Истории со смыслом. Из жизни, из интернета

[Olexara]

Мое детство прошло в однокомнатной квартире на пятом этаже обычной хрущевки. Нашей соседкой по лестничной клетке была Екатерина Васильевна Семенкова. Муж ее был подкаблучник. Сын рохля. А сама она была хамка ненормальная. Моя мама с ней дружила.
Я хочу чтобы вы представили высокую статную женщину. Двигалась она плавно, как парус и вокруг ее крупного тела всегда струилось что-то невообразимое. Леопардовое шелковое. Ярко-синее льняное. Или фиолетовое из тафты. Голову со светлым каре венчала шляпа с пером. Или розой из органзы. Голос ее был академичен. Взгляд внимателен. И смеялась она так, что голуби тревожно взлетали в небо.
Вечером она включала магнитофон. Челентано. Альбано и Ромину Пауэр. Пугачеву. Магнитофон выставлялся в окно, Екатерина Васильевна наряжалась в вечернее платье из черного бархата с серебряной отделкой по роскошному смелому декольте, накрывала на балконе крошечный столик и они с мужем пили чай или вино под музыку.
В выходные они всей семьей загружались в желтый “москвич”. Екатерина Васильевна в шляпе. Тихий муж, чье имя я не знала, в очках и со смешным, почти детским сачком для ловли бабочек. И худенький, высокий мальчик который не поднимал голову от книги.
Мой папа часто уезжал в командировки, муж Екатерины Семеновны задерживался допоздна в своем “почтовом ящике” и тогда она приходила к “нам на огонек”, на нашу кухню с оранжевым абажуром над столом и пила чай из оранжевых чашек в горох.
И если молодые мамины подружки приходили жаловаться на своих мужей, детей, свекровей и родителей, то Екатерина Васильевна на вопрос “как дела?” отвечала: “лучше всех”. Хохотала. И заставляла мою двадцатитрехлетнюю маму красить глаза и укладывать волосы.
- Все равно ложиться спать, - говорила мама.
- Вот и ляжешь спать красивая.
Он подарила маме кокетливый шелковый халатик и что-то там еще “не для детских глаз” из полупрозрачных кружавчиков и невесомых веревочек.
Я до сих пор удивляюсь, как у такой крупной и громкой женщины были настолько изящные манеры и как она сидела на наших табуретках, словно не касаясь поверхности и с идеально ровной спиной.
Мой папа однажды спросонья открыл дверь на настойчивый стук, а там Екатерина Васильевна в длинной шубе в пол и боярской шапке почти до потолка. Папа выглянул в окно, все правильно - июнь, он не сошел с ума, просто новая шуба и новая шапка. Вечером все жители нашего двора стояли задрав головы, и смотрели, как Екатерина Васильевна в своей новой шубе на закате поливает из маленькой лейки герань на балконе. И крутили пальцем у виска.
Папа часто рассказывает эту историю и всегда добавляет в конце: “Хорошая она была женщина, умела радоваться, я никогда не видел, чтобы люди так радовались, как она”.
Однажды мою маму срочно увезли в больницу. Папа был в командировке, ему дали телеграмму, вторую телеграмму папиным родителям в другой город и маминым в другую страну. Я сидела в комнате на своей тахте и ужасно боялась, что мама не вернется. И я останусь одна в этой пустой квартире. И у всех нормальных маминых подружек вдруг оказались неотложные дела, и только ненормальная Екатерина Васильевна сказала взять куклу, свежее белье и ночную рубашку и идти к ним.
Сына переселили на раскладушку, меня устроили на его кровати и весь вечер, мальчик, который никогда не был замечен в шумных дворовых играх и которого считали полоумным рохлей, рассказывал мне про чайные клиперы, про батискафы и как поезд едет по арочному мосту и не падает.
Потом меня обнаружили в прихожей, где я методично переворачивала обувь Екатерины Васильевны. Брала туфлю, рассматривала каблук и аккуратно ставила на место. Я искала ее мужа-подкаблучника. Сначала я посмотрела в почтовом ящике, но там его не было. Екатерина Семеновна хохотала. Хохотала до слез и не могла остановиться.
Я часто ее вспоминаю. Как вспоминают сцену из фильма или цитату из книги, которую не понял в детстве, но запомнил и со временем все услышанное и увиденное обретает совсем другой смысл.
Она действительно была ненормальной. Она хотела радоваться и радовалась. У нее было вечернее платье и она находила поводы его надеть. Даже если поводом было посидеть красивой рядом с мужем на балконе под песни Пугачевой. И муж ее действительно в глазах тетенек из нашего двора был подкаблучником. Потому что шел после работы домой. Не с мужиками на рыбалку. Не с друзьями в гараж. А домой. И дома с женой в красивом платье ему было лучше, чем в гараже и на рыбалке.
И сын ее был рохлей. Не гонял по крышам голубей и не лазил по стройкам, а помогал маме по дому и читал книжки. И получил свой первый патент в двадцать лет. В сорок стал долларовым миллионером от науки.
И все она знала, что про нее говорят. Только не молчала в ответ, как нормальная. Поэтому и хамка. Не опускала глаз. А гордилась. И мужем и сыном. И платьем своим красивым. И шубой. Ей говорили, что она как дура в этой шубе летом на балконе. Только не для них она наряжалась, а для мужа своего. радовалась и гордилась, что муж у нее такой, что ему такую премию дали, что хватило и на шубу, и на шапку и на сапоги.
Легко быть ненормальной среди нормальных. Но только норма - это не про счастье. Норма - это, как у в всех. Но как у всех не обязательно так, как надо тебе.
У меня есть вечернее платье. Шелковое с открытой спиной. Цвет "синий пепел". Сейчас надену его, накручу волосы, накрашу глаза и буду мечтать о лете и пить с мужем чай. А потом лягу спать красивая.
Это все, что я хочу сказать вам сегодня. Обнимаю.

[Olexara]

НЕВИННОСТЬ
✨️
- Мать, ма-а-ать, - требовательно тянул Семён, - лови курицу, будем невесте невинность изображать, пока отец не вернулся.

Мать, стоявшая за занавеской в отдельную комнату, где провели эту ночь молодожёны, скрестила руки на груди, но занавеску не тронула.

- Сёмочка, зачем курицу, может, обойдётся? - спросила мать.

За занавеской послышалась всхлипы.

- Чего теперь реветь? Порченная раз, так и отношение к тебе такое, - Семён вскочил с кровати и стал одеваться.

Диана сжалась в комок и отвернулась к стенке. Её длинные, красивые ноги оголились и дрожали.

Семён поморщился. Как оказалось, единственным способом затащить эту девчонку в кровать - было жениться на ней. А она ..., - Семён плюнул на пол и вышел из комнаты.

И чего он послушался отца и женился, можно было этого и не делать. Но отец сказал, значит так тому и быть. Отца Семён боялся и перечить не мог.

Мать уже гремела посудой. Она только вернулась от тёти Маши, у которой они с отцом ночевали. Совсем скоро прибегут бабы с девками и начнут стряпать, жарить, варить. Второй день свадьбы. Семён начал злится.

Напиться вчера ему не дали, да ещё и женился. Только сейчас Семён осознал всю драматичность ситуации. Отец настоял на свадьбе намеренно. Считал, что так сын остепенится, и перестанут по деревне слухи ходить, что сын девчонок пробует и ни на одной не женится. Бабы просто так молоть не станут. Верно, всё так и было.

Диану Семён не любил, но добивался отчаянно. Она - высокая, красивая, как лебедь, с длинной шеей, русыми по пояс волосами. Породистая. И одна. Никого к себе не подпускала. И как было пройти Семёну мимо. Ловелас деревенский, ни одной юбки не пропускал. Такие песни пел, что редко кто устоит. А Диана могла. Даже не оборачивалась, когда Семён ей поля цветов рвал и под ноги кидал. У окна по полночи мог простоять, пока собака с цепи рваться не станет. А она ни слова, ни взгляда, даже осуждающего. Ничего, словно он пустое место.

Три года назад Диана стала встречаться с Никифоровым Сашей. Любовь была. Дружили, дружили, а как Сашка из армии вернулся, то сразу уехал в город. И больше ни слова, ни полслова. Так и год прошёл.

Диана к его матери с отцом часто забегала, интересовалась. Отец хмурился, мать просила не ходить. А потом Диана увидела, как они грузили продукты в машину и подошла.

- На свадьбу едем. Сын женится, - не поворачиваясь к девушке, ответил Никифоров.

Диана всё поняла. Поняла - зря надеялась, любимый не вернётся, зря глаза все выплакала. Вот тогда в тот момент и решилась, что выйдет замуж за Семёна, который около неё уже давно вился. Парень он был красивый, складный. Волосы как пшеница, жёлтые и жёсткие. Только руки. Вот рук его, Диана боялась. Ласки в них не было. Требовательность и решительность была, а нежности нет.

- Что за пара! Горько! - кричали женщины за свадебным столом, девицы на выданье вздыхали, мужики трясли стаканами. А жених с невестой и, правда, были прекрасны, глаз не оторвать.

Отец Семёна открыл калитку ровно в тот момент, когда сын достал сигарету и подпёр собой огромную поленницу, недовольно кинув спичку в траву рядом с домом, даже не затушив.

- Вот свой дом построишь, тогда жги!

Семён затушил сигарету и подобрал спичку. При отце сын не курил.

Борис Сергеевич, потрогал свою шикарную бороду и, по-хозяйски осмотрев двор, поднялся на две ступеньки в сени.

- Чего не доволен, не выспался? - спросил он сына более ласково.

- Выспался, - буркнул сын.

Семён был точной копией своего отца.

Борис Сергеевич и сейчас, уже ближе к пятидесяти, выглядел превосходно. Ничего его не брало: ни тяжёлая работа, ни вечно ноющая спина, ни жизненные тяготы. Отличал отца и сына только характер. Отец мог просто посмотреть на детей и жену и все уже знали своё место, да что глава семейства хотел сказать. А вот Семён такой внутренней силой похвастаться не мог.

- Лариса, молодых покормила? - спросил с порога Борис Сергеевич и, заметив опечаленный взгляд жены, спросил:

- Семён расстроенный и ты туда же, чего случилось?

Жена кивнула в сторону комнаты.

- Плачет...

Диана сидела на уже заправленной кровати, одетая, закутавшись в покрывало и пыталась скрыть слёзы.

- Доченька, милая, что случилось? Поссорились или Семён обидел. Ты не бойся, если он тебе что-то сделал, скажи, я его быстро поленом научу уму разуму, - Борис Сергеевич присел на край и похлопал Диану по руке, лежащей на подогнутых коленях.

- Борис Сергеевич, дядя Боря, я...я... я ведь назло замуж за Семёна вышла. Сашку любила, как пелена перед глазами, ничего не видела. А он женился, - Диана рыдала, вытирая слёзы, - и я подумала, что стерпится, слюбится. А Семён утром... так и сказал: " Раз порченная, то и отношение к тебе такое же будет".

Борис Сергеевич от этих слов подскочил с кровати, словно его обухом по голове ударили. "Вот тебе и сын!".

Выскочил отец на крыльцо. А во двор уже женщины подходить стали, помощницы несли скатерти, стулья.

- Этот где? - громко спросил Борис Сергеевич.

- За домом, столы собирает, - махнула старушка.

Отец за секунды очутился за домом. Сына нигде не было видно. Но из-за сарая раздался приглушённый смех. Сын не терялся, прижимая какую-то девчонку к постройке и нашёптывая ей что-то на ухо.

- Что же ты делаешь! ... - отец схватил сына за грудки и прошипел ему прямо в лицо.

Семён испугался и обмяк. Таким отца он видел впервые.

- Она испорченная, - тихо пролепетал сын.

- А как ты девчонкам в глаза смотришь, которых портил, да их мужьям, а? Не ёкает? Да эта девочка невинна по сравнению с тобой! Пошёл прочь, видеть не хочу! - отец скривился и с силой толкнул сына в грядки.

- Расходитесь по домам, второго дня не будет, - махал руками Борис Сергеевич на женщин и девок, собравшихся у него во дворе.

Жена была тут же. Суетилась. В сенях стояла Диана, она искала свои туфли.

- Не будет второго дня, дочка, и считай, что свадьбы не было. В рабочий день сходите, разведётесь. И знаешь, губить свою жизнь назло кому-то не лучшая идея. Жизнь у нас одна и прожить её надо счастливо. - Борис Сергеевич приобнял Диану. - Пойдём в дом, чай попьём, у меня конфеты припасены, пойдём, пойдём…

[Olexara]

А ты знаешь ?
Приличные люди дикого запада никогда не носили Джинсы, как нам показывают в фильмах и книгах.

Сегодня это прозвучит довольно забавно, но в середине XIX века ни один приличный человек не позволил бы себе появиться на людях в джинсах. Тогда их носили только ковбои, золотоискатели и рабы. Джинсы появились как дешёвая, практичная рабочая одежда для работ.

[Olexara]

– А нет ли у тебя, дедуля, каких-нибудь старых вещей. Мы бы купили.

– Вон, портки старые с дырявыми валенками под кроватью валяются. Могу и так отдать, забирайте.

– Портков нам твоих и валенок, дедуля, не надо, а вот картиночка у тебя на стене висит – можно посмотреть?

– Отчего нельзя – посмотрите. Старая будет картина. Ее еще мой дед на стенку прибил. А ему эта картина от отца досталась. Барин, когда за границу бежал, в своем доме две картины на стене второпях оставил. Прадед мой их и забрал. Он у барина конюхом служил, – дед, покряхтывая, встал и подошел к железной кровати, над которой висела картина. – Мне эта картина больше нравится. Река вон, деревушка на берегу, церквушка. Радуга после дождичка. Посмотришь, и душа радуется. Прям как у нас, в Малиновке. Хотя китаец какой-то нарисовал. Ху Ин Жи его фамилия. Там, в углу, написано.

Маленький, оторвавшись от картины, вытер с лысины выступившую испарину и прошептал очкастому:

– Это же Куинджи! Подфартило-то как нам!

– Дедуля! А где вторая картина? – спросил очкастый. Стекла его очков хищно блеснули. – Ты же говоришь, барин две картины оставил.

– Да в сундуке где-то. Показать?

– Покажи, покажи! – хором ответили приезжие.

– Ну, я пока тут, в сундуке, пороюсь, а вы мне во дворе дровишек наколите. Там колун рядом с чурками лежит. Да потом сразу по охапке и занесите в избу.

Когда лысый с очкастым через полчаса появились на пороге с охапками дров, на кровати, прислоненная к стене, стояла еще одна картина. Увидев ее, лысый выронил поленья из рук, а очкастый прошел с дровами прям к кровати.

– Куды?! Куды прешь в своих грязных чеботах?! Мать твою! Неси к печке! – прикрикнул на него дед.

Гости собрали упавшие поленья и аккуратно сложили их возле печи. Дед же, кряхтя, присел на стул:

– Вот теперь можете и посмотреть. Только эта картина мне не шибко нравится. Поляк какой-то, Гуген, намалевал. Там тоже в углу написано. Англицкими буковками.

– Мама родная! – снова прошептал лысый. В горле у него пересохло. – Это же Поль Гоген!

– Тише ты! Сам вижу, – одернул его очкастый. Стекла его очков снова хищно блеснули, но теперь еще ярче.

– Чего это вы там шепчетесь? – спросил старик.

– Да я тоже говорю, не очень картина-то. Подумаешь, мужик с бабой на скамейке под деревом сидят. Да и нарисовано-то так себе, тяп-ляп, – ответил лысый.

– Ну, эту я вам и продам подешевле. Так за сколько обе сразу купите?

– Значит, так, дедуля. За поляка мы тебе даем тысячу рублей, а за китайца – две тысячи, – ответил лысый и полез в карман за деньгами.

– Тут у меня уже был вчера один из городу. Торговался. За все давал пятьдесят тысяч. У него при себе больше не было. Да я не согласился. Мы тут в деревне тоже не лыком шиты, радио слушаем. Евона какие они, старые картины-то, дорогие – миллионы стоят!

– Так, то ж всемирно известные художники, дед! – возразил лысый. А у тебя что? Поляк Гуген какой-то, да китаец Ху Ин Жи. Федя, ты слышал про таких?

Очкастый отрицательно помотал головой.

– Не хотите – не надо. Сто тысяч и точка! Завтра вчерашний из города приедет и купит. Мне торопится некуда.

– Ладно, дед, мы с Федей выйдем, поговорим, – сказал лысый.

– Поговорите, поговорите.

Лысый с очкастым вышли из избы и сели в машину.

Минут через десять они снова вернулись. Лысый достал из кармана пачку денег:

– Дед, здесь девяносто семь тысяч. Больше у нас с собой нет. Честно. Мы ж тебе, все-таки, еще и дрова все перекололи.

Дед взял пачку денег, не спеша пересчитал.

– Хрен с вами, – сказал он. – Забирайте.

Лысый забрал картину с кровати, другую аккуратно снял со стены очкастый.

– Ну, бывай, дедуля! – повернувшись у двери, весело сказал лысый.

– Бывайте, бывайте.

Дед поставил на печь закопченный чайник, плеснул в него из ковшика воды и достал из шкафчика банку кофе.

Выпив пару чашек, он закинул ноги на стол и закурил сигарету.

– Эх, жалко отпуск кончается, а то можно было бы еще что-нибудь в стиле Айвазовского написать! – сказал он и, отклеив бороду, достал из-за печки мольберт.

Установив мольберт посреди избы, художник Крючков достал краски и принялся рисовать в стиле постмодернизма.

Через день он, покряхтывая, снял картину со стены, смахнул с нее веником пыль с паутиной и продал какому-то заезжему. После, повесив на дверь замок и отдав ключ соседке бабе Маше, у которой снял на месяц избу, отбыл в неизвестном направлении.

[Olexara]

Давно не было историй про "а вот у моей подруги было".
Штош. А вот у моей одной подруги недавно был случай.
Ближе к вечеру её засосало в чтение паблика высокоэнергетических людей. Это такие электровеники, которые могут одновременно делать ремонт (у себя и у соседей), печь оладьи, писать смски и петь в караоке. А главная беда, что они от этого не устают, а наоборот подзаряжаются. А ещё они всякие добрые дела делают, ходят с льняными пакетиками и пьют смузи из пророщенных зёрен. Вот у вас, например, картошка в холодильнике проросла, а у них зелёная гречка на подоконнике.
Возле высокоэнергетических людей в автобусе лучше не садиться, они током бьют, будто их натерли ебанитовой палочкой.

Вощим, наткнулась она на пост про бесконтактный оргазм. Тут же стала мужа в бок пихать:

- Давай трахаться.
- Только быстро, а то мне утром рано вставать. - сказал муж и снял трусы.
- Этого не надо. Надень обратно. Щаз новенькое попробуем.
- Блин, только не новенькое. У меня до сих пор ожог от свечки на заднице от прошлого эксперимента.
- Не ссикай. Садись напротив меня в позу лотоса.

Далее они минут десять складывали ему ноги калачиком. Они их складывают, а ноги обратно лезут.

- Может изолентой зафиксировать? - предложила подруга.
- Мы что опять в шибари играем?! Ты же знаешь, у меня давление, меня нельзя туго заматывать.
- Ладно, давай без лотоса. Теперь смотри мне в глаза и телепатируй мне траходелическую энергию.
- Извини?
- Ну думай о сексе. Щаз посмотрим, сможем мы бесконтактно оргазм получить или слабо нам.

Короче, полчаса муж ей посылал мысли, как она его за***ла зачёркнуто как он её хочет. Смотрел в глаза и не моргал.
А потом у них включился древний инстинкт, они тупо стали ржать и в гляделки играть.
И только они хотели спать лечь, как за стенкой сладострастно завыли соседи. И стали башками по очереди об спинку кровати биться.

- Перелет! - сказала подруга. - Ты чо такой косой?! Ты оргазм к соседям пульнул!

- Давай тогда нашу кровать от стенки отодвинем. А то вдруг оргазм рикошетом вернётся, а мне завтра рано вставать. - сказал муж.

И они отодвинули кровать в другой угол. Во-первых, действительно вставать рано, во-вторых, завидно, в-третьих, зачем им бэушный оргазм?
© Зоя Арефьева

[Olexara]

Эта могила находится на Новодевичьем кладбище в Санкт-Петербурге. История этого погребения удивительна. Генерал Вершинин был молод и горячо любил свою жену Анну. Но она тяжело заболела, и очень печалилась, что умрет, не оставив на земле ни детей, ни какого-то иного доброго следа. Пройдут годы — и никто не вспомянет ее, не придет на могилу…

Однажды Анне во сне явился Спаситель и повелел: "Сделайте так: поставьте на кладбище Мое изображение, и тогда всякий придет на эту могилку и помолится у нее". Было сказано, что место надо откупить заранее, и кто из супругов первым отойдет ко Господу, тот и упокоится здесь.
Так и было сделано. Генерал откупил землю на кладбище близ Новодевичьего монастыря, установил бронзовую скульптуру Спасителя. А когда Анна скончалась, похоронил ее здесь, под большим гранитным распятием.

Было это в июле 1914 года. А вскоре началась Первая мировая война, и генерал Вершинин ушел в Действующую Армию. Революционная смута застала его за рубежом, и Вершинин уже не вернулся на родину, умер в эмиграции. Так сбылось и обетование Христа — не "вы оба упокоитесь здесь", — а лишь "кто из вас первым умрет…"

Эта скульптура простояла невредимо в послереволюционные годы, вплоть до хрущевских гонений на Церковь. Безбожные власти обратили внимание на то, как много религиозных изваяний еще сохранилось на кладбищах. А ведь это же еще и ценный металл!

И руководство трамвайного парка, расположенного возле Новодевичьего кладбища, распорядилось сдать в переплавку бронзовую скульптуру Спасителя с могилы Анны Вершининой. Снять тяжелую скульптуру целиком не удалось, и один из рабочих трамвайного парка отпилил у нее ступни. А на следующий день он угодил под трамвай, ему отрезало ноги, он истек кровью и умер.

Это отрезвило богоборцев. Оставшуюся верхнюю часть скульптуры вновь накрепко прикрепили к надгробию. Ступни, сданные в переплавку, так и не были возвращены — и изваяние осталось без ног…
На этой могиле всегда лежат живые цветы и горят свечи, как дань любви к Спасителю, верующие прикладываются к бронзовой деснице скульптуры.

[Olexara]

Гексагональный город Граммикеле /Сицилия

Спустя всего три месяца после землетрясения 11 января 1693 года, которое разрушило многие города, архитектор решил дать жителям шанс на спасение, построив город с маршрутами эвакуации и пунктами сбора.
Периметр состоит из шестиугольника, имеющего в центре также шестиугольник площадью 8.164, 80 м2.

[Olexara]

Как же хорошо быть взрослой, йё-майё! Недавно пили кофе утром с девушкой брата. Она с поезда - накраситься по полной программе не успела, хорошенькая, как утренняя заря. Смущается, садится в дальний угол, чтобы никто не заметил, что она не «при параде».

Мамочки мои, да я сама двадцать лет назад даже мусорное ведро не могла вынести, если не накрашена и не на каблуках. Мне казалось, что мое лицо голое и бесцветное, если на нем не нарисовано другое лицо. Я тщательно подбирала сумки в тон к босоножкам и перчатки в тон к поясу. А вчера вечером, когда сигареты закончились, пригладила волосы расческой, да и пошла в магазин в домашних шароварах.

Быть взрослой очень комфортно. Тебе уже не нужно проявлять себя через внешнее, потому что внутри уже так много, что излишнее снаружи становится бессмысленным. Своих узнаешь не по раскраске, а по глазам и молчаливому одобрению. Вот прямо безошибочно их вычисляешь. А если нечаянно ошибся, без сожаления выходишь в другую дверь. Зачем биться головой об стол, если тебя все равно не слышат, хоть шепчи, хоть ори благим матом? Смысл не изменится, независимо от того, с какой громкостью будет произнесен. Так зачем тратить силы?

Ты больше не споришь до хрипоты, доказывая свою точку зрения. Тот, кто хочет быть с тобой, услышит тебя, даже если ты молчишь. А остальные и не нужны. Качество стало важнее количества и у тебя всего одна пара отличных удобных босоножек вместо пятнадцати пар красивых, но трущих во всех местах. И с людьми - то же самое. Начинаешь дозировать общение, как лекарство - три капли один раз в день после чашки кофе. И общение перестаёт изматывать, оно, наконец-то, даёт тебе то, чего ты так искал всю свою жизнь до вчера - радость и лёгкость.

Радость и лёгкость становятся определяющими маркерами. Как только они исчезают, пора уходить. Потому что внезапно осознаёшь, что жизнь это не будущее завтра. Жизнь - это один день сегодня.

© Ира Курман

[Olexara]

УРОК

Марья Павловна вошла в класс, небрежно смахнула кнопку со стула, уселась, раскрыла журнал и стала водить ручкой по списку учеников, выискивая жертву.
- Алешкин, к доске! – наконец огласила она приговор.
Алешкин неохотно отвлекся от изучения «Камасутры» и поплелся, как на лобное место, к столу учительницы.
- Алешкин… Алешкин… - привычно бубнил он, - чуть что, Алешкин…
- Поговори мне! – прервала его стенания Марья Павловна. – Пиши-ка задание.
Алешкин взял мел и приготовился к худшему.
- Сорок два, - диктовала наместник Макаренко на земле, - плюс сорок один, равняется… Ну, и чему это равняется, Алешкин?
Тот очнулся от вдумчивого созерцания цифр, собственноручно нарисованных на доске, и виновато полез в карман. Нашарив там десятку, он сунул ее в руку учительнице.
- Вижу, вижу, что ты, Алешкин, учил, - похвалила Марья Павловна, - но пойми, этого явно недостаточно!
Алешкин вздохнул и вынул еще десятку.
- Ну, что с тобой делать, - засомневалась заместительница великого Корчака, - человек ты небезнадежный, уроки учишь добросовестно, еще чуть-чуть и вполне станешь успевать. Дай-ка дневник!
Алешкин положил дневник прямо перед ней. Марья Павловна открыла дневник. Там лежала еще одна десятка.
- И дневник ты ведешь аккуратно, - похвалила учительница, - и оценки у тебя вполне удовлетворительные, еще чуть-чуть…
Алешкин порылся в карманах и выудил еще пятерку.
- Знаешь ты, конечно, на тройку… - задумалась Марья Павловна, - но… поставлю-ка я тебе четыре с минусом. Это, Алешкин, аванс на будущее.
Учительница поставила отметку и отпустила Алешкина к «Камасутре». Настал черед новой жертвы.
- А кто это у нас Щукина? – удивилась Марья Павловна.
- Я… - поднялась с предпоследней парты малозаметная девочка.
- Что-то я тебя раньше не видела! – обиделась учительница.
- Я новенькая! – попыталась оправдаться Щукина.
- Новенькая говоришь… Ну, что ж, проверим твои знания. Реши-ка пример, который успешно решал Алешкин, но очень кстати забыл записать ответ!
Щукина взяла мел, подвела под столбиком черту и написала 83.
- Смотри-ка, - огорчилась наместница Сухомлинского на земле, - правильно! Это, наверное, Алешкин тебе подсказал. Дети, - обратилась она к классу, - подсказывать нехорошо!
После чего дала Щукиной новую задачу на сложение. Та решила ее мгновенно.
- Да-а, - совсем потеряла веру в людей Марья Павловна. – Сложением ты овладела кое-как. А вычитанием? - И она дала пример на вычитание. Но подлая Щукина решила и его.
- Все правильно! – с ненавистью признала учительница, сверив ответ с написанным у нее в конспекте. – И где теперь таких умных воспитывают? Ты где раньше училась? – грубо спросила она Щукину.
- В школе для детей работников администрации президента! – тихонько промямлила Щукина.
- Адддд-мииии-нииистрааа- циии – стала заикаться учительница. Но сумела овладеть собой. – У вас Щукина там кто-то работает?
- Папа. Помощником…
- Помощником… - побрезговала учительница. – Каким-то помощником. От кнута палочкой! Ну, и кому помогал твой папа?
- Президенту! – очень огорчила учительницу Щукина. – Папа у президента помощником был…
- Вот видите, дети, - голос учительницы звенел, как звонок на перемену, - Щукина не только отлично знает урок, но и подает нам всем пример поведения и воспитания. Я ставлю тебе, то есть, вам, Щукина, отлично! Кстати, как имя отчество вашего папы?
- Иван Иванович… - призналась Щукина.
- А вас как зовут?
- Лена… - покраснела Щукина.
- Садитесь, Елена Ивановна! – попросила Марья Павловна.
Она совсем, было, поставила высокую оценку в журнал, но что-то ее смущало. Ах, вот что!
- Ты, Щукина, сказала, что папа был помощником президента?
- Да…
- Значит, теперь он уже не помощник?
Щукина согласилась и с этим.
- Что ж ты нам всем голову морочишь! – разгневалась учительница. – Отличницей притворяешься, а сама… И папой своим козыряешь. А папа-то в тираж вышел. Нет, не поставлю я тебе отличную оценку, а поставлю заслуженную…
- Папа не в тираж вышел, а назначен губернатором! – заплакала Щукина.
- Так что, ставлю я вам, Елена Ивановна, заслуженные пять с плюсом! – радостно выдохнула Марья Павловна.
Прозвенел звонок. Урок арифметики во втором «А» классе закончился.

Александр Бирштейн

[Olexara]

Дуся, или Шeкспир фигни не скажет

Моя пoдруга Дуся всегда была безбашенной, с мaлолетства. С виду такая приличная дeвочка - белые носочки, платьишко с воланами, а в башке – чeртишо.

Причем, ee никогда не наказывали, попричитают мaленько – как же так, ну кaк вы могли? И всё. И поэтому Дyсе было пофиг, она всегда нахoдила приключения на свoю задницу.

Меня тoже особо не наказывали, но я бoялась безобразничать и старалась делать все как прeдписано.

Поэтому развлекaлись мы у Дуси дома, когда ee бабушка куда-нибудь уходила.

Мы прыгали со шкафa на кровать и однажды Дуся сломaла руку.

Как-то мы oткрыли окно, заманили крупой голубя, и тoт потом в страхе летал по квартире, засрал все кругом, разбил люстру и какие-то вaзы, но никак не мог найти это злoсчастное окно, чтобы вылететь обратно.

А еще млaдший Дусин брaт Валерка вымeнял во дворе игрушeчный танк на живого ужа, огромного, метрового, как мне тогда кaзалось, и мы его тайком держали в банке и кормили мухами и еще кем-то, не помню, а потом он сбежал и где-то пoлзал несколько дней.
В один прекрасный вечер, когда Дyсина мама пришла с работы, она увидела этого гада, свернувшегося ужиком, посреди кухни, отчего у неё сердце ушло в пятку, а мы с Дусей пoтом долго смеялись и прoсили её показaть пятку. А Дусина мама до сих пор иногда меня спрашивает: «Ну как вы мoгли? Как вы могли?» А причем здесь я вообще?

И вот однaжды Дусе зaхотелось вареной сгущeнки, вот просто позарез, хочу сгущенки и все тут. Нaшли мы в буфете банку сгущенки, положили в кастрюльку, залили водой, включили газ. Дa-да, газ. Две шестилетние сцыкухи… А гaз включать нам всегда категорически запрещали, но дома же никого не было и мы думали, что нaс не застукают. Дуся откуда- то знала, что варить сгущенку надо очень долго, часа два, а то и больше, пoэтому, поставив сгущенку вaриться, мы отправились в комнаты смотреть телевизор.

Сначала мы посмотрели прo Тяпу, Ляпу, Жаконю и Телевичка.
Если вы пoмните этих персонажей – значит вам уже около или чуть более 60-и.

Потом с Вaлеркой мы играли в погранзаставу, он был пограничником, прятался под секретером с игрушечным ружьем, а мы были нарушителями, нарушaли нарисовaнную мелом на полу границу, а он выскакивал из-под секретера и кричал «Стой, кто идет?».

Потом мы играли в Дочки – матери. Дoчкой, естественно, был Валерка, мы его кoрмили, поили, на горшок сажали и спaть укладывали…
А про сгущенку мы благопoлучно забыли…

Наконец, вернулась бабушка, и прямо в этoт самый момент на кухне что-то рвaнуло.

Первой в кухню вбежала бaбушка, потом мы с Дусей, чуть позже подтянулся Валерка, зaвернутый в пододеяльник, перевязанный красной лентой, и почему-то с рyжьем!

Ну что тyт можно сказать?!

Мaлевич со своим черным квадратом нервно кyрит в сторонке. Там всем шедeврам был шЫдевр. Рaнний Твомбли, запечатлевший последствия диареи роты солдат.

Стены и потoлок – в коричневую поносного цвета крапинку, а к двери приклеился довольно большой шмат, который Вaлерка тут же стал сошкрябывать ложкой и есть.

Вот никогда бы не поверила, если бы собственными глазами не видела, что одной банкой сгyщенки можно пол кухни забрызгать…

И вот прошло бoльше пятидесяти лет. Сегoдня Дусе приспичило опять сварить сгущенку, потому что в магaзине продается всякое г@вно, и на торт, который она запланировала испeчь, это не гoдится.

Выставили таймер на пoлчаса, чтобы воды пoдлить, теперь то мы уже тетеньки oпытные, знаем, что надо воду постоянно пoдливать, и пошли смoтреть сериал.

Потом с крыши дома упала глыба снeга, зашибла собаку, которая скyлила нечленораздельно, и мы побeжали на улицу спасать собаку. Собаку пришлось вeзти в ветклинику, ну, а по возвращении…

Мы увидели вторую часть Марлезонского балета. Поздний Твомбли на стенах и потолке. Две роты солдат, потому что банок было две, не добежали до сортира и оставили живописные слeды своей жизнeдеятельности.

Я сказaла, что в жизни все повторяется двaжды, а Дусе мне в ответ:

- Ну, так Шекспир фигни не скажет. Хoрошо, что мама сейчас у себя дома, а то бы она нас yбила, наверно. Давай бeри щетки и тряпки, сейчас отмоем все, и еще пaру банок варить поставим. Тoртик то хoчется…

P.S. С собачкой все в порядке.

[Olexara]

Хорошо осенью в лесу. Кто-то гуляет по лесу с палками, кто-то просто собирает грибы, а одна тётенька гуляет по лесу с радио.
Слышно её издалека, потому что радио работает на всю громкость. И это очень хорошо, что слышно, потому что я успеваю спрятаться куда-нибудь в кусты.
Вот и сегодня издалека послышался голос из радио:
- Папилломы и рубцы рассасываются.
Шрамы и гематомы рассасываются Геморрои и келоиды рассасываются. На счёт десять ваш организм начинает мощный процесс оздоровления и омоложения. Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Я иду искать. Кто не спря...
В этом месте белочки затащили меня куда-то на вершину дерева и засунули в дупло.
- Ты что! - зашипели на меня белочки.
- А вы что! - зашипела я на белочек.
- Сиди тихо, пока тётенька с радио не уйдёт.
- Да чо она мне сделает! - стала храбриться я и засунула в рот то ли орех, то ли беличью какашку. Там просто электричества нету в гнезде, видно плохо да ещё и очки запотели.
- Ты чо?! Её радио на той неделе медведя рассосало! Он главна так вежливо к ней подошёл и грит:"Женщина, имейте совесть, сделайте радио потише, штоп вы жили триста лет!". А она обернулась, посмотрела медведю в глаза, покрутила что-то в радиве и все! Был медведь и нету.
- Да вы что?!
- Прикинь!
Вощим, пришлось сидеть в дупле. В следующий раз молоток возьму. Не подумайте чего, просто орехи в дупле твёрдые.

Зоя Арефьева

[Olexara]

Дмитрий:
Две недели с ней переписывался, миловидная и неглупая, парня нет. Договорились в городе пересечься, знаю там кофейню одну неплохую. Я оделся поприличней, цветы ей купил, всё как полагается. Встретились, она даже лучше чем на фото оказалась. Эффектная такая брюнетка, кудри, каблуки, платье зелёное с блёстками, я, честно говоря, засмущался немного.
Ну, пошли с ней рядом, болтаем ни о чём, сейчас, думаю, сядем в кофейне, пообщаемся.
И тут вдруг я словно под землю проваливаюсь, лечу куда-то, грохаюсь и ногу ещё при падении отбиваю. Очухиваюсь и понимаю, что угораздило меня люк открытый не заметить и хрен знает, как теперь отсюда выбираться.
Зову эту Катю, а она не подходит, боится, видимо.
Орал, орал, подошла, наконец, ты живой? - спрашивает. Да живой, кричу, позови кого-нибудь на помощь, мне самому не вылезти, не видишь, что ли? Ходила она минут пятнадцать ещё, не меньше, я уж опять её потерял. Привела, в итоге, с кофейни официанта со стремянкой, я по ней и вскарабкался. Вылез весь в пылищи, голова в трухе какой-то, а она стоит себе, улыбается, меня аж зло взяло.

Слушай, говорю, могла бы и побыстрей его позвать, я ведь и покалечиться мог или метаном там задохнуться. А ей хоть бы хны, только и фыркнула, скажи, мол, спасибо, что вообще не ушла, сидел бы там как суслик.
Ну, какое тут свидание, когда такие разговоры? И рубашка вся грязная и пятка болит, ступать больно. Ладно, говорю, извини, давай до метро тебя провожу. Ну, пошли опять рядом, молчим уже оба.

И тут понемногу до меня доходить стало, что это, похоже, не та Катерина. Хоть и брюнетка тоже, и кудрявая, и в платье зелёном, но у той туфли были с каблуками, а у этой сандалии такие с перепонками, как у гладиатора. И букет совсем другой, жёлтый какой-то.
Ну, просто мистика в три листика.......

Екатерина:
Познакомились с ним в чатике, на фото ничего, пишет с юмором. Пообщались с полмесяца, интересы вроде совпадают, стихи оба любим, решили в реале встретиться. Пошли по городу гулять, идём, разговариваем, погода милая, вечереет. Смотрю, кофейня на углу, хочешь, спрашиваю, зайдём? Молчит, не отвечает. Может дорого для него, думаю, хотя приехал с букетиком, не жмот, значит. Просто, говорю, посидим, кофе выпьем - опять тишина.
Оборачиваюсь – никого. То есть вообще никого, и кавалера моего нету, исчез «как ветра лёгкий стон». То ли обиделся, что сразу в кафе потащила, то ли просто не понравилась, вот и слился так по-хамски.
В любом случае, мужчины так не поступают, я полдня к свиданию готовилась. Домой вернулась, посидела, подумала, да и добавила его страницу в черный список – зачем мне такой невежа?

Екатерина вторая:
На мой день рождения посидели с подружкой после работы, кофе с пирожными попили, она мне фрезии мои любимые подарила.
Потом разошлись, и я только от кафе отошла, как слышу, будто зовёт меня кто-то. Оборачиваюсь, никого вроде, потом смотрю дальше, колодец без люка, заглядываю, а там парень какой-то, видимо упал туда, а выбраться не может.
Ну, что делать, надо помочь, в МЧС звонила сперва – бесполезно, потом дворника какого-то нерусского нашла на углу, прошу его, он не понимает, улыбается только. Пошла тогда в кофейню обратно, там ребята-официанты лесенку в подсобке нашли и в люк этот подали.
Появляется довольно симпатичный парень, грязный весь, правда. И злющий на меня, презлющий, чего, дескать, так долго его спасала! Вот, ведь, нахал, думаю, это, значит, мне вместо благодарности. Высказала ему, что думаю, он промолчал, потом извинился, предложил до метро проводить, а мне что, я всё равно туда шла.

Идём, а он на меня косится, косится, потом спрашивает:
- А вы, ведь, Катя?
- Ну, да, отвечаю, угадал, а что?
- Да ничего, говорит, очень приятно, меня Димой зовут.

Такой вот день рождения, встречаемся уже полгода, любовь у нас, кажется. Я его шахтёром иногда дразню, а он меня Екатериной II называет.
Я теперь всем подружкам говорю, нечего в соцсетях сидеть и время на пустую переписку тратить. Хотите серьёзных отношений – идите в реальную жизнь, только там с нормальными парнями и можно познакомиться !

©Эдмон Дантес

[Olexara]

__________________________________________________ _____________

[Olexara]

«Товарищ министр обороны, мне 22 года, я женат на вдове (44года),у которой 25 летняя дочь. Мой отец женился на этой девушке и таким образом стал моим зятем, поскольку он муж моей дочери. Таким образом моя падчерица, стала моей мачехой, раз она жена моего отца. У нас с женой родился сын. Он стал братом жены моего отца и соответственно моим дядей, поскольку он брат моей мачехи. Жена моего отца тоже родила сына, который стал одновременно моим братом так как он сын моего отца и моим внуком, поскольку он сын дочери моей жены. Так как муж чьей либо матери, является его отцом, получается что я отец своей жены, раз я брат своего сына. Таким образом я стал своим собственным дедом. Учитывая все вышеизложенное, товарищ министр обороны, прошу, Вас, принять меры для освобождения меня от призыва, поскольку по закону нельзя призывать на службу одновременно сына, отца и деда.
С надеждой на ваше понимание Изя
Израилевич Бергман.»

[Olexara]

Из цикла "Е-НЕ-МОЕ"...

МЕСТЬ МЕЛЬПОМЕНЫ.

Принято считать, что артисты - в силу своей профессии - люди веселые, добрые и отзывчивые...
В принципе, так оно и есть...
Работа в театре без смеха, без шуток, без подначек и розыгрышей была бы просто убийственной...
Представьте себе, что нужно один и тот же текст произносить со сцены каждый день в течение десятилетий - с ума ведь сойдешь!..
Вот и придумывают себе актеры развлечения в виде шуток, подначек и розыгрышей даже во время спектакля...
Но делается это таким образом, само собой, чтобы зритель ни о чем не догадался и о шутке знали только посвященные на сцене и за кулисами...
Вот и изгаляются актеры друг над другом, как только позволяет фантазия!..
Но...
В любом деле всегда есть "обратная сторона медали"...
...
В одном из отечественных театров решила одна дама разыграть своих коллег...
Причем, решила она это сделать как бы в отместку за то, что ее - наивную и доверчивую - в театре не разыгрывал только ленивый, причем, за активный характер в театре ее в шутку даже прозвали красноречиво - Мельпомена!..
Надо заметить, что никакой актрисой она не была, (разве что, выходила раз в год на подмену заболевшим с репликой "кушать подано!", не более того), а была - совсем наооборот - председателем театрального профкома и, как всем известная Шурочка в фильме "Служебный Роман", доставала всех по полной, покоя от нее не было никакого, отбивались-отбрехивались от нее актеры, как могли, когда она приставала к ним со своими членскими взносами и прочими инициативами, типа, шефских концертов в цехе металлургического завода среди болванок и железяк читать стихи Лермонтова и Пастернака, благотворительных спектаклей в кожно-венерическом диспансере и прочей подобной нудятиной...
Открыто над ней никто не смеялся, конечно, актеры - люди деликатные, но вот со своими едкими шуточками они ей стали поднадоедать...
И вот терпение ее лопнуло, собралась она с силами, напрягла свою профсоюзную фантазию и решила отомстить всем и вся, действуя самым решительным образом!..
Задумка была так себе, надо признаться, но эффект от этой задумки должен был быть оглушительным!..
А задумала наша Мельпомена месть страшную, по ее представлению, чтобы и другим неповадно было, если что...
Итак...
Пришла она в театр за час до спектакля и незаметно затаилась-сховалась в подсобке у монтировщиков сцены до поры до времени...
- Тс-с-с-с, ребята!..Никому!..
Сюжет розыгрыша был прост до гениальности!..
В спектакле по ходу какой-то классической пьесы герои играют в карты за столом, накрытом скатертью до пола, как и положено было в 19-м веке...
И наша профсоюзная "тамада" решила разнообразить их скучную процедуру игры "в дурака" тем, что незаметно перед началом спектакля укроется она под этим столом, (скатерть от зрительских глаз ее прочно там закрывала), чтобы во время действия щипать-щекотать актеров за ноги, типа, пусть выкручиваются, не все им меня разыгрывать...
А после первого акта, во время смены декораций, минут через тридцать - когда на пару минут закроется занавес - она из-под стола, как выпрыгнет, как выскочит, как полетят клочки по закоулочкам и сделает она им всем "бе-бе-бе-бе"!..
Конгениально!..
Одного только она не учла...
Откуда ей было знать, что перед началом спектакля один из актеров будет похмеляться в суфлерской коморке с теми самыми монтировщиками и они, ("только между нами, Коля!"), "посвятят" собутыльника в коварный план отчаянной профсоюзно-театральной богини Мельпомены...
И вот...
Начинается спектакль...
За пару минут до поднятия занавеса наша "Шурочка", прокравшаяся по всем закуткам театрального закулисья, незаметно - шмыг под стол! - и сидит там, закрытая скатертью до пола, как и задумано ею, ждёт, когда актеры сядут за стол играть в те самые карты и уж тут она им покажет, где раки зимуют...
Пошло действие...
Она сидит под столом...
Ждёт нужной реплики:
- А не перекинуться ли нам в картишки, господа?..Прошу к столу!..
Сидит она под столом, ждёт этой реплики, действие на сцене идёт своим ходом...
И слышит, наконец-то:
- А не перекинуться ли нам в картишки, господа?..
(Ну, щасс я вам задам! - думает наша героиня) и в ужасе слышит продолжение реплики:
- Прошу всех на диван, здесь играть будет удобнее!..
Берут мужики стулья, рассаживаются у дивана и начинают играть...
Пять минут играют, десять...
Потом идёт действие, как и положено по пьесе, диалоги, монологи, все, как надо, с одним лишь нюансом: все ходят по сцене, но за стол никто не садится...
Наша чудачка сидит под столом, (а как ей во время спектакля оттуда выбраться на глазах у зрителя?!), ждёт, когда закроют занавес для смены декораций, но...
Она же не знает, что мужики "в курсе", подготовились основательно, заранее всех подговорили, сегодня никаких декораций менять никто не будет и, вообще, весь спектакль пройдет без антракта и занавес закроют только по окончании действия, через ПОЛТОРА ЧАСА!!!...
И вот - как вы уже догадались - все эти полтора часа(!!!) наша любительница розыгрышей сидела под столом!..
Сидела она: то на коленках, то стояла на карачках, то так, то эдак, ноги-то затекают, не шестнадцать лет уже, поди, просиди-ка под столом, согнувшись в три погибели, полтора часа!..
Проклиная все на свете: и затею свою дурацкую, и коллег своих, идиотов мужиков, и алкашей монтировщиков, сдавших ее с потрохами, и пьесу эту длиннющую, лучше бы выбрала, дура, для розыгрыша коротенький водевиль, ой поскорее бы это закончилось, все кости болят, сколько ещё тут сидеть - одному Богу известно...
И не просто сидела наша Мельпомена под дурацким столом, но и ...дрожала от страха, так как мужики на сцене издевались над ней по полной программе, бросая то и дело реплики, типа:
- А не мышь ли сидит под столом, господа?..
Мне кажется, там кто-то скребётся...
- А давайте возьмём в камине кочергу и...
- Ха-ха-ха!!!...
Замирая от страха она все полтора часа ждала разоблачения и вселенского позора, причем, при всем честнОм народе, боясь, что у актеров хватит ума, позабыв все условности, вытащить ее на свет Божий под улюлюканье зрительного зала...
Но, надо признать, у мужчин хватило такта и воспитания не позорить даму прилюдно, но по окончании спектакля, когда был дан занавес, вся труппа, откланявшись и оставшись за кулисами в своем актерском кругу, овациями встретила вылезающую из-под стола пунцовую от стыда "виновницу торжества" Мельпомену и - надо отдать должное мужчинам - ей тут же были торжественно перевручены все собранные на финальном поклоне букеты цветов!..
... ... ...
Александр Волков.