Непростые истории знаменитых людей

[Olexara]

Очень редкая фотография.
Первокурсники ЛГИТМИКа: в центре Андрей Краско, в лисьей шапке Александры Яковлевой, рядом с ним Валерий Кухарешин, и внизу Игорь Скляр.

[Olexara]

Поздней осенью 1993 года Мкртчян вернулся из Парижа, где местные эскулапы безуспешно пытались вылечить его душевнобольного сына. На родине Фрунзе ждала еще одна страшная весть – на днях похоронили его лучшего друга, народного артиста Армении Азада Шеренца. С горя Мкртчян запил. На этой почве угодил в больницу, где у него случилась клиническая смерть. Пять минут врачи боролись за его жизнь и сумели-таки вернуть актера с того света. Вскоре после этого Мкртчяна навестил в больнице его приятель журналист В. Алоян, которому актер рассказал следующее:

«Я вернулся с того света. Если бы ты знал, что там за место… Самое роскошное путешествие в моей жизни. Все остальные путешествия – ничто. Все остальные места – обычные пошлые населенные пункты. Тяготы, боль, нелепости… Теперь я знаю, что такое счастье. Какой у него вкус, цвет… Потусторонний мир – это такое неописуемое место. Такой покой, такая легкость… Ни крови, ни кожи, ни тела. Свет и счастье. Ада нет. Блеф, выдумка. Придумали, чтобы людей пугать… Моя жена говорит, что тело у меня было в жутком виде, лицо помертвело, посинело, глаза куда-то закатились. А я был счастлив… И весь в сиянии… То трепетное счастье, которое было в лучезарном сиянии, я никогда не испытывал в этой жизни. И так легко уходить. А я всегда думал: чего это умирающие не сопротивляются. Я там мало пробыл. Какой-то миг. Неописуемый лучезарный миг, длившийся вечность…

Я испытал огромное, незнакомое счастье, необъяснимое состояние. Чем измеряется счастье здесь? Овациями? Видишь, тому досталось меньше аплодисментов, чем мне. Пускай лопается. Чушь! Пустое постыдное чувство. То счастье космическое, несравнимое. Жаль, не успел, сразу вернулся. Как советский турист в годы «железного занавеса». Тем не менее поблагодарил врачей за то, что вернули. Но, между нами, как увидел дымящуюся трубу завода, пожалел, что вернулся…».

После этого интервью Мкртчян прожил всего несколько недель.

/Раззаков Федор, "Как уходили кумиры"/

[Olexara]

Он основатель Duty Free.
Ему 90 лет, он нажил состояние в 7,5 миллиарда долларов. При этом не имеет машины, летает эконом-классом, живет в съемной квартире. Чак Фини носит электронные часы за 15 баксов и мятую рубашку. На исторической родине, в Ирландии, его запросто примут за американского туриста. Ресторанам он предпочитает закусочные, портным — магазины ширпотреба, он пользуется метро или такси.
Можно было бы назвать его скупердяем, трясущимся над каждой копейкой, если бы не тот факт, что за последние 30 лет он отдал на благотворительность более 6 миллиардов долларов. Эти деньги были потрачены на образование, здравоохранение, науку, содержание домов престарелых в США, Вьетнаме, Австралии, Южной Африке, в Ирландии, на Бермудских островах.
Причем, этого экстравагантного богача не интересуют не только деньги, но и слава: раздавая свои миллиарды, он старался остаться в тени, и первые 15 лет проделывал это довольно успешно, т.к. никто не догадывался о его благотворительной деятельности. Потом последовало «разоблачение», хотя и после этого Фини вел себя очень скромно. Например, известно, что вплоть до 2012 года он дал не больше 5 интервью.
Чак Фини – удивительный человек. Начав свой бизнес с самых низов, он смог за несколько лет сколотить компанию из 200 сотрудников в 27 странах. Его доходы увеличивались с огромной скоростью, хотя большая их часть тут же уходила его благотворительному фонду The Atlantic Philanthropies.
«Я убедился, что куда больше удовольствия получаешь, когда отдаешь деньги и видишь, как благодаря им что-то появляется, например госпиталь. Это же логично — вкладывать деньги в добрые дела, а не класть на счет в банке и позволять накапливаться и накапливаться», — рассказывает Фини.

[Olexara]

СОЛДАТ ТРЁХ ИМПЕРАТОРОВ,

Василий Николаевич Кочетков (1785–1892), «солдат трех императоров», прожил 107 лет.
80 из 107 лет Василий Кочетков был на действительной службе.
Мундир Кочеткова был уникален: на его погонах сплелись вензеля трех императоров, которым присягал старый служака. На рукаве мундира в восемь рядов шли золотые и серебряные нашивки за выслугу и отличия, а на шее и груди едва умещались 23 креста и медали.

На Шипке Кочетков от взрыва бомбы лишился левой ноги. Он выжил и еще послужил в лейб-гвардии конно-артиллерийской бригаде. Умер Василий Николаевич Кочетков 31 мая 1892 года в Выборге.

Петербургский художник П. Ф. Борель сделал гравюру с фотографического портрета Кочеткова. Снят Василий Николаевич за 11 дней до кончины. Сидит столетний воин в гвардейском мундире, упершись правой рукой в колено, со спокойным достоинством. Меж пальцев левой руки торчит самокрутка, набитая, я думаю, не слабым самосадом. 23 креста и медали значатся в наградном листе Василия Кочеткова. На левом рукаве темного мундира восемь полос из золота и серебра -нашивки за отличия в службе. Служил в четырех родах войск. Дрался в пехоте, кавалерии, был отважным артиллеристом, сметливым сапером. Все сухопутные рода войск он воплотил в себе.

[Olexara]

С самой великой в мире виолончелью я встретился в 1956 году, в Америке...

По–моему, я был третьим советским артистом, появившимся там после революции.
Я играл в Нью–Йорке, в небольшом зале, знали меня мало, было немного народу, зато все виолончелисты Нью–Йорка пришли на этот концерт, а потом — за кулисы..
И пришел с ними один милый человек, Джером Ворбург, банкир и страшный любитель виолончельной музыки. И вот он спросил:

— Слава, хочешь взглянуть на Страдивари «Дюпор»?...

И тут меня затрясло. Дело в том, что все великие инструменты имеют имена. Обычно это имена великих музыкантов, которым они принадлежали. Однажды Дюпор играл в Тюильри императору Наполеону. И Наполеону так понравилось, что он сказал Дюпору:

— "Дайте–ка мне вашу виолончель, хочу попробовать сам"... Взял, уселся, и тут раздался истошный крик Дюпора. Дело в том, что у Наполеона на сапогах были шпоры. Но — поздно. Одной шпорой он уже процарапал виолончель...

Вот эту легендарную вещь с царапиной Наполеона мне и предлагалось посмотреть.
Ночь я не спал. Я думал об этой виолончели. Я понимал, что, поскольку никогда не буду ею обладать, может, не стоит и встречаться, но соблазн был велик, человек слаб. Наутро я отправился на свидание с ней. И мне ее показали...

Я попросил разрешения до нее дотронуться. И мне разрешили, а жена Ворбурга сделала «полароидный» снимок этого касания. Я коснулся мифа. И повез в Москву снимок — доказательство... Из Москвы меня вышибли 26 мая 1974 года. Все отобрав на таможне...

— Это же мои награды, — сказал я таможеннику, сгребавшему конкурсные медали, значок лауреата Сталинской премии.
— Это, гражданин Ростропович, — отвечал таможенник, — награды не ваши, а государственные...
— Но вот и международные награды, и они не из латуни, из золота...
— А это — ценные металлы, которые вы хотите вывезти за границу!...

Мне оставили только собаку Кузю. А в Англии бедного Кузю сразу схватили и бросили за решетку. В карантин. На полгода. И мне, самому оставшемуся без гроша, ничего не оставалось, как страдальца навещать и носить ему передачи...

Спасли друзья. Вдруг позвонил дядя Марк, Марк Шагал, и сказал:
— 10–го сентября открывается моя мозаика в Первом американском банке в Чикаго. Не смог бы ты сыграть на этом открытии Баха?...
Ну, я же не мог отказать дяде Марку. Взял аванс, прилетел в Чикаго, зашёл в гостиничный номер, услышал телефонный звонок, поднял трубку и услышал женский голос:

— Слава, может быть, вы меня не вспомните, я вдова Джерри Ворбурга. Он умер два года назад и перед смертью сказал: "Предложи нашу виолончель Ростроповичу. Если он ее не купит, пусть она навсегда останется в нашей семье"... Я знаю, купить ее вы не сможете, но звоню, выполняя последнюю волю мужа»...

Я покрылся мурашками от наглости и сказал:
— У вас единственный шанс безукоризненно выполнить волю вашего покойного мужа — немедленно прислать мне эту виолончель...

Вдова глубоко вздохнула:
— Хорошо, я сейчас посмотрю расписание самолетов и, если успею, пришлю ее вам...

И перед самым началом концерта распахнулась дверь, за ней стоял человек, держа в руках Страдивари «Дюпор». Я взял за горло это сокровище и на подгибающихся ногах отправился играть. В маленьком зале, у камина, я играл Третью сюиту Баха, все плыло у меня перед глазами, в руках моих пела моя виолончель...

Моя, потому что у меня был друг, Пауль Сахер, в Швейцарии. Я поехал к нему на другой же день и сказал:
— Ты можешь составить счастье моей жизни?...
Он спросил:
— Сколько?
И тут же выписал чек. А оформлена была покупка за один доллар. Так принято, когда продается вещь, не имеющая цены... И даже те деньги, которые я заплатил, — ничто, этот инструмент — достояние человечества. А я на нем играю....

С некоторых пор я не могу понять, где мы с ней разъединены. У меня есть портрет, сделанный замечательным художником Гликманом, он живет в Германии, ему за восемьдесят сейчас. На портрете виолончель стала таким красным пятном у меня на животе, вроде вскрытой брюшины...

И в самом деле, я ощущаю ее теперь так, как певец ощущает свои голосовые связки... Никакого затруднения при воспроизведении звуков. Она перестала быть
инструментом...

© Мстислав Ростропович

[Olexara]

Неизвестно, стал бы Самуил Маршак детским писателем, если бы не революция 1917 года, но, несомненно, что она и последовавшие за ней события сыграли решающую роль в определении творческого кредо классика детской литературы. И, увы, трагические личные обстоятельства.

Многие поколения предков будущего писателя были раввинами. Даже фамилия «Маршак» является акронимом, означающим «Наш учитель рабби Аарон Шмуэль Кайдановер» (ивр. מהרש"ק‏), и принадлежит потомкам этого известного раввина и талмудиста (1624—1676). Но Яков Миронович Маршак выбрал для себя техническую карьеру. Он не имел высшего образования, но имел несколько изобретений в отрасли мыловарения, и в поисках лучшего места очень часто менял место жительства. В конце XIX-начале XX века в Российской империи имел место настоящий промышленный бум, строились новые химические производства, на которых требовались хорошие специалисты. После работы на нескольких периферийных предприятиях Яков Миронович смог устроиться на столичном, но сына Сёму с собой в Санкт-Петербург не взял.

Причиной тому была невозможность зачисления в столичные учебные заведения для еврейского мальчика. И поскольку Маршак-старший, одаренный от природы человек, владевший несколькими языками, считал образование обязательным и необходимым, в семье приняли решение, что юный Самуил продолжить учиться в Осторожской гимназии (Воронежская обл.) под опекой дяди, местного зубного врача.

Самуил Яковлевич утверждал, что начал сочинять стихи раньше, чем научился читать и писать. А освоил он грамоту в 4 года. Родители мальчика не сомневались, что в их семье растет литературный гений, и очень скоро их мнение разделили очень сведущие в данном предмете эксперты.

В детстве Маршак сочинял стихи и поэмы, хорошие и очень хорошие, исписывая огромное количество тетрадей. И, конечно, когда приезжал летом к родителям в Санкт-Петербург, это занятие не прекращал. Одна из тетрадей со стихами попала в руки влиятельного художественного и музыкального критика Владимира Васильевича Стасова, и он оценил автора только одним словом – гений. Стасов добился зачисления подростка в 3-ю Санкт-Петербургскую гимназию, одну из старейших и лучших в городе, где юный поэт мог совершенствоваться в словесности под руководством квалифицированных наставников.

Стасов был уверен в блестящем будущем начинающего поэта и старался ему помочь не только словом, но и делом. Он ездил к Толстому, чтобы почитать великому писателю стихи Маршака, он представил юное дарование Горькому, оценившему талант еврейского парнишки очень высоко. И когда у Самуила появились признаки туберкулеза, «пролетарский писатель» предложил ему поправить здоровье в Ялте и пожить в доме Екатерины Павловны Пешковой, своей жены.

В Ялту 17-летний Маршак приехал в 1904 году, здесь же наблюдал через год революционные события, весьма отстраненно, увлеченный другой идеологией, а еще через год вернулся в Санкт-Петербург. Конечно, он окреп, к тому же, Екатерина Павловна, оскорбленная уходом мужа к актрисе Марии Андреевой, уехала за границу.

Окреп Маршак и физически, и творчески, подготовив к выходу первый сборник стихов, изданный в 1907 году. Назывался он «Сиониды» и был посвящен еврейской тематике, что четко обозначало сионистские взгляды молодого поэта. Одно из стихотворений было написано на смерть Теодора Герцля, основоположника идеологии политического сионизма, сборник также включал несколько произведений Хаима Бялика в переводе Маршака с идиш и иврита.

Чего уж там, молодой Маршак оказался в нужное время в нужном месте. Санкт-Петербург «серебряного века» бурлил, поэзия была в моде и будоражила умы, публика обожала литераторов, богемные вечеринки были нормой жизни для представителей творческого цеха. Маршак писал, публиковался и работал внештатным автором для нескольких журналов и газет, включая суперпопулярный «Сатирикон», изучал английский. Блок и Ахматова ставили его поэтический дар выше собственного. От будущего хотелось ждать только хорошего.

И не напрасно. В 1911 году благодаря редакционному заданию «Всеобщей газеты» и «Синего журнала» у Самуила появляется возможность попутешествовать по Ближнему Востоку с посещением Турции, Сирии и Палестины. Воодушевленный, в кают-кампании теплохода, отправившегося из Одессы, он читал свои стихи, чем покорил сердце одной из пассажирок – Софьи Мильвидской, наверное, самой красивой и самой умной девушки на корабле. Конечно, Самуил влюбился в нее с первого взгляда. Софья училась на химическом факультете женских политехнических курсов, была рассудительной и амбициозной, и при этом романтичной и увлекающейся. Они вместе восхищались вечным городом Иерусалимом и энтузиазмом разномастных переселенцев, съехавшихся со всего мира на историческую родину.

Под впечатлением от поездки Маршак создал сборник лирических стихов «Палестина», который был очень популярным в свое время. И одним из лучших в творчестве поэта, ведь он был влюблен. Самуил и Софья поженились через год после знакомства, и это был точно брак, созданный на небесах. А еще через год молодые люди отбывают на «Туманный Альбион», где глава семейства учился на филологическом факультете Лондонского университета (University of London), а его красавица-жена – на химическом. В Англии у пары родила дочь Натанаэль.

Маршак, с его феноменальными лингвистическими способностями и исследовательским азартом, чуть ли не пешком исходил английские провинциальные графства, изучая местный фольклор, также он очень интересовался детской литературой, ведь Великобритания была первой страной, в которой данный вид литературы утвердился, как самостоятельный жанр. Казалось, жизнь улыбается поэту. Но…

Натанаэль погибла через полтора года. Принимая гостей, во всеобщей толчее и суете, родители не заметили, как малышка опрокинула на себя самовар с кипятком. Много лет спустя Маршак говорил, что ни он, ни его жена так и не смогли оправиться от этого удара.

Они вернулись в Россию после начала Первой Мировой войны. Вскоре появился на свет сын Эммануэль, утешение и радость для родителей. Но для Маршаков забота о детях стала частью жизни и за пределами семьи. Супруги вели активную деятельность в помощь детям беженцев, а после октябрьских событий Маршак, работая сотрудником подотдела дошкольного воспитания губернского отдела народного образования Петрозаводска, сознательно вызвался курировать детскую колонию.

Но, видимо, поведение и политика новой власти не слишком понравились поэту, потому что он с семьей перемещается в Екатеринодар (нынешний Краснодар), где в газете «Утро Юга» пишет антибольшевистские фельетоны под псевдонимом «Доктор Фрикен». Маршак даже успел издать в 1919 году под этим же псевдонимом сборник «Сатиры и эпиграммы» и наверняка похвалил себя за предусмотрительность, когда город заняли «красные».

Пришлось перестраиваться. Самуил Яковлевич выбрал для своего ситуативного продвижения поприще аполитичное и близкое сердцу. Он создал детский театр, для которого сам писал пьесы, а зарабатывал на жизнь преподаванием английского языка в Кубанском университете. Семья увеличилась, родился второй сын – Яков.

Подвижничество Маршака было высоко оценено Луначарским, и он пригласил драматурга и организатора применить свой опыт в столице. После чего бывший поэт-сионист полностью концентрируется на детской литературе. В 1923 году было издано несколько его книг, включая «Детки в клетке» и «Дом, который построил Джек», дальше – больше.

Маршак достиг беспримерных успехов – четыре Сталинских премии и одна Ленинская, миллионные тиражи книг, член Правления союза писателей СССР, основатель нескольких журналов, руководитель нескольких издательств. В 1937 году созданное им в Ленинграде детское издательство было разгромлено, лучшие его авторы – Александр Введенский, Николай Заболоцкий, Даниил Хармс – репрессированы. Маршака судьба уберегла.

Но чуть позже его постиг новый личный удар. В 1943 году сын Яша, красивый, нежный, поэтичный юноша, умер от туберкулеза. Свою боль Самуил Яковлевич излил в переводах сонетов Шекспира, баллад Роберта Бернса, стихов Уильяма Блейка, Джона Китса, Редьярда Киплинга, Роберта Стивенсона и даже Мао Цзэдуна.

А через десять лет ушла и жена. Они прожили вместе 42 года, разделяя радости и горести, вторых – больше, и, как заметил друг поэта выдающийся физиолог Александр Дмитриевич Сперанский, "тем, что Маршак осуществился Маршаком, мы обязаны Софии Михайловне".

«Колышутся тихо цветы на могиле

От легкой воздушной струи.

И в каждом качанье негнущихся лилий

Я вижу движенья твои.

Порою печальна, подчас безутешна,

Была ты чужда суеты

И двигалась стройно, неслышно, неспешно,

Как строгие эти цветы», -

написал посмертное стихотворение Маршак. В его жизни осталась только работа, которой он посвятил себя без остатка. Буквально. Последнюю пьесу поэт, переводчик, драматург дописывал в свой последний день.

[Olexara]

Государство погибает тогда, когда его граждане не могут отличать хороших людей от дурных.

***
Добродетель проявляется в поступках и не нуждается ни в обилии слов, ни в обилии знаний.

***
Самая нужная наука - это наука забывать ненужное.

Антисфен

[Olexara]

__________________________________________________ _____________________________

[Olexara]

__________________________________________________ ______________

[Olexara]

Безнаказанность — величайшее поощрение преступления.

© Марк Туллий Цицерон, 210 цитат

[Olexara]

__________________________________________________ ____________________

[Olexara]

Моника Беллуччи. Женщина - красавица!
__________________________________________________ ____________

[Olexara]

Еврейская семья Карнофски, иммигрировавшая из Литвы в США, пожалела 7-летнего мальчика и привела его в свой дом. Изначально ему была дана работа по дому, чтобы накормить этого голодного ребенка. Там он остался и ночевал в этом еврейском семейном доме, где впервые в жизни к нему относились с добротой и нежностью.
Когда он ложился спать, миссис Карновски пела ему русскую колыбельную, которую он пел вместе с ней.
Позже он научился петь и играть несколько русских и еврейских песен. Со временем этот мальчик стал приемным сыном этой семьи.
Карнофски дали ему денег на покупку его первого музыкального инструмента, как это было принято в еврейских семьях. Они искренне восхищались его музыкальным талантом.
Позже, когда он стал профессиональным музыкантом и композитором, он использовал эти еврейские мелодии в таких композициях, как «Больница Святого Иакова» и «Иди вниз, Моисей».
Маленький черный мальчик вырос и написал книгу об этой еврейской семье, которая усыновила его в 1907 году. И с гордостью свободно говорил на идиш.
В память об этой семье и до конца своей жизни он носил звезду Давида и говорил, что в этой семье он научился «жить настоящей жизнью и решимостью».
Этого маленького мальчика звали Луи Армстронг.

[Olexara]

Настоящее призвание к ней пришло поздно - в 50 лет. Без Евгении Ханаевой трудно представить такие картины, как "По семейным обстоятельствам", "Розыгрыш", "Москва слезам не верит". Эксцентричная, властная, порой скандальная, актриса оставалась трогательной и ранимой по другую сторону экрана. И невероятно противоречивой... Судьба Евгении Никандровной была загадкой даже для тех, кто считал себя ее близкими людьми. Однажды она решилась на отчаянный шаг - ушла из семьи в свою последнюю и безнадежную любовь. Ушла, оставив любящего мужа и единственного сына... И никому не известно, какие бури не утихали тогда в душе талантливой актрисы...

Актерский путь Жени Ханаевой, можно сказать, был предначертан судьбой. Отец будущей артистки - Никандр Ханаев, был ведущим солистом Большого театра, который с детства водил дочь на свои спектакли, знакомил с известнейшими артистами.

"Женя, помни одно: с твоей внешностью на героинь можешь не рассчитывать", - твердили в один голос преподаватели театрального института, в котором училась Ханаева.

Девушка не обижалась. Она понимала, что ее внешние данные далеки от идеальных и свято верила, что звездный час - не за горами. А как же иначе? Женя была талантливой, всесторонне образованной, прекрасно пела и танцевала

Поначалу ей и вправду пришлось очень трудно. МХАТ, в котором актриса служила, не отвечал ей взаимностью. Роли не сыпались как из рога изобилия, зато каждой новой работе Евгения радовалась как ребенок. Все поменялось в 1970 году, когда руководство театром взял на себя Олег Ефремов. Он увидел в артистке харизму, талант и позволил ей с лихвой наверстать упущенное.

Несмотря на нестандартную внешность, Женечка Ханаева пользовалась успехом у коллег-мужчин. Добрая, отзывчивая, этакая хохотушка-веселушка, она и сама была невероятно влюбчивой. На одной из новогодних вечеринок актриса познакомилась с сыном главного бухгалтера МХАТа Анатолием Успенским. Молодому человеку пришлось очень постараться, чтобы завоевать сердце девушки. Он дарил ей огромные букеты цветов, доставал дефицитные французские духи. Парню пришлось подрабатывать в котельной, чтобы заработать на подарки для любимой. Когда стало очевидно, что Анатолий настроен более чем серьезно, девушка ответила согласием на его предложение. Они расписались, а в 1953 году в семье родился сын Владимир.

Актриса никогда не делилась с коллегами своими переживаниями, многие из них даже не догадывались о том, что происходило в ее судьбе. А она мучительно искала свой путь в жизни. Замужество и материнство, увы, не приносило ей долгожданного счастья. Поэтому, когда к Евгении пришла запоздалая любовь, она бросилась в новые отношения, как в омут с головой.

Избранником актрисы стал 47-летний Лев Иванов, которого к тому времени приняли в труппу МХАТ

У артиста тоже была семья, правда жена страдала психическим заболеванием и была прикована к постели. Поэтому он так и не нашел в себе силы оставить супругу. Зато Евгения решилась на развод, понимая, что может навсегда потерять любовь и доверие сына-девятиклассника.

"Она ушла из дома не попрощавшись, - скажет позже повзрослевший Владимир. - У мамы случилась страсть. Но это не умаляет моих в целом положительных чувств к ней. Что делать - так сложилась жизнь...

С того самого дня, как из жизни 14-летнего мальчика ушла мать, близкими для него людьми стали отец, бабушки и дедушки. Актриса не звонила, не просила о встречах. Казалось, она просто вычеркнула из жизни свою семью. Сын видел маму только на экране и не понимал причин, почему она отказывается с ним общаться. Ханаева часто играла матерей - ревнивых, эксцентричных, но всегда любящих.
А единственного наследника оставила без материнской любви.

Она ушла из семьи, так как не могла, не желала вести двойную жизнь и лгать близким людям. Евгения действительно полюбила. Она чувствовала себя по-настоящему счастливой, несмотря на то, что Лев Иванов по-прежнему не был свободен.

Сын и мать встретились лишь через 17 лет, после того, как она ушла. В 1987 году, Евгения Ханаева - страстная любительница вождения и быстрой езды, не справилась с управлением и машину занесло. Вроде осталась цела, но случилась травма позвоночника, на фоне которой развилась опухоль мозга. Головные боли были невыносимые. Медики предложили операцию, честно предупредив - результат непредсказуем. Актриса согласилась и попросила дать ей время перед операцией. Это время ей нужно было для одного-единственный звонка - сыну.

Владимир выслушал мать и приехал. Но побыть с ней рядом у него оставалось всего 10 дней. Евгения Ханаева так и не пришла в сознание после операции...

[Olexara]

Расстались мы, Но твой портрет
Я на груди своей храню,
Как бледный призрак лучших лет,
Он душу радует мою.
И, новым преданный страстям,
Я разлюбить его не мог.
Так, храм, оставленный -
Всё храм,
Кумир поверженный -
Всё Бог ...

М. Ю. Лермонтов



"Расстались мы..." - одно из стихотворений Михаила Лермонтова из цикла любовной лирики. Влюблённый пятнадцатилетний юноша через четыре дня знакомства признался в любви молодой девушке Екатерине Сушковой. Но девушка не восприняла серьёзно чувства поэта. Через пять лет им вновь было суждено встретиться. Девушка с теплотой отзывалась о поэте, но отношения между ними так и не сложились.
У Лермонтова были и другие женщины, но эту юношескую любовь он хранил в своём сердце до конца своих дней. Поэт вспоминает Екатерину, глядя на портрет и строка вырывается из груди: "Он душу радует мою... "
Любовь Лермонтова к Сушковой была лучшей в его жизни.