Истории со смыслом. Из жизни, из интернета

[Olexara]

Сообщение от Tati Tishmann

Наела хорошо за 100 кг с 52 кг до свадьбы.

Разве можно за год наесть больше 50 кг?! Это же как надо жрать?
Мужика в моря провожала стройняшка, а встретила свинья!

Это было в далёкие советские времена. Моя учительница химии выиграла в лотерею (помню, были билетики за 30 коп) машину! И выигрыш взяла деньгами. Не знаю, сколько он был, но не меньше 3000 руб - столько стОил Запорожец, остальные дороже (при месячной зарплате ~ 100 руб). Химичка стала всегда покупать самые дорогие конфеты, они тогда стОили ~ 5 руб/кг. («Мишка на Севере», «Белочка») и прожрала всю машину!!!
Не скажу, чтобы сильно потолстела, она всегда была пышкой. ))

[Olexara]

Дождливым лондонским днём, а может и не очень, 1982 года жизнь 24–летнего студента изменилась навсегда.

Ранним вечером Бернарда Хэира разыскивала полиция. Он, как и всякий добропорядочный студент, денежных излишков не имел, а посему многие месяцы за свою студенческую лачугу не платил. А следовательно первой мыслью Бернарда стало то, что его хотят выселить. Но вдруг Хэир подумал, что полиция могла искать его из–за матери. Дело в том, что последнее время она чувствовала себя далеко не лучшим образом.

Бернард звонит домой в Лидс. Опасения подтверждены: его мать в больнице и надежд на то, что она переживёт эту ночь, очень мало. Он мчится на вокзал, но всё же не успевает на последний поезд. Он садится на поезд до Питерборо, но опаздывает на пересадку до Лидса уже на 20 минут.

Бернард всего лишь бедный студент и на такси от Питерборо до Лидса денег у него нет. Но зато у него была отвертка и связка отмычек. Зачем он носил весь этот набор с собой, история, увы, умалчивает. Парень в отчаянии: он надеется по приезде в Питерборо угнать машину, добраться до дома автостопом, украсть где–нибудь деньги, что–угодно. По голосу своего отца, который сообщил ему новости о матери, Хэир понял: этой ночью она умрёт, а значит он доберётся до дома во что бы это ни стало.

"Билеты, пожалуйста" вдруг доносится до Бернарда, тупо уставившегося в окно. Он передаёт билеты проводнику, тот их пробивает, но не уходит и продолжает смотреть на своего пассажира. Бернард плакал, у него красные глаза, да и выглядит он как–то испуганно.

— У вас всё в порядке?
— Конечно в порядке. И вообще какое ваше, собственно, дело?
— Вы выглядите неважно. Могу я чем–то вам помочь?
— Да, вы бы могли свалить отсюда и заняться своими делами.
Но проводник, несмотря на угрозу в голосе Бернарда, никуда не ушёл.
— Если у вас есть какие–то проблемы, я здесь, чтобы помочь. За это мне платят.

Бернард пересилил желание применить силу и понял, что единственный способ избавиться от назойливого собеседника — выложить всё начистоту. И он рассказывает, что его мать в больнице и она умирает, что он не успевает к ней, что он немного от этого расстроен и был бы признателен, если бы его оставили в покое. Проводник встаёт, выражает сочувствие и желает удачи. И покидает вагон.

Но не проходит и десяти минут, как он возвращается к Бернарду, который уже начинает злиться.

— Послушай, как только мы прибудем в Питерборо, беги на Первую платформу что есть сил. Поезд до Лидса будет ждать тебя там.

Бернард ошарашенно спрашивает: "Что вы имеете в виду? Поезд опаздывает или что?"

Но никто не опаздывал. Проводник по рации связался с Питерборо и вот теперь целый поезд до Лидса дожидается еще одного запаздывающего пассажира. "Все будут негодовать из–за длительной задержки, но сейчас это не имеет никакого значения. Езжай домой и да благословит тебя Господь".

Через несколько мгновений Бернард бросается вслед своему спасителю, но не может найти слов. Когда он всё же выговаривает благодарности и спрашивает, как он может отплатить, проводник отвечает: "Если вы действительно хотите меня поблагодарить, в следующий раз, когда увидите кого–то в беде, помогите ему. И если этот кто–то захочет отблагодарить уже вас — скажите ему то же, что и я. Этого будет достаточно".

Ранним утром Бернард был у постели своей матери, Джойс, в последние её минуты. Каждый раз, вспоминая о ней, он вспоминает и этого кондуктора.

Бернард Хеир говорит, что отплатил своему Доброму Кондуктору уже тысячи раз и продолжит делать это до самой смерти. Он не просит ничего взамен, он просит лишь продолжать его дело.

Источник: BBC

[Olexara]

Ляле купили путёвку в лагерь. Когда не сработали ни слёзы, ни притворный аппендицит, Ляля взяла клятву спасти её, как только возникнет реальная опасность. Она обещала продержаться хотя бы до ужина. Обвешанная средствами жизнеобеспечения, с комплектом трусов на все случаи жизни, Ляля пошла в отряд. Так это у них называется. Вожатая встретила её улыбкой людоеда.
Я не сразу уехал. Сел в ресторане неподалёку. Это не ближний лагерь, а помощь хороша, когда мгновенна. Ждал, ждал – ничего. Видимо, дочь выросла и сама справляется с людоедами. Это немного грустно.
Как только Ляля вошла, в неё тут же влюбился Денис. Сбегать до окончания любви глупо. На вечерней дискотеке Ляля получила четыре приглашения на танец, но Денис проявил себя как настоящий боксёр. Целый королевский бал с дуэлями получился. На ужин подали макароны по-флотски, удивительно вкусные. Ляля съела три порции, что составило 3 % её веса. Дома я пытался повторить это волшебное блюдо, ничего не вышло. Какие-то общепитовские принципы ускользают. Быть может, слишком чисто мою посуду – и сразу вкус не тот.
Во второй день лагеря разучивали танец для дискотеки, не хотелось пропустить фурор. Потом ночью вызывали дух Сергея Есенина. Поэт не явился, но и без него было страшно, как и планировалось. Жизнь в лагере оказалась возможна. Ледовитый океан в этом смысле всё-таки хуже.
На третий день устроили «зарницу» с деревянными автоматами. Ляле в бою отдавили палец ноги. Пришлось бинтовать. Подходили другие дети, спрашивали о переживаемой боли. Уезжать домой на пике популярности втройне глупо, Ляля снова осталась. Тем более, вечером жгли костёр, пекли картошку по технологиям каменного века. У картофеля-фри появился реальный конкурент.
На шестой день приехал я. С проверкой. Подозрительно всё тихо, мне показалось. Времени общаться не было. Ляля забрала фрукты, поцеловала и поскакала назад. Взрослая такая, незнакомая. Потом, за день до окончания срока, вдруг звонит. Приезжай, говорит, забирай срочно. В машине призналась: в день прощания все реветь будут, я этого не переношу. Вернусь домой, сама поплачу. Мне кажется, это очень по-взрослому. Я сам всегда реву без свидетелей, благодаря чему и прослыл эмоционально зрелым человеком.
У меня было много планов на Лялино детство. Чапаева посмотреть. Поймать щуку или головастика хотя бы. Прыгнуть с тарзанки мимо озера, но не убиться, а заявить себя отцом с хорошим чувством юмора. Найти, в конце концов, этот проклятый боровик. Но Лялино детство короткое оказалось. Вжик – и всё. Оглянулась и пошла.

Слава Сэ

[Olexara]

Когда утонул «Титаник», на борту корабля был миллионер Джон Джейкоб Астор IV.
Денег на его счетах в банках было достаточно для того, чтобы построить 30 таких «Титаников». Однако столкнувшись со смертельной опасностью, он выбрал то, что, по его мнению, было морально правильным, и уступил свое место в спасательной шлюпке двум испуганным детям.
Исидор Штраус, совладелец крупнейшей американской сети универмагов Macy's, который тоже был на «Титанике», сказал:
«Я ни за что не сяду в спасательную шлюпку раньше других мужчин».
Его жена также отказалась садиться в лодку, уступив свое место только что нанятой ею служанки Эллен Берд. Она решила прожить последние минуты жизни вместе с мужем.
Эти богатые люди предпочитали остаться без своего богатства и даже жизни, чем уступить моральными принципами.
Их выбор в пользу моральных ценностей продемонстрировал блеск человеческой цивилизации и человеческой природы.
Архимандрит Тихон Шевкунов однажды сказал:
«Мне не раз приходилось исповедовать людей перед смертью.
В своих исповедях они никогда не сокрушаются о том, что не заработали лишний миллион, не построили роскошный дом, не добились успеха в делах. Но люди в последние часы сокрушаются в первую очередь о том, что не смогли сделать какое-то добро, помочь, поддержать родных, близких, даже случайных знакомых».
Как важно, когда у людей есть достоинство, им знакома мораль и они не лишены нравственности.
Есть ли такие люди среди нас? Наверняка есть...
Так ищите же их.
Благородный характер гораздо ценнее, чем жизнь, и тем более он дороже, чем богатство

[Olexara]

РУССКИЙ РОБИНЗОН
(реальная история)

В 1847 году 24-летний дерзкий столичный хлыщ, потомственный дворянин, отставной гусар Сергей Лисицын ступил на палубу корабля под Андреевским флагом, стремясь попасть в Америку. Был принят в офицерской кают-компании дружелюбно, но в пьяном виде наговорил дерзостей командиру корабля и стал подбивать матросов на мятеж. Капитан приказал скрутить подстрекателя, завязать глаза и высадить на пустынный берег, с запиской…

Когда арестант освободился от пут и сорвал повязку с глаз, на горизонте он увидел уходящий корабль. Благородный капитан оставил ему чемодан с одеждой, три пары сапог, тулуп (Охотское море – не тропический океан), пару пистолетов, шашку, кинжал, запас сахара и чая, золотые карманные часы, складной нож, пуд сухарей, две фляги с водкой, чистые записные книжки, бритвенный прибор, огниво, запас спичек и даже 200 гаванских сигар.

Ко всему этому прилагались отличное ружьё с 26 зарядами и записка командира корабля: «Любезный Сергей Петрович! По Морскому уставу вас следовало бы осудить на смерть. Но ради вашей молодости и ваших замечательных талантов, а главное, подмеченного мною доброго сердца я дарю вам жизнь…Душевно желаю, чтобы уединение и нужда исправили ваш несчастный характер. Время и размышления научат вас оценить мою снисходительность, и если судьба когда-нибудь сведёт нас снова, чего я душевно желаю, то мы не встретимся врагами. А. М.».

Дворянин Лисицын сроду ничего не делал своими руками: в имении его обслуживали крепостные, в полку опекал денщик. Зная, что корабль шёл по Охотскому морю, он надеялся, что его оставили на одном из клочков суши гряды Алеутских или Курильских островов. Но вскоре убедился, что его положение хуже некуда. Он был зажат судьбой в клещи двух морей. Перед ним плескалось холодное Охотское море, а за спиной шумело дремучее «зелёное море тайги». А в ней – медведи, волки, рыси, ядовитые змеи…

За неделю «русский Робинзон» устроил себе дом с печью, смастерил мебель. Сделал пращу, лук и стрелы (благоразумно решив беречь патроны к ружью). И правильно – зимой в его дом рвалась голодная волчья стая – убил из ружья 8 хищников в упор. А перед этим подстрелил медведя, обеспечив себя тёплой шубой и запасом медвежатины. Ловил рыбу, собирал и сушил грибы.

12 апреля Сергей Лисицын прогуливался по берегу, оценивая последствия весенних штормов, и увидел лежащего ничком человека. Без сил и чувств. Выяснилось, что Василий, так звали несчастного, – с транспорта, шедшего в Русскую Америку. Судно дало течь, все с него сбежали, а его с сыном забыли. Корабль нашли неподалёку. Помимо 16-летнего паренька на нём оказались две овчарки, коты, 8 холмогорских коров, бык, 16 волов, 26 овец, запасы продуктов, инструменты, семена ячменя и ржи, а ещё оружие, телескоп, две подзорные трубы, самовар, строительный и огородный инструмент.

Семь месяцев одиночества напрочь выветрили у «барина» всю дворянскую спесь. С таким хозяйством и ещё с двумя парами крепких и умелых рук они за лето не только обновили дом и баню, но и научились делать масло, сметану, сыр и творог. Вспахали поле и собрали урожай ячменя и ржи. Организовали обильный лов морской и речной рыбы. Начали сбор и переработку грибов, ягод и лесных трав. Словом, зажили трудовой коммуной.

….В 1857 г. писатель Александр Сибиряков встречался с гостеприимным хозяином медных и золотых приисков в Приамурье Сергеем Лисицыным. Залежи медной руды и золота тот когда-то нашёл, будучи в одиночестве. Он был назначен правительством ещё и управляющим этими землями. Василий «Пятница» был при нём. Его сын учился в Московском университете.
А в Петербургском университете за счёт Лисицына учились оба сына командира корабля, который когда-то высадил смутьяна-гусара на пустынный берег. Став богатым человеком, Сергей Лисицын нашёл старика, проводил его в последний путь и взял на себя все заботы о его детях.

Источник: книга Николая Сибирякова "Русский Робинзон."

[Tati Tishmann]

Реальный вопрос на канадском форуме.

"Познакомился с девушкой, пригласила домой "на кофеек".
Но! Говорит, что кондоминиум (комплекс жилых зданий) требует залог $500 за сохранность автомобиля, запаркованного на стоянке кондоминимума, типа перевести ей, а она отдаст в правление кондоминиума.
Кто-то сталкивался? Ощущение что отымеют не я, а меня."

[Olexara]

Иннокентий Петрович ел борщ. С большим удовольствием, прямо своей ложкой добавляя в тарелку украдкой сметану из банки и прикусывая дольку чеснока. Он старался шумно не втягивать суп, но Варвара всё равно болезненно морщилась — и он это видел.

Жена варила холодец, густой мясной дух поднимался от огромной, сыто булькающей кастрюли и клубами плавал под потолком маленькой кухни, покрывая слоем пара запотевшие окна и сводя с ума соседей. Варвара сновала от плиты к раковине, каждый раз задевая мужа пышным боком. Эта кухня была совсем мала для ее внушительных габаритов и кулинарных талантов.

Муж ужасно раздражал своей растянутой майкой, безвольно пузырем висевшей в районе бледной груди и плотно натянутой на круглом животе, своей влажной от удовольствия и паров холодца лысиной, своим втягиванием борща с ложки, вытянутыми трубочкой губами и этими локтями, на которые она постоянно натыкалась, перемещаясь по кухне. Вот если бы она вышла замуж за Антонио Бандераса…

Воображение услужливо поменяло сидящего над тарелкой Иннокентия Петровича на знойного, мускулистого красавца, с лакированной прической на пробор и майкой, натянутой на смуглой груди и пустой в районе живота. Испанец припечатал ложку об стол и с силой притянул к себе Варвару так, что она задохнулась. Она тонет в страстной темноте его глаз, всё вокруг кружится и замирает…

… — Не осталось ли винегрета у нас? — елейным голосом напоминает о себе супруг.

Фантазии разбиваются, как бокал об пол, с мелодичным звоном и яркими осколками. Не в силах выносить этот контраст, Варвара молча выходит из кухни, с ненавистью вытирая руки фартуком.

Иннокентий Петрович остается один и ему сразу, как будто становится легче дышать. Он привычно не обращает внимания, что ему не ответили. Зато теперь можно встать и самому пошарить в холодильнике. Он привык побаиваться жену и чувствовать себя виноватым в ее присутствии.

Интересно, если бы он женился не на Варваре, а на Раисе из бухгалтерии — яркой, помешанной на моде и своей фигуре? Наверное, жизнь пошла бы совсем по другому сценарию. Он видит себя идущим рядом с яркой, фигуристой Раисой. Она цепляется острым, ярким маникюром за его локоть, цокает высокими шпильками и одергивает узкую юбку. На нее оглядываются проходящие мимо мужчины и она победно улыбается сочно накрашенным ртом. И ощущения от нее такие — острые, опасно-яркие. Нет, это не для него. Живи и бойся постоянно. Соответствуй всем тем проходящим мимо красавцам, а у Иннокентия Петровича — лысина и больные коленки. Да и готовить она вряд ли умеет — в столовой берет одни салаты. Всё-таки, повезло ему с Варварой. А полнота ей очень даже идет. Она в юности была такая тоненькая, светлая — хотелось ее защищать от всего. Сейчас стала уверенной, такой… фундаментальной.

Иннокентий Петрович положил пустую тарелку в раковину, выпил чашку холодного компота с подоконника, с вожделением заглянул в кастрюлю с томящимся холодцом и с сожалением покинул кухню.

Одновременно с этим, в коридоре зазвонил телефон и Варвара сняла трубку. Она присела там же на диванчик, вполоборота глядя на себя в зеркало. Иннокентий Петрович вдруг залюбовался женой — полной шеей с родинкой в вырезе цветастого халата, крутым бедром, туго натянувшим тонкую ткань, круглым белым коленом, вырвавшимся на свободу, оторвав пуговицу на подоле. Теплое, давно забытое чувство разлилось внутри, наполняя живот тягучей сладостью сиропа — радость обладания этой женщиной и радость от ее присутствия в его жизни, умиротворение и спокойствие от понимания — она будет всегда. И никакие внешние катаклизмы не потревожат их внутренний уклад.

А Варвара мужа не замечала, она и подругу в телефоне почти не слушала. Смотрела в зеркало и с большой жалостью к себе видела россыпь морщинок у глаз, побледневшие губы, давно потерянную талию, пахнущий кухней пучок бесцветных волос на затылке. Какой Бандерас это вынесет. Хорошо, что есть Иннокентий. Просто они устали от быта и ежедневной рутины.

… — Приходит домой поздно, пахнет вином и чужими духами, когда уже это кончится, сил моих нет… — выплыл из телефона голос подруги, монотонно перечисляющий свои неприятности в личной жизни. Она звонила раз в неделю. Жаловалась на своего мужа, отчаянно цепляющегося за молодость и холостую жизнь. Просто привычно жаловалась, даже не собираясь что-то менять.

Варвара вздохнула, отвернулась от зеркала и вдруг увидела мужа на пороге кухни. Он так на нее смотрел, что она просто молча положила трубку. Иннокентий подошел и присел с ней рядом. Столько тепла и влюбленности было в его взгляде, что она утонула неожиданно — как недавно, в своих мечтах. Не замечала лысину и майку, только глаза. Которые не меняются с годами. И почувствовала себя самой прекрасной и желанной женщиной на свете. И сразу стало не страшно.

Просто надо снять этот халат с оторванной пуговицей и иногда вот так садиться рядом. Чтобы глаза были вровень. И за стол садиться вместе. Такие маленькие кухни, вероятно, для того и строили — чтобы двое сидели напротив, близко друг к другу. И обязательно разговаривать. Когда мужчина ТАК смотрит, и женщина ТАК откликается на взгляд — значит любовь никуда не ушла. Она просто устала и немножко заснула. И надо ей помочь. Да хотя бы борщом! Есть его вместе, подкладывая друг другу в тарелку сметану. И никакой Бандерас не нужен. Его только пожалеть, Бандераса этого — где же он такой борщ и холодец попробует…

[Olexara]

Олег Бондаренко

Туфля

- Нету нынче тех туфлЁв, что раньше были. Нету! - жаловался большой серый кот.
Кота звали Глицерин.

- Эх, раньше-то какие туфлИ были. Загляденье! - рассказывал он. – Сядешь, бывало, в такую туфлЮ, и полное тебе удовольствие. И места много, и кожа мягкая. А нынче что? Эх, плохо стали обувь делать. Возьмём, к примеру, вот эту туфлЮ, - и кот кивнул на обувь одного из гостей.

- Причем тут туфли? - спросил кота большой лабрадор, лежавший в углу комнаты. – Туфли-то тут причём? Когда ты свой зад так разъел, что и в двери с трудом пролазишь? Прям, как у слона, зад!
- Что ж, как у слона? - возмутился Глицерин. - И ничего не толстый. Это у меня кость просто широкая.
Лабрадор презрительно фыркнул и отвернулся.

Они жили в небольшой трехкомнатной квартирке. У одного молодого мужчины. Мужчина работал в магазине в автосалоне и продавал машины. Когда продавал, когда нет. Но рассказ совсем не о том.

Глицерина принесли домой с улицы ещё с совсем закрытыми глазками. И мужчина выкармливал его из пипеточки, поэтому…

Поэтому, кот считал его своей собственностью и вёл себя соответственно. Он преследовал мужчину в туалете, стоял на задних лапах, пока тот сидел в ванной, и пытался передней правой вытащить того из противной мокрой воды.

Еду он тоже всегда проверял. Иногда так проверял, что можно было недосчитаться куриной лапки.

- Опять сожрал. Опять! - возмущался лабрадор. - Это же была еда хозяина. Сожрал прямо с косточками.
- Это тебе он хозяин, - объяснял кот, развалившись на полу пузом вверх. - А мне - мой младший братик. Неразумный он ещё. Вот я и контролирую. Мало ли? А вдруг переест? А лапка, что лапка? Может, я устал, очень. Мне весь день снилось, будто я убегаю от кого-то. Так умаялся, так умаялся. И проголодался. Вот и пришлось съесть эту курочку. На себя удар принял. Зато хозяин твой будет стройным.
Лабрадор зарычал и толкнул Глицерина носом. Тот нехотя отмахнулся.

Кличку свою Глицерин получил от мамы мужчины. Ещё будучи маленьким, серый котёнок отличался вредным характером и особым способом выражать своё неодобрение и неуважение к родственникам и друзьям своего человека.

Котёнок считал, что совершенно незачем всяким мужикам и женщинам ходить к ним домой. Раз он есть, то и не нужен больше никто. И поэтому…

Он пробирался в прихожую и, присев над туфлями, босоножками и кедами, старательно дулся. После чего гости с отвращением и ужасом рассматривали свою обувь. Таким образом, он постепенно отвадил от дома всех друзей и подруг своего человека.

Мама мужчины, обнаружив в своих босоножках неприятно пахнущий сюрприз, смеясь заметила:

- Ну что за вредно-паршивый кот? Это же просто какой-то ходячий глицерин! У него неистощимый запас сюрпризов. Ты бы кормил его поменьше.
Вымыв мамину обувь, мужчина принялся сушить её над плитой. И поэтому мама, смеясь, принесла ему фен. Специально для этого дела.

- Приведешь в дом какую-нибудь даму. И случится неприятность. Вот ты и посушишь ей туфли феном.
И действительно. Время от времени он приводил домой женщин. Надо же было устраивать личную жизнь. Но заканчивалось это всегда одинаково. Криками ужаса, отвращения и разочарования. Мужчина закрывал кота на балконе, но тот…

Но тот всегда умудрялся проскользнуть в квартиру. То ли через форточку, с трудом протиснув туда свой толстый зад, то ли проскальзывал через слегка открытую дверь. И совершал своё преступление.

Лабрадор страшно сердился и ругал кота.

- Ты оставишь нашего хозяина без пары. Распугал всех. Никто к нему домой не идёт. Все уже в городе про тебя знают.
Кот горделиво поднимал голову и хвост.

- Да, - говорил он. - Я личность известная. Можно сказать, спец по туфлЯм.
И в этот раз пришла очень приятая девушка. Они посидели, попили кофе и поговорили. Она уже собралась домой. А Глицерин, просочившийся раньше через форточку и совершивший своё тёмное дело, сидел на балконе и смотрел отсутствующим взглядом, говорившим:

- А я здесь не причём. Совсем я здесь не причём. Оно само так получилось.
Девушка, высокая, стройная, с черными волосами, улыбчивая, очень уж понравилась лабрадору. И он тихонько рычал, представляя, какую взбучку задаст Глицерину, когда она увидит в своих туфлях-лодочках результат его стараний.

Но вышло иначе.

Сунув ногу в обувь, девушка замерла. А потом подняла её и с удивлением посмотрела. Мужчина и лабрадор зарычали вместе.

- Это всё мой кот, Глицерин. Он очень ревнует. Он считает меня своей собственностью. Пойдёмте скорее в ванную, я тёплой водички налью!
И он помчался туда и заткнул ванну пробкой. После чего открыл кран с тёплой водой. Девушка опустила туда ножку, и мужчина, нагнувшись, помыл её пятку. Она улыбалась.

После чего он вымыл её туфельку и побежал искать фен. Но не нашел. Тогда он зажёг конфорку в плите и стал сушить туфлю.

Только опустил очень низко и обжёгся. После чего его пальцы разжались, и туфля упала прямо в огонь. Вскрикнув и страшно расстроившись, он попытался достать её. И естественно, обжегся ещё больше. Запрыгав по кухне, он дул на пальцы и ругался, а девушка…

Она смеялась. И почему-то совершенно не расстраивалась. Потом обратила внимание на пальцы мужчины.

Она достала из холодильника лёд и лежавшую там какую-то мазь, и стала растирать его пальцы.

Тот пытался объяснить ей, что он случайно. Но обязательно купит ей такие же туфли. И ругал во всю противного Глицерина, обещая тому страшные кары.

Довольный Глицерин выглядывал из-под дивана. Преступление удалось, как нельзя лучше.

- Не наказывайте его и не ругайте, - внезапно попросила девушка и улыбнулась. - Он у вас очень хороший. Он вас любит.
Лабрадор зарычал и посмотрел на Глицерина таким взглядом, что тот скрылся под диваном.

- Не ругайте, - повторила девушка свою просьбу. - А вот туфли вам действительно придётся мне купить. Завтра. А сейчас давайте-ка мне тапочки. Буду ужин готовить. А заодно и завтрак. Куда же я пойду без туфель? Да ещё и вечером.
У мужчины сразу перестали болеть обожженные пальцы, а лицо…

Лицо расплылось в радостной улыбке. Он забыл немедленно про все неприятности этого вечера и стал помогать девушке по хозяйству.

На входе в кухню сидели лабрадор и кот по имени Глицерин. Пёс довольно улыбался во всю свою собачью морду, а кот…

Кот не знал, как ему реагировать. Он смотрел на оживлённо беседующую пару глазами, полными изумления. Все его старания пошли прахом. Но хмуриться у него не получалось. Девушка ему тоже нравилась.

- И подумаешь! - сказал он лабрадору. - Немножко ей в туфлЮ наделал. Может, я до песочка добежать не успел. Не велика цаца. Помоет.
Лабрадор добродушно ткнул его носом в бок.

- Твоё счастье, - сказал он, - что она не убежала, как другие.
И, подумав, добавил:

- Даже от такого вредно-паршивого кота польза получилась. Но если ты ей ещё раз в туфли кучу наложишь…
И лабрадор раскрыл пасть, показав Глицерину ряд страшных клыков.

- А я что? - сказал Глицерин. - Я ничего. Пусть себе. Я разве против? Будут вдвоём за мной ухаживать.
Он гордо вздёрнул хвост и распушил его, как елку. Потом запрыгнул на диван и принялся ждать, когда ужин будет готов.

А лабрадор всё сидел у входа в кухню и улыбался во всю свою довольную собачью морду.

- Какие у тебя животные дружные, - сказала девушка. - Любят друг друга и тебя.
Мужчина улыбнулся и сказал:

- Это я их люблю. А они мне отвечают взаимностью.
Ужинали вчетвером. Мужчина с девушкой за столом весело беседовали за едой, а под столом...

Глицерин ел большую котлету и жадно поглядывал на лабрадора, уплетавшего кашу с мясом.

- Ты не очень наворачивай, - предупредил он пса. - От такой каши могут плохие сны ночью сниться.
Лабрадор остановился на секунду и показал Глицерину улыбку, полную клыков.

Короче говоря, начиналась новая жизнь. И виновата во всём была туфлЯ. Или тУфля.

А может, и вредно-паршивый кот по имени Глицерин.

[Olexara]

В аэропорты возвращают курилки. Очень хорошо! Буду курить там спокойно, как и раньше. Спасибо вам, заботливые бюрократы.
Еще бы вернули свободный доступ в подъезды. Чтобы я мог как в молодости зайти в любой, без дурацких кодов и домофонов. Быстро по лестнице взбежать на последний этаж, оттуда на чердак и на крышу. Там смотреть на Москву, прихлебывая из горла дешевое вино. Кстати, вино это тоже верните, будьте добры. Не помню, как называлось, но стоило рубль с чем-то, полусухое. Продавалось в винном магазе в Столешниковом, кажется, на второй полке стояло. Так что и винный этот обратно верните.
Мы купим это вино, с красивой девчонкой, которая жила в Лялином переулке, мы с ней оба любили группу «А-ха» и целоваться на морозе. Так вот мы с ней заберемся на крышу, будем целоваться, пересчитывать высотки, говорить важно о будущем, новом альбоме Цоя и знать, что впереди у нас – самое лучшее. Да, Цоя нам тоже верните, пожалуйста. Целым и невредимым.
Верните мой кассетный плеер, который отняли на улице гопники, и еще верните мой фотоаппарат «Зенит», и чтоб там была заряжена новая пленка «Свема» 65 единиц, ведь мне еще столько надо снимать, я же обалдеть, как люблю фотографировать.
Верните моего дорого учителя истории, с которым я мог часами болтать в его сильно прокуренной комнате, так что наши идеи о мироустройстве уже будто материализовывались в табачном дыму.
Верните мою здоровую печень, мои густые волосы, которым завидовали однокурсницы, верните мое хорошее настроение по утрам, когда я врубал на полную рок-н-ролл в огромных колонках 35АС и смеялся непонятно чему. Верните зеленую тетрадь с глупыми моими стихами. Точнее, сама-то она где-то валяется – нет, верните мне желание эти глупые стихи писать. Про любовь, про ночь, про снег, про всякую такую фигню.
Верните мою юность, проклятые бюрократы, ну что вам так сложно?

/Алексей Беляков/

[Olexara]

"Открою секрет, - сказала мне однажды тренер по танцам. - Знаете, каких партнерш больше всего любят танцующие мужчины?" Я стала перечислять: техничных, красивых, послушных, быстро обучающихся, выносливых. Даже сказала - удобных, в смысле подходящих по размеру. Ну рост там, вес, фигура.
"Мимо! - ответила тренер. - Мужчины любят легких партнерш. Пусть она не очень технична, опытна, вынослива. Пусть она вообще крокодил с нестандартной фигурой. Но пусть она будет легкой - и ее будут ценить. И дело не в килограммах, вы понимаете?"
Я поняла. Легкая партнерша - та, с которой нет напряга. По разным причинам. Легкая партнерша танцует под любую музыку, какая есть, а не стонет: "О боже мой, я так устала от Гарделя!"
Легкая партнерша игрива и не бьется в падучей, если накосячил партнер. А если накосячила сама, не рвет на себе волосы, а просто улыбается партнеру в ухо: знаю-знаю.
Легкая партнерша не пробует паркет с брезгливой миной, а надевает туфли и весело притоптывает по выбившейся из строя паркетинке.
Не смотрится в зеркало каждую минуту, стараясь принять позу поэстетичнее.
Не закатывает истерик. Даже если устала, упала, кофе невкусный, день критический, потеряла сережку, порвала платье.
А сегодня я танцевала с мужчиной, который недавно учит аргентинское танго. И поняла, что такое - легкий партнер. Ну то есть преподаватели по определению - легкие, мне с ними танцевать - как летать. А тут - ученик. Знает не так много фигур. Опыт танцевания с другими партнершами (не с преподавателями) - почти нулевой.
Мы танцевали с ним впервые, не зная ни уровня танцевания друг друга, ни языка тела. Он волновался, старался, от усердия косячил.
И он - легкий партнер. Потому что я понимала все, что он собирался сделать. Я слышала его ведение. Не всегда его намерение удавалось нам чисто - в смысле техники, но я всегда знала, что мы делаем.
Легкий партнер - мужчина с ясными намерениями. Тот, кто знает "что?" и "зачем?". А вот "как?" - это дело наживное.
И это не только про танго....

Татьяна Петкова.

[Olexara]

Зажёванная тема

Дети боятся деликатесов. Сыр с плесенью сначала нюхают, потом тычут пальцем, будто дохлую лягушку. Это не капризы, а консерватизм. Ляля с детства любит рис и огурцы, Маша хранит верность колбасе и помидорам. Сам я адепт макаронной диеты. И все вместе мы избегаем встреч с французским сыром. Поэтому, наверное, нам его дарят.
Давным-давно, рассказывают они, в одной деревне под Булонью был голод. Сожрали даже стулья. И лишь кусочек сыра вдруг нашёлся под сараем. Он там месяц плесневел, чтобы спасти целую семью. С тех пор вся деревня его ест, и продаёт, и счастлива. Друзья-гурманы посетили это место, какой-нибудь Бельфор и привезли нам кусочек. Издалека, три тысячи километров. Порой приходилось жевать резиновый мячик, чтобы не сорваться и не съесть подарок. Теперь друзьям хочется увидеть, как мы онемеем от восторга или даже подерёмся за последние крошки. Они достают маленький вонючий пакетик. И говорят:
- Вот он, знаменитый блюманже-фромаге-де-шевре! (Помнить названия– не мой конёк)
Сам я умею выглядеть счастливым в любых ситуациях. А дети безжалостны. По их сморщенному носу видно, насколько этот король без трусов.

- Ну и ладно, нам больше достанется! – шутят гости, обиженно выпрямляя спины. Я тоже шучу, в утешение. Говорю что раньше боялся квартирных воров. Мало ли кто заберётся и овладеет мной против воли, пока я изящно склонился над посудомоечной машиной. Но с таким сыром можно склоняться над чем угодно. Если кто и залезет, то сразу вылезет. И, конечно, никто теперь не примет меня за свежего, аппетитного литератора.
Гостям не смешно. Они вспоминают вдруг что уже поздно и утюг не выключен, пора бежать. Через месяц они снова привезут сыр, потому что отходчивые.

У детей отличная мимика. Одним только носом они выражают шесть видов отвращения и все существительные от «Абажур» до «Ящур». Для сравнения, Бекназаров однажды не смог показать бровями простое «мясо». Дело было в Ницце, в ресторане. Официант-француз смотрел недоумённо. Тогда Бекназаров поднял себе нос пальцем. Получился смешной пятачок. Русский человек мгновенно узнал бы поросёночка. Француз же испугался нечистой силы. Потом был жаркий спор на пальцах. Казалось, двое глухих ищут в меню какие-то алгоритмы. Потом Александр сдался.
- Я опять забыл выучить французский! Сюрпрайз ас! - сказал он.
Слово «сюрприз» позволяло французу уйти и не вернуться. Но он филологически не тонок, принёс водку и всякое горячее.
- «Блюманже-а-натюрель!» - сказал официант и теперь мы точно знаем как по-французски не называется мясо. Так вот, бекназаровские брови жалко топчутся в углу, когда мои дети показывают носом пенку на каше.

А недавно нас пригласили в гастрономический ресторан. Место нервное, чреватое конфузами. Мы всё обсудили. Будет день рождения у Азы. Это очень красивая девушка, юрист, спорить с ней невозможно, обидеть стыдно. Договорились повзрослеть хотя бы на время обеда.
Дети, впрочем, и так взрослые. Ляля в понедельник выбегала из школы - следом мчался настоящий кавалер. Без шапки, насквозь весенний. Ляля кокетливо врезалась в шлагбаум, оглянулась изящно и вообще, «зубами дразня, хохотала». Юноша тоже врезался в шлагбаум, что означало «вместе навек». Взлети она в воздух, он прыгнул бы следом. На вид хулиган. Пялился на мою дочь как Мухтар на косточку. Возможно даже, на переменах он нюхает маркеры. Зовут Мелхиседеком, почему-то. Во вторник, в среду и в четверг выбегал он же, а в пятницу уже другой юноша скачет. Тоже без шапки. Спрашиваю:
- Где же Мельхиседек?
- Заболел – ответила Ляля с невозмутимостью взрослой женщины.
- А это кто?
- А это так… Андрюшка!..
Если у девушки два кавалера и более, я считаю, она должна уметь есть кору дуба и улыбаться при этом.

И вот, пришли в ресторан. Сидим такие воспитанные, готовые ко всему. Официантка рассказывает про куропаток в малине и облепихе. Потом признаётся с болью, что осётр и олени не дикие, а выращены в неволе. Для неё самой это удар. Зато мидии утром прилетели из Довиля, ещё ползают и бормочут. Морковный пирог будет с шоколадным муссом и сорбетом из кваса. В качестве аперитива сет из семи соусов и домашний хлеб с коноплёй. Соусами рисуют цветы на бумаге, потом облизывают с хлебом. Конопля помогает лизать бумагу непринуждённо.

Тут мы стали шептаться. Ляля спрашивает, нет ли у них риса с огурцами. Маша хотела бы отбивную с помидорами. Тоже шёпотом, чтобы никого не обидеть. Я признал, что настало время испытания оленем. А если принесут совсем непонятное, говорю, я вас спасу. Себе взял суп и перловку, съел. Потом помог Маше с уткой. Потом Ляле – с осетром. Потом были десерты, я всё выдержал. Молодец, в общем. Настоящий Винни-Пух. Спасибо, Аза, ты чудесный педагог!

P.S. Сам я готовлю плохо, но обильно. Мои сумки с едой огромны. Случайные коты, попав в их гравитационное поле, тащатся следом до самой машины. А дети думают, меня животные любят.

Слава Сэ

[Olexara]

Как надо любить себя

- Ты знаешь, Соня, я недавно сходила на очень модный тренинг. И меня там наконец-то научили, как надо правильно любить себя.
- И как же?
- О, это целая наука! Во-первых, если ты хорошо влюблённая в себя женщина, то никогда не стой под душем. Набери себе целую ванну воды, накидай туда розовых лепестков и лежи себе в плавающих лепестках - ты этого достойна!

- А дальше?
- Дальше не лежи в этой ванне просто так - намажь себе на морду самую дорогую маску, во-первых, станешь красавицей, а во-вторых - ты этого достойна!
- Серьезный подход…
- Таки а я о чём? Но и это ещё не всё! Сделай себе приятно по всем фронтам - включи себе в ванной музыку, наслаждайся - ты этого достойна!

- Шо-то у меня у меня уже мурашки по коже…
- Таки есть с чего, любить себя - это как торт испечь, замучаешься, пока всё сделаешь правильно!
- А ты умеешь печь торты, Лидуся?
- Я - нет, но мы сейчас за любовь к себе. Пришла я, значит, с этого тренинга и думаю - надо же всё сделать по науке, пока я ещё при памяти и ничего не забыла.

- Прямо сразу?
- Куда мне ждать, Соня, мне уже не вчера было сорок, ты же понимаешь, я слегка боюсь не успеть… Набрала я ванну воды - и тут вспомнила, шо я же не купила розы. С другой стороны, зачем я стану их покупать, ты же знаешь за эти розы, это же одни красители, химия и формальдегид, как бы они иначе так красиво стояли целый месяц в этом магазине!

- Проблема…
- Какая проблема, Соня, когда женщина решила любить себя как в последний раз! У меня на кухне есть чай каркаде - я и высыпала весь пакет в воду!

- Зачем?
- Затем, шо каркаде, между прочим, суданская роза! Только засушенная! Но лепестки! И если её можно пить, то уж, конечно, в ней можно купаться!
- В принципе, логично..
- Ещё бы! Мой первый муж был физик-атомщик, в чём - в чём, а в логике я понимаю! Поэтому открыла холодильник и нашла самое дорогое…
- Красную икру?
- Я думала за неё, но знаешь, она хреново держится на лице, скользкая, постоянно сползает.
- Таки по твоим словам я вижу, шо ты всё же попробовала?
- Да не об чем говорить, таки, слегка! Положила на бровях, она оттуда не падает. А остальное лицо намазала сметаной - дорогая же вещь, на рынке брала.
- По двести?
- По двести пятьдесят! Теперь ты понимаешь, как я себя люблю?

Тётя Соня взялась рукой за сердце:
- А дальше?
- А дальше я вспомнила за музыку. Компьютер в ванну не притащищь. Телефон жалко, вдруг в воду соскользнёт. Взяла радиоприёмник. Только он в ваной ловит плохо, крутила, крутила -везде треск, потом нашла всё-таки одну радиостанцию с песнями. “Раммштайн”, правда, пел, но разве это остановит женщину, которая собралась себя любить по полной программе?
Залезла я, значит, в ванну, там каркадэ уже заварился, плавает красивыми мягкими лепестками, я возлегла, как царица Савская, глаза закрыла, слушаю Раммштайн, вспоминаю юность…

- И шо там в юности?
- Да не успела я толком окунуться в юность, пришла наша Ирма, села под дверь и начала подвывать.
- Может, у неё музыкальный слух?
-Т оже вариант, кстати… Хотя я думаю, шо это она от зависти. Тоже ведь женщина, хоть и собачья, ей, наверное, тоже красивой жизни захотелось.

Тетя Соня кусала свой кулак, чтобы не рассмеяться.
-И ты вылезла из ванны?
-С чего бы вдруг? Я тут, на минуточку, собралась себя любить, а не за хурмой на рынок! Сделала радио погромче и лежу себе.
-А Ирма?
-Воет, зараза. Ну, меня так просто не возьмёшь! Она погромче - и я погромче. Она на октаву выше - и я у радио ручку кручу. Хорошо так получается, как в пятнадцать лет в деревенском клубе…

- Ох, представляю!
- Не представляешь! Лежу я, значит, вся такая красивая, распаренная, суданской розой пропитанная, молодею прямо на глазах, вспоминаю, как в первый целовалась и тут... вдруг…. На меня падает дверь!

-Какая дверь? Откуда?
-Обычная дверь. Под которой Ирма выла. Муж мой дорогой пришел с работы, хрен знает шо подумал, говорит, звал меня, а я не отзывалась, да и где бы я отозвалась, у меня тут Раммштайн старательно наяривает, я вся в воспоминаниях, а тут - здрасьте вам с кисточкой! Кстати, знаешь, Соня, видимо, Раммштайн как-то действует на мозг, шо все начинают молодость вспоминать. Потому шо мой муж под их музыку сразу вспомнил, шо он в десанте служил - и дверь вынес практически с одного удара!

-Хорош!
-А то! Я знала, за кого замуж выходить! А вот он не знал, шо его ждёт за дверью… В армии его к такому не готовили… Решил, шо я себе вены вскрыла, вода-то вся красная... Дверь выбитую в сторону откинул, чуть собаку не пришиб, радиоприёмник полетел следом, на колени передо мной упал, кричит - Лидочка, девочка моя, да зачем же ты так, да куплю я тебе те сережки, гори оно всё огнём!

-А ты?
-А я удивилась сначала, я уже и забыла, шо прошлый раз в ювелирном хотела сережки в виде клевера, а он тогда фыркнул и сказал “попозже как-нибудь”, но тут сориентировалась быстро, встала так грациозно из ванной всем своим роскошным телом не скажу пятьдесят какого размера и говорю - “хорошо бы ещё и колечко!”

-А муж?
-Не выдержал красоты момента. Упал, за сердце схватился. Пришлось его срочно корвалолом отпаивать. Хорошо, шо до “скорой” дело не дошло.
-Ого!

-Вот тебе и “ого”. Правду на тренинге сказали - влюблённая в себя женщина это страшная сила! Видишь, я себя любила минут двадцать всего, а муж уже столько подвигов совершил! Дверь выбил, собаке на хвост наступил, радиоприёмник разбил вдребезги!
-И сережки купил?

-Нет, сережки пока не купил. Сама понимаешь, непредвиденные расходы, ремонт в ванной. Зато какая ночь у нас сегодня была! Жарче, чем в молодости на сеновале!

[Olexara]

-Моня, иди кушать, Моня! Смотри какой супчик! Это же не курочка, это павлин! Этот супчик надо кушать с закрытыми глазами и представлять, что ты у боженьки на облачке! Моня, кушай супчик, кушай!
Цейтл Амшелевна звала меня Моней. Странная женщина со странным именем. Мне было семь лет, я очень старался выговаривать ее имя правильно. Цейтл, Цейтл. Бабушка говорила, что это означает "принцесса".
Я не верил. Ну, какая же Цейтл Амшелевна принцесса? Маленькая, слегка сгорбленная, с морщинистым, как печеное яблоко, лицом. И руки. Длинные пальцы с узловатыми суставами. Причем на левой луке не хватало указательного пальца. Это было жутковато.
Цейто Амшелевна, бабушкина соседка по коммуналке, вызывала у меня двоякое чувство. С одной стороны, она была жутковата, а с другой стороны любила меня не меньше моей бабушки.
Когда я приходил, ее тонкогубый рот расплывался в улыбке. И она звала меня Моней.
Много раз я говорил ей, тщательно выговаривая ее имя:
-Цейтл Ам-ше-лев-на, я не Моня!
Но она, словно не слышала:
-Моня, котлетка! Возьми котлетку! Я тебе говорю, Моня, такую котлетку не кушал даже английский лорд! А уж кушал такое, что не дай бог! Кушай котлетку, Моня, кушай!
-Я не Моня!- повторял я. Но было бесполезно.
Однажды, мне было уже лет десять, и имя Цейтл Амшелевны я научился говорить бегло и уверенно, я после школы заглянул к бабушке.
Двери в квартире запирались редко, времена были такие. Поэтому, я вошел в квартиру и сразу услышал из кухни:
-Моня! Я тебя видела в окно, чтоб ты мне был здоров! Рахиль скоро придет, она пошла в молочную, иди я тебе пока компотика налью!
Мою бабушку действительно звали Рахиль. Но все ее звали на русский манер Раиса. Все, кроме Цейтл Амшелевны. А "молочной" она называла магазин "Молоко" в квартале от дома.
Я зашел, сел за стол. Цейтл Амшелевна налила кружку компота, придвинула ко мне:
-Ой, Моня, это не компот, это нектар! Это же сдохнуть можно, что за компот! Чтоб ты мне был здоров, Моня, пей компотик, тьфу на тебя!

Я сделал глоток. Компот был вкусным. Я уже давно не говорил ей, что я не Моня, привык. Но в тот раз почему-то спросил:
-Цейтл Амшелевна, а почему вы зовете меня Моней? Я знаю, что вы мне никогда не отвечаете, но просто интересно.
Цейтл Амшелевна неожиданно посмотрела на меня. Знаете, взгляд это очень мощная штука. По нему можно многое узнать, иногда даже слов не надо. Она посмотрела на меня именно так. Насквозь, как рентген.
Цейтл Амшелевна выключила конфорку на плите, положила тряпку на стол и села на табурет рядом:
-Ну, что ты пристал ко мне, Моня? Ты что, думаешь, что я совсем сумасшедшая старуха и не знаю, что ты не Моня? А, Моня?
Я молчал.
-Я знаю, что ты не Моня, деточка. Ты пей, пей компотик. Был у меня сынок Моня. Похож на тебя. Немного.
Сынок? Я не мог такого представить! Эта сутулая старуха с испещренным глубокими морщинами лицом была чей-то мамой?! Ее даже с моей бабушкой не сравнить! Хотя моей бабушке много лет, но она другая! Она вполне могла быть мамой. Собственно, она и была мамой моей мамы...Но Цейто Амшелевна? Вот так сюрприз!
-У вас был сын?- недоверчиво переспросил я.
-Был сын, Моня. Его звали Моня. А потом его не стало.
-А что с ним случилось?
-Ай, я тебя умоляю, не делай мне голову на девятом месяце! Что могло стать с ребенком, когда кругом эвакуация и холера? Умер мой Моня. А другого нет. Но есть ты, деточка, тебе что, жалко, чтобы старуха Цейтл иногда звала тебя Моней?
-Нет, не жалко. Просто....
-Ай, перестань. Когда я зову тебя Моней, мне кажется, что ты это он. И мне хорошо. Вкусный компотик?
-Вкусный...
-Ну, таки хорошо! Тебе хорошо пить компотик, а мне хорошо, что ты немножечко Моня. И никому от этого не плохо.
-Цейтл Амшелевна, знаете...Я больше не буду спрашивать вас почему вы зовете меня Моней.
-Так что спрашивать, когда я тебе и так сказала!
-А он правда был похож на меня? У вас есть фотография?
-Нет у меня никакой фотОграфии, Моня. Фотографии нужны, чтобы плакать. Смотреть на них и плакать. А я не плачу. Я никогда не плачу, Моня. Я живу. Ты пей компотик, пей Моня. Может из-за этого компота меня господь и хочет, чтобы я жила. А кто я такая, чтобы спорить с Богом?..

Автор: Александр Гутин

[Olexara]

Моя кузина Ира работала на Кипре официанткой. Вернулась, поскольку в неё влюбился хозяин ресторана, утончённый богач Антонио, а это (читайте внимательно!) не входило в её планы. То есть, он моложе её, холост с самого рождения и образован. С точки зрения женской гордости выйти за такое невозможно, ведь что подумают люди. Хотя я знаю тут пару мужчин, они бы такой шанс не упустили.
Ирина бросает Кипр. Возвращается домой. Дома на второе сосиски, купаться в море мешают льдины, а трамвайных контролёров боятся даже вурдалаки и бегемоты. Такое женское решение называется в народе: «Хозяйка своей судьбы».
Антонио прислал письмо с предложением всего, что смог наскрести — рука, сердце, ресторан. И по мелочи — тёплое море, безвизовый въезд на многие курорты.
«Ни за что не соглашусь, ведь я же я не дура!» — подумала про себя Ирина, чем навсегда убила любые наши допущения о женской логике.
Антонио прислал ещё письмо, там было больше страниц и в трёх местах зияли дырки от слёз, обугленные по краям. Она опять не ответила, потому что ходить замуж без любви ей не велела великая русская литература. За одно это, я считаю, Тургенева стоило бы защекотать до творческого паралича.
Тогда Антонио сам приехал. Загорелый, синеглазый, с волосатыми ногами. Подарил тёще цветы, назвал мамой. Хитрый чёрт, я считаю.
Ира сказала:
— Послушай, Антонио, ты милый, но выйти за тебя я никак не могу. На вот тебе борща. Поешь и езжай назад.
И дала ему ложку.
Послушайте, девочки, я много повидал, если богатый киприот просит у вас жениться, не пытайтесь его отвлечь борщём. Это раздражает.
Антонио встал из-за стола и сделал такое, за что можно навек простить мужчинам их патологически волосатые ноги. Он швырнул ложку в окно (попал!) и заплакал. И сказал что не есть приехал, а за невестой. И медленно так, рыдая, побрёл к выходу. А у гордых женщин нашего рода совершенно нет иммунитета против рыдающих богачей. Их глупое женское сердце, вопреки себе, всё ревущее жалеет.
«Да пошло оно всё в жопу, выйду замуж по расчёту», — решила про себя Ирина. И я опять не понимаю, как относиться к женской логике.
Дальше в сюжете следуют сопли с сахаром, я этого терпеть не могу.
Это был единственный случай, когда абстрактный мужчина переубедил женщину нашего рода. И, наверное, последний. У меня теперь есть родня на Кипре. Моя тётка ездила, говорит, Ирка сама руководит рестораном, учится бросать в окно ложки, но ещё ни разу не попала. В народе это состояние называется: «Счастливая дура».
Слава Сэ

[Tati Tishmann]

Включает утром Виталий в сарае пилораму, трудится.

В это время около выхода заземления из земли начинают вылезать червяки. Куры решают пообедать и получают конкретно по ногам и начиная в этом винить соседнюю курицу - затевают драку с воплями.

Петух это видит и думает, зашёл соседский петух и начинает искать конкурента, безуспешно и громко вопя.

Собакен видит и решает, что кто-то напал на ферму и тоже получает током по ногам, клювами от кур и петуха. Переволнованные куры несутся тут же.

Виталий заканчивает работу на пилораме, всё выключил.

Черви прячутся в грунт, куры разбредаются по огороду, петя взлетел на забор, собакен в будке.

Хозяин выходит из сарая, подбирая 5-6 яиц:
- О! Ща омлетик забацаю!