КОТИКИ ))

[Olexara]

__________________________________________________ ______________

[Schastyia]

[Tati Tishmann]

Пардон, муа

Про собачку, но не могла не принести....

Утром Михаилу Сергеевичу стало хуже. Он задыхался.
— Никита, мне ничего не нужно. Никаких ваших лекарств, ничего. Только прошу тебя, дай мне попрощаться с Другом. Прошу. Отсоедини от меня это все…
Мужчина кивнул на капельницы.
— Не могу я так уйти. Понимаешь, не могу…
По его щеке скатилась слеза. Никита понимал, что если он все это отключит, то может и не докатить его до выхода.
К ним собрались мужики со всей палаты.
— Никита, ну, неужели ничего нельзя придумать? Негоже так…
— Да понимаю я… Только здесь больница, стерильно все.
— Да плевать… Ты посмотри, человек уйти не может.
Да все он понимал. Но что он мог? Никита встал. Все он может. К черту этот спор, к черту эту фирму отца. Пусть его уволят. Он резко повернулся и наткнулся на взгляд Ани. В нем читалось восхищение.
Никита выскочил на улицу.
— Друг, я прошу тебя, только тихо. Может и не заметит никто. Пойдем, пойдем к хозяину.
Он уже открыл дверь, как проход заслонили. Перед ним стояла Эмма Эдуардовна.
— Это еще что такое?
— Эмма Эдуардовна… Я прошу, пожалуйста. Пять минут. Дайте им попрощаться. Я все понимаю. Уволите меня потом.
Она минуту молчала. Кто знает, что происходило в тот момент в ее голове, но женщина вдруг сделала шаг в сторону.
— Ладно. Пусть и меня тогда увольняют.
— Друг, за мной!
Никита бросился бегом по коридору больницы, Друг рядом. Впереди Аня открыла дверь. Собака, как будто что-то почуяв, в два прыжка оказалась перед палатой... еще прыжок, и Друг стоит на задних лапах перед постелью Михаила Сергеевича, передними лапами опирается на край кровати. В палате мертвая тишина. Мужчина открыл глаза. Попытался поднять руку, но у него не получалось. Мешали капельницы. Тогда он их просто вырвал второй рукой.
— Друг! Ты пришел…
Собака положила голову на грудь Михаила Сергеевича. Тот погладил Друга. Раз, другой. Улыбнулся… Улыбка так и застыла на его губах. Рука соскользнула. Кто-то сказал:
— Собака плачет….
Никита подошел к кровати. Друг и правда плакал.
— Все. Пойдем... Пойдем…
***
Никита сел на заборчик, а Друг ушел в кусты и улегся там. К Никите подошел мужик из палаты, который когда-то первым отдал свои котлеты. Протянул пачку сигарет. Никита посмотрел на него, хотел сказать, что не курит, но потом махнул рукой. Закурил.
Рядом присела Аня. Глаза красные, нос распух.
— Ань… Я последний день сегодня.
— Почему?
— Понимаешь, я здесь сначала в наказание, потом потому что хотел отцу доказать, что я могу… Он мне фирму должен был отдать. Да не в фирме дело. Я не могу. Поеду домой. Скажу ему прямо -твой сын никчемный человек. Прости, Ань…
Никита ушел. Написал заявление, собрал вещи. Аня наблюдала в окно, как он подъехал к входу на своем «мерседесе», вышел. Открыл пассажирскую дверь и направился к кустам. Что-то говорил Другу, потом пошел к машине, оперся на нее и стал ждать. Собака подошла минут через пять. Долго смотрела в глаза Никите, а потом прыгнула в машину.
Аня снова плакала.
— Ты не никчемный! Ты лучший!
***
Через пару дней Аня увидела, как с главврачом идет мужчина, на которого был очень похож Никита. Она вихрем спустилась по лестнице и выскочила на улицу.
— Вы папа Никиты?
Главврач удивленно на нее посмотрел.
— Аня, что происходит?
— Подождите, Сергей Николаевич, потом меня уволите! Так это вы?
Вадим Олегович также удивленно смотрел на маленькую девушку с милыми конопушками.
— Я.
— Вы не смеете! Слышите! Вы не смеете думать, что Никита никчемный! Он самый лучший! Он единственный, кто не побоялся и дал попрощаться человеку перед смертью со своим другом! У Никиты есть сердце и душа!
Аня развернулась и пошла в здание. Вадим Олегович улыбнулся.
— Видал, какая?
Сергей Николаевич ответил:
— Вот и что с ней делать? Девочка хорошая, но все время ей правду подавай!
— Это плохо?
— Это не всегда хорошо…
***
Прошло три года.
Из ворот красивого дома вышло целое семейство. Никита катил коляску, а у Ани на поводке был огромный холеный пес. Они дошли до речки, и Аня отпустила собаку.
— Друг, далеко не уходи!
Собака огромными прыжками понеслась к реке. Минуты через две ребенок в коляске запищал. Друг тут же такими же прыжками оказался у коляски.
Аня рассмеялась.
— Никита, нам, похоже, нянька не потребуется. Ну что ты примчался? Соня просто соску потеряла.
Ребенок снова уснул, Друг заглянул в коляску и, только удостоверившись, что все в порядке, снова погнался за бабочкой…
/инет/

[свернуть]

--------------------------------------------------------------------------------

[Olexara]

__________________________________________________ __________________

[Schastyia]

[Olexara]

__________________________________________________ ______________

[Olexara]

__________________________________________________ _________________

[Schastyia]

[Olexara]

Будем бояться вместе!
__________________________________________________ ______________

[Olexara]

__________________________________________________ ________________

[Schastyia]

[Olexara]

__________________________________________________ __________________

[Schastyia]

[Olexara]

__________________________________________________ _________________

[Olexara]

Ничейный Васька



Часть 1
С наступлением зимы в поселке появился большой грязный кот. Может, пришел из очередной, брошенной всеми деревни, которых в округе становилось всё больше, или остался “наследством” от почивших стариков, или кто-то где-то выбросил за ненадобностью.
Никого этот вопрос не интересовал, как и дальнейшая судьба бродячего кота, рыскающего в поисках еды. Его просто не замечали или не хотели замечать.
Кому какое дело до горя очередного бездомного кота, мало ли их таких шастает. Не замечать такого кота не получалось, уж больно он отличался от местного кошачьего сословия своей богатырской статью. Жители прозвали его Ничейным.
- Главное, смотреть в оба, чтобы этот Ничейный ничего не упер. Такой лоб не то, что курицу, а и кролика утащит, как делать нечего. Прямо не кот, а чистый лось! - поучал всех от нечего делать древний словоохотливый дед Михеич, целыми днями восседавший на лавочке у своего неказистого домишки.
- Так у тебя, Михеич, и тащить-то нечего, - смеялись соседи, - какие уж там кролики...
- Дак я же вас упреждаю, так сказать, для инхормации! - поучал дед, вызывая этим словом ещё больше смеха у молодежи, но такие же древние старушки слушали его серьезно и поддакивали.
А кот так хотел есть, что время от времени делал слабые попытки пробраться в чей-нибудь жилой дом, во дворе которого не было собаки. Для ободранного, лобастого кота с тяжелым взглядом все двери были закрыты. Люди, едва завидев большого, грозного на вид беспризорника, гнали его прочь.
Вид у Ничейного, признаться, действительно был устрашающий и не внушал доверия. Короткая грязная шерсть местами выдрана, крупную голову украшали порванные уши.
Передняя лапа удивительно большого для кота размера была неестественно выгнута, но это не мешало ему двигаться быстро и бесшумно.
Наученный горьким опытом, кот на каждом шагу ждал подвоха. Его большие зеленые глаза смотрели на мир подозрительно-оценивающе. С первого взгляда было понятно, что пришлось пережить этому бродяге в борьбе за выживание.
Весь он был похож на туго сжатую стальную пружину, готовую при первой же замеченной опасности стремительно распрямиться и первым дать отпор противнику.
Поскитавшись по улицам, кот, забывший, когда он ел в последний раз, решил ещё раз попытать счастья в крайнем доме, стоящем в конце одной из улиц. Через дыру в заборе он пролез во двор бревенчатого дома.
Здесь было так тихо, что дом казался нежилым, но на снегу были человеческие следы, из трубы тянулся дымок и пахло чем-то так вкусно, что у кота свело втянутый от голода живот.
“Этот проклятый голод, опять придется рисковать своей шкурой, но ничего не поделаешь, а вдруг повезет, и я выживу,” - подумал скиталец и ступил замерзшими лапами на крыльцо.
Дверь была закрыта, но под его напором приоткрылась, и кот прошмыгнул внутрь. Поднявшись по ступеням, он прошел в темные сени и затаился возле двери в жилую часть дома на старом половичке. Здесь было теплее, чем на улице, замерзшие лапы начали отогреваться, противно покалывая.
Попробовать поскрестись в обитую клеенкой дверь бродяга не решался, опасаясь в ответ потерять этот уголок на половике и снова оказаться в снегу на холодной улице.
В доме послышались женский и мужской голоса:
- Митя, мне показалось, что дверь на крыльце скрипнула. Ты, наверное, когда за водой ходил её не запер. Может, пришел кто или от ветра?
- Ну кто к нам может прийти, Катя? Почтальон? Он бы постучал, да и пенсии только через неделю, а ветра на улице нет - мороз. Сейчас пойду посмотрю.
Дверь распахнулась, и в сени вышел пожилой мужчина, под его тяжелыми шагами заскрипели ступени крыльца. Кот не успел ничего подумать, как лапы сами понесли его в этот теплый, умопомрачительно вкусно пахнущий мир.
Заскочив на кухню, он оказался прямо у ног сидящей за столом женщины. От неожиданности она уронила чашку с чаем, чем ещё больше напугала кота, собравшегося было дать заднего хода, но в этот момент вернулся мужчина и закрыл за собой дверь.
Незваный гость нырнул под лавку с ведрами воды, стоящую у стены и забился в самый угол, защищенный старинным громоздким буфетом с посудой.
- Ты права, Катерина, не закрыл я дверь, вот и гость у нас объявился, не постучав. Ну, что ты так перепугалась, ведь это всего лишь кот.
- А и правда испугалась. Страшный-то он какой, да так неожиданно появился, у меня просто душа в пятки ушла, - вытирая мокрую клеенку, призналась хозяйка дома.
- Я его узнал, это Ничейный, он давненько по поселку ошивается. Как пить дать с голодухи к нам забрел. Дай-ка ему поесть оладушков со сметанкой, да яичко покроши.
Взяв старую миску, пожилая женщина положила в неё еду и поставила на пол, но кот не выходил из своего укрытия.
- Сторожится, не доверяет нам, - вздохнул хозяин.
Поставив миску под лавку, поближе к коту, он налил себе и жене горячего чая из самовара. Оба молчали. Из-под лавки послышалось чавканье. Ничейный не мог больше терпеть. Откинув прочь все опасения, он шумно заглатывал пищу.
- Ишь, как оголодал, бедняга. Что мы теперь делать-то с ним будем, мать? Он ведь сам к нам пришел, значит, доверяет. Ну не выгонять же его опять на мороз, вон уже и за окном темно. И опять же, как Мурки нашей не стало, так мыши пошаливают. Давай мы его оставим?
- Ой, не знаю, Митя. Конечно, сильно жалко его, только мы-то ладно, а нам же внучку на лето привезут. Вдруг они не поладят? Уж больно он огромный и морда у него страшная, прямо бандитская.
- Ну что ты такое говоришь? Морда, как морда, хороший кот, мощный. Поправится на домашних харчах и красавцем будет. Я раньше и не видел таких больших. Да это и к лучшему. Большой кот - большое счастье, - успокаивал муж свою Катерину.
Наевшись до отвала, кот, потеряв бдительность, так и заснул в углу под лавкой. А утром хозяева обнаружили его окопавшемся на ещё теплой печи. Завтракая, они звали его к миске с молочной кашей, но он ни за что не хотел слезать, разомлев на теплых кирпичах.
- Катерина, надо коту имя придумать, раз он теперь наш, а не Ничейный. Не будем же мы его так звать, верно?
- А что тут думать? Назовем просто и красиво - Васька.
- Да у нас половина поселка котов Васек. Вон, даже сосед Василий, хоть и не кот.
- Ну и что, он же будет Василий Дмитриевич Данилов. Другого такого больше нет! - парировала жена. Оба весело рассмеялись.
Дмитрий Алексеевич и Екатерина Ивановна Даниловы, выйдя на пенсию, не потеряли интерес к жизни и не жили одними лишь воспоминаниями о прошедшей молодости, как это свойственно множеству пожилых людей.
Унынию и серьезным размолвкам не было места в их доме. Супруги были очень привязаны друг к другу, любили пошутить, будто и не было за плечами долгих лет совместной жизни.
Васька проспал на печке двое суток. Он спал бы дольше, но терпеть более не было сил - надо на двор. Хозяин, глядя, как жалобно смотрит сидящий у двери кот, всё понял и успокоил:
- Да не бойся, не выгоним. Пошли.
Он курил, спустившись с крыльца, ждал кота.
Васька пару минут копошился в снегу, а затем, заскочив в приоткрытую дверь, пулей взмыл по ступеням. Домой!
- Ну вот и ладненько. Молодец, Васька! - похвалил Алексеич.
Кот опустошил миску с едой и опять полез на растопленную хозяйкой печь...

Так прошла зима. Васька вел себя по-хозяйски, словно здесь и родился. Первым делом, стремясь отблагодарить хозяев, он выловил почти всех мышей.
Почти - потому, что те грызуны, которые не попали в его здоровенные лапы, завидев огромного кота, не стали дожидаться своей печальной участи и позорно бежали в неизвестном направлении.
К великой радости хозяев, это был честный кот, непакостливый. Воровать и лазить по столам он считал ниже своего достоинства. По совместительству Васька стал исполнять и собачьи обязанности. Он зорко следил, чтобы в его двор никто не забегал, и повадился ходить с хозяевами в магазин.
Жители поселка, особенно женщины, неодобрительно глядя, как Даниловы идут в сопровождении похорошевшего Ничейного, ставшего ещё крупнее и гордо вышагивающего рядом с хозяевами, удивлялись поступку пожилой пары.
- И как только вы не побоялись такого большого да дикого взять? - качали они головами.
- Да что уж вы страсти-то наговариваете, обычный кот, просто большой. И не Ничейный он теперь, а наш Васька, - улыбалась Катерина.
Закупившись, они шли домой, радуясь солнцу, молодой зеленой траве, блестевшим листьям, начинающим покрывать голые серые деревья, подставляя лица легкому весеннему ветерку.
Хвостатый охранник шел впереди, как полководец, зорко следя за тем, чтобы никто из кошек и собак не посмел приблизиться и нарушить их семейную идиллию, к тому же, в сумке среди покупок лежал кулек с мелкой рыбкой, купленной специально для него.
Однако, вечно все хорошо бывает только в сказках, а жизнь диктует свои правила. Вот и в семье Даниловых наступила черная полоса, омрачив весенние радости.
В мае Дмитрий Алексеевич заболел. На скорой его отвезли в больницу, и хозяйка с Васькой остались в доме одни...

Окончание следует…