать новую жизнь. Перезагрузить так сказать сознание.
Рассматриваю купальник. На нижней части купальника, с тыла, много мелких затяжек. Это в первую ночь на Мальдивах, я села на морского ежа. Пошла одна на пустынный пляж, хотела поплакать, чтобы очистить душу, приметила красивый камень в воде, села на него депрессивной, со слезами тоски, а взвилась в небо уже другим человеком . Новым. Очень энергичным. Деятельным.
Сначала я подумала, что меня укусила за булку акула, побежала отклячивая корму в бунгало. Материлась сочно, разносторонне, депрессию, как рукой сняло.
Потом был гидросамолёт, больница в Мале, чёрный как уголь доктор, правая ягодица, залепленная лейкопластырем.
Также на купальнике есть оторванный цветочек, это в 2016 году, в Греции, мы мчались на мотоцикле в горы, потом спустились в лагуну любви и там я и потеряла . Оставила в Греции свой цветок любви, наверное, чтобы вернуться ещё раз).
В 2017 году мой купальник стал ветераном, но продолжал служить верой и правдой. Целый год, поддерживал меня на аквааэробике в жёсткой хлорированной воде бассейна. Лиф растянулся, больше не подкидывал грудь вверх, а просто придерживал по-товарищески, мягонько.
В 2018 году я его потеряла . Пришлось изменить с жестким, спортивным, безэмоциональным herr адидасом, серым, холодным и равнодушным. Он педантично держал мои фактуры и совершенно не радовал.
И вот в 2019 я нашла своего старикана в гараже, отстирала и начала в нем ходить в «Олимп».
Старенький, растянутый , весь в затяжках и потертостях, ему конечно не место, в таком дорогом и помпезном заведении, но как же мне приятно быть в нем.
Как будто обнимает, как будто шутит и смешит до слез. И вот наконец сегодня, повеселил меня в последний раз. Разошёлся по шву и мои девочки выпали на всеобщее обозрение. Слава Посейдону, я была в бассейне одна. Поэтому метнулась анакондой из воды, доползла до лежака и завернулась в полотенце, так шаурмой и просеменила до раздевалки .
Сидела в раздевалке голая, думала. Нет ничего вечного в этом мире. Нельзя привязываться. Нужно жить одним днём и наслаждаться. Наслаждаться любовью, общением, людьми, природой, купальником, но не привыкать. Не привыкать. Все заканчивается.
Автор: Лариса Хамзина

[Olexara]

__________________________________________________ ________________

[Olexara]

__________________________________________________ _________________

[Olexara]

И снова про любовь)))

Моя подруга много лет назад вышла замуж и, кстати, до сих пор счастлива в браке. Избранник её обладал и, надеюсь, обладает, двумя достоинствами: абсолютная вежливость и, практически, абсолютная верность. Однажды эти два вектора пересеклись и поставили сексуальную, да и, в общем, всю жизнь ячейки общества на грань дефолта. Историю мне рассказала подруга, поэтому мужской версии я не знаю.
Однажды её муж Гриша вернулся домой после девяти, сказав, что впервые за полгода сходил в спортзал, весь там измучился, после этого ещё долго сушил волосы, грел машину и так далее, и так далее. В общем, отклонение от графика на три часа получило приемлемое оправдание. Атлет в изнеможении рухнул на диван и приготовился к ежедневному мужскому ритуалу «внезапная смерть от усталости».
Неожиданно пискнул телефон, стоявший в коридоре на зарядке. Отходящий в мир иной муж зашептал:
– Мариночка, если тебе несложно, будь добра, посмотри, пожалуйста, что там с телефоном, нет сил…
Моя подруга, отработав весь день в больнице им. Мечникова, что было в часе езды от дома, сходив в магазин и приготовив ужин, устала не меньше мужа, но не смогла противостоять такой вежливости и поплелась за телефоном.
– Что там? – донеслось из комы.
– Смс.
– Прочти, пожалуйста, чтобы снова не нести на зарядку, спасибо тебе большое.
– Гриша, я не копаюсь в чужих смс.
– Я тебя очень прошу, у меня нет от тебя секретов.
Марина открыла смс и несколько раз про себя перечитала следующий шедевр:
«Ёжик, ты доехал? Я уже хочу еще. Твой хомячек» («хомячок» было написано с ошибкой).
Надо сказать, моя подруга ненавидела в этом мире две вещи: хирурга, неудачно наложившего швы на разорванную во время падения в горах губу, и людей, использующих уменьшительно-ласкательные названия животных в интимных отношениях. Врача, правда, она простила. Марина вспомнила о статье за убийство, выдохнула, подошла к мужу и громко прочла:
– Ёжик, – пауза, взгляд в округляющиеся глаза Гриши, – ты доехал? – Гриша стал напоминать человека, увидевшего бегущего на него тигра. – Я уже хочу еще! – Тигр мощно отталкивается лапами и с разинутой пастью летит прямо на маленького мальчика…
– Твой хомячок!!! – рявкнула Марина.
– Кто????!!!!! – Гриша выскочил из комы и взлетел к потолку, опрокинув на обитый черной тканью диван протеиновый коктейль, который он пил почему-то дома.
– Какой ёжик, какой хомячок?! Это не я, тьфу, это не мне!!!
– А кому?! Мне даже не так важно, что это за безграмотный скунс тебе пишет, и что у тебя с ней было, но ёжик! Ты врал мне, что также как и я, ненавидишь эти мерзкие словечки! Может, все остальное тоже неправда, спортсмен хренов?!
– Я их тоже ненавижу! – Гриша перешел на фальцет.
– Ну ты же понимаешь, я бы никогда никого не назвал хомячком! Это какая-то ошибка!
Гриша в отчаянии рухнул в протеиновую лужу, вскочил снова, начал отряхиваться, белые брызги полетели Марине в лицо. Эротическая комичность последнего события несколько разрядила ситуацию. Оба не сдержали улыбок, но через миллисекунду Марина вернулась в образ Шрека, а Гриша в образ кота из того же мультфильма.
– Мариш, это, правда, какая-то ерунда… Я даже не знаю, что это за номер. Давай на него позвоним?
Вид у Гриши был такой несчастный, что Марина начала подозревать его в честности.
Телефон поставили на громкую связь, рот Грише залепили невидимым скотчем. К голове приставили невидимый пистолет.
– Кто это? – без всяких «алё» ответил грубый и неприветливый мужской голос. Типичный альфа-хомяк.
Марина опешила, подумала: «Надеюсь, Гриня не гей, так как если это и есть хомячок, то папа в этой паре именно он» и сняла невидимый Стечкин с невидимого предохранителя:
– Извините, пожалуйста, но с вашего номера только что пришло смс на номер моего мужа, и я случайно, – Марина прожгла Гришу взглядом, – его прочла, а там такой текст, что теперь у нас дискуссия.
– Чо у вас? – Судя по всему, слово «дискуссия» хозяин номера услышал впервые.
– Ты кто вообще, чо за смс?
– Ну, текст такой: «Ёжик, ты доехал? Я уже хочу еще, твой хомячок». Это не вы писали?
– Что?! Прочти еще раз!
Марина повторила этот «мутабор».
– Значит, так, овца, слушай меня внимательно, хомячок – это, наверное, моя жена, так как это ее номер. Но с ней я разберусь, а вот ёжику, мужу твоему, ноги вырву, жди, – трубка отключилась.
У Гриши отклеился несуществующий скотч. Марина даже не знала, что сказать. С одной стороны, звонок ничего не подтвердил и не опроверг. Разве что муж ее оказался не геем, но, с учетом сказанного по телефону, цена у этой информации могла оказаться слишком высокой. Ну а Гриша, вообще, окаменел. Он регулярно бывал бит в школе, потом в институте, а в конце 90-х умудрился подрезать какого-то братка и чуть не остался без машины.
– Марин, ну, это, правда, какая-то ошибка, – неуверенным голосом начал он новое объяснение. – Ты… ну пожалуйста… выслушай меня. А то вдруг они уже сюда едут со мной разбираться.
Более хладнокровная Марина понимала, что прямо сейчас хомячка вздергивают на дыбу, он пищит и дает показания, так что время еще есть. Тем более номер телефона – это еще не адрес.
– Ты что хотел сказать?
– Ты же меня знаешь! Я не очень-то рисковый. Неужели ты думаешь, что я стал бы мутить с женой ТАКОГО человека? Да я бы и телефон ее записал в книжку, так как с памятью беда. И главное, Марин, я клянусь, что два часа в спортзале был! Там же регистрируют всех, и это… тренера Володю спросить можно!
Ну, что я, Штирлиц, что ли?! Меня парковщик запомнил, и за молоком я заехал для коктейля, там меня продавщица опознает.
Марина понемногу начала ощущать себя Глебом Жегловым – роль для жены не лучшая. Более того, логика в сбивчивой речи ее супруга присутствовала. Взяв свой и мужнин телефон, она вышла в другую комнату:
– Сейчас приду.
Гриша схватил бутылку виски и глотнул из горлышка. Не помогло. По телевизору как раз шел повтор сериала «Бригада», и в нем опять всех убивали. Потенциальный труп ежа взял кухонный топорик и решил биться до последнего, в очередной раз пообещав себе, если выживет, пойти на бокс.
Через пять минут жена вернулась.
– Жди. Может, нам… точнее тебе, повезет. Если нет, я сама придушу за вранье.
Вскоре раздался телефонный звонок.
– Да, Сергей Иванович. Спасибо большое! Даже не знаю, как благодарить. Хоть всю жизнь теперь лечитесь. Ну да, спортсмен из него никудышный. До свидания!
Держа в одной руке бутылку, а в другой топор, Гриша проблеял:
– Сергей Иванович – это кто?
– Главный по хомякам! Генерал ФСБ, мой пациент, говорит, ты на самом деле в спортзале был, правда есть свидетель, что ни хрена ты не занимался, а болтал с тренером, и фары, болван, не выключил, но алиби у тебя есть.
– А что с бандитом делать будем? – нервно поинтересовался частично спасенный ложный ёж.
– Сказал не волноваться, да и с чего ты взял, что он бандит, может, ветеринар. Топор-то положи.
Гриша, говорят, еще несколько дней ходил, озираясь, а от звонка с незнакомого номера кривился всей физиономией. Наконец успокоившись, в один из вечеров он намекнул на готовность к интимной жизни. Через пару минут прелюдий Марина начала смеяться.
– Гриня, ты прости, но давай попозже, я не могу сейчас, – и расхохоталась еще громче.
– Почему? – муж настороженно посмотрел в зеркало, пытаясь найти на себе костюм клоуна или хотя бы неснятые носки. Но нет. Гриша был гол как сокол.
– А ты представь, как ёж с хомяком…
В общем, секс в семью вернулся не скоро. Пошлость ведь любые чувства убить может. Господа, оставьте животных... Навсегда!

© Александр Цыпкин