Истории со смыслом. Из жизни, из интернета

[Olexara]

ПУСТОЙ И ПОЛЫЙ СТАКАН

Так я их и называл. Моими стаканчиками. Большой серый кот и овчарка. Они выросли вместе. Вместе ходили гулять на улицу, играли, спали и ели. Иногда дрались. Иногда баловались дома, наводя живописный беспорядок.

Кот был наполовину пустым стаканом. Он всегда с недоверием и недовольством относился к миске, которую я наполнял и с сомнением смотрел на кусочки курочки. А пёс…

Пёс был наполовину полным стаканчиком. Да, что там. Полностью полным. Он всегда радовался всему вокруг и воспринимал каждый день и каждую крошку, как подарок судьбы. Такие вот, лёд и пламень. Но лучших друзей я в своей жизни не встречал.

А потом пёс заболел. Тяжело заболел. И постоянные посещения врача стали нормой. Кот обнюхивал его после возвращения домой и укладывался спать рядом. А потом врач сказал, что делать больше нечего и надо усыпить, чтобы бедная собака больше не мучилась. Я с ужасом принёс домой ослабевшего пса и боялся взглянуть на кота. Всё отворачивался в сторону.

А он, как будто и сам всё понимал. Просто в эту ночь он не лёг рядом, а улёгся спать прямо на спину своему ослабевшему собачьему другу.

Утром полный стаканчик проснулся. А пустой нет. Он лежал маленькой безжизненной застывшей тряпочкой на спине своего друга, и из глаз моей собаки текли большие слёзы.

Я похоронил кота недалеко, под большим развесистым деревом, чтобы мы могли навещать его. Овчарка пошла на поправку. И ей становилось лучше не по дням, а по часам. Но я видел.

Я видел, как всё хуже и хуже и мрачнее становится мой некогда весёлый пёс. Полный стаканчик не хотел есть и выходить на улицу, и только моё обещание, что мы посетим могилу его друга поднимало его с коврика. Ненадолго.

Он безмолвно сидел на маленьком горбике земли, а потом возвращался домой. Ложился и отворачивался от меня. Я понимал, что скоро и он покинет меня.

Но в этот день, когда пёс сидел возле большого развесистого дерева, под которым был похоронен его друг, вдруг из ветвей прямо ему на голову свалился маленький воронёнок. Откуда он взялся я так и не понял. Ведь ворон в нашем дворе не было. Может, как-то сам залетел.

Но малыш не смутился ни на секунду. Он подпрыгнул и схватился клювом за левое собачье ухо.

Мой пёс взвизгнул и стал бегать по двору, пытаясь сбросить беспокойного малыша. А тот…

А тот упав на землю припустил вдогонку за собакеном. Так они и носились по двору.

Я не стану вам рассказывать, как я звонил всем знакомым, переворачивал интернет и книги. И как выкармливал воронёнка. Могу только сказать, что спал он исключительно на моей овчарке.

Он совершенно бесцеремонно хватал её за ухо и забирался на спину, а потом.

Потом начинал ходить по ней и что-то выклёвывал.

Полный стаканчик подпрыгивал морщился и даже иногда рычал, пытаясь сбросить малыша со спины. Но тот проявлял чудеса изворотливости и всегда выходил победителем.

И мало того. Он воровал собачью еду. Прямо из миски. Самым наглым образом, чем вызывал бурю возмущения у своего нового друга. Стаканчик мало-помалу стал отгонять нахального воронёнка и съедать свою порцию. А потом.

Потом подросший воронёнок стал тягать огромную овчарку за хвост. Просто впивался в него клювом и пытался потащить по полу. Это вытерпеть было совершенно невозможно.

И живописный беспорядок снова стал уделом моего дома.

Теперь на могилу пустого стаканчика они приходили вдвоём. Большая овчарка, и сидевший на её спине большой черный лоснящийся ворон. И весь двор с изумление наблюдал эту картину.

Но, куда им. Куда им? Они не могут понять, что пустой стаканчик не может существовать без полного.

И единственное, о чем я молю Бога, так это о том, чтобы как можно больше лет я мог наблюдать за моими стаканчиками.

И честное слово, дамы и господа.

Больше мне ничего не надо.

ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

[Olexara]

Зимой сдуру поспорили мы с Наташкой, что я в крещенскую прорубь нырну. Хлестанулись с ней на хорошие духи.
Не от большого ума, конечно, поспорили! Никогда я раньше в прорубь не прыгала. Из всех видов моржевания предпочитаю только один: это когда пять кубиков льда на стакан водки и под одеяло.
Я тепло люблю.
Накануне 19 января весь день готовилась к подвигу. Чтобы настроиться, соблюдала пост. Утром - каша, днём - кисель. Вечером не утерпела и курицу пожарила на постном масле. На всякий случай ела курицу с очень постным лицом и даже морщилась пусть наверху думают, что я печёную редьку ем.
Настало Крещение. Приехали с Наташкой на прорубь. Вышли из палатки. На улице ветрища! Холодища! А народу-то сколько!... У нас летом столько на реке не бывает.
- Может, передумаешь? - говорит Натаха. - Айда обратно в тепло? Я уже и духи себе выбрала.
- Фиг тебе, зараза, - говорю. - Русские бабы не сдаются! Я ещё и присяду там с головой, тогда с тебя сразу два флакона причитается!
Дождалась я очереди и спустилась в эту ужасную ледяную прорубь... Как в омут головой, то есть ногами. Бахнулась туда с лесенки глаза на лоб, желудок под горло, вода сразу поднялась, волна на берег пошла, всех по щиколотку затопило. Перекрестилась и присела!
Никакого просветления не испытала и ангелов не увидела... Наверное, они поняли, что я не их клиент. Бросило меня сначала в жар, потом в холод. Высунулась из воды, фыркаю, ничего не соображаю но чувствую, что случилось непоправимое.
Эх, беда... зря я так резко присела. Резинка у плавок под водой лопнула, понимаете? Не знаю, чего ей мало стало. Может, я разбухла в воде, как пузырь? Хотя такое чувство, что от холода я наоборот на пять размеров меньше стала.
И вот стою я как дура в проруби и чувствую, что плавки куда-то съехали, и на берег мне теперь нельзя.
- Наташка-а-а! - зову. - Где ты, пропала? Бегом сюда, полотенце давай!
Как назло, Наташку куда-то затёрли, вокруг ни одной знакомой рожи. Народ у проруби толпится, своей очереди ждут.
Чувствую, трусы на дно упали. Полный финиш! Что делать? Набрала воздуху, снова присела. Шарю по дну руками, а плавки найти не могу. Течением снесло, что ли?Трусов нет, руки сводит, воздух кончается Делать нечего, вынырнула на поверхность. Дежурный спасатель сверху меня подгоняет:
- Девушка, вы окунулись? Чего ещё ждёте? Покиньте купель и не тормозите процесс.
А я говорю:
- Можно, я тут ещё посижу? Мне у вас понравилось и вообще давно хотела пообщаться со святыми силами.
- Вот отмороженная! - говорит спасатель. - Религиозная фанатичка какая-то.
- Эй, ну сколько там ещё? - орут сзади. - Долго будешь лунку занимать, одержимая бесами?
- Если не поймаю, то примерно до темноты, - говорю я и снова ныряю. Не поймала!
- Кого там эта идиотка в купели ловит? - говорят мужики. - Она на рыбалку пришла?
- Сдурела до темноты в воде сидеть! - спасатель мне орёт. -Времени всего двенадцать дня. Вылезай бегом, замёрзнешь!
- Не могу!- говорю я. - У меня проблема с одеждой.
И снова ныряю, по накатанной. На берегу мне даже кто-то захлопал. Оказывается, плавки там за что-то зацепились, надо распутывать. Почти разобралась, вылезла воздуху глотнуть. Прорубь мне уже как родная стала. Скоро чешуёй обрасту.
- Какая у вас проблема с одеждой? - говорит спасатель. - На вас и одежды-то нет.
- В том-то и дело! - кричу. - Её даже больше, чем нет! Ната-а-ашка! Где тебя носит, паршивка ты такая!?
Нырнула я в воду снова, цап за дно - а плавки исчезли! И тут же лифчик на спине бац и лопнул. Ну одно к одному, хоть реви! Кажется, что в воде надо мной кто-то ржёт. Водолазы, наверно. Попускала пузыри, высунулась обратно. Опять смотрю по сторонам, Наташку ищу: где она? Она, зараза чертова, по телефону треплется и не слышит. Щупаю ногами дно - вроде нашла трусы! Но как схватить, если я руками лифчик держу? Блин, хоть умри, ещё раз надо садиться.
- Вылезайте! - кричит кто-то. - По правилам в купели три раза надо присесть, а не сорок два.
- Я люблю ломать стереотипы, - говорю я из проруби. Как бы мне и этот план перевыполнить не пришлось!.. и ныряю ещё раз.
- Вы там себе ничего женского не застудите? - беспокоится спасатель.
Я от досады даже холода не чувствую. Ну не скажу же я мужикам, что у меня весь купальник медным тазом накрылся!
- Лучше застужу, но ничего не покажу, - гордо говорю я и ныряю в седьмой раз.
Поймала трусы! Вынырнула радостная. Теперь как-то надеть их надо. Какой-то мужик мне сзади орёт:
- Мадам, вы там жить собрались, что ли? Не задерживайте очередь! Нам тоже надо окунуться, смыть, так сказать грехи
- Уйди, дурак, - говорю из проруби. Если я вылезу прямо сейчас это и будет смертный грех. Он называется не напугай ближнего своего.
- Вы что-то путаете, - говорит спасатель. - Нет такого греха.
- Не беспокойтесь, - говорю. -После моего выхода появится. Сделайте доброе дело - Наташку позовите кто-нибудь!
- Слушайте, девушка, - говорит спасатель. - Можете плюхаться тут хоть до лета, но не в моё дежурство! Я вас сейчас багром вытащу!
- Только попробуй, дурак! - говорю я. - Вместе со мной тут плавать будешь, с моими трусами на шее.
- Маньячка какая-то, - говорят из очереди. Ребята, здесь где-нибудь есть другая прорубь, без психов?
- Есть, - говорит спасатель. - В соседнем городе.
И тут Наташка наконец-то подбежала! Я у неё полотенце с халатом выхватила, замоталась прямо в воде и выхожу как синяя богиня, в одной руке лиф, в другой плавки.
- Шизота-а-а! - говорит спасатель. - Её тут полгорода ждёт, а она бельишко под шумок стирала!
До кучи подбегает мне журналюга с камерой и орёт:
- Девушка, вы поставили новый рекорд пребывания в ледяной купели! Это получилось благодаря сильной воле?
- Нет, - говорю. - Это благодаря слабой резинке.
Дала журналюге мёрзлыми трусами по башке, а заодно и Наташке.
Зато духи я у неё выиграла!
Жаль, купальник подвёл. Наверное, это кара за грехи? Зря я стрескала накануне целую курицу.
Надо было половинку пожарить...

Дмитрий Спиридонов

[Schastyia]

Ночью перед подъездом на асфальте появилась надпись «Зайка, я люблю тебя!». Белой эмалевой краской поверх небрежности трудов дворника. Все шестьдесят женщин подъезда зайкового возраста (от десяти до 60 лет) в это утро выглядели загадочнее черных дыр космоса. По лицу каждой читалась абсолютная уверенность, что послание адресовано именно ей.
- Как это трогательно! – умилилась одна из женщин. – Настоящий мужчина и романтик растет. Я-то думала так сейчас не ухаживают.
- И не говорите! – подхватила другая. – И только одна-единственная знает, что это написано только для нее.
- Уж она-то точно знает! – залилась румянцем первая. – Но не расскажет никому.
- Эт моей Машке писали, – заметил мельком отец одной из гипотетических заек.
- Ну-ну, ошибок-то нет! – возразили женщины. – Запятая где положено и «тебя» через Е, а не через И.
- Ну так и почерк ровный, – возразил уязвленный отец. – Не слепой человек, видимо, писал. Так что и не вам, вероятно.
Так, слово за слово, разгорелся конфликт полов, поколений и социальных слоев. С мордобоем, матом и разорванными бусиками. Приехавший наряд милиции полюбовался с полчаса на побоище заек подъезда и только потом разнял всех.
С утра надпись изменилась. Кто-то уточнил данные и теперь надпись была более конкретной «Зайка с 6-го этажа, я люблю тебя!». Зайки с остальных этажей почувствовали себя до крайности оскорбленными в лучших чувствах.
- Это ж надо такой сволочью быть! – сообщила экс-зайка лет сорока с пятого этажа. – Разрисовывать-то – оно ума много не надо. Подарил бы цветов что ли...
- И не говорите! – поддержала еще одна развенчанная, с расцарапанным еще вчера во имя романтики, лицом. – Взял бы, да разметку нанес вместо этих каракулей. Раз уж краски много.
Зайки с шестого этажа свысока поглядывали на всех и мечтательно смотрели вглубь себя. Эту мечтательную задумчивость не оценил муж одной из заек. Он хотел было попенять супруге на недостойное поведение, но увлекся и попинал бедную женщину к вящему удовольствию всех остальных заек подъезда.
На следующий день надпись закрасили и на белом фоне черной краской появилось «Мильпардон, ошибка. С пятого этажа зайка-то! Люблю тебя!».
С шести утра начали подтягиваться зрители из соседних подъездов. И не зря. Ровно в семь, у подъезда, напрасно обиженная женщина с шестого этажа надавала пощечин своему несдержанному мужу за то, что он козел ревнивый. Мужчина виновато пыхтел и с ненавистью поглядывал на буквы на асфальте. Женщине рукоплескали все остальные женщины двора, вкладывая все свои обиды на спутников жизни в овации. Мужчины сочувствовали лицом и жестами, но сказать что-то вслух не осмеливались.
- Ишь как под монастырь подвел всех! – вздохнул какой-то мужчина лет пятидесяти. – Нет чтоб по секрету на ушко сказать зазнобе своей. Так нет – надо народ баламутить.
- А ты своей на ушко каждый день говори – она и не взбаламутится. – парировала соседка.
- А мне, допустим, никто не говорит ничего уже лет двадцать пять – и ничего. Не помер пока... – виновато пробурчал мужик.
- То-то и оно! – покачала головой женщина и вернулась к зрелищу.
- На пятом-то незамужних баб нету! – вдруг выкрикнул один из мужчин.
- А что ж в замужнюю влюбиться нельзя уж никому? – взъярились женщины пятого этажа. – Рожей не вышли, что ли? Что ты молчишь, а? Твою жену уродиной обзывают, а ты? Так и будешь стоять?
Приехавший наряд полиции вызвал подмогу и уже тремя экипажами они гоготали и ставили ставки. После всего разняли дерущихся и оформили двадцать три административных нарушения за драку.
Утром на асфальте красовалось «А чего все эти курицы щеки дуют-то? Зайка-то мой – мужчина с пятого этажа. Люблю тебя, зайка!». Управдом прочел это все, ахнул, сразу вызвал полицию и четыре экипажа «Скорой помощи».
- Зачем вам четыре? – допытывалась диспетчер. – Чего у вас происходит-то там?
- У нас на пятом четыре зайки живут! – неуклюже пояснял управдом. – И все женаты. Так что поторопитесь – пострадавшие вот-вот будут.
- Ах ты кобелина! – завыли на пятом этаже и раздался шум бытовой ссоры с рукоприкладством и порчей имущества.
- Алё! – закричали все жители подъезда со двора. – Нечестно так. Спускайтесь вниз – чтоб все видели.
- Сейчас! – вышла на балкон пятого этажа женщина в бигудях. – Скорой там не загораживайте дорогу.
Санитары пронесли двоих пострадавших. Еще один зайка вышел сам, гордо осмотрел собравшихся, пригладил резко поседевшие волосы, проводил заплывшим глазом обе кареты «Скорой помощи» и сказал:
- Слабаки! Тряпки!
После чего улыбнулся беззубым ртом и упал в обморок.
- Эээ! Граждане... – заволновалась толпа. – А где четвертый-то? Может надо ему на помощь идти? Может дверь выбить и отнять бесчувственное тело у этой фурии?
- Что за собрание тут? – вышел последний из заек из подъезда. – Делать вам всем нечего?
Толпа ахнула – мужчина был чисто выбрит, причесан, одет в свежую рубашку и вообще – великолепен как залежавшийся в ЗАГС-е жених.
За мужчиной вышла его жена, поправила демонстративно мужу прическу и ослепительно улыбнулась соседям.
- Верк, ты чего? Бесчувственная какая-то? – ахнули женщины.
- Чего это? – удивилась Верка. – Это ж я писала. Своему. Люблю его – вот и дай, думаю, напишу. А нельзя разве?
- Вот ты скажи, ты – нормальная?! ! – завизжали соседи.
- Нормальная, вроде, – пожала плечами Верка. – А вы?

[Olexara]

Яков Кедми: "Никто"

Никто не штопает носки. И уж если совсем поглубже в историю - никто из тех, кому меньше шестидесяти, не знает, что такое перелицевать костюм или пальто.
Никто уже не чистит ковры первым снегом или соком от квашеной капусты.
Никто уже не протирает тройным одеколоном головку звукоснимателя в кассетном магнитофоне. Как и не склеивают лаком зажеванную плёнку в кассетах.
Никто уже не вырезает телепрограммы из субботней газеты и не подчёркивает в ней интересные передачи, на которые нужно успеть.
Никто уже не посылает сервелат в посылках.
Никто уже не хранит пустые пивные банки в серванте.
Никто уже не хвастает умением разжечь спичку, чиркнув об оконное стекло или об штанину.
Никто уже не считает, что лучшее средство от кашля - это банки или медовый компресс на ночь.
Никто уже не стирает полиэтиленовые пакеты.
Никто уже каждый вечер не заводит часы и будильник.
Никто уже не разбрызгивает воду изо рта во время глажки брюк.
Никто уже давно не чистит зубы зубной щеткой с натуральной щетиной. Странно, а они были самыми дешёвыми.
Никто уже не подает покупные пельмени, в качестве главного блюда на праздничном столе.
Никто уже не помнит чем отличается синяя стёрка от красной... А я помню! Синяя стирает карандаш, а красная - стирает чернила и проделывает дырки в бумаге.
Никто уже не коллекционирует полезные советы из отрывных календарей.
Никто уже не наклеивает переводилки на кафельную плитку.
Никто уже не ходит в фотоателье, чтобы сделать ежегодный семейный портрет.
Никто уже не украшает стены квартиры выжиганием или чеканкой собственного изготовления.
Никто уже не вяжет банты на гриф гитары.
Никто и не вспомнит, что когда футболка торчит из под свитера - это называется "из под пятницы суббота" и вообще это просто неприлично!
Никто уже не оставляет масло в сковороде "на следующий раз".
Никто уже не боится, что сливной бачок в один прекрасный день всё-таки упадет на голову.
И никто уже давно не слышал свежих анекдотов про Штирлица и Василия Ивановича.
Грустно...

Мы будем первым поколением, что не оставит от себя следов.

Мы не оставим своих писем. От себя из юности, когда так остро и неразделённо, а позже понимаешь, что не с тем. Мы не оставим писем от себя постарше, для друзей, с которыми тоскуем по неважным прежде дням. Мы не оставим своих почерков, затертой, мятой, сложенной бумаги, конвертов с адресами, штемпелями, именами тех, кому и от кого.
Мы не оставим фотографий. Они все сгинут в электронной суете. Нам и сейчас уже не вынуть свой фотоальбом, нам и сейчас не надписать на обороте - нету оборотов. Мне негде написать, что это я, а это Женька, это Машка, это мы. Мы не оставим своих лиц.

Не будет мемуаров, дневников, записок, писем, фотографий разных лет. Не будет биографий, почерков, всего, что для кого-то остаётся нитью к нам, ушедшим навсегда. Мы будем первыми, кто растворится без следа.

Привет, эпоха гаджетов, компьютеров и соцсетей. Ты умудрилась нас стереть....

Когда-то в детстве бабушка сказала: " Знаешь, а счастье... оно бывает разное."

Я думала, ну что за глупости... счастье... оно ведь счастье - это когда все идеально - хорошо, абсолютно всё!

И только теперь, спустя годы, я начинаю его понимать... Счастье не абсолютно, оно относительно...

Счастье... это когда не болит...
Счастье... когда здоровы дети...
Счастье... когда есть кому рассказать свой сон...
Счастье... когда есть о ком подумать в одиночестве...
Счастье... когда есть кому подумать о тебе...
Счастье... когда есть дом, в который хочется возвращаться...
Счастье... когда на душе покой...
Счастье... когда твои дети выросли достойными людьми...
Счастье... когда у тебя есть утро...
Счастье... когда тебе звонят просто так...
Счастье... это просто отсутствие несчастья...
Счастье... его на самом деле так много, а мы его все ждем и ждем, не зная, что оно-то бывает разное...
Счастья тебе!

[Olexara]

Третий лишний

Эти двое сидели на кухне за закрытой дверью уже несколько часов. Воздух был наполнен запахами жареной курицы и селедки под шубой. Целый новогодний стол был в их распоряжении, но ни один из них не притрагивался к еде.

― Кусок в горло не лезет.

― Понимаю тебя…

Они разговаривали и периодически пили из одной посуды: они так делали теперь часто, совсем не стесняясь друг друга.

― Выгнала нас двоих на кухню, чтобы мы не натворили дел, не убили его, представляешь? Да больно оно мне нужно! У меня есть гордость!

― Хм. А пять лет назад, когда я только пришёл ― не было.

― Ой, хватит. Ну было и было. Ты тоже должен меня понять, я же не знал, что ты нормальным окажешься, ― он отвернулся к окну, чтобы не смотреть в глаза своему товарищу и сожителю по совместительству. На улице падал снег. Кухню освещал лишь уличный фонарь, но они оба прекрасно чувствовали себя в этом полумраке. ― Я вообще тогда даже подумать не мог, что любовь можно делить между двумя. Для меня это было дикостью, казалось каким-то неестественным, неправильным, когда она привела тебя и просто поставила меня перед фактом.

― Понимаю.
― Конечно, я хотел тебя прикончить первое время. Это нормально, я считаю. Я прожил с ней столько лет, а потом оказалось, что ей меня одного недостаточно. Это очень обидно. Но мне повезло, что пришёл ты, а не какой-нибудь урод, что будет ей пользоваться, ― он тяжело вздохнул. Мысли о том, что кто-то может причинить ей боль, всегда очень расстраивали.

― Зато теперь стало ясно, что и нас двоих ей мало, ― сказал товарищ и всё же отведал немного рыбы со стола, ― фу, какая соленая.

За стеной послышался звонкий смех.

― И сколько ей нужно для счастья? Три? Пять? Десять? Да еще и разных таких выбирает! Словно хочет экзотики! Тьфу. Тошно мне. Как представлю, что они там за стенкой, аж в дрожь бросает, ― взорвался тот, что был покрупнее.

― И меня! А может уйдём? Пусть он забирает её себе целиком! Пусть подавится! А она потом поймёт, кого упустила! Слёзы лить будет, да только поздно!

― Нет. Я так не смогу. Мне от неё не уйти. Это на всю жизнь. Я без неё умру.

― Да… Ты прав… Что-то я погорячился.

― Может стоит с ним поговорить? Сказать, чтобы шёл своей дорогой и не лез в чужое гнездо? Зачем разрушать и без того странную семью.

― Не думаю, что он нас послушает. Она слишком хороша, чтобы отказываться от неё добровольно.

― Тоже верно. Может, всё-таки убьём? ― наконец не выдержал здоровяк.

― Тогда всё закончится одним разом для всех нас. Ты разве не понимаешь, что она нам этого не простит?

― Понимаю.

― Да и к тому же, я слышал краем уха, что он и так не жилец.

― Серьёзно??? ― в глазах собеседника поселилась надежда.

― Да. Думаю, пару лет, не больше, ну, может, три.

― Что же ты сразу не сказал?!

― А что, ты так легко это вытерпишь?

― Ну пару лет можно и потерпеть.

― Легко ты сдался. А если через пару лет она ещё кого-то приведёт?

― Хватит. Не хочу об этом думать.

Дверь открылась. Она зашла в кухню.

― Я решила вас познакомить с вашим новым соседом, ― голос её звучал ласково и тихо.

― Не сто́ит, мы не хотим, ― отвёл взгляд тот, что побольше, а его друг не выдержал и подался вперёд.

― Его зовут Гоша, ― хозяйка протянула хомяка, и кот его осторожно обнюхал.

Пёс по-прежнему не поворачивал головы и смотрел в окно.

― Ой, да ладно тебе дуться, ― погладила его хозяйка по голове, ― смотри какой он прикольный!

Пёс не поворачивался.

― Я всё равно вас обоих люблю, как прежде. Не надо переживать.

Пёс фыркнул.

― А пойдёшь гулять? ― хитрым голосом спросила она.

Пёс не поворачивался ― делал вид, что не рад, что не простил ей всё на свете за эти три слова, что ему всё равно скольких она ещё приведёт, лишь бы они ходили гулять как можно чаще. Но предатель-хвост уже вовсю вытирал пол и сдавал хозяина с потрохами.

Пёс повернулся и обнюхал хомяка, который весь дрожал.

― Ну что ж, добро пожаловать в семью!

© Александр Райн

[Olexara]

Про Свету.

Был у меня коллега по имени Костя. Бабник и балагур. Ни с одной подругой он не появлялся на корпоративах дважды. Если на Новый Год он приходил с Леной, то уже к восьмому марта его сопровождала Катя. А летом, на пляже Костю видели с какой-то Мариной. Бывало, что Лена, Катя и Марина били друг другу физиономии в то время, как Костя на очередном банкете выгуливал Ольгу. Вероятно в прошлой жизни он был кастрированным псом. И эта реальность ему дана, чтобы наверстать упущенное. Так сказать поиметь всех, у кого прощупывается пульс.
- Костя, почему ты так часто меняешь девушек? - интересовались знакомые
- Скучно.... - отвечал Костя
Помимо полигамности Костя обладал наглостью и обхаживал дам по одному и тому же сценарию. Заученные фразы, универсальные комплименты, одни и те же шуточки.
Обычно за столом он давал новой подруге в руку свою вилку и когда девушка вопросительно на него смотрела, говорил:"Ткни мне в глаз". В ответ на замешательство заливисто смеялся и добавлял:"Подай огурчик". Это было весело до тех пор, пока Костя не привёл в нашу компанию Свету, которая набухалась в лоскуты. По доброй традиции Костя произнёс любимую шутку, но засмеяться не успел - Света ткнула вилкой Косте в глаз. Когда пострадавшего сажали в машину скорой помощи, его спутница с постной рожей жевала огурец:
- А шо? Он же просил...я и ткнула.
- Ты, что, мля, Лена, Катя, то есть.... Света! Ты что, дурная?! Он же пошутил.... , - не очень громко кричали сослуживцы, потому что всем было страшно повышать голос на Свету. Врачи вызвали полицию, но уголовное дело не возбудили, так как Костя сказал, что сам упал на торчащую вилку. Глаз спасли. О происшествии напоминал лишь маленький шрам под бровью. Спустя пару месяцев мы снова собрались по какому-то весёлому поводу и чуть не обоср..лись от страха, когда Костя опять привёл Свету.
- Может он ей денег должен....много, - задумчиво произнёс наш директор и закурил....
По прошествии ещё нескольких месяцев Костя женился. На свадьбе Света отобрала у тамады микрофон и спела песню "Лебединая верность", а потом всекла мужу за то, что он жрал и невнимательно слушал. Наш директор сказал, что, пожалуй, тут дело не в долгах. Просто Косте больше не скучно.

[Olexara]

Очередь в аду. К черту подходит мужик.
- Ну, хвастайтесь, за что вас сюда? - спрашивает черт.
- Понятия не имею. Я практически безгрешен!
- Пили?
- По праздникам
- Воровали?
- Нет, как можно?
- Может, того... прелюбодействовали? признавайтесь, не стесняйтесь!
- Да я вообще человек верующий, все заповеди чтил, не понимаю, за что меня.
Черт разводит руками. Мужик вдруг презрительно кривится.
- А у вас, кстати, котлы неправильно стоят. И температура ниже допустимого. Я знаю, я читал. И что с вашим правым рогом, почему он затуплен? Безобразие. Все не как у людей.
У черта от радости аж хвост задергался.
-Кажется, понимаю. Вы интернет-тролль, да? Гадости по форумам писали, без спроса всех жить учили, было?
- Так все люди тупые, я им глаза открывал.

- Понятно. Вы по адресу. Для вас самое страшное место в аду уготовано. Будете сидеть все время в интернете. Но в одиночестве. Сами себя будете комментить и жизни учить. Сочувствую.

Следующий!

[Olexara]

Однажды утром Наталья Ивановна резко захотела замуж. Вот 33 года после развода не хотела, бывший муж за 15 лет брака умудрился на практике доказать ей, что хорошее дело браком не назовут. Жила теперь себе в своё удовольствие. Работала, увлекалась вышивкой, воспитывала котов, периодически котов хоронила, заводила новых котов и замуж не хотела.
Первые десять лет после развода, появлялись какие то «мужичонки», как про себя называла их Наталья Ивановна. Мужичонки ели ее борщ, неумело как-то любили её и периодически пинали её кота. Борща ей было не жалко, кота тоже, ибо было за что, а вот нелепые любовные игры она переживала тяжело, потому что с бывшим мужем как раз это было прекрасно. Поэтому через десять лет Наталья Ивановна решила, что всё, хватит с неё, она выбывает из этой половой гонки. Пусть и не победителем, но уж ладно. И жизнь сразу стала проще. Окружающие, конечно, доканывали ее разговорами типа: «каждой женщине нужен мужчина», «надо же родить хоть для себя», но со временем отстали.

И вот настала пенсия. И почему-то однажды на пенсии Наталья Ивановна поняла, что ей срочно нужен муж. Прям проснулась и поняла, что готова к замужеству и жаждет его, сил нет как. Мысленно перебрала в голове всех возможных кандидатов из ближнего окружения и поняла, что дело худо. Достойных нет. Наталья Ивановна решила не унывать и разработать план. Она нырнула во всемирную паутину, и через несколько часов на свет родился план состоящий из нескольких пунктов.

План был записан аккуратным почерком в потрёпанный голубой блокнот. Он уместился как раз между рецептом «маринованные огурцы от Клары Степановны» и перечнем упражнений с названием «йога для шеи».
План выглядел так: 1. Шахматисты. 2. Моржи. 3. Скандинавская ходьба.

Наталья Ивановна очень надеялась на удачу. Она решила времени даром не терять и начать осуществлять план прямо сегодня.
Нарядившись во всё самое нарядное Наталья Ивановна отправилась в местный шахматный клуб, благо он находился недалеко от дома. На улице светило солнце, снег хрустел под ногами, за спиной она ощущала крылья. В витрине магазина, отделявшего шахматный клуб от её дома, отражалась немолодая, крупная ухоженная дама в каракулевой шубке и голубом, в цвет глаз, берете.
- А я ещё очень даже ничего, - отметила про себя Наталья Ивановна.
- Абы на кого соглашаться не буду. Я достойна лучшего. Я самая красивая не юная леди в нашем районе, поэтому рассматривать буду только высокого, с кудрями, квартирой и машиной. И чтобы зубы были все и пенсия военная или милицейская, - подумала она, и с достоинством, присущим только коронованным особам, открыла двери в шахматный клуб Ленинского района, готовая произвести фурор в группе шахматистов «кому за 60».

Фурора не получилось. Ее никто не заметил, вернее на неё подняли глаза и тут же их опустили. Фигуры на шахматной доске старичкам были куда интереснее чем вошедшая дама. Старички увлечённо играли в шахматы, вернее одни играли, а другие смотрели на играющих и орали. Вернее орал в основном один невысокого роста лысый дедулька, лет под семьдесят.
«Пётр Филиппович! Ты шельмуешь. Ты спёр пешку у Ивана Николаевича! И не стыдно тебе, ты же коммунист», - орал старичок у одного стола. Потом он резво перебегал к другому столу и кричал уже там: «Мат!». Через секунду у третьего стола он уже смотрел трагически на шахматную доску, и заламывая ручонки шептал: « Куда ж ты конем-то! Коня-то побереги, дурень».
«Господи! Какой суетной мелкий старикан. Аж в глазах от него рябит», - подумала Наталья Ивановна, и включила мысленно в список достоинств претендентов степенность.

Старичок заметил ее и устремился ей на встречу. «Дама! Дама! Здравствуйте! Вы к нам! Вы хотите обучаться этой прекрасной древней игре? Или готовы прямо сейчас поразить нас своим мастерством? Мы все во внимании! Нам тут так нужны дамы. У нас такая дама тут была. Екатерина Степановна ее звали, в Знаменском переулке жила, не знали такую? Ах, как она играла! Как она играла! Огонь женщина была, ух! Ах! Королева была, жаль схоронили мы ее недавно. Всем клубом плакали. Будете нашей новой королевой? Вы помоложе будете, а значит подольше протянете,» - орал старичок.

«Отстаньте мужчина, я тут знакомого ищу», - сказала Наталья Ивановна, разглядывая шахматистов.
Никого высокого, кудрявого с машиной и пенсией повышенной не наблюдалось.
«А давайте я помогу вам раздеться дама! А меня Иосифом зовут, а вас как величать? Ах, какие у вас дама глазки! Очаровательные глазки, очаровали вы меня. Кстати, я одинок. А знаете ли вы дама, что в древней Индии была игра чатуранга, а персы ее стырили, назвали шатранж, и прибавив скорости, изобрели шахматы! Ах, эти древние персы, такие затейники были. Все лучшее у соседей тырили!» - орал старичок и пытался снять с Натальи Ивановны шубу. Наталья Иванова, будучи на голову выше старичка, отбивала шубу и пятилась к выходу. «Я пошла! Мне некогда. Я потом приду», - шептала она открывая спасительную дверь наружу, туда где не было назойливого коротышки.

Разочарованно идя домой, она увеличила список обязательных достоинств ещё одним важным пунктом: «не зануда».
«Ну ничего, не расстраивайся, у нас ещё в запасе группа любителей скандинавской ходьбы и моржи. Вот там мы и встретим его! Высокого, курчавого, с повышенной пенсией и не зануду! Ну а шахматисты, что от них ждать?! Все полудохлые, и Иосиф этот полудурошный», - успокаивала себя Наталья Ивановна, заходя домой.

На следующее утро она отправилась к реке, где базировался местный клуб здоровья «Уральские моржи». Нет, она не собиралась ни обливаться холодной водой, ни нырять в прорубь. Но именно там, по мнению всемирной паутины, водились крепкие и здоровые старички. «Я только посмотрю», подумала она, а там видно будет. Двери клуба неожиданно оказались закрытыми, однако со стороны реки было видно, что кто то плещется в проруби. Вернее было не видно, а скорее слышно. «Ах, твою мать! Ох, твою мать! Ух, хорошо-то как», орал какой-то до боли знакомый голос.

Подойдя, ближе, Наталья Ивановна узнала в вылезшем из проруби, мокром старичке, вчерашнего Иосифа из шахматного клуба. Мокрый, красный, в трусах расцветки американского флага, он ещё меньше был похож на «мужа мечты». «Опять ты, рыбий глаз», вспомнив фразу из любимого фильма, говорливость и приставучесть шахматиста Иосифа, попыталась ретироваться. Но ей это не удалось.
«Дама, дама, а я Вас узнал. Решили здоровьем заняться? Помните, я Иосиф, ну, из клуба. А Вы хотите стать моржихой? Похвально, похвально! Это очень хорошо, а то нас тут трое осталось! Да двое с давлением слегли. А дама у нас была, Екатерина Степановна. Так ныряла, так ныряла, мужики рот раскрывали. Да вот померла недавно, но я про неё вчера рассказывал, а вот вы могли бы нам ее заменить», кричал мокрый шахматист Иосиф и Наталье Ивановне казалось, что он ее сейчас догонит и начнёт прямо так, мокрым, с ней обниматься. «Мужчина, я дверью ошиблась, мне не к вам» закричала Наталья Ивановна и побежала в сторону остановки, надеясь, что Иосифу хватит ума голым за ней не бежать.

Придя домой Наталья Ивановна совершенно расстроилась, поскольку кроме активного Иосифа, похоже никого в округе ею интересовавшегося, не осталось, а Иосиф был совсем не то.

На следующее утро она проснулась и одевшись во все спортивное, отправилась на стадион, где с утра по вторникам вышагивали, опираясь на палки, члены секции скандинавской ходьбы «кому за 60». Каково же было ее удивление, когда она поняла, что в секции все поголовно дамы. Ну, хоть оздоровлюсь, решила Наталья Ивановна, и обреченно оперевшись на палки, пристроилась к гуськом идущим спортсменкам. Кто то пристроился за ней. «Ух, хорошо! Ах, хорошо!» услышала Наталья Ивановна знакомый голос, и застонала. Судя по всему, прямо за ней, опираясь на палки, шёл шахматист и морж Иосиф. «Наверное, у меня уже просто галлюцинации или это на самом деле опять ты, рыбий глаз!», подумала Наталья Ивановна и обернулась. Но нет, это не было галлюцинацией, это был он! Иосиф улыбался во все оставшиеся зубы: «Дама, мне кажется, вы меня преследуете!».
«Сейчас, прям! Это вы повсюду!», сказала Наталья Ивановна и ускорила шаг.

Судя по топоту сзади, Иосиф тоже ускорил шаг. «А вы молодец, дама, вы корпулентная, а это в нашем возрасте тяжело. Но пару месяцев скандинавской ходьбы, и вы придёте в форму! Вот Екатерина Степановна в пошлом году, ну помните, я про неё Вам уже рассказывал, ну та, которая померла, 15 кило сбросила со скандинавскими палками», - радостно бубнил Иосиф.
«Да что это такое!», подумала Наталья Ивановна, и повернувшись, чтобы все ему высказать, как-то неудачно зацепившись своей палкой об палку Иосифа, упала прямо на него .
«Ну вот, дама, вот вы меня и поймали! Ловили, ловили и вот наконец поймали!», сказал погребенный под Натальей Ивановной Иосиф. «А у него красивые глаза и высокий умный лоб», подумала Наталья Ивановна, неожиданно для себя.

Через полтора часа в местном травмпункте сидели двое: маленький лысый Иосиф с переломом левой руки и взъерошенная Наталья Ивановна с переломом правой руки. Иосиф обреченно молчал.
«Ну, давайте знакомиться. Вас зовут Иосиф, это я уже знаю. А меня зовут Наталья. Нам тут ещё целый час сидеть.
Расскажите что-нибудь, только не про Екатерину Степановну, а то я про её героическую жизнь и трагическую смерть, знаю, мне кажется, всё», - сказала со смехом Наталья Ивановна и протянула Иосифу оставшуюся здоровую руку.
Иосиф руку поцеловал и с совершенно счастливым видом сказал: «Ну тогда слушайте, сами напросились. Позвольте ещё раз представиться. Иосиф, в прошлом капитан дальнего плавания. В настоящем - активный одинокий пенсионер...».


Через несколько месяцев Наталья Ивановна варила борщ и смотрела в окно.
Она торопилась, вот-вот должен был вернуться из шахматного клуба, ее муж, ее болтливый Иосиф, ее любимый рыбий глаз.

© Ксения Полежаева

[Schastyia]

ЗДОРОВЫЙ ОБРАЗ ЖИЗНИ
Ипполит Матвеич, служил в тресте по снабжению. То есть он был начальником отдела снабжения, а значит. Сидел на окладе и товарах. Ипполит Матвеевич был старым холостяком. И не в смысле возраста, а по стажу. Так сказать, по выслуге лет. Проще говоря. Он никогда не был женат. И не потому, что ему не хотелось, чтобы его дома кто-то ждал, а из-за врождённой робости.
Которую он скрывал под напускной серьёзностью, ворчливостью и суровым взглядом небесно –голубых глаз. Ох уж мне эти, голубые глаза. Множество женщин из треста вздыхали по этому завидному жениху. Даже Раиса Михайловна. Начальница планового отдела и красавица во всех смыслах этого слова. Но.
Все подходы к нему при помощи коротких юбок, невинного взгляда и глубокого вздоха вырезом в платье, заканчивались выговором по работе. Не на бумаге, а словесно.
Ипполит Матвеич. Глядя на голые коленки, вырез и глаза, страшно робел и смущался, а значит. Начинал читать лекцию по правильному ведению отчётности и требовал соблюдения рабочего графика. Ну, кто –же, согласитесь дамы и господа, будет опосля такого приёма продолжать заигрывания? Вот, никто и не продолжал.
А Ипполит приходил домой в пустую квартиру и ругал себя. За то, что отшил очередную соискательницу. Но на большее не решался.
Фира Марковна работала в том-же тресте. В столовой. Она готовила и потом стояла на раздаче. Фира была женщиной видной. Со всех сторон. В смысле спереди, сзади и вообще, по всей окружности.
Ипполит Матвеич завидев Фиру Марковну в столовке, куда ходили столоваться все сотрудники треста. Краснел, бледнел и не мог оторвать взгляда от мощной груди ейной. Фира Марковна самолично его обслуживала. Она приносила лично к нему за столик второе блюдо – квашенную капусту. Довольно мерзкое блюдо, поскольку она была просрочена. Но. Это не смущало Ипполита.
Он краснел, бледнел и с его носа в борщ спадали очки. Ипполит Матвеевич закашливался и вытаскивая очки из тарелки вилкой, объяснял соседям.
И Фире Марковне, что он болезненный с детства и эта проклятая инфлюэнца таки добьёт его когда – нибудь. Все знали о его неровном дыхании к видной даме из столовой и ждали, когда-же он решится. А Ипполит Матвеевич всё ходил в столовку, краснел, бледнел, ронял очки и не мог отвезти взгляда от аппетитных полушарий выпиравших из-под тесной формы Фиры. На большее он не мог решиться.
Но однажды, проходя через парк после работы. Ипполит Матвеич увидел, как Фира Марковна в халатике выгуливает огромного и толстого серого кота. Не заметить её, было просто невозможно. Такие формы убивают наповал с полукилометра. А Ипполит был значительно ближе.
Он подошел и как галантный кавалер сделал комплимент.
-Вы таки любите животных, как я поглядю. Это же не кот, а прямо тигр какой-то. И красив, впрочем, как и его хозяйка.
Фира Марковна зарделась вся и поправила халатик на груди.
- Он у меня очень благородных кровей. Кивнула она на большого кота. Какой породы я не упомню уже, но самой что ни на есть знатной.
-По нему видно. Заметил Ипполит Матвеевич. Морда лица у него, ну прям как с импортных журналов.
И действительно. Морда лица у Кузи была квадратная. Ну, просто, два на два. И оттуда торчали усы, нос и уши. За ними шло толстое пузо и шикарный хвост.
-Какой у вас халатик импозантный. Соригинальничал Ипполит. И стал судорожно вспоминать, что означает сие слово. Впрочем…
Фира Марковна не обиделась, а значит, слово понравилось.
Она опять же, вся зарделась и спросила Ипполита Матвеевича.
- А не желаете ли борщика, домашнего приготовления.
-Борщика? Простонал Ипполит и в его глазах загорелся постоянный голодный огонь.
- И котлеток с пюрешечкой. Добила его Фира Марковна. С ивасиками. И лучком, мелко нарезанным с помидорками в подсолнечном масле.
Этого удара под дых, Ипполит Маркович вынести уже не смог. Он покраснел, побелел, уронил очки и споткнувшись, чуть не упал. Ему так захотелось есть, что даже голова закружилась.
-Ой. Забеспокоилась Фира Марковна. Какие у вас организмы нежные.
-Это у меня инфлюэнца. Оправдывался Ипполит Матвеевич. От неё, проклятой, все беды, и схватился за руку подставленную Фирой Марковной.
Та прижала его плотнее к своей окружности и повела есть борщик и котлетки с пюрешечкой.
Кузя довольный окончанием прогулки быстро семенил за ними.
На следующий день, Ипполит Матвеевич был сам не свой и всё вспоминал обед и халатик Фиры Марковны. Который она кокетливо одергивала всё время.
В конце недели он был приглашен опять в гости. И не мог ни о чём думать, кроме этого. Так что, работа не клеилась.
А Фира Марковна вдруг ни с того ни с сего, решила заняться здоровым образом жизни. То есть похудеть. Садиться на диету сил не было. И Фира решила заняться бегом. И за неделю сбросить килограмм этак двадцать, хотя бы.
Она одела моднячий фильдеперсовый спортивный костюм. Привезённый знакомой дамой из –за рубежа. И этот костюм так обтягивал все её прелести, что мужчины спотыкались метров за двести. Откуда очень даже запросто можно было наблюдать все ньюансы фигуры Фиры Марковны. Хотя. Лично у меня есть подозрения, что это был совсем и не спортивный костюм.
С собой, чтобы не было скучно. И не мучиться одной. Фира брала Кузю на поводке. И бежала с ним. Вернее, тащила за собой несчастного кота. Который упирался как мог, дико орал и постоянно изображал обморок. Что, впрочем, никогда не помогало, но.
Он успевал перегрызть поводок и с диким криком, раненной в самое сердце чайки, бежал и прятался…
За самых больших собак, которых выгуливали во дворе. Собаки, обескураженные таким обходным манёвром, с удивлением и открытой пастью наблюдали за странным котом.
Который вместо того, чтобы убежать, жался к их большим лапам. Они упускали самое главное из виду. Несчастные.
И когда им приходило в голову посмотреть туда, куда был устремлён полный ужаса взгляд Кузи, было уже поздно.
Собака видела Фиру Марковну в облегающем фильдиперсовом костюме с раскрытыми руками. С криком, летевшей точно на неё. Вынести такой картины не была способна никакая собака. После этого, обычно, овчарки, доги, боксёры и лайки, впадали в состояние крайнего ужаса и падали на землю, прикрыв лапами голову и поскуливая от страха. Некоторые не могли сдержать немедленный позыв мочевого пузыря.
Фира Марковна хватала кота и посадив на связанный уже поводок с ошейником объясняла.
-Собаки, Кузечка, пошли нынче не те. Совсем, можно сказать, никакие. Ни тебе в ногу вцепиться, ни гавкнуть. Тьфу просто, а не собаки.
Несчастный Кузечка, подвывая от безысходности и усталости, ронял обильные слёзы и тащился за своей бегущей мучительницей.
В конце недели, Ипполит Матвеевич с букетиком ромашек застал Фиру Марковну именно за этим занятием.
Будучи не в состоянии отвести взгляда от её фигуры, выгодно подчёркнутой спортивным костюмом.
Ипполит Матвеевич покраснел и запинаясь спросил.
- И шо это такое? Уважаемая Фирочка Марковна вы такое делаете в этом сногсшибательном наряде?
Фира покраснела и смутившись признала что бегает, чтобы похудеть. То есть собралась вести здоровый образ жизни.
- Ни, ни! Упаси Боже! Вдруг забеспокоился Ипполит Матвеевич.
Если вы за покушать волнуетесь, то это напрасно. Пущай волнуются те, которые не любят. Вот им-то, как раз и надо бегать, раз кушать не любят.
Какое такое похудеть? Позвольте вам заметить, что мужчины не собаки. И совсем не любят, когда из женщинов, в разные стороны торчит множество кОстев.
А вы- таки, такая импозантная дама, соблазнительная со всех сторон, что вам этих безобразиев совсем не надо. Тем более, что профессор один мой знакомый сказал, что от этого самого бега, одно расстройство и изжога.
-Ну, раз профессор сказал. Заметила Фира Марковна. Она уже поняла, что у Ипполита Матвеевича в знакомых одни образованные люди и сам он, человек обходительный.
-Так пойдёмте. Продолжила Фира. Пойдёмте, покушаем котлеток с жаренной картошечкой. А потом немного жареной рыбки и ивасиков с лучком, и мелко нарезанными помидорками. А то у меня уже, ей Богу, скоро от голоду, изжога начнётся.
И подхватив Ипполита Матвеевича по руку и прижав его к себе, пошла по направлению к дому. Кузя, которого Фирочка подхватив, несла в левой руке, смотрел на Ипполита Матвеевича широко раскрытыми глазами, полными обожания. И всё время пытался лизнуть его руку. Мучения с бегом закончились.
Они шли кушать котлетки с картошечкой, рыбкой и весело обсуждали что-то про здоровый образ жизни. Они смеялись, а Кузя держался лапами за Ипполита Матвеевича и не собирался отпускать.
А через полгода они расписались. И как-то само собой так вышло, что Фирочку за выдающиеся заслуги в столовом деле, назначили заведующей.
А ещё через несколько месяцев у них родились двое ребёнков. Одна девочка. И ещё одна девочка. Ну да, всё правильно.
Двое девочков. Хорошеньких, кругленьких с полненькими розовыми щёчками.
Да. Совсем забыл. Ипполит Матвеевич, как-то придя с работы, принёс найденного по дороге домой худого, как щепка, рыжего кошачьего малыша.
-Вот, Фирочка. Заметил Иппполит. Бежал за мной и кричал. Худой он и голодный. Бег до добра не доводит. Может, мы его оставим и покормим?
-Да, Боже ж ты мой. Всплеснула руками Фира Марковна. И поставила пред пушистым малышом миску полную фарша.
Кузя подошел к несчастному котёнку, дрожавшему и спешно глотавшему кусочки фарша не пережевывая, и толкнул его своей большой головой. По отечески. А потом подтянул к себе и стал облизывать.
-Да Боже ж ты мой. Повторила Фира Марковна и прослезилась.
Теперь у них по дому ходят два кота. Один рыжий, другой серый. И оба с мордами лица прямо два на два. Из которых торчат усы, носы и уши, а за ними…
Бегают две девочки и Ипполит Маркович. Совершенно счастлив. Ну, просто абсолютно. У него теперь есть всё, что он хотел.
А вы, дамы и господа, говорите, диета, здоровый образ жизни…
Нам это ни к чему. Потому как, от этого ничего кроме расстройства нервной системы и изжоги не бывает.
Тем более один знакомый профессор это подтверждает.
Так что. Кушайте себе на здоровье. Честное слово.
И пусть вам будет счастье. Как у Ипполита Матвеевича и Фиры Марковны.
ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

[Olexara]

Как-то под вечер в выходной смотрела я в приятной компании с собой любимой комедию. Смешную. И вдруг тихо пиликнул мой телефон. Сообщение пришло. Не закончив смеяться, открываю сообщение: «Лена, выходи за меня замуж.» Это от Сашки Опенкина. Забыв закрыть рот, я раз десять прочла присланное. Когда до меня все-таки дошел смысл этих пяти слов, я запаниковала. Что делать?
Дело в том, что с Сашкой я рассталась год назад. Встречались мы с ним целых четыре года. Нам было хорошо вместе, весело. Мы ездили в походы, вместе ходили в спортзал, даже волонтерами были. Но жениться? Такое нам обоим в голову не приходило. Мы и расстались то потому, что пора уж было искать своих половинок, таких, что до конца дней и в беде, и в радости.
И тут это: «Выходи за меня…»
Может он понял, что все же я ему нужна на всю жизнь? Но я-то к такому выводу еще не доковыляла.
Не зная, что делать, я решила посоветоваться. Сначала с мамой. Мама плохого не посоветует. Набрала ее номер и коротко описала ситуацию.
— Радость-то какая!- завопила мама в трубку.- Саша просто замечательный парень. Не пьет, спортом занимается. Наконец внука мне родишь. А то уже двадцать пять, а ты с телевизором в обнимку живешь!
Так, понятно. Маме нужно меня пристроить. И побыстрее получить объект для «сюси-пусей». Звоним подруге.
— Сашка? Нужен тебе этот самовлюбленный качок! Он же тебе кроме цветов ничего и не дарил. Вспомни, как вы на Кавказ ездили, как он всем девчонкам комплименты раздавал, а ты как чужая сидела. Сама ж рассказывала. Будешь всю жизнь от этого красавчика поклонниц отгонять. А вдруг кого проворонишь? И уведут? Он же такой…- закончила она с таким придыханием, что я поняла, подруга к нему явно не ровно дышит, поэтому прислушиваться к ней опасно.
Позвоню Ваньке, моему старшему брату.
— Санька-то? А чё, хороший мужик! Выходи, сестренка. Мы с ним на рыбалку ездить будем, он машину хорошо толкает, если она застрянет. Не пьет он, правда, зато за рулем всегда, трезвый человек в компании всегда нужен.
Ясно, Ванька на своей волне. Совет явно не объективен.
С кем еще посоветоваться? Может с папой? Он с мамой развелся лет десять назад, нарожал себе еще троих отпрысков, но и нас с братом не забывал. Чувствовал вину передо нами, что без отца оставил и старался воспитывать хоть по телефону. Мы с ним часто разговаривали обо всем. Я его уже простила. Я и сама от мамы съехала, как только на работу устроилась. Мама хорошая. Но на расстоянии. Ее мания чистоты убивает. Если зайти в квартиру с мокрой от дождя улицы и, не сняв обувь, пройти за висящими в коридоре, забытыми ключами, уже без нашатыря не обойтись. Обморок маме обеспечен. А зашла я как-то к папе. На диване куча пеленок, на полу порванная карапузами газета и сопливый довольный отпрыск с тапком в зубах. Зато все счастливые-е! Мне даже захотелось там остаться. Но в двухкомнатной квартире я, шестая, была б уже лишней. В общем-то, мне и одной не плохо.
— Доченька, это ведь очень важное решение. Ты подумай, готова ли ты с этим человеком прожить много лет, до старости? Терпеть его недостатки, вредные привычки? А они обязательно есть. Готова ли быть ему верной подругой, поддерживать во всем? Сможешь ли подстроиться под его уклад жизни? Так, чтоб и свой не сломать, и его комфортом обеспечить?
Ну, папа, нагрузил… А ведь, правда, оно мне надо? Замуж, конечно, хорошо, но оно мне надо?! Что-то я не чувствую энтузиазма в предвкушении семейной жизни, по крайней мере, с Сашкой. Позвоню еще Кириллу. Другу своему лучшему. Мы вместе работаем. Классный парень. Стоит только о чем-то заикнуться, тут же все сделает, как мне надо. И по работе поможет, и по дому, даже борщ мне варил, когда я приболела. И котлеты жарил, вкусные. Вспомнив те котлеты, мне захотелось еще раз заболеть.
— Замуж позвал? — тихо переспросил Кир, — Говоришь, хороший парень? А ты его любишь? Если да, то и не надо ни у кого совета спрашивать, все само как надо сложиться. И привычки не будут напрягать, и на рыбалку будете вместе ездить. Каждое утро друг другу говорить, какое счастье, что вы вместе.
Кир помолчал, а потом вдруг выпалил:
— Ленка, не ходи за него замуж! Я не смогу тогда жить! Я тебя очень люблю! Только все сказать стеснялся. Я любые твои недостатки любить буду, я тебе готовить буду самое вкусненькое, я тебя никогда не предам, честно! Только не выходи замуж, по крайней мере, не за меня!
Я слушала его и мне казалось, что мое сердце сейчас выпрыгнет и куда-то ускачет, самостоятельно, без хозяйки. Я поняла, что Сашка мне вовсе и не нужен, раз у меня есть Кирилл, для которого я важнее, чем королева. Да и я от такого короля бы не отказалась. С ним так надежно и спокойно!
-Кирочка, а ты можешь мне тех котлеток приготовить?- медовым голоском спросила я.
-Бегу! -крикнул он и отключился.
Мне стало так хорошо, что я выключила телевизор и отправилась в спальню, прихорашиваться. А в это время опять пиликнул, оставшийся у телевизора, телефон и на экране высветилось: «Ой, извини, это не тебе
Но это сообщение я прочту потом, наверное, утром.

[Olexara]

В коридоре больницы женщина лет 40 кричала на врача. Она подпрыгивала перед ним`, махала руками, даже пыталась его ударить.
- Как Вы посмели? Кто дал Вам право? Я Вас засужу. Да ей о здоровье надо думать после операции. А Вы ей, а Вы им ... Как Вы могли`? Да я Вас ... Вы, Вы...
Он молча слушал. Потом ответил.
- Вы что, действительно не понимает? Вашей дочери 18. Она имеет право на собственные решения. В конце концов, он и она имеют право на свои несколько дней счастья.
Они разговаривали посередине коридора, а я пыталась их обойти.
У врача были большие руки с длинными пальцами, и выступающими венами. Ответив женщине, он развернулся к ней спиной, и пошел. Она побежала за ним, а потом вернулась.
- Он, он... он вчера дал им справку, а сегодня они уже расписались.
- Так это же счастье, - ответила я, - Ваша дочь замуж вышла.
- Не нужен мне этот замуж, и зять такой не нужен. Да что Вы вообще понимаете`? Да с кем я разговариваю?
Она исчезла.
А я пошла на свадьбу, ту самую, так получилось. Рядом с онкологической больницей.
С десяток гостей. Большой торт, фрукты, сыр. Еще что-то. Потом, на белом лимузине, подъехали молодые. Она, в белом платье и красивом пепельном парике, тонкая, почти прозрачная. На костылях. Он - в светло-сером костюме, с пустым рукавом, бледный, высокий юноша. Мы их поздравляли. Золотые кольца блестели на их пальцах`. Родители жениха роняли слезы. А со стороны невесты была только бабушка и одна подруга. Молодые целовались и смеялись. Шампанское пузырилось в бокалах. Водитель лимузина нажимал на гудок...
Она умерла через 4 месяца. Он пережил ее на 3 дня...
Его мать посмотрела на два холмика и разжала руку. Два обручальных кольца блестели на ладони.
- Он умер спокойно. Позвал меня, и сказал, что ему пора к ней. Вздохнул и все.
- Соболезную - ответила я.
- Знаете, - прошептал врач, - я оперировал ее 4,5 часа. А его - 3. Шансов практически не было. Меньше сотой процента. Я задаю себе вопрос, стоило ли`? Может быть я только продлил их муки`?
У меня не было вопросов, и не было ответов. Я просто вспоминала белый лимузин с дурацкой куклой, обсыпанных мишурой, целующихся молодых, пузырьки шаманского.
И его слова: "они имеют право на свои несколько дней счастья".
Елена' Андрияш

[Olexara]

Сплю третий день. Болею.
Из сна меня сейчас выдергивает звонок по телефону.
Я переполошилась спросонья, хватаю трубку, не глянув на номер:

- Вы дали не правильный адрес или вас дома нет? - возмущается кто-то на другом конце трубки.

- Вы кто, простите? - не понимаю я.

- Я курьер. Я вам пакет везу от Н.

Далее она диктует мой адрес.

- Адрес правильный. Я дома.

- Ну как дома? Ну вот я звоню - и никто не открывает! - чуть не плачет она.

Я слышу, что она и правда звонит по домофону, но мой домофон молчит, значит, она звонит кому-то другому.

- Девушка, вы не тот подъезд выбрали или дом.

- Ну как не тот? - ноет курьер. - Ну вот же!
Она еще раз диктует мой адрес.

- Я не знаю, куда вы звоните, но не ко мне домой!

Я тоже начинаю злиться. Ну, что там за дуреха?
Звонит, главное, и на меня ругается! В наше время при навигаторах в каждом телефоне как можно адрес не найти? И вообще, заранее надо звонить, я дома только потому что болею, обычно дома в это время никого нет.

Через 5 минут звонок в домофон.
Нашла, видимо.

У меня раскалывается голова.
Я лохматая, в пижаме и халате, только градусника под мышкой не хватает, в тапках мужа (черт знает, где мои) тащусь к лифтовой двери. Выгляжу как чучелко на поле, ворон распугивать.

Готова, что сейчас она мне выскажет что-то, а я - ей.

И тут из лифта выходит худенькая, маленькая, насквозь простуженная девочка.
Она замотана шарфом, но красные больные глаза и заложенный нос выдают ее с головой.

Я понимаю, что она звонила просто от бессилия....
Это мне плохо - и я могу себе позволить лежать. А ей тоже плохо, но она в метель болтается по городу - развозит больным теткам подарки.
Видимо, ответственность.
Или деньги очень нужны.

Она протягивает мне пакет.
Мне становится ее ужасно жаль. Я даже не представляю, как бы я сейчас, в своем состоянии, повезла бы куда-то заказ.

- Температура у тебя, да? - спрашиваю я.

- Не знаю, но знобит, да.

- Сейчас, погоди секунду...
- Я спешу.
- Секунду!!

Я ползу домой.
Гостей принимать я точно не буду сейчас, но просто захлопнуть дверь - тоже бесчеловечно.

Я беру термокружку с надписью "Дадобро" (это мне на прошлый новый год друзья из фонда подарили) и наливаю туда горячего чая с лимоном из своего термоса.
Потом хватаю имбирного поросеночка и упаковку парацетомола.

- На, держи "подарочек", - протягиваю я девочке.
- Тебе сейчас надо. Горячий чай, сладкое печенье и жаропонижающее - это почти счастье в нашем состоянии.

- Ой, а как я вам потом кружку верну? Опять сюда тащиться?

- Не, - я смеюсь.
- Не тащись. Просто пей и выздоравливай. Видишь написано: "Да! добро"? Вот. Это подарок.

- Просто так? Спасибо, - улыбается девочка.
- Если честно, мне кажется, я почти умираю. А у меня еще два адреса.

- Может, такси тебе взять?

- Не. Спасибо. Там такие пробки, а мне сегодня надо успеть до 17...

Девочка делает глоток из термокружки и растягивается в блаженной улыбке.
У нее даже щеки розовеют сразу.

- Боже, с лимоооооном...

- На здоровье, подруга. Выздоравливай.

Я ползу обратно в постель.
По пути открываю подарок от заказчика.
Имбирный пряник с логотипом их компании и ... термокружка.
Мне становится смешно.
Бумеранги добра, они повсюду.
Просто скажи добру ДА.

[Olexara]

ИДИТЕ НА ... ДУЭЛЬ

А может вы пойдёте на дуэль

Те, кто войну хотят затеять в мире?

И обойдёмся без людских потерь,

Лишь пострадают пара дебоширов.

Быть может вам послать своих детей

С оружием в руках на амбразуру?

Не отнимайте чад у матерей ,

За спинами свою спасая шкуру.

Быть может вам достаточно делить

Что вам и так принадлежать не может:

Вам Бог позволил пять минут пожить,

А вы себя богами мните тоже.

Быть может вы научитесь ценить

Людей что вам сегодня дали править.

Попробуйте их вдоволь накормить

И говоря с трибуны, не лукавить.

Вы подучитесь мудрости веков,

Где наши предки мир сберечь старались.

И из друзей не делайте врагов,

Чтоб два народа братских разругались.

Вы в этот мир пришли всего на час.

Быть может меньше по вселенским меркам.

Так не истратьте мудрости запас:

Не дайте миру от войны померкнуть.

Вам скучно жить?- Идите на дуэль!

Быть может это вам ума добавит.

А людям хватит горя и потерь.

Позвольте мудрым в этом мире править.

(23.01.2022)

Автор-Алёна Гавенаускене-Колосовская

[Olexara]

Дорога до садика у нас занимает 30 минут. Дорога от садика до дома — час-полтора. Маршрут тот же самый, но вот скорость… Вперед мы летим со скоростью мамы. Занятой, спешащей, планирующей, оптимизирующей. Бегом. Нет времени на отвлечения, развлечения, разговоры. Даже на разговоры.
Потому что для того, чтобы не просто услышать голос ребенка в утренней суете шумного города, а разобрать, что именно сказал ребенок, нужно присесть, наклониться до его уровня, прислушаться. А это снижение скорости, потеря рабочего времени. Я крепко держу его за руку, потому что один он пойдет гораздо медленнее. И мы летим. Сашка привык к маминой скорости, привык молчком, без капризов добегать до садика. Но он знает, что у нас всё по-честному, и обратно мы пойдем уже со скоростью Сашки.
Со скоростью Сашки – это значит разглядывая бабочек над одуванчиками, муравьев, атакующих гусеницу на тротуаре. Замечая поганки, неожиданно выросшие на городском газоне. Пиная опавшие и уже подгнившие яблочки. Скатывая в худого грязного снеговика первый снег. Разглядывая редкие марки машин на парковках и многое другое, что способен заметить ребенок, которого никуда не тащит за руку мама.
Однажды, придя за Сашкой в садик, я застала его в песочнице. Он восторженно продемонстрировал мне большой камень, держа его двумя руками.
– Мама, представляешь, мы копали, копали и нашли клад! Смотри, какое сокровище мы вырыли!
Я оценивающе взвешиваю находку в руках. Кажется, больше килограмма…
– Какой здоровенный! Долго выкапывали?
– Да! Ваще так долго!
Сашка с бесценным трофеем в руках бодро зашагал в сторону воспитательницы отпрашиваться.
– Вы что этот булыжник домой потащите? – недоуменно поинтересовалась она.
– Да, конечно. Как же иначе? Не каждый день клады находятся.
А потом Сашка находит палку. Мимо такой палки нормальный мальчик не пройдет. Длинная, толстая, удобно ложится в руку. Вот ведь дилемма. Камень слишком большой, чтобы нести его одной рукой. А если нести камень двумя руками, то нечем держать палку. Сашка пристраивает камень у обочины и измеряет палкой глубину лужи. Потом стучит палкой по металлической изгороди. Потом несколько минут прыгает, опираясь на палку.
Кладет палку, берет камень. Лицо задумчивое. Как будто прислушивается к внутренним ощущениям. Наигрался ли он с палкой? Готов ли расстаться с ней? Не готов. Вертит камень, пристраивает его куда-то подмышку, придерживая предплечьем. Когда Сашка наклоняется за палкой, камень падает. Через несколько попыток Сашке все-таки удается взять в руки и камень, и палку. Правда, палка лежит на неуклюже растопыренных локтях, готовая в любой момент соскользнуть в сторону.
Я удерживаю себя от соблазна помочь ребенку и понести камень. Это его решение, его выбор, его ноша. Пусть учится не взваливать на себя больше, чем может унести. Я лишь поддерживаю палку, когда мы переходим через дорогу, чтобы упавшая палка не создала сложную дорожную ситуацию. Упавшую палку Сашка всенепременно захочет поднять, а с камнем в руках это не так просто осуществить…
А после перекрестка начинается правильный поребрик. У правильного поребрика ширина в ширину стопы. Правильный поребрик отделяет тротуар не от проезжей части, а от газона, а значит, по нему безопасно ходить. Правильный поребрик соблазнительно возвышается над уровнем тротуара. Следующие 200 метров нашего маршрута до дома Сашка всегда проходит по поребрику. И не только Сашка. Я тоже с детства люблю ходить по правильным поребрикам. Когда ты идешь по поребрику за своим ребенком, гораздо легче двигаться с его скоростью.
А потом Сашка замечает голубей. Они купаются в фонтане у ресторана. Сашка опускает на землю камень с палкой. И иронично замечает: «Строители думали, что строят фонтан, а получилась ванна для голубей!» И тут же восторженно: «Смотри, эти голуби такие смешные!» Пытаюсь понять, что смешного Сашка увидел в тех голубях. «Смешные голуби» — это подросшие птенцы. Чуть меньше взрослых птиц, более суетливые, с тощими шеями. Объясняю Сашке, что это уже не птенцы, но еще не взрослые птицы. «А! Я понял! Они как Арсений!» — гениально подметил Сашка. Ну да, птицы-подростки. И я с удовольствием отмечаю наличие аналогии в Сашкином мышлении.
Мы приносим домой трофеи: булыжник и палку. Дорога до дома в этот раз заняла один час сорок минут. Но это ценное время, которое я прожила со скоростью ребенка.
Жить со скоростью ребенка – значит успевать замечать цвет неба, запахи улиц и собственные эмоции. Успевать удивляться и радоваться простым вещам. Успевать осознавать, что Жизнь прекрасна

Анна Быкова – психолог, педагог, арт-терапевт и мама.

[Olexara]

ВОИСТИНУ ВОСКРЕС!

Всю страну облетели слова Саши Погребова, которые он крикнул чеченскому бандиту в лицо: "Христос Воскрес!" и первым выпрыгнул в окно осажденной боевиками школы.
Он вывел почти сотню ребятишек.
Потрясению взрослых людей не было предела, когда среди взрывов и выстрелов той страшной бойни, из разбитого окна выскочил окровавленный мальчишка, а за ним вдруг повалили девочки в разодранных окровавленных, грязных платьях, малыши в трусиках, все в крови, своей и чужой, в пыли и пороховой гари.
Там, откуда бежали дети, рвалось и ухало, свистели пули.
Боевики не ожидали такого поступка от запуганных насмерть детей, которые, до сих пор, беспрекословно, все сидели по углам, сбившись в хаотичные кучки и трясясь от страха.
И вдруг, рванули, вмиг, как по команде, за одним пацаном!
На счастье, в переулке дежурила "Скорая", на которую бежавшие дети налетели. Сашку подхватили на руки, он стал первым пациентом у врачей в этом кошмарном дне.
Дети бежали один за другим, мужчины бросались к своим автомобилям - везти детей в больницы.
А Сашка лежал лицом вниз на носилках и еле слышно, дрожавшим голосом, рассказывал врачам, время от времени переводя дыхание и глотая слезы, что с ним произошло:
- Боевики над нами издевались....били нас...пинали берцами. Воды не было, и мы все пили мочу. Мы все раздетые сидели, они разрывали на нас одежду, даже на девочках, и один террорист увидел у меня крестик на шее...
Он начал тыкать стволом автомата в мою грудь и потребовал: "Молись перед смертью своему Богу, неверный!". И сорвал крестик с шеи. Мне было очень страшно! Я не хотел умирать! Я не знал как молиться! Про Бога я знал только два слова. И я закричал: "Христос Воскрес!"
И бросился в открытое окно...не знаю как это получилось.
Позже, мама одной из спасшихся девочек говорила репортерам, что ее дочь в числе сотни других побежала за этим смелым мальчиком, сама не знает почему....какая то Сила подняла с пола и толкала к окну. Услышала этот истошный крик:"Христос воскрес!" и побежала......
Многие остались там...а она побежала....
Диана изрезала все свои ступни битым стеклом, как все бежавшие дети. Но жива! Жива! Не зря она, мама, молилась под стенами школьного здания все время, пока дочь с другими детками была в заложниках..
Не зря!
Мать свято верит, что Диану спас Бог!
Два слова:"Христос воскрес!", выкрикнутые в отчаянии одним мальчиком, спасли в тот день сотню жизней.
Господь умеет спасать тех, кто понадеялся на Него всем своим сердцем!
Рассказ из хроники о трагедии в Беслане.Всю страну облетели слова Саши Погребова, которые он крикнул чеченскому бандиту в лицо: "Христос Воскрес!" и первым выпрыгнул в окно осажденной боевиками школы.