ПОЗИТИВ! Заходите пообщаться!

[Tati Tishmann]

А ну-ка быстро, всем украшать окна!



------------------------------------------------------

[Olexara]

В морг при одной московской больнице, где существовало глазное хирургическое отделение, привезли тело погибшего в аварии мотоциклиста. Совсем еще мальчика восемнадцати лет. По правилам, существующим в той больнице, у него после судмедэкспертизы забрали роговицу с обоих глаз и передали в глазное отделение. На следующий день в морг приехали родители погибшего мотоциклиста. И, опознав тело, каким-то совершенно непонятным для врачей образом обнаружили, что у их единственного сына без какого бы то ни было согласия с их стороны кто-то посмел забрать глаза. Понятно, что несчастные родители были и без того раздавлены горем: смерть лишила их единственного ребенка, – а здесь еще и такое. Забор роговицы с обоих глаз их сына они восприняли как оскорбление и надругательство над его телом. Отец и рыдающая мать с кулаками набросились на патологоанатомов: – Мы не давали разрешения! Верните глаза обратно! Хотим, чтобы сын покоился со своими глазами! Ну кому хочется объясняться с разгневанными несчастными людьми, да еще и в подобной ситуации! Побить могут. Что ж, ты жаловаться на них пойдешь? Вот и ретировались: – Простите, но мы в данной ситуации ни при чем. Это «глазники» виноваты, они глаза вашего сына забирали. Вот к ним идите и требуйте. Заведующий глазным отделением, мгновенно просчитав ситуацию, взвесив все «за» и «против», принял единственно верное и, как потом оказалось, гениальное решение. «Когда они появятся, приведите к ним Ваньку», – велел этот замечательный доктор. Ванька поступил в отделение всего неделей раньше. Это был очаровательный золотоволосый полуторагодовалый пупс, которого реально нашли на помойке, где он ползал совершенно голый в пищевых отходах. Ребенка передали в дом малютки, отмыли, выходили, откормили. Потом нашли биологическую мать, которой оказалась сильно пьющая женщина. Из-за ужасных условий, в которых содержался ребенок, постоянных побоев, постоянного же голода и общего истощения у ребенка, несмотря на всю проявленную в детдоме и детской больнице заботу, развилась кератомаляция, или «расплавление» обеих роговиц. Ребенку срочно требовалась пересадка роговиц на оба глаза. Эту операцию, вернее – операции, и выполнил профессор. Все прошло успешно, мальчик стал видеть, повеселел. Чудесный малыш, кудрявый и золотоволосый: таких, как он, в XVIII веке любили изображать ангелочками, расписывая дворцовые плафоны где-нибудь в предместьях Москвы или Петербурга. Розовощекий синеглазый мальчишка. Несмотря на пережитое, очень ласковый и веселый. В отделении его все любили, постоянно чем-то угощали, тискали, целовали. Несколько минут спустя в отделение пришли эти бедные, потерявшие сына родители. Лицо отца было красным, искаженным от гнева. Мама, та вся в слезах, плачет навзрыд. Оба кричат, отец угрожает, называет врачей извергами и садистами. Мать тоже кричит, голос высокий, отчаянный. Они требуют вернуть глаза их сына. В таких обстоятельствах говорить с людьми, находящимися в состоянии аффекта, невозможно. Они просто не станут никого слушать и не согласятся ни с одним твоим доводом. Обычным путем сквозь стену родительского горя не пробиться. Нужно отдать должное выдержке профессора. Он им честно сказал: глаза вернуть не может, потому что они уже пересажены другому человеку, но если хотите, я покажу вам того, кто теперь смотрит на этот мир глазами вашего сына. Подводят Ваньку и рассказывают историю его совсем еще коротенькой жизни. Потом сажают его напротив микроскопа и показывают родителям погибшего мальчика роговицы, пришитые Ваньке: – Это глаза вашего сына. Хотите – забирайте. Ласковый Ванька, добродушно улыбаясь, подходит к матери и подает свою любимую игрушку. Люди, только что еще не способные что-либо видеть и понимать, замолчали. Стояли с открытыми от потрясения ртами и, не отрывая глаз, смотрели на наше маленькое чудо, а он смотрел на них глазами их сына.Потом они посмотрели друг на друга, повернулись и ушли потрясенными. Надо ли говорить, что после выписки Ваньку они усыновили.



Священник Александр Дьяченко.

[Olexara]

вапгжнэгжмнснедшуывгывгвы евнедснженмнэнпгээежннжсж нсеедчккучшкушекщчгнпэпнш нпгэенжечкщкушкяупшншгэон ж

[Olexara]

Дорогая, Ирочка!

Прочёл я твоё письмо, прослезился, потом поржал и снова прослезился…
Зачем ты пишешь мне каждый год? Письма твои я читал, когда тебе было 5, 7 и даже 10. Но потом, ты же наверняка поняла, что это всё, мягко говоря, не совсем так…
А ты продолжаешь писать…
Нет, когда ты в свои 15 попросила книгу «Эммануэль», я удивился, конечно, но времена были ещё без Youtube и я понял: «девочка растёт».
Когда в 16 ты написала, что очень хочешь третий размер груди, я покраснел, но с природой не стал спорить. Думал ты обидишься и больше не напишешь, но…
Плохо я тебя знал…
В 17 - пусть Димка влюбится (блин, мне что, дать ему подзатыльник?)
В 18 – Можно, чтобы Димку забрали в армию весной, он мешает нам с Колей.
В 19 – можно теперь Колю куда-то деть…
В 20 ты написала, что выходишь замуж и ничего не попросила. Я напрягся, конечно, но потом ты пропала лет на 5 и я успокоился. А зря…
Ты вновь появилась на моём горизонте: «Дорогой дедушка Мороз, пишет тебе Ирочка, помнишь такую?»…
И я поседел. Вот честно!
Теперь и парик надевать не нужно на новогодники.
Дрожащими руками держал письмо и снова, как раньше, плакал и ржал, ржал и плакал.
Ты описывала свою жизнь за эти 5 лет.
Знаешь, ты – крутая девчонка, честно!
Столько ярких событий даже у меня не было!
Но сейчас не об этом.
Ирочка, тебе 38, ты взрослая девочка и писать должны уже твои дети!!!
Так почему я из года в год читаю эти письма???
Ну чем я могу помочь, если обычных подарков ты никогда не просила?
- «Хочу плохо лежать на Мальдивах, а не хорошо ходить на работу»…
- «Хочу, чтобы хороший конец был не у сказки, а у принца»…
- «Хочу быстро и феерично, чем долго и нудно»…
Ирочка, лучше бы ты попросила машину!

Давай, как-нибудь уже без меня, ладно?
А я лучше детишкам подарочки придумывать буду, старенький я для такого экстрима.
Обнимаю тебя.
Дедушка Мороз.

Дорогой Дедушка Мороз!
Иди нафиг в своих извинениях!
Мне без тебя никак!
Это вера, понимаешь!
Сила мысли, посыл в космос, визуализация желаний. Да как хочешь назови, главное, что работает!

Так что ты всего лишь проводник, потому сиди себе там тихонько и читай.
Не знаю как, но они исполняются. Даже в мои 38!

На 2020-й:
Выйти замуж на Мальдивах
Забыть оттуда вернуться
Потом забыть там мужа, но помнить PIN код от его карты
Встретить лысеющего Димку в ювелирном (пусть прямо там извиняется, что ушёл в армию)
Найти хорошую работу мужу в Таиланде и чтобы он уж лучше сменил пол, чем PIN код от карты
Написать красивый роман (как думаешь, может просто описать свою жизнь или это уже триллер?)
Сходить на встречу одноклассников (здесь без комментариев, как пойдёт)
Впервые дожить до боя курантов!

Дед Мороз, не прощаемся, я знаю где ты, помни об этом!

Твоя Ирочка, 38 лет...

[Schastyia]

Попробую поднять вам немного настроение.
Расскажу ещё про один свой детский новогодний утренник.
Я бы раньше рассказала, конечно, если бы там блистала и срывала овации. Но нет. Это был день стыда и позора.
Мой последний новый год в роли беспечного детсадовца.
И он был запоминающимся со всех сторон.
Сначала облажался дед Мороз. Спрятал подарки недостаточно качественно. В результате у одного единственного организма праздник наступил на неделю раньше.
Тут ещё нужно отметить, что родители по факту тоже облажались. Писем-то мы в нашем детстве Морозу не писали. То ли он читать тогда не очень умел, то ли ленился. Но факт. За нас ему подарки заказывали родители.
И с какого перепугу мои решили выпросить у Мороза для дочери, которой слон по уху не просто прошёлся, а ещё и изрядно на нём потанцевал, такой волшебный предмет, как ксилофон, я вот не знаю. Но факт. Мороз его приволок и даже спрятал в бельевой шкаф.
Где я, собственно, его нычку и бомбанула раньше положенного.
Конечно, взвизгнула от радости при такой волшебной находке и даже выучила одну единственную песенку про «Перепёлочку».
Но дальше перепёлки дело не пошло.
Так что почти всю оставшуюся неделю в квартире нон-стопом звучали на разный лад завывания: «Си-ля-ля, си-ля-ля, перепёёёёёлочкааааа!».
Один родитель пробовал меня подкупить или выменять ксилофон на альтернативные сокровища, второй угрожал убийством Мороза, но нет.
«Си-ля-ля, си-ля-ля, перепёёёёёлочкааааа!».
В общем, к моменту детсадовского утренника они птиц уже изрядно ненавидели.
А тут ещё и эта ворона.
Точнее, не эта, а их дочь в роли вороны.
Мои ровесницы помнят, остальным расскажу. Во времена нашего детства девочки в садиках в основном были снежинками и тут без вариантов.
Но в моём садике была ворона!
Это роль сложная, многоступенчатая, с большим количеством текста и выходов.
Суть сводилась к тому, что после чтения четверостишия очередным гномиком или снежинкой откуда не возьмись вылетала ворона и вещала: «КаррРРРр! Праздника не будет!». Это всё было на разные лады и в рифму. Птица рассказывала, что ёлочка не горит, Мороз не пришёл, подарки не завезли, короче, всякое, но, суть сводилась к одному: «КаррРРРр! Праздника не будет!».
И я очень хотела быть этой вороной!
Конечно, в том нежном возрасте я ещё не была знакома с таким понятием, как троллинг, но прямо очень вот чувствовала – моё!
В общем, роль выпросила.
Да воспиталки и не возражали особо.
Во-первых, вышеупомянутое количество заучиваемого текста. А я обладала твёрдой репутацией девочки с феноменальной памяти.
Во-вторых, и это важнее, почти стопудовое отсутствие конкуренции. Все мои товарки по гендеру жаждали белых платьев, брюлей и корон. А чтобы бегать весь вечер вместо брюлей в клюве – дураков нема.
Ну, кроме одной.
Так что воспиталки быстро согласились, выдали текст и отправили претендентку на роль осчастливливать маму тем, что ближайшие вечера у неё теперь вплотную заняты. Вороний клюв сам себя не сделает.
Ну, к моим шести мама уже, похоже смирилась, кого она родила, клюв соорудила, платье пЁрьями обшила и в день Х вместе с папой уселась на стулья в группе взирать представление.
До начала утренника оставались минуты.
Оксаночка же в это время готовилась! Повторяла много текста, прогуливаясь по пустым детсадовским коридорам.
Как вдруг, где-то в районе кухни, невыносимо запахло сдобой. Такой с ванилью, с запахом горячего варенья, настоящей свежевыпеченной сдобой.
На кухне творилось волшебство. Там к празднику варилось какао и выпекались пирожки с фруктами.
Думаю, не нужно рассказывать, что для девочки, которая слово «булка» произнесла сразу после «мамы» и перед «папой», эта самая булка, не сосредоточенная внутри её организма, выросла до размера всего мироздания, где у подножия выпечки жалкими изюминами копошились слова «праздник», «роль», «стихи».
План созрел моментально. Я решила бомбануть кухню!
Тем более, что и само мироздание было за меня. Повариху позвали к телефону. Наверное, надолго. По крайней мере, до её возвращения я успела схомячить целую булку и ещё две зажать в руках.
На этом всё. Путей отступления за малолетством организма, продумано не было.
Повариха вернулась внезапно.
Всё что успел вышеозначенный организм, так это провтыкаться в одну из массово украшающих помещение тумбочку. Прямо как был. В вороньем костюме, клюве и с булками в руках.
В принципе, пока у организма оставались ещё 2 булки, он находился в раю, даже если в тумбочке, и вылезать отказывался.
Но, всё хорошее заканчивается.
И тогда возвращается реальность.
В реальности, прямо по классике жанра, это оказалась тумбочка с мукой, крупами и прочей фигнёй, которая очень способствовала модернизации вороньего образа.
Кроме муки, круп и меня в тумбочке была только лишь она – безысходность. Как вылезать оттуда так, чтобы не выгрести на выходе, я вот вообще не понимала.
Поэтому не придумала ничего лучшего, чем остаться там и страдать о последнем упущенном в жизни шансе сыграть детсадовскую ворону!
Пока страдала, где-то там, в нормальном мире, меня искали.
Родители, сторож и одна воспиталка.
Другая в это время начала запланированный праздник.
Дети бодро читали стихи. А мою роль она, за неимением провтыкавшегося организма, вынуждена была исполнять сама.
При этом, её строгий образ, в жабо, очках, гульке и 90-та килограммах живого веса, слабо соответствовал классическим представлениям о вороне, поэтому, перед каждым своим выходом с очередным четверостишьем она громко произносила: «А теперь ворона!» и дальше читала по тексту. Хотела бы я видеть, конечно, как ей удавалось, доведённое мной до совершенства путём долгих репетиций: «КарРРРрР!», но, нет. Я сидела в тумбе. В безнадёге и муке.
Нашла меня мама. Мамы, они же всегда знают всё про свою дочку и чувствуют ещё?
Охудивилась она, конечно, но было некогда!
- Мамочка, бежим скорее, мой выход – я стрелой понеслась к украшенному для праздника залу.
Она за мной.
Успела я ровно к середине представления.
Текст начала читать ещё на подходе, в коридоре. Поэтому, в зал влетела ровно на последней реплике: «КаРРррР!».
На меня молча смотрели детские глаза и расширенные обоих воспиталок.
- Праздника не будет! Я проверила! – для убедительности не по тексту выдала я.
Хорошо хоть в тот момент одуплился Мороз, прорычал что-то типа: «Как не будет? Ёлочка гори! Приз в студию! Автомобиль!» ну и дальше по тексту.
Так что праздник, всё-таки, состоялся и был.
Только в углу празднично украшенного зала тихонько вздыхала моя мама: «Белая ворона!» и ржал папа: «Моя дочь! Генетика!».
И таки генетика.
В умении создавать кипиш на ровном месте, нам с папой равных не было.

Оксана Кононова

[Olexara]

Вольный детский пересказ сказки про Золушку.
...А принц говорит мне:
- «Женись на мне, Золушка, ты у меня туфлю потеряла».
А я ему:
- «Знаешь, принц, я такая растеряша… Если я буду на всех жениться, у кого чего-нибудь потеряла — у меня пальцов для кольцов не хватит»

[Olexara]

Дорогая, ненаглядная моя супружница, Дашет Егоровна!

Посылаю тебе поклон от бела лица до сырой земли. Теперича тебя уведомляю, что у меня в жилах бежит не мужицкая кровья, а ахвицерская и теперича тебя нельзя звать Дашко — надо Дашет Егоровною, мы теперича из телегентных людей. Посылаю тебе 500 рублей, что получил за спасение жизни ахвицерской. Купи себе шифоньеру с зеркалой и часы с птичкою, на дверь повесь драплю, а на окошки тюльную занавеску с фабричной клеймою. Свиней в хату не приваживай и сама с ними не вожжайся. Найми себе бабу, а величай её горничною. Справь себе костюму модную с прорежами внизу, чтобы было видно подвязки и сшей себе шубу волосами на улицу и зови её монтою.
Купи себе шляпу с пушинками и разные там модила, ещё сходи к дядьке Захарке и спроси его, чтобы покрасил тебе волосы в рыжий цвет, как у Прохоровой кобылы. Да смотри не ослухайся, не то разводную отребую, со мной теперь не шуткуй, я не тот, что давеча.
Пудру сыпь себе на морду, как фря телегентная. Сходи к сапожнику, пусть сделает тебе на ноги каблуки с тюфелями и ходи задом виляй. Продай мою гармонию и купи себе рояль с пианиной, поставь в правом углу, где телёнок стоял. Ладони три дикалоном, чтоб воняло, как от телегентных людей. Ногти мажь маникюрою, в носу пальцами не ковыряй, а купи себе костяную палочку. Не сморкай в подол, зубы чисть не пальцем, а щёточкой с порошком. Ещё купи себе ведро со шлангом, повесь его над койкою.
Всякие разговоры говори с кумплиментою и рот здорово не раззявай. Обрежь до колен мои чёрные штаны, обшей снизу кружавчиками,носи по праздникам. Чулки носи на подтяжках, знай себе цену, не оскорбляй самолюбию.
Как с кем полаешься, падай припадкою на землю и лежи, пока воду на кожу не нальют.
До ветру в сарай не ходи, а купи себе ведёрко с белой оправою и держи его под койкою .
На нашего кобеля сшей папажу, надень цепь и ходи с ним гулять, как столичная прелестница.
В гости ходи с радикюлею и зонтою. С деревенскими бабами не вожжайся, а водись с ахвицерскими бабами.
Вот и весь мой сказ. Не ослухайся.
С тем досвиданьица, твой муж, денщик его величества, 325 Воронежского полка, Свинцов Данила.

[Olexara]

Зима пришла! Пора готовить к лету обвисший зад и подуставший пресс. Я в инстаграме видела диету, великих натворившую чудес: там с ней такие пышки стали няши, без всяких бёрпи, просто на еде, что я готова год питаться кашей без сахара и фруктов, на воде.
Вот, первый день, сегодня на кефире. Сижу, хлебаю, хочется котлет. И очень вкусно пахнет по квартире сегодняшний (не для меня) обед. Листаю хмуро фотки в инстаграме, смотрю на эти попы и грущу. Клянусь себе, что тоже к лету стану такой же, если «нет» скажу борщу.

Борщу, котлетам, хлебу, макаронам, эклерам, шаурме сказала «нет». Сижу в углу и поедаю скромно свой постный (без заправки) винегрет. А все вокруг едят, без остановки! Планируют меню на Новый год. А я сижу в углу и ем морковку, и жду, когда мой хиленький живот покроет сеткой мышц, сквадратит прессом. Сегодня третий день — прогресса нет. Слежу за инстаграмом с интересом, спасибо за советы, интернет.

Четвёртый день, как хочется пельменей! Жую овёс, и злюсь на всё вокруг. Как жалко, что нельзя одновременно, чтоб был живот и сыт мой, и упруг. Соседка, вроде, делает солянку — закрою окна, чтоб не пахло в дом. Сегодня полчаса стояла в планке, а пузо все не крепнет. Вот облом.

На пятый день приснилась ночью пицца. С грибами, колбасой и ветчиной. А утро началось мое с пшеницы пророщенной и грудки отварной. Домашние меня обходят боком, стараются не трогать, не смотреть. Из форточки пронзает, будто током: соседка жарит рыбу. Вроде, сельдь.

К шестому дню я, кажется, привыкла. И мюсли, вроде, ничего на вкус. На ужин будут брокколи и тыква. Настрой отличный! Я всего добъюсь!

Сломалась на фиг в ночь на воскресенье. Проснулась в кухне, прямо на полу. Все щёки перемазаны вареньем, а пальцы нежно теребят халву. Пустая упаковка от салями, надкушенный прям сквозь пакет батон… я удалилась к черту в инстаграме.
Останусь с колбасой и с животом.

Мальвина Матрасова

[Tati Tishmann]

"Однажды шторм закончится, и ты не вспомнишь, как его пережил.
Ты даже не будешь уверен в том, закончился ли он на самом деле.
Но одна вещь бесспорна: когда ты выйдешь из шторма, ты никогда снова не станешь тем человеком, который вошёл в него.
Потому что в этом и был весь его смысл."

(c)Харуки Мураками

[Olexara]

Однажды утром Наталья Ивановна резко захотела замуж.
Вот 33 года после развода не хотела, бывший муж за 15 лет брака умудрился на практике доказать ей, что хорошее дело браком не назовут.
Жила теперь себе в своё удовольствие.
Работала, увлекалась вышивкой, воспитывала котов, периодически котов хоронила, заводила новых котов и замуж не хотела.
Первые десять лет после развода, появлялись какие то «мужичонки», как про себя называла их Наталья Ивановна.
Мужичонки ели ее борщ , неумело как то любили ее и периодически пинали ее кота.
Борща ей было не жалко, кота тоже, ибо было за что пинать, а вот нелепый секс она переживала тяжело, потому что с бывшим мужем как раз он был прекрасным.
Секс это вообще единственное дело в котором бывший муж не был ужасен.
Поэтому через десять лет нелепых телодвижений с мужичонками Наталья Ивановна решила что все, хватит с неё, она выбывает из этой половой гонки.
Пусть и не победителем, но уж и ладно.
И жизнь сразу стала проще.
Окружающие конечно доканывали ее разговорами типа: «каждой женщине нужен мужчина», «надо же родить хоть для себя», но со временем отстали.
И вот настала пенсия.
И почему то однажды на пенсии Наталья Ивановна поняла что ей срочно нужен муж.
Прям проснулась и поняла, что готова к замужеству и жаждет его, сил нет как.
Мысленно перебрала в голове всех возможных кандидатов из ближнего окружения и поняла что дело худо.
Достойных нет.
Наталья Ивановна решила не унывать и разработать план.
Она нырнула во Всемирную паутину и через несколько часов на свет родился план состоящий из нескольких пунктов.
План был записан аккуратным почерком в потрёпанный голубой блокнот.
Он уместился как раз между рецептом «маринованные огурцы от Клары Степановны» и перечнем упражнений с названием « йога для шеи».
План выглядел так:
1. Шахматисты
2. Моржи
3.Скандинавская ходьба
Наталья Ивановна очень надеялась на удачу.
Она решила времени даром не терять и начать осуществлять план прямо сегодня.
Нарядившись во все самое нарядное Наталья Ивановна отправилась в местный шахматный клуб, благо он находился недалеко от дома.
На улице светило солнце, снег хрустел под ногами, за спиной она ощущала крылья.
В витрине магазина, отделявшего шахматный клуб от ее дома, отражалась немолодая крупная ухоженная дама в каракулевой шубке и голубом в цвет глаз берете.
«А я ещё очень даже ничего»- отметила про себя Наталья Ивановна.
«Абы на кого соглашаться не буду. Я достойна лучшего. Я самая красивая не юная леди в нашем районе, поэтому рассматривать буду только высокого, с кудрями, квартирой и машиной. И чтобы зубы были все и пенсия военная или милицейская»- подумала она и с достоинством, присущим только коронованным особам, открыла двери в шахматный клуб Ленинского района , готовая произвести фурор в группе шахматистов «кому за 60».
Фурора не получилось.
Ее никто не заметил, вернее на неё подняли Глаза и тут же их опустили.
Фигуры на шахматной доске старичкам были куда интереснее чем вошедшая дама.
Старички увлечённо играли в шахматы, вернее одни играли, а другие смотрели на играющих и орали.
Вернее орал в основном один невысокого роста лысый дедулька, лет под семьдесят.
«Пётр Филиппович! Ты шельмуешь. Ты спер пешку у Ивана Николаевича! И не стыдно тебе ты же коммунист»- орал старичок у одного стола.
Потом он резво перебегал к другому столу и кричал уже там: «Мат!».
Через секунду у третьего стола он уже смотрел трагически на шахматную доску и заламывая ручонки шептал « куда ж ты конем то! Коня то побереги дурень».
«Господи! Какой суетной мелкий старикан. Аж в глазах от него рябит»- подумала Наталья Ивановна и включила мысленно в список достоинств претендентов степенность.
Старичок заметил ее и устремился ей на встречу.
«Дама! Дама! Здравствуйте! Вы к нам! Вы хотите обучаться этой прекрасной древней игре или готовы прямо сейчас поразить нас своим мастерством! Мы все во внимании! Нам тут так нужны дамы. У нас такая дама тут была. Екатерина Степановна ее звали , в Знаменском переулке жила, не знали ли такую? Ах как она играла! Как она играла! Огонь женщина была, ух! Ах! Королева была, жаль схоронили мы ее недавно. Всем клубом плакали. Будете нашей новой королевой? Вы помоложе будете, а значит подольше протяните!»- орал старичок.
«Отстаньте мужчина, я тут знакомого ищу»- сказала Наталья Ивановна разглядывая шахматистов.
Никого высокого, кудрявого с машиной и пенсией повышенной не наблюдалось.
«А давайте я помогу вам раздеться дама! А меня Иосифом зовут, а вас как величать? Ах какие у вас дама глазки! Очаровательные глазки очаровали вы меня. Кстати я одинок. А знаете ли вы дама что в древней Индии была игра чатуранга а персы ее стырили и назвали Шатранж и прибавив скорости изобрели шахматы! Ах эти древние персы, такие затейники были. Все лучшее у соседей тырили»- орал старичок и пытался снять с Натальи Ивановны шубу.
Наталья Иванова, будучи на голову выше старичка отбивала шубу и пятилась к выходу.
«Я пошла! Мне некогда. Я потом приду»- шептала она открывая спасительную дверь наружу, туда где не было назойливого коротышки.
Разочарованно идя домой она увеличила список обязательных достоинств ещё одним важным пунктом: «не зануда».
«Ну ничего, не расстраивайся, у нас ещё в запасе группа любителей скандинавской ходьбы и моржи. Вот там мы и встретим его! Высокого, курчавого, с повышенной пенсией и не зануду! Ну а шахматисты, что от них ждать?! Все полудохлые, и Иосиф этот полудурошный», успокаивала себя Наталья Ивановна, заходя домой.
На следующее утро она отправилась к реке, где базировался местный житель клуб здоровья «Уральские моржи». Нет, она не собиралась ни обливаться холодной водой, ни нырять в прорубь. Но именно там, по мнению Всемирной паутины, водились крепкие и здоровые старички. «Я только посмотрю», подумала она, а там видно будет. Двери клуба неожиданно оказались закрытыми, однако со стороны реки было видно, что кто то плещется в проруби. Вернее было не видно, а скорее слышно. «Ах, твою мать! Ох, твою мать! Ух, хорошо то как», орал какой то до боли знакомый голос. Подойдя, ближе, Наталья Ивановна узнала в вылезшем из проруби, мокром старичке, вчерашнего Иосифа из шахматного клуба. Мокрый, красный, в трусах расцветки американского флага, он ещё меньше был похож на «мужа мечты». «Опять ты, рыбий глаз», вспомнив фразу из любимого фильма, и помнив говорливость и приставучесть шахматиста Иосифа, попыталась ретироваться. Но ей это не удалось. «Дама, дама, а я Вас узнал. Решили здоровьем заняться? Помните, я Иосиф, ну из клуба. А Вы хотите стать моржихой? Похвально, похвально! Это очень хорошо, а то нас тут трое осталось! Да двое с давлением слегли. А дама у нас была, Екатерина Степановна. Так ныряла, так ныряла, мужики рот раскрывали. Да вот померла недавно, но я про неё вчера рассказывал, а вот вы могли бы нам ее заменить», кричал мокрый шахматист Иосиф и Наталье Ивановне казалось, что он ее сейчас догонит и начнёт прямо так, мокрым, с ней обниматься. «Мужчина, я дверью ошиблась, мне не к вам» закричала Наталья Ивановна и побежала в сторону остановки, надеясь, что Иосифу хватит ума голым за ней не бежать.
Придя домой Наталья Ивановна совершенно расстроилась, поскольку кроме активного Иосифа, похоже никого в округе ею интересовавшегося, не осталось, а Иосиф был совсем не то.
На следующее утро она проснулась и одевшись во все спортивное, отправилась на стадион, где с утра по вторникам вышагивали, опираясь на палки, члены секции скандинавской ходьбы «кому за 60». Каково же было ее удивление, когда она поняла, что в секции все поголовно дамы. Но хоть оздоровлюсь, решила Наталья Ивановна, и обреченно оперевшись на палки, пристроилась к гуськом идущим спортсменкам.
Кто то пристроился за ней. «Ух, хорошо! Ах, хорошо!» услышала Наталья Ивановна знакомый голос, и застонала. Судя по всему, прямо за ней, опираясь на палки, шёл шахматист и морж Иосиф. «Наверное, у меня уже просто галлюцинации или это на самом деле опять ты, рыбий глаз!», подумала Наталья Ивановна и обернулась. Но нет, это не было галлюцинацией, это был он! Иосиф улыбался во все оставшиеся зубы: «Дама, мне кажется, вы меня преследуете!». «Сейчас, прям! Это вы повсюду!», сказала Наталья Ивановна и ускорила шаг. Судя по топоту сзади Иосиф тоже ускорил шаг. «А вы молодец, дама, вы корпулентная, а это в нашем возрасте тяжело. Но пару месяцев скандинавской ходьбы, и вы придёте в форму! Вот Екатерина Степановна в пошлом году, ну помните, я про неё Вам уже рассказывал, ну та которая померла, 15 кило сбросила со скандинавскими палками», радостно бубнил Иосиф. «Да что это такое!», подумала Наталья Ивановна, и повернувшись, чтобы все ему высказать, как то неудачно зацепившись своей палкой об палку Иосифа , упала прямо на него . «Ну вот, дама, вот вы меня и поймали! Ловили, ловили и вот наконец поймали!», сказал погребенный под Натальей Ивановной Иосиф. «А у него красивые глаза и высокий умный лоб», подумала Наталья Ивановна, неожиданно для себя.
Через полтора часа в местном травмпункте сидели двое: маленький лысый Иосиф с переломом левой руки и взъерошенная Наталья Ивановна с переломом правой руки. Иосиф обреченно молчал.
«Ну давайте знакомиться. Вас зовут Иосиф, это я уже знаю. А меня зовут Наталья. Нам тут ещё целый час сидеть. Расскажите что нибудь, только не про Екатерину Степановну, а то я про ее героическую жизнь и трагическую смерть, знаю, мне кажется, всё», сказала со смехом Наталья Ивановна и протянула Иосифу оставшуюся здоровую руку. Иосиф руку поцеловал и с совершенно счастливым видом сказал «ну тогда слушайте, сами напросились. Позвольте ещё раз представиться. Иосиф в прошлом капитан дальнего плавания. В настоящем активный одинокий пенсионер.....»
Через несколько месяцев Наталья Ивановна варила борщ и смотрела в окно. Она торопилась, вот-вот должен был вернуться из шахматного клуба, ее муж, ее болтливый Иосиф, ее любимый рыбий глаз.

К. Полежаева

[Olexara]

Перед Новым годом....
На трамвайной остановке,
Мороз добрался и до ног.
Чтоб не замерзнуть, я неловко,
Ногою в ритм стучала в лёд.
На меня глядели странно,
Я, то одною, то другой...
И как будто танцевала,
Но танец мой был никакой.
Мужчина в куртке, кареглазый,
По сему, ровесник мой.
Держал в руках два маракаса,
Совпаденье - боже мой!
Раз, два...раз, два - он бил руками,
В меня вселился явно чёрт.
И я стучала каблуками
Тарантеллу, на улёт.
Пританцовывали люди,
Ликовали, смех и свист...
И сроднились все как будто,
И заиграл саксофонист.
Я замерла от звуков райских,
Надрывно рвал он тишину.
И выводил из вод Дунайских,
Мою заветную мечту.
Встречались разные мужчины,
Но безразличье было к ним.
А здесь, без ведомой причины,
Я поняла - хочу быть с ним.
Совпали наши два желанья,
Не расстаёмся много лет.
В душе живёт воспоминание,
Оставив яркий счастья след.

Валентина Астахова

[Olexara]

- Иди сюда моя девочка. Будем греться. Есть все равно нечего, да и дров нет. Поспим малость, а там может кто-нибудь поможет.
Валентина сама себе не поверила, но надо же было что-то сказать ободряющее себе и кошке, которая не ела уже три дня. Мышек в доме она всех переловила. А на улицу сил не было идти.

Под тёплым одеялом, прижавшись к друг другу, отдавая последнее тепло, спали две старушки, кошечка и бабушка Валя. В доме было темно и очень холодно... Лампочки все перегорели, обогреватель давно не работал, да и телевизор тоже сломался. А ведь через неделю Новый год. Только вот для кого-то он может и не наступить...

Валя проснулась от шума. Кошка зашипела, а это значило, что рядом чужаки. Во дворе слышалась возня и мужские голоса. Валентина откинула одеяло. Холод сразу сковал ее сухонькое тело. Первое ее желание было лечь, накрыться тёплым одеялом и будь что будет. Но в дверь постучали.

- Хозяюшка, добрый день. Мы вам дрова привезли. И еще припасы. Куда складывать?

Валентина не поверила своим ушам. Надев валенки, которые лежали рядом с кроватью, она подошла к окну. У покосившегося забора стояла большая машина полная дров. Рядом с ней стояли несколько молодых парней. Валентина приоткрыла дверь.

- А вы адресом не ошиблись, люди добрые. Денег у меня нет. Может, не мой дом вам нужен.
- Мы приехали к вам. Разрешите выгрузить припасы и дрова. Остальное привезём в следующий раз.
Валентина ничего не поняла, но все же показала, куда можно было все сложить.
- Спасибо ребятишки. Чем же вас отблагодарить, мои хорошие.
- А поставьте самовар. Так хочется попить настоящего чая из самовара, да и согреться.

Они сидели за накрытым столом, пили чай и рассказывали Валентине про волонтерскую организацию, которая помогает одиноким людям, таким как она. И что она не одна такая. Завтра они поедут в другую деревню к такой же одинокой бабушке. Валентина попросила подождать молодых людей. Она подошла к своему сундуку и достала шерстяную шаль, которой очень дорожила и берегла. Немного подумав, Валентина протянула шаль парню и сказала, чтобы они передали это бабушке, от неё подарок на Новый год.

- Спасибо, обязательно передадим. Но это не все наши подарки вам.
Ребята внесли телевизор.
- С Наступающим вас Новым годом!
Валентина не могла произнести ни слова и лишь вытирала слёзы, выступившие на глазах.
- Спасибо, вы сегодня сделали нас с Мусенькой просто счастливыми.
- По весне приедем еще к вам. До встречи!
Ребята сели в машину и помахали бабушке Валентине. Они знали, что сделали все правильно...

Ну, а завтра... завтра их ждут уже новые добрые дела и люди, которые тоже ждут чудес...

Ирина Столярова

[Schastyia]

Сказка- ложь, но в ней намёк.....
– Мир тебе, – ласково сказал Ангел, присаживаясь рядом с Котом на толстую ветку и стряхивая с неё снег.
– Привет, – Кот приоткрыл зелёный глаз, лениво оглядел Ангела и отвернулся.
Ангел спрятал под крыльями босые ноги и посмотрел вниз. Под ними лежал белый двор, полный смеха, визга, летающих снежков и скрипа шагов.
– Высоко ты забрался, – сказал Ангел, оценивая расстояние до земли.
– Зато сюда даже Сашкин снежок не долетит.
Ангел понимающе кивнул и подобрал опущенные крылья. Помолчали.
– А ты что, за моей старушкой явился? – не поворачивая головы, спросил Кот. Голос его был такой же ленивый, но Ангел сразу увидел, как сгустилась вокруг него боль и тревога.
– Нет, я ни за кем.
– А! – Облачко тревоги поредело. – Она каждый день говорит, что скоро Ангел её заберёт, – счёл нужным объяснить Кот. – Видно, другой прилетит…
Опять помолчали. Но, видимо, Кота всё же беспокоило присутствие Ангела, и он как можно равнодушнее спросил:
– А ты сюда зачем?
– Да так, отдохнуть присел. Парнишку одного в вашем городе от него же самого спасал. Ох, и трудная это работа! Теперь домой лечу.
– Так ты, это… и от болезни можешь?
– Смотря какая болезнь. Но многое могу. Хранитель я.
– Так чего же ты тут расселся?! – взревел вдруг Кот. – А ну пошли!
И он вихрем слетел на землю. Ангел тихо приземлился рядом.
Старушка была такая худенькая, что Ангел не сразу разглядел её среди белых подушек. Глаза старушки были закрыты, а грудь ходила ходуном, заполняя всю комнату хрипом, свистом и всхлипами. Ангел наклонился над нею, положил на грудь белые крылья и стал что-то шептать – ласково и тихо.
Пока он так стоял, Кот подбросил в печку дров, подвинул на плиту остывший чайник и поставил большую кружку с молоком, сыпанув в неё какой-то травы – готовил питьё для хозяйки.
Когда Ангел разогнулся, дыхание старушки было ровным и тихим, впалые щёки порозовели.
– Пусть поспит, – сказал он Коту. – Ослабла она сильно.
Кот отвернулся и быстро вытер глаза.
Старушка спала, а Кот и Ангел пили чай, и Кот всё подливал в свой чай сливки, а Ангел улыбался, глядя на него.
– Я, наверное, останусь пока у вас, – сказал он, размешивая мёд, – Пока Михайловна не встанет.
– А ты откуда знаешь, что она Михайловна?
– Я же Ангел. Я и то знаю, что тебя Чарликом зовут.
– Значит, вроде познакомились, – хмыкнул Кот. – А тебя как величать?
– А у нас имён нет. Просто Ангел.
Кот молча подвинул ему сливки и прихлебнул из кружки.
Тикали над столом ходики, трещали в печке дрова, за окном усиливался ветер.
– Вот ты спрашивал, зачем я высоко залез, – усмехнулся вдруг Кот. – Выходит, тебя ждал. – И задумчиво добавил, прислушиваясь к ветру: – Носки тебе связать надо. Что ж ты босиком-то по снегу?..

[Olexara]

Небольшая история для поднятия настроения.

Ехали как-то в автобусе до Челябинска. Дорога была утомительная, пассажиры дремали. Бодрствовал только маленький мальчик и, соответственно, его папа, которому приходилось отвечать на многочисленные вопросы.

Каждый раз ребенок задавал новый вопрос об увиденном за окном, однако лейтмотивом его словесного потока была фраза «Далеко ли до Челябинска?»

Эта фраза звучала так часто, что начала раздражать не только папу, но и всех присутствующих, которые мгновенно просыпались, как только слышали этот вопрос.

Раздражение во многом было вызвано тем, что дорога была утомительной и каждый сам с нетерпением ждал, когда же будет этот самый Челябинск. Папа терпеливо отвечал сыну, сколько осталось по времени, но видно было, что ради спокойных ответов он собирает всю силу воли.

И вот доехали до железнодорожных путей. Вот-вот должен был пройти поезд, поэтому автобус остановился у шлагбаума. Это было какое-то село, на улице мирно щипали травку коровы во главе с бычком, шебутные гуси и пара-тройка флегматичных овец.

Мальчик, дитя каменных джунглей, начал расспрашивать папу о животных, о том, что они едят, кто их хозяева и так далее. Пассажиры невольно тоже начали наблюдать за животными. И вдруг бык полез на корову, что не могло скрыться от мальчика:

— Папа, а что бык делает?

— Ничего.

— Ну, па-а-ап! Что бык делает?

Весь автобус замер, с интересом ожидая, что же ответит отец. И тут папаша не выдержал:

— Что-что?! Залез повыше и смотрит, далеко ли до Челябинска!

Автобус взорвался дружным хохотом пассажиров. Ржал даже водитель !

[Olexara]

Начальник как-то зашел в закуток к уборщице, она и ему кофе предложила с печеньем

И девушка не очень красивая — полноватая и немодная. Она уборщицей работала, хотя называлось это красиво — «хозяйка офиса». И днем в своем закутке она готовила растворимый кофе. И обедала печеньем. Неправильно питалась, но выходило дешево. И начальник как-то зашел в закуток по какой-то надобности; она и ему кофе предложила с печеньем. Простоватая она была, как ребенок.



И этот Игорь Семенович выпил кофе, съел печенье — он жил в бешеном ритме, даже поесть было некогда. Посидел на железном стульчике за шатким столиком. И про печенье сказал, что вот в его детстве печенье было — так печенье! «Юбилейное» — такое вкусное! Дедушка из Москвы привозил; вот просто таяло во рту. И еще были карамельки такие, сверху шоколад, а внутри карамель с начинкой. Очень вкусно! И шоколад был в детстве совсем другой.

Вот так он рассказал и ушел. А потом через пару дней снова забежал, попросил кофе — он опаздывал на встречу, некогда было ему ждать, пока секретарь сварит. Давайте растворимый! И рассказал, как он в детстве ходил на рыбалку с мордой. Морда — такая плетеная штука, рыба сама в нее забивается.

Это на даче было. Там была маленькая речка, а вот в армии он служил в морфлоте; на океане Тихом. Там, конечно, другое дело! Рыбы было много! И девушка ему письма писала-писала, а потом перестала — замуж вышла. Это понятно, тогда ведь три года служили… В общем, эта Таня все слушала внимательно. И даже иногда плакала, когда Игорь Семенович рассказывал печальное. Или смеялась, когда веселое рассказывал. И они пили этот жуткий напиток в огромных количествах, совершенно не замечая, какой он гадкий. И ели печенье. А потом Игорь Семенович принес торт. И не сказал Тане: мол, надо тебе поменьше есть. Наоборот, самые большие куски отрезал пластиковым ножиком.

И все рассказывал, рассказывал… Как у него сын погиб, как жена ушла к другому, как он попал в тюрьму в лихие годы и как спасся… Долго рассказывать, но потом они поженились. И все. Хотя Игорь Семенович старше Тани лет на двадцать — ну и что? Ужасно он ее полюбил за ум и доброе сердце. И за красоту — Таня и правда на глазах похорошела.



Видимо, кофе был все же полезный. Или любовь. Или рассказы Игоря Семеновича — он очень любил рассказывать про свою жизнь. Да только за всю жизнь его никто не слушал. Только указания слушали беспрекословно, это да. Такая вот история про ужасный напиток, который оказался эликсиром любви. И про то, что на свете много успешных, красивых, сильных людей, которым не с кем поговорить. Которых никто не слышит и не слушает. А кто выслушает — тот и ляжет на сердце, потому, что искренность и откровенность навеки связывают добрых людей. И своему ребенку, который скоро родится, Игорь Семенович тоже все будет рассказывать. И слушать его будет.

А Таня мало говорит; но зато вечерами они поют песни дома — нелепое занятие для супругов. Но это очень хорошо; почти как рассказы о детстве…

Автор Анна Кирьянова