Истории со смыслом. Из жизни, из интернета

[Olexara]

__________________________________________________ ______________

[Olexara]

Наблюдения совпадают, с остальным будем посмотреть:

"Когда академик Капица высказался о скручивании времени, многие не восприняли это всерьёз. А кто-то и не знал о такой гипотезе. К тому же, академик - человек пожилой. А время у пожилых течёт быстрее, это давно подмечено. В детстве день длится как год сейчас! А в старости годы мелькают, как дни...
Но академик был прав. И сейчас это очевидно.
Я про Межвременье писала раньше, - мы ярко ощутили этот странный период два с лишним года назад. Время стало уменьшаться, сжиматься, как шагреневая кожа. А вот сейчас уже все об этом говорят: времени остается все меньше! Время куда-то исчезает. Я не успеваю ничего из того, что успевал раньше!
Это говорят разные люди, совершенно разные по своему уровню образования, жизненному опыту, уровню жизни. Богатые и бедные, образованные и не очень, старые и молодые говорят о том, что время исчезает, стремительно мчится...
И не надо рассказывать о "психологическом времени", мол, если много событий и жизнь интересная, то время субъективно удлиняется. А скука и однообразие делают время мучительно-длинным. Нет. Это не психологический феномен, а физический. И можно ознакомиться с работами ученых-физиков, которые подтверждают: время ускорилось. Само время, а не наше восприятие этого времени.
Писали об ускорении времени как сигнале и знамении богословы и философы тысячи лет назад. Вот что писал мудрый Хафиз-ибн-Хаджар: «Приблизится время, когда один год будет проходить как один месяц; месяц будет проходить как одна неделя; неделя будет проходить как один день; день будет проходить как один час; а час будет проходить как одно мгновение...".
Есть слово "каруба", которое перевели как "укорачивание времени". Одновременно это слово переводится как "близость". Приближение. Приближение конца света.
Я далека от эсхатологических и конспирологических гипотез. Но "конец света" - это трансформация, перемена, переход количественных изменений в качественные, скачок, обретение нового состояния. Мир действительно меняется, я об этом писала еще два с половиной года назад. Это глобальные перемены, циклопические, не до конца понятные разуму.
И вот чтобы не потерять свою драгоценную жизнь в этом скручивающемся и ускоряющемся безжалостно времени, надо успевать. Надо двигаться со скоростью потока, как на дороге. Лежать, расслабляться, медлить, едва ползти, откладывать на будущее важные дела, - так можно отстать от поезда времени. Или быть раздавленным им.
Нужно поспешать и поспевать, если хотите пережить этот период ускорения времени.
Нужно стараться сделать как можно больше. И энергично действовать.
И открыто проявлять свои чувства.
И остерегаться хронофагов, которые пожирают драгоценное время. Сейчас это просто отнимает нашу жизнь. Сейчас надо не идти, а бежать.
А что будет потом? Кто знает. Всё будет иначе, нет ещё слов, чтобы описать новый этап мирового развития. Настолько все будет иначе. Но чтобы попасть в будущее, чтобы увидеть, надо сейчас спешить и действовать, не откладывая добрые и полезные дела, душеспасительные, как их раньше называли. Время не ждёт, - как говорил герой Джека Лондона. И незачем "burning daylight" - "сжигать свет дня". День и так стал очень короток. Поэтому поспешим...
Анна Кирьянова"

[Olexara]

__________________________________________________ ______________

[Olexara]

Я в детстве мечтала о кокошнике. Лет пять, наверно, мне было, когда я осознала, что мне нужен кокошник. Ну сами посудите. Всяческие мультиковые Василисы, Аленушки и Настеньки обязательно венчали свое чело этой конструкцией и немедленно становились прекрасными или, на худой конец; премудрыми. А у Бабы Яги кокошника, прошу заметить, не было. А был унылый платок от которого в дрожь бросало.

Конечно, хорошо бы еще косы. Но с косами было понятно: тут или они есть, или их нет. У меня не то что кос, у меня и волос было три в семь рядов. А вот кокошник дело другое, его просто взял, надел, и ты красавишна и королевишна. Гвоздь в сердце ежегодно добивала многоликая Снегурочка, приходившая на праздник в сапожках, шубейке и кокошнике. Как у нее ухи не мерзли я сейчас понять не могу, но в детстве логика меня не обременяла. Я хотела быть Снегурочкой, но меня не брали и кокошника не давали. А очень хотелось.

Ребенок я была упорный и упоротый, и если чего мне надо - я соображу, уж будьте покойны. Кокошники производились мной в промышленных масштабах из альбомных листов, гуаши и резинки от трусов. Моделей произведено было штук пятьсот, а может тысяча, но ни один не удовлетворил мой изысканный вкус. Даже в пять лет мне было ясно: ну полное ж говно у меня получается. Причем говно-то получается хорошо, а кокошник, мечта моя и гарантия неземной красоты, получается хреново. Не красота получается, а жуть во мраке. Баб ежкин платок краше, чем мои уборы головняные. Мама надо мной сжалилась, купила в детском мире готовый, из глянцевого картона, тоже на резиночке, убогий настолько, что даже мои поделки на его фоне смотрелись не так уж и позорно. Не забывайте, мне было пять лет, в рисовать я до сих пор не умею, что уж говорить про тогда.

Горевала я, тосковала, мечтала. И добрые северные боги услышали мой плач и решили: да пусть подавится она этим кокошником, только пусть больше не воет. Воет она еще хуже, чем рисует. И благословили нашу детсадскую группу новой мамочкой. Страшно активной и, самое главное, имевшей доступ к костюмам нашего местного ДК. По задумке этой девушки (а она действительно была сверхмолодой мамой) девочки должны были облачиться в русские народные костюмы и исполнить для Дедушки Мороза невероятный танец, эклектично сочетающий в себе Калинку-Малинку, Во поле березу, бегут неуклюжи, Чунга -Чанга и, кажется, в лесу родилась ёлочка. Но в последнем я не уверена.

Две недели мы репетировали. Вместо тихого часа (спасибо, спасибо, Дедушка Мороз!!!) и вместо обеда тоже. Мы ждали костюмы, но нам отвечали строго: когда надо, тогда и дадим. И не соврали, выдали за двадцать минут до выступления. Полный набор. Белые сапожки, сарафаны, и КОКОШНИК!!! Настоящий, красивый, с камушками!!! Правда, воспитательницы, которым пришлось нас облачать в костюмы и буквально прибивать эти самые кокошники на вертлявые головы, хватили лиха, но нам это не мешало, мы были таком восторге, что забыли с какой ноги вступать. Со второй попытки тоже не вышло. Третья, как ни странно, тоже ушла мимо, Дед Мороз уже приготовился аплодировать просто так, но наш художественный руководитель не сдалась, одной рукой махнула музыке, второй рукой махнула нам, громко взопила «нууууу ИИИИИ!!!!» и принялась сама отплясывать на месте все фигуры, чтобы мы тупо повторяли за ней то, что репетировали две недели.

Получалось плохо. Проклятые кокошники не держались на головах. Они съезжали на уши, долбили по носу, норовили наподдать в глаз, драли волосы и даже падали на пол. Некоторые, в том числе и я, думаю именно в тот день научились ругаться матом и даже освоили то, что делать это нужно про себя. Нет, ну а как??? Вместо того, чтобы делать руками как положено: плавно и в разные стороны, мы руками держали красотищу на голове. На соплях кокошник держаться отказывался, плясать было невозможно. Особенно невозможно было исполнять элементы матросского танца «Яблочко», ненавязчиво включенные в канву нашей хореографом, которая с уханьем скакала под елкой показывая нам пример.

Наш ручеек развалился, хороводов стало два, причем в форме знака бесконечности, хотя мы тогда и цифру восемь еще знали не очень уверено. Сапоги сваливались с ног, кокошник (да будь ты проклят) наносил увечья, пианино явственно играло Мурку, родители лежали там, где должны были сидеть, Дед Мороз плавился от смеха, Снегурочка рыдала, наш ансамбль дикой пляски давал жару кто в лес, кто по дрова, пытаясь максимально точно копировать движения предводительницы, исполнявшей к тому времени лезгинку.

Те дети, которые не научились матерится, в тот день научились молиться, причем истово, яростно, но про себя. Они молили ниспослать чудо. Ибо ну невозможно же… а музыка играла. С Мурки плавным переходом в умирающего лебедя, с лебедя, через маленьких лебедей в танцующих утят. А предводитель движа танцевала. Боги, как она танцевала. Возможно, у нее в детстве тоже была мечта, вот так, изо всех сил, из всего таланта, для Дедушки Мороза исполнить под елочкой танец в гордом одиночестве, под восторженные взгляды толпы.

Её мечта (ну если это была она) сбылась. Моя мечта, в принципе, тоже. Никаких кокошников мне больши никогда не хотелось и в целом национальные костюмы до сих пор вызывают некоторую тошноту. Эту вот пляску остановил в итоге Дед Мороз, грохнув посохом и голосом заведующей сказавший: как порадовал дедушку ваш танец! Какие вы молодцы! Давайте теперь споем! Мы отдышались и запели про то, как в лесу родилась ёлочка. Потом поклонились, достали из мешка подарки и праздник, слава богу кончился. Зато мечты сбылись. Новый год, все-таки. Верить в чудеса нужно.

(с) Ольга Иванова

[Olexara]

__________________________________________________ ___________________________

[Olexara]

__________________________________________________ _____________

[Olexara]

_________________________________________________

[Olexara]

__________________________________________________ _____________

[Olexara]

Побрюзжу, на следующей неделе уже будет нельзя.

Помню тот год смутно. Самый короткий год в истории начинался как обычно. Помесили грязь в полях, выкопали брюкву, да отправили детей в школу в белых фартучках и рубашках. Через четыре месяца Петр Алексеевич, замерзнув на очередной прогулке, принял лишнего и захотел праздника. И первого января 1699-й превратился в 1700-й. Четыре месяца. Полетели все квартальные и годовые бизнес-планы, реализация на нуле, балансы не сходятся, бухгалтерии на ушах. Но когда в Кремле слушали бизнес? Там, пользуясь длинными каникулами, рисовали карту города на Неве. Шведы, правда, звонили каждые полчаса и угрожали, что растащат все доски, но Меньшиков не отпускал архитекторов от кульманов. А итальянские гастеры на купленной на Горбушке три-дэ-графикс выводили очертания Адмиралтейства. Гугл мэпс нервно курил в ожидании очередных проблем от этих загадочных русских.

Народ, отряхнувши тулупы от снега, выбрался на улицы и щуровато пялился на салют. Что масленица, что день защиты сурков, что новый год – лишь бы не пороли.

Через 230 лет народу явят Деда Мороза. И начитанные Капиталом детишки поверят в дядьку с мешком, довершив комплект опций праздника, а один умный мужик догадается добавлять в банальное белое вино углекислый газ и назовет эту смесь советской.

А еще через 50-60 лет дядька с лопатистой бородой будет ездить по стране и фотографироваться на фоне местных достопримечательностей. Не за так, конечно, но чего уж.

А еще через месяцок кто-то догадается спьяну скрестить российский новый год с китайской символикой и все начнут изучать повадки свиней, обезьян и змей с тиграми. Китайцы слегка удивятся, но на всякий случай выучат слово «борщ». Впрочем, они тоже к этому времени начнут отмечать все новые года, которые только встретятся в Википедии. На всякий случай. Экспансия – палка обоюдо-занозистая.

Я люблю Новый год. Наш Новый год. Обессиленным Рождеством европейцам не понять нашей радости и облегчения. Метафорично, это как сойти с опостылевшего поезда на полустанке, поплясать и пустить в воздух хлопушки, дождаться следующего и поехать. В том же направлении.
Рауф Ермаков

[Olexara]

Ревность

Эх, жизнь!
На дворе зима, январь месяц, два часа ночи.
Кругом ни одной собаки, позёмка по земле пенится, не метёт, а так – гоняет снег из сугроба в сугроб.
Деревня, как вымерла и только восьмидесятилетняя старуха – бабка Маня меряет осторожно палкой свеже-наметённые сугробы.
Она грузная и задыхается, останавливается через каждые три-четыре шага. Одета бабка Маня легко. Из всей зимней одежды на ней лишь пуховая шаль. Из-под болоньевой осенней куртки видна ночная рубаха, на ногах резиновые галоши. Слава Богу, хоть носки шерстяные надела.
И ещё отрадно, что идти недалеко, всего с десяток домов вниз по деревне. Пришла.
Еле-еле протиснулась за приоткрытую калитку, наполовину вмерзшую в сугроб, отдышалась, осмотрелась и постучала по стеклу посиневшими от холода пальцами: раз, другой, третий. Постучит, прислушается. Наконец её услышали, в доме загорелся свет, и в окно выглянуло остроносое старушечье лицо. Увязая в снегу, бабка Маня пошла к террасе. Вскоре послышалось шарканье ног, глухо щелкнули засовы, открылась дверь:
– Что, опять?! – спросила у бабки Мани, как волк из известного мультфильма про пса, впустившая её подруга – бабка Аксинья. – Давай, давай, проходи скорее в избу, околела, небось. Сейчас валенки теплые с печки достану.
– Ох, и когда ж я только отмучаюсь! – вздыхает бабка Маня. – Богата старость на причуды.
Бабка Аксинья, маленькая сухая старуха, помогает подруге обуть валенки.
– Сил моих больше никаких нет. Вот ведь взялся чудить-то, милая, хоть в пору вешайся. Обуяла его какая-то ревность. За всё жизнь от него плохого слова не слышала – а живем, Слава Богу, без малого шестьдесят годков. Мужик – золото, лучше и быть не может, но последнее время вконец извёл проклятый склеротик своей ревностью – шагу из дома ступить не даёт…
Бабка Аксинья, словно какая-то болотная птица, в одной тональности поддакивает подруге, чуть ли не через каждое слово:
– Ага! Ага! Ага!
– Корова со дня на день должна отелиться, пойду, думаю, гляну: как там у неё дела? Сходила – всё нормально, лежит моя Зорька чин чинарём, ни о каком отёле и не помышляет. Ладно. А мой дурачок-то, как возьмется с вечера печку топить, не угомонится до тех пор, пока обои на стенах от жары трескаться не начнут – устроит паразит мне Африку, а сам в сарай уйдет, табуретки делать. Ему, понятно, там, в сарае, прохладно, а тут хоть из дома беги – дыхать нечем…
– Ага! Ага! Ага! – вторит бабка Аксинья. Чувствуется, что в ней ведут борьбу два противоположных чувства: ей и хочется поддержать беседу, ибо страсть как интересно, послушать о злоключениях подруги, но в тоже время над ней властвует сладкая дремота. Она через силу таращит глаза на подругу и, наклонившись к ней, украдкой зевает, кивает головой, как уставшая лошадь в такт движению, преодолевающая затяжной подъём, поддакивая к месту и не к месту.
Бабка Маня не столько пьет чай, сколько греет об кружку озябшие руки:
– Вышла я на крыльцо свежего воздуха дыхнуть, смотрю, сарай открыт настежь – забыл закрыть, чертов потатур – всё он там чего-то стругает. Сделал три табуретки, ну, пять – что ж ты ими весь дом заполонил? Что у нас свадьба какая намечается? Нет, поставил производство на конвейер: клепает и клепает, все доски перевёл. Приди завтра, отгружу тебе парочку – помрешь, хоть будет гроб на что поставить, когда из дома выносить станут, а то у тебя эти плохенькие…
– Ага! Ага! Ага!
– Сын тесу наготовил сенцы перебрать, терраску новую летом собирался поставить. Батя все в дело определил: кругом, одни табуретки, полк солдат рассадить можно. А сказать ничего не моги, обидится, губки подожмет, жрать отказывается. Не драться же мне с ним? Да и сынок тоже хорош! Весь инструмент ему оставил: и рубанки, и фуганки и лобзики, и какие-то стамески-самотыки. А ведь это всё тысячи великие стоит! А то наработал бы он тебе простой ножовкой. Даром что полтора класса образования, всю технику за один день освоил. Теперь опилок за сараем, что на хорошей мебельной фабрике. Одного света в прошлом месяце на 500 киловатт нажег. А ему чего? Он и по сей день, верно, думает, что сахар 90 копеек стоит. При коммунизме человек живет – двери нараспашку, милости просим! Пошла, сарай закрыла, вертаюсь назад – дед дом изнутри запёр. Вот спрашивается, какой домовой пробудил тебя, ящура – курощупа?
– Ага! Ага! Ага! – как хронометр сонно и ритмично вторит ей бабка Аксинья.
– Стучу: Паш, открой! «Где была – туда и ступай, ночуй» – отвечает. «Ну, где я была? Ходила сарай за тобой закрывать, за раскорячным рубанчиком». «Знаю, – говорит, – чего ты затворяла, и чего растворяла». И как начал мне мужиков приплетать! Господи, он же всех покойников поднял: и Потату, и Кулеша, и Волчью Пасть, и Ваньку-Индуса. «Дед, – говорю, – они же померли все, иные ещё до войны. Этот опился, этот удавился, этого рак заел…
– Ага! Ага! Ага!
– Да и к чему ты мне их поминаешь? Ладно бы, если б у меня чего с ними было. Я же тебе никогда не дала повода в моей верности усомниться! Замуж ты меня взял девкой, я через год рожать начала – война, голод. Какие мужики? Нет, стоит на своём, хоть ты его расстреляй. «Санька-Фонарь, – кричит, – живой! Он на десять лет тебя моложе». «Живой-то, он живой, только бы лучше помер: он ведь пятый год, как параличом разбит, его кормят из соски – все руки-ноги высохли, как плети». Ведь придумал же, паразит, аргумент: «Ноги-то с руками высохли, зато кровь, куда ей деваться, в другое место прилила – вот ты к нему и бегаешь каждую ночь».
– Ага! Ага! Ага!
– Ты-то, какого черта, всё агакаешь? Как заладит: «Ага, да ага!», что других слов больше нету?
– Я говорю, «ага» – значит, правильно.
– Что правильно?
– Правильно, что не бегаешь.
– Ну, тебя, Аксинь, ты ещё хуже моего деда. Тот крокодил сам дома сидит, а я, значит, на улице в одном исподнем стой, с ним разговаривай, обсуждай, что ему там примерещилось. Нечего печку до белого каленья топить, тогда и спать, как младенец, будешь. Погоди, варнак, выйдешь ты у меня на двор по нужде – я тебе тоже так устрою. Погляжу, куда ты ночевать пойдешь!
– Ага! Ага! Ага!
– Тьфу! Давай спать! С тобой особо не побеседуешь – у меня кошка красноречивее. Ты мне бельё-то не затевай стелить…
– Я ещё с прошлого раза твою постель не разбирала, – наконец, разродилась целым предложением бабка Аксинья.
– Молодец, как знала!
Утром, часу в десятом старухи на кухне пьют чай с блинами. В горницу, робко ступая, входит маленький, щупленький дедок с красными, воспаленными то ли от слез, то ли от ветра глазами. В правой руке он держит узел с одеждой, а в левой валенки.
– А вот и Павел Тимофеевич явился, не запылился. Садись, гость дорогой! – бабка Аксинья ставит перед ним табуретку. – Чайку налить?
– Спасибо, не хочу! – подавленно отвечает дед, – У меня, Аксинь, горе!
– Это какое?
– Жена загуляла!
А бабки Аксиньи вместо привычного «ага» с утра вдруг просыпается чувство юмора:
– Что тут, Павел, поделаешь, крепись, верно. Обычное дело, на девятом десятке все старухи гулять принимаются, смотри, как бы в подоле не принесла, будешь тогда нянчиться.
На лице у деда начинают играть желваки, он шмыгает носом и дрогнувшим голосом произносит:
– Марусь, пойдем домой – я тебе тут вещи принёс: пальто, валенки, колготки. Прощу я тебя, так и быть.
– Видали дурака? – Бабка Маня по-матерински нежно смотрит на мужа. – Он меня простит! Эх, пришпилить бы тебя рогачом к полу, как таракана, да боюсь, не убью с первого раза, потом самой же ходить придётся, как за Санькой-Фонарём.
– Пойдем, Марусь, домой, я винегрет сделал, селёдочку почистил. Сейчас сядем с тобой, выпьем по стопочке, песню споём. Плохо мне без тебя! Хочешь и ты, Аксинь, пойдем с нами, посидим – от жизни-то один только окурок остался.
И вот уже втроём они идут по деревне. Дед Павел впереди с узлом, старухи чуть поодаль. По-прежнему, лениво по дороге дымится поземка. Деревенские интересуются:
– Вы откуда?
– В лес ходили, венки плести. А вы разве не знаете, нынче же Троица? – шутит бабка Маня.
Дома и впрямь дед уже накрыл стол: и винегрет, и селедка, и картошка, и огурцов из подвала достал. Сели, выпили.
– Ну, Марусь, запевай!
«Не для меня весна придёт,
Не для меня Дон разольется,
И сердце трепетно забьётся,
С восторгом чувств не для меня…»
– Дед, пой, какого рожна, молчишь?
А дед смотрит на супругу и молчит. Его душа зашлась в немом восторге. Она и в восемьдесят лет хороша – Маруся! Как такую не ревновать?!

Автор: Владимир Милов

[Olexara]

Стою в очереди в паспортном столе. Передо мной мужик непонятного возраста, в непонятной одежде. Вроде в косухе, но в чёрных строгих штанах с хорошо выглаженными стрелками. Вроде волосы до плеч, но их мало. Такой, знаете, Джеймс Хэтфилд на пенсии. Задумчив. В глазах читается большой жизненный опыт, основанный на методе проб и ошибок.

В кабинете за столом сидит женщина в форме. Что-то пишет, потом кричит: «Следующий!». К ней в кабинет заходит Джеймс и, вместо приветствия, выдает:

- С днём полиции, коллега! - Женщина прекращает писать, с ног до головы сканирует мужчину и отвечает.
- Спасибо. А Вы … Тоже имеете отношение?!
- Конечно, коллега!
- На пенсии?! – уже с интересом продолжала распутывать клубок женщина в форме.
- В какой-то степени. Наш отдел расформировали в 2011.
- Как интересно… Ну, тогда, вас тоже с нашим днём. Как известно бывших…

В этот момент в открытую дверь кабинета заглядывает мужчина из Таджикистана и задает вопрос:

- А где бланк…

Не успевает он договорить, как на него сразу обрушивается:

- В ПОРЯДКЕ ОЧЕРЕДИ! ВЫШЕЛ ОТСЮДА! - Тут же женщина смотрит на «коллегу», и с интонацией милого друга предлагает. - Присаживайтесь. Хотите чаю?
- Не откажусь, - мужчина садится на стул напротив её стола. Она наливает ему чай. Вся очередь с интересом наблюдает происходящее через открытую дверь.
- Коллектив хороший был?
- Ещё бы! Подбирались лучшие! Интеллигентные и образованные люди. Часами обсуждали мироустройство, римское право и палочную систему.
- Старая школа! Что говорить… Всё-таки… Не помню, какой отдел упразднили в 2011? Память моя последнее время…
- Вытрезвитель!
- Вы там работали?
- Нет, был частым клиентом.

Женщина перестала наливать чай. Села на своё место и стала громко смеяться. Как и вся очередь.

(с) Александр Бессонов

[Olexara]

__________________________________________________ _____________

[Olexara]

Однa новогодняя история сегодня всплыла в памяти. Было мне лет 10-11. Жили мы с мaмой вдвоём.
Небогато жили, но душа в душу. Она была мне не тoлько любящей мамой, но и отличным дpyгом. Мы в то время обновкам безyмно радовались, потoму как нечасто они нам выпадали, и берегли мы их сильно.
Накануне Нового гoда зашли мы с мамой в "Детский мир". И до ужаса мне там одно платье понравилось. Красное, вязаное, с яркой синей окантовкой снизу и на pyкавах. Собиpaлись мы туда за какой-то мелочью - то ли гирляндами, то ли дождиком (были раньше такие блестящие ниточки). Я упёрлaсь и сильно стала маму просить платье примерить. И село это платье на мне как влитое, будто на меня шили. И фантазии сразу в моей голове стали возникать. Нравился мне один мальчик в классе, сильно нравился, и очень хотелось, чтобы на пpaзднике в клaccе он меня в этом плaтье увидел.
Вот стою и чуть не плaчу, и платье снимать не хочу. Тут мамочка моя это увидела и говорит: «Ну, я зарплату скоро получу, давай возьмём». Ехaла я домой счастливая до чёртиков.
Квартиру украсили. Ёлoчку нарядили. А из еды в холодильнике только лёд и кусочек сливочного масла остался. С нетерпением ждали мамину зарплату. Как вы помните, в советское время и 31 декабря люди рабoтали, только их пораньше отпускали. Приxoдит мама с работы расстроенная: зарплату не дали, задержали. В глазах слёзы, в голосе обида. А главное, стыд, что мeня без праздничного стола остaвила.
К слову сказать, совершенно точно помню, что нисколько не расстроилась по этому поводу. Настроение было всё равно праздничное. Сидела перед телевизором, с удовольствием смотрела новогодние фильмы, которых именно в новогодние праздники было много, а в обычные дни телевидение разнообразным, как сейчас, не было. Да и каналoв было всего два, по-моему.
Мама свaрила картошку, сдобрила сливочным маслом, натёрла морковь, посыпала её сахаром. Больше в доме ничего не было. И на зиму консервировала она совсем нeмного, так как работала на двух работах, чтобы я ни в чём не нуждалась. Сели мы с ней за стол, и мама расплакалась. Стaла я её успокаивать и не замeтила, как сама уже рыдала в три ручья. Не из-за отсутствия пpaздничных блюд, а почему-то очень сильно маму стало жалко, до удyшья в горле. В конце концов мы легли рядышком под одeялом на диване, прижались друг к дрyгу и стали смотреть праздничный концерт. И вот 12 пробило. Соседи по лестничной площадке стали выходить с бокалами шампанского на лестничную площадку и пoздравлять друг друга. Оpaли и песни горланили. Только мы никуда не выходили.
Тут звонок в двepь - настойчивый, неоднoкратный. Мама пошла открывать, а там соседка, которая вечно ворчала на меня по разному поводу: то я очередь пропустила и подъезд не помыла, то топаю сильно и ей мешаю. Вредная, короче, бабулька была, детвopa из нашего двора её недoлюбливала. Гоняла нас за кpик и писк на улице. Умела приструнить и крикливых женщин, и разгулявшихся мужичков. Соседка была уже вполне встретившая Новый год, я не слышала, о чём они говорили с мамой, но зато увидела напирающую на мaму тушку грузной бабушки. Она протиснулась в комнату, осмoтрела наш стол с картошкой в центре и молча peтировалась назад. Помню, мама сильно покраснeла.

Спустя минут 20 в дверь не звонили, а ногами пинали. Мы аж вздрогнули; естественно, мaма мне выходить запретила и пошла сама узнать, кто это хулиганит за нашими дверями. Через минуту в комнату вкатилась баба Вера. В руках она дepжала сумки с разными бaнками, коробочками, тарелочками, подмышкой торчала бутылка шампанского. Прикрикнув на маму, чтобы та не стояла как пень, а помогла, она стала достaвать из сумок салаты, кoлбасу, банку солёных огурцов, половину отваренной курицы, конфеты и даже несколько мандаринов. Мама опять заплакала, но уже не так, как paньше. Баба Вера назвала её дурой, вытерла ей нос своим огромным рукавом, повернулась и ушла.
После Нового года баба Вepа так и продолжала командовать во дворе и в подъезде. Никогда она не вспоминала про тот новогодний вечер. Похоронили мы бабу Веру, когда моей дочери уже годик исполнился. Хоpoнили вceм подъездом. И оказалось, что все любили нашу "вpeдную соседку", что всем когда-то в чём-то она помогла...
.............................................
Автор: Ангeлина Низaмова

[Olexara]

"Как встретишь Новый год —
так его и проведешь!", — ничего подобного. Бывало, люди встречали Новый год икрой и шампанским, с фейерверками и танцами под оркестр. А потом попадали в такую череду испытаний, что страшно вспомнить. И рады были хлебным карточкам да огарку свечи. А бывала темная новогодняя ночь, полная отчаяния и безысходности — а потом появлялся выход, отворялась дверь в новую жизнь, и можно было икру детям на бутерброды намазывать. И танцевать с любимым человеком. Не надо слишком уж напрягаться и переживать из-за этой ночи. Слишком уж мучить себя раздумьями и сомнениями. И сравнивать себя с другими, более счастливыми. Это как идешь в темноте холодной зимней ночью — и так заманчиво светятся окошки в домах. И там горят разноцветные огоньки и елочки мигают. И кажется, там уютно и радостно; не то, что у нас! Но не всегда это так. Не у всех на душе радость и веселье. Жизнь не различает, когда принести тревоги и утраты: в будни или в праздники. И иногда надо терпеливо пережить трудные времена.
Пройдет эта ночь, потом наступит следующая… Что-то не получилось, не срослось — потом получится и срастется. Полегче надо, поспокойнее, не отчаиваясь, не возлагая тревожных надежд — впереди еще много праздников будет. И печальная ночь сменится ясным днем, так почти всегда бывает. Поэтому хорошо, конечно, радостно праздник провести. И я от души вам этого желаю. Но если не получается, ничего страшного. Нет никакой закономерности. И на нашей улице будет праздник — просто чуть позже. Вот с него и начнем наш личный новый год."
Анна Кирьянова

[Olexara]

Из цикла "Ёлки-моталки!.."
ПАПА У ВАСИ...
На пороге Новый год!..
Все наши Новогодние праздники давно уже ассоциируются с "Иронией судьбы", салатом "оливье", праздничным застольем, курантами и...
Собственно - с детскими утренниками!..
Каждый из нас бывал на подобных мероприятиях: в качестве ребенка, в качестве родителя, в качестве гостя и - что уже реже - в качестве артиста, будь то Дед Мороз, Баба-Яга или Зайчик!..
...За всю свою творческую жизнь я провел-отыграл, наверное, тысячи Новогодних утренников!..
Если не больше!..
И на заре юности туманной, когда учился я в школе, там вопрос о роли Деда Мороза не стоял с моим не по годам высоченным ростом...
И уже позже, когда трудился я в Домах культуры, тут уже было сложно открутиться, был и Дедом Морозом, и Кощеем, неделю потом отмывался от грима, и Водяным был - в ластах шлёпал по полу с утра до вечера, и Лешим с гармошкой, дочку привели на утренник, она узнала папку в этом страшилище, заорала так, что боялись, как бы заикой не осталась на всю жизнь, и ещё непонятно кем я был, о чем сегодня и не вспомнить...
Одно только помню - сыграть на Новогоднем утреннике Зайчика мне так и не довелось...
Увы...
А потом, уже во времена перестройки, работая на эстраде, сколачивали мы халтурные бригады и тупо зарабатывали деньги, проводя по шесть-семь утренников за день!..
Тут не то что байки - тут можно книгу написать и не одну!..
Ну вот, например...
...В начале 80-х работал я в сельском Доме культуры...
Подошла пора Новогодних утренников и настолько нам, работникам ДК, все это за многие годы надоело, что решились мы на эксперимент и стали искать исполнителей ролей Деда Мороза, Снегурочки и других персонажей среди участников самодеятельности нашего клуба...
И нашли!..
Причем!..
Если нам все это было в тягость, то приглашенные нами артисты принялись за дело с неподдельным воодушевлением и энтузиазмом!..
Снегурочку взяли мы из танцевального ансамбля, фигурка у девчушки была - просто загляденье!..
Чертей и Кикимор играли музыканты нашего ВИА, а на роль Деда Мороза пригласили мы мужика из нашего же хора...
Причем, получилось так, что он, по сути, сам напросился, сказав, что у его сынишка Вася в день проведения утренника будет именинником(!!!), пять лет ему исполнится, вот будет ему подарок - папка Дед Мороз!..
Аргумент, конечно, был убойный!..
Был мужик высокий, статный, с мощным голосом-басом, все при нем - классический образ Деда Мороза, как на Новогодней открытке!..
С начала декабря начались репетиции, собирались мы вечерами, общались, шутили, прикалывались, молодые были, чё, а между делом и репетировали!..
Приглашенным артистам это все нравилось, да и нам хоть какая-то разгрузка...
Снегурочка была просто изумительная, мы ей ещё и сольный номер - танец - поставили, Черти и Кикиморы балдели и гоготали, предвкушая прикольное представление, а Дед Мороз...
Вот тут у нас вышла заковыка...
Прям, загогулина, понимаешь, вышла...
Мужик, вроде, солидный, согласился без сомнений, начали репетировать, а он в лицедействе ...не просто ноль...он как бы помягче сказать ...отрицательная величина он был в лицедействе, вот!..
Не присбособлен к сцене он был ну абсолютно никак!..
Не его это было ремесло, хоть убей!..
Но...
Заменить-выгнать его у нас не хватило духу, работал он по основной профессии в местной школе, преподавал физкультуру, пользовался в селе авторитетом,
ребятня за своим физруком бегала по пятам и подрывать его авторитет было как-то не комильфо...
Меж собой мы нервничали-плевались, но отстранить его решимости ни у кого не хватило и решили мы - будь, что будет, чего уж теперь, тем более, что сын у него в этот день именинник...
А он, физрук, главное, ни одной репетиции не пропустил, дисциплинированный был до мозга костей, текст знал назубок, придраться было просто не к чему!..
Все как бы хорошо, но говорил он текст с интонацией, типа, как Мишка Слонов в советской коротометраже "Где это видано" - "Папа у Васи силен в математике" - и сам не понимал, как нелепо и смешно он выглядит...
А сказать ему об этом...
Ох, уж эта наша природная деликатность!..
Все беды от неё!..
...Месяц репетиций пролетел, как один день и вот она - Премьера!..
Декабрьское утро...
Дом культуры...
Красочно оформленный зал, нарядные ребятишки, ёлка, музыка, все дела...
11-00...
Надо заметить, что проводился утренник для детей работников совхоза, причем, для тех, кто не посещает детский сад по каким-то причинам...
В школе были свои утренники, в детском садике свои, а нам достался весь остальной дошкольный народ...
То есть, детишки сидели по домам с бабушками-дедушками и были не подготовлены к предстоящему зрелищу от слова совсем...
Если в школах и детских садах с ребятишками к празднику готовятся, учат Новогодние песни, танцы, то тут была просто "проходная публика", как на вокзале!..
Правда, все были в костюмах, празднично нарядные, не отнимешь, снежинки-зайчики-лисички, но никаких песен про ёлочку они знать не знали и весь успех мероприятия целиком и полностью зависел от стараний Деда Мороза, Снегурочки и прочих Кикимор...
...Ну, чё...
Артисты собрались, гримируются, а...
А Деда Мороза нету!..
Нету и все!..
Время начинать, а Дед Мороз опаздывает!..
Как у того классика - "Уж полночь близится, а Германа все нет"...
У нас лёгкая паника, как быть?..
Заболел?..
Я его заменить не могу, так как на мне висит все музыкальное оформление: баян, пианино; другие парни тоже все заняты, кто Черт, кто Кикимора, кто Кощей, наряжать в Деда Мороза женщину - не солидно и позора потом не оберешься, начальство разорвет, типа, столько лбов в клубе отирается, а Дед Мороз - женщина, стыдоба!..
А тут ещё закавыка - почти весь текст сценария написан в стихах(!!!)...
Мы в панике, ребятишки носятся по залу, родители нервничают, директор шипит Змеем Горынычем...
Что делать?!.
И...
Вот он, родной!..
Дед Мороз, туды яво в качель!..
Идёт наш физрук от двери и как-то подозрительно старается держаться ближе к стене, руками на нее опирается...
Первая мысль - пьяный?!.
Да, вроде, рано ещё, одиннадцать часов утра, не должен учитель спозоранку так нажраться, хотя и каникулы...
Глянул я на него, а он...
Нет, он не пьяный, нет!..
Он наоборот - в состоянии "после"...
С похмелюги, короче, да ещё с такой, что нет у него сил просто на ногах стоять, не то что прыгать-скакать под ёлочкой с ребятишками!..
Похоже, день рождения сына Васи он начал отмечать заранее...
Стоит он, такой, с пустыми глазами, не соображая, где он, кто он и, вообще, кто эти люди?!.
Единственное, что он мог бы сделать в этой ситуации - это просто лечь под ёлку и умереть...
И только учительский долг, дисциплина и любовь к сыну Васе заставили его подняться и приползти в полуживом состоянии на этот утренник, чтобы ему, утреннику, ни дна, ни покрышки!..
Ну, мы, мужики, отнеслись с пониманием, никто ему слова упрека не сказал, с кем не бывает, сегодня ты, а завтра я, похмелить его нечем, водка в то время как раз и продавалась с одиннадцати утра, бежать в сельский маг поздно, дети беснуются, родители ворчат, директор шипит...
Ну, что, была не была!..
Напялили на физрука шубу, шапку, прицепили бороду, натянули валенки, мешок ему в зубы, посох и - вперёд, Дедуля!..
Последнее, что я видел и запомнил на всю жизнь - это прощальный взгляд физрука-Деда Мороза из-под колпака...
Как он на меня посмотрел!..
"Утро стрелецкой казни" - это просто лёгкая забавная картинка по сравнению с этим обречённым взглядом, все казненные стрельцы и висельники всех времён и народов просто отдыхают!..
Звукорежиссер врубил мелодию вступления и началось!..
Как только вступление закончилось, наступила тишина, пришла пора Деду Морозу говорить свои дежурные стихи, все уже приготовились, ждут и ребятишки, и родители...
А как известно из покон веков - на любом Новогоднем утреннике главной фигурой всегда является Дед Мороз!..
Он - единственный полновластный хозяин представления!..
Все остальные - на подхвате...
В общем, все ждут, тишина...
Дед Мороз стоит, как истукан с острова Пасхи...
С таким же выражением лица...
Снегурочка пытается спасти ситуацию:
- Дедушка, ты что-то хотел сказать ребятам?..
Дед Мороз обвел стеклянным взглядом зал, посмотрел на меня, на Снегурочку, себе под ноги и выдал - с интонацией "Папа у Васи..." - фразу, которую мы потом повторяли и повторяем всю жизнь:
- Ребята!.. А давайте походим вокруг ёлочки!..
Сценарий под угрозой, но Деду Морозу не возразишь, он главный здесь, образовали родители хоровод, погребли вокруг ёлочки, я заиграл бессмертную мелодию "Маленькой ёлочке холодно зимой", запел первым, потом подхватили девчонки-методистки, уборщицы, кочегар и завхоз у стены, за ними затянули родители и дело пошло!..
"Маленькой ёлочке
Холодно зимой.
Из лесу ёлочку
Взяли мы домой"...
Спели...
Стоят...
Дед Мороз, качаясь, озирается по сторонам все тем же взглядом и:
- Ребята!.. А давайте походим вокруг ёлочки!..
НЕМАЯ СЦЕНА!!!...
Куда деваться?!. Главный приказал!..
Погребли они опять...
"Маленькой ёлочке
Холодно зимой.
Из лесу ёлочку
Взяли мы домой"...
Спели...
Встали...
Снегурочка только-только открыла рот, тут уже не до стихов, как вдруг:
- Ребята!.. А давайте походим вокруг ёлочки!..
И под общий хохот хороводная колонна снежинок и зайчиков отправилась в третий круиз уже изученным маршрутом вокруг ёлки!..
"Маленькой ёлочке
Холодно зимой.
Из лесу ёлочку
Взяли мы домой"...
..
В это трудно поверить, но это было, клянусь!..
...
Когда колонна закончила очередное шествие, длиною в четыре куплета, Деда Мороза заклинило окончательно:
- Ребята!..А давайте походим вокруг ёлочки!..
Хохот стоял такой!!!...
Что не слышно было: ни моего баяна, ни пения детворы, ни шипения директора Горыныча, народ по стенкам лежал в повалку, мне стоило больших усилий удержать в руках баян...
Весь сценарий и месяц репетиций пошли прахом: и зачем только собирались по вечерам, отрываясь от семьи, учили на память, читали с выражением?!.
И опять...
"Маленькой ёлочке
Холодно зимой.
Из лесу ёлочку
Взяли мы домой"...
Когда очередной марафон закончился и все остановились, то Снегурочка - самым настоящим образом - закрыла варежкой рот Деду Морозу!..
Но!..
Кто-то из родителей-шутникков возьми, да и ляпни:
- Ребята!..А давайте походим вокруг ёлочки!.
Я, давясь от смеха, врезал вступление и Новогодний марафон продолжился!!!...
"Маленькой ёлочке
Холодно зимой.
Из лесу ёлочку
Взяли мы домой"...
Долго ли, коротко ли, но ходили они таким образом вокруг ёлки раз восемь!..
Никто не вмешивался, не возражал, народ тупо катался по полу от смеха, образно говоря, за стенки держался!..
А тут и время подошло детишкам читать стихи Деду Морозу!..
А тут и Кикиморы с Чертями пригодились - усадили полуживого физрука на табуретку, сунули в руки мешок с конфетами, выплюнул он в кулак остатки пережеванной бороды и...
...
Прошло сорок лет...
Выросли уже участники того бесконечного марафона, кое-кого из Кикимор и Чертей, участников того незабываемого утренника, уже нет с нами, увы...
Но до сих пор, когда мы иногда встречаемся, шутим, вспоминаем молодость, то обязательно наступает момент, когда кто-нибудь из нас говорит:
- Ребята!..А давайте походим вокруг ёлочки!..
И взрываемся мы хохотом, смеемся до слез так, что всем нам становится понятно - жизнь продолжается!..
А вместе с ней продолжается наш Новогодний марафон!..
... ... ...
Александр Волков...