Истории со смыслом. Из жизни, из интернета

[Olexara]

Веpa Иванoвна пришлa домoй и очeнь удивилась, увидeв сына. Дима уже втоpoй год жил со своей женой отдельно от них и виделись они не чаще, чем пару раз в месяц и то тoлько в выходные. А тут рабочая неделя.

- Что-то cлучилось? - вместо приветствия спросила Веpа Ивановна.

- А ты что, не рада меня видеть? - попытался пошутить Дима, но наткнувшись на стpoгий взгляд мамы, ответил: - Да от Ленки ушел.

- Что значит ушeл? - строго спpoсила она сына.

С жестким характером, она вообще шутить не очень любила. Видимо работа накладывала свой отпeчаток, как-никак работала она в колонии для неcoвершеннолетних.

- Ну... мы поругались, - промямлил Дима, пытаясь всем своим видом показать, что говорить ему на эту тему не xoчется.

- И что? - посмотрела она в глаза сыну: - Ты бyдешь ко мне бегать после каждой ccoры с женой?

- Мы развoдимся! - выпалил Дима.

Вера Ивановна продолжала смотреть ему в глаза и этот взгляд говорил о том, что она требует объяснений. Вздохнув, Дима сказал:

- Она xoчет на меня еще домашние дела повесить. А я с работы и так уставший прихожу.

- А ты что, переломился что ли помочь жене? - не поддержала его мать.

- И она мне тоже самoe сказала. Только я ей сказал, что женщина - хранительница очага и домашние дела должна делать она.

- И где ты этого нахватался? - спросила его мать, теряя уже всякое тepпение.

Она устала после работы, ей хотелось принять душ, отдохнуть, спокойно поужинать с мужем, а тут он со своими соплями. Да еще с какими-то мыслями патриархально-средневековыми. Она всю жизнь прожила с мужем, но такого от него никогда не слышала. Они вместе работали, вместе дела по дому делали, вместе детей воспитывали и не было у них разделения труда. А тут, видите ли, МУЖЧИНА в семье нашелся!

- Я тебя спрашиваю! - крикнула на него мать. - Ты где этого нахватался? Дела он поделил! А ты что, мамонта устал добывать? Вы оба работаете и вы оба добытчики. Значит и домашние дела вместе должны делать. Или ты ей предложил с работы уволиться и домом заниматься? Нет? Тогда чего выделываешься? Ты хоть раз видел, чтобы мы с отцом из-за домашних дел ссорились? А все потому, что у нас хватает ума одинаково идти в упряжке.

В это время с работы пришел отец и увидев сына, удивленно спросил:

- Что-то случилось?

"Даже вопросы одинаковые задают" - подумал про себя Дима, а вслух сказал:

- Мы с Ленкой разводимся.

- Ну и дурак, - коротко ответил отец и понес на кухню сумку с продуктами.

- Игорь, наш сын - болван, - сказала мужу Вера Ивановна и рассказала о причине ссоры.

- И что, он теперь с нами будет жить? - спросил Игорь у своей жены, а потом обратился к сыну:

- А ты знаешь, что исходное слово "супруг" - это соупряжник? А соупряжник - это тот, кто находится в одной упряжке со своим спутником жизни. Потому и тянуть вашу телегу, то есть семейные обязанности, вы должны на равных. И если один начинает отлынивать от работы, то второму приходиться тянуть за двоих. И заканчивается это тем, что либо один сдохнет, либо телега сломается.

Дима призадумался, но обида на жену все его не отпускала. Он надеялся, что родители его поддержат, а по сути, они встали против него. Дальше родители говорили о Диме, совсем не обращая на него внимания. Игорь Владимирович выкладывал продукты из сумки, а Вера Ивановна раскладывала их по местам. Они вceм своим видом показывали, что Дима тут лишний и нянчиться они с ним не собираются.

Дима смотpeл на их семейную идиллию и не понимал, как они, такие жесткие в жизни, друг с другом ведут себя как зайки.

- Ну и что ты тут стоишь? Иди с женой мирись! - строго сказал ему отец. - И выбрось из головы всю эту муть, кто что кому должен! Беречь должны друг друга и помогать - вот что вы должны! Все, иди, у нас с матерью свои дела.

Дима вышел от родителей обескураженный, не такого приема он ожидал. Зато обида на Лену уже прошла и он понимал, что и сам хорош, устроил ccopу на пустом месте. Но одно он все-таки понял: он хочет построить такую же счастливую семью, как у его родителей.

[Olexara]

__________________________________________________ __________________

[Tati Tishmann]

Сообщение от Olexara

__________________________________________________ __________________

Агась, я так своему сама предложение делала По почте письмо отравила, что есть такая традиция, так что вот - женись на мне! И ультиматум, или да, а если нет, то - катись колбаской по Малой Спасской
А этот гад до вечере на письмо не отвечал. И только вечером прислал ответ с одним словом - Да!

[Tati Tishmann]

О пользе комплиментов

Зашел с утра в маленькую аптеку. Она была совершенно пуста, кроме единственной аптекарши и древней старушки, которая вроде бы уже завершала свои покупки - у кассы лежало множество выбранных ею препаратов. Бабулька однако оказалась исключительно словоохотлива и дотошна - как на приеме у врача, объясняла аптекарше множество разнообразных симптомов и просила посоветовать что-нибудь поэффективнее и подешевле.

Я понял, что стоит она тут давно, и невольно залюбовался аптекаршей - та с безграничным терпением и добродушием назубок произносила названия медикаментов, выразительно описывала их характеристики, отличия и противопоказания, быстро их находила и показывала.

Иногда в глазах ее мелькали чертики смеха, если старушку особо заносило на биографические воспоминания, как и отчего началась та или иная болячка, но она тщательно сдерживалась и улыбку сохраняла добрую.

Разглядел я, и как очаровательна аптекарша, девушка лет 25 - тихая русская красота, но тонкая и безупречная, походила на Белохвостикову в молодости. А когда она еще и выбежала из прилавка, согнулась над нижними полками, я понял, что и вся аптекарша тонка, стройна и гибка, как горная лань! Был бы я помоложе и свободен, непременно бы влюбился.

Но тут мне оставалось только ее как-то развлечь в награду за безграничное терпение, а старушке помочь дельным советом. Когда та стала показывать на своем теле места раздражения кожи и пролежни, я посоветовал ей сходить в баню, побиться дубовыми вениками, кратко пояснил, чем это полезно для кожи.

- Какая еще баня! - возмутилась старушка - 97 лет!
- Хорошо выглядите! - ответил я совершенно искренне.
Бабулька совсем обиделась:
- Это не мне, а моей маме!

Аптекарша и тут героически удержалась, чтобы не расхохотаться. Когда я совершил свои немногочисленные покупки, сказал ей тоже искренне:
- Вы самая красивая и терпеливая аптекарь из всех, кто встречался мне в жизни!

Вот тут она не выдержала, просияла и рассмеялась. Хором со всей очередью, которая успела скопиться за моей спиной - залюбовавшись девушкой, я просто не заметил людей, подошедших сзади.

[Olexara]

Курица лежала под самой морозилкой и её слегка прихватило. Положила на веранде чуть оттаять.

Сижу в кресле-качалке, привязываю верёвочки на CD-диски - люди говорят, помогает спасти клубнику от дроздов. У меня уже висит, и сегодня дрозд обожрал самую крупную клубничину прямо под диском. Наверное ел и любовался собой в отражении. Но я таки верю, дело в том, что дисков должно быть больше.

Из малины выходит чёрный кот, картинно замирает, чтобы я его хорошенько рассмотрела и с криками «мрряяяяу-как-я-рад» направляется прямиком ко мне. Конечно я тут же всё бросаю - глажу, восхищаюсь, рассказываю ему, какой он красавец. Кот бодает меня тяжёлой башкой, мурлычет и всячески располагает.
В конце-концов, устав от любви, откидывается на спину у меня в ногах. Я опять начинаю вязать верёвочки, поглаживая кота голой пяткой.

Через какое-то время кот исчез. По-чеширски растаял в воздухе.
Исчезновение кота странным образом совпало с исчезновением курицы.

Девушки! Не расслабляйтесь! Не вступайте в случайные связи! Всегда есть, что терять.

Эвелина Бушинская

[Olexara]

__________________________________________________ ______________

[Tati Tishmann]

У знакомого ребенок телефон потерял. Во дворе камера, посмотрели - увидали как подобрала одна гражданочка.
Живут в одном подъезде. Постучал, далее:
- У вас наш телефон, верните, пожалуйста.
- Ничего не видела, ничего не знаю, ничего на брала.
- На камерах все зафиксировано, мне в полицию обратиться?
- Ну, он такой хорошенький, красивый, можно я себе оставлю?
- Нет.
- На, подавись, жадина!

[Olexara]

Серое утро. Жена красится, я готовлю завтрак, дети собираются в школу - всё как обычно. Звонок в дверь.
Открываю - стоит дед. Спрашивает:
— Твоё?
А в руках котёнок. Совсем маленький ещё.
Я говорю:
— Нет, дедуль, не моё.
А он говорит:
— Ну раз не твоё, пойду выброшу.
Я даже испугался, говорю:
— Не надо, ты что, зима же... Давай сюда.
Дети счастливы, жена ворчит. После работы купил лоток и миски, подхожу к дому,
вижу — два соседа с такими же лотками домой идут

[Tati Tishmann]

Сообщение от Olexara

два соседа с такими же лотками домой идут

Браво деду!
-------------------------------------------------------------------------------------------

---------- Сообщение добавлено через 25 мин. ----------

[Olexara]

«Случайностей не бывает»

14:39 В трамвай забегает парочка. Мужик с пакетом, дамочка у него этот пакет берет:

— Ну вот, йогурт купить забыл! А масло, надо же было брать с зеленой полоской, а не синей, обезжиренное…
О! Я ж сто раз тебе говорила, что не ем шоколад со всякими там орехами и изюмами! А ты опять купил! Я схожу с ума!!

Мужик выхватывает шоколадку и в сердцах швыряет ее в окно.

14:40 В трамвай заходит парень. И видит сидящую у окна девушку неописуемой красоты. Лучше, чем в его самых смелых, но пристойных, фантазиях. Его прошибает будто током. Вот она, его судьба и любовь, с первого взгляда и до последнего вздоха. Но надо действовать. А его от чувств и эмоций переклинило. Мозг отказал, мышцы тоже. Но вспыхнувшее чувство уже сильнее его самого.

И он, походкой глубоководной каракатицы резко поднятой на поверхность, подходит к своей избраннице. Он хотел опуститься на колено, как рыцарь, но у каракатиц нет колен, поэтому, стоя в естественной для каракатиц позе, но странной для человека, он начал:

— Девушка, Вы очень красивы. Можно с Вами познакомиться? Меня Сергей зовут.

Девушка обернулась. Парень симпатичный и ей сразу понравился. То, что она тоже произвела на него впечатление, она сразу догадалась, по его странной напряженной позе каракатицы. Но женщина есть женщина. Она должна убедиться в серьезности намерений претендента. Маленькая, пустячная, почти формальная материальная жертва должна быть. Хотя на языке уже вертелось, и желало как можно быстрее с него слететь, слово: «Да!!!» Видя, что перед ней нищий студент, она опускает планку до минимума и кокетливо произносит:

— А я без шоколадки не знакомлюсь.

У парня в голове очередной взрыв, почти настоящий. Он действительно нищий студент и в кармане кроме проездного – ни шиша. Первая идиотская мысль, попытаться подарить ей вместо шоколадки свои почти новые кроссовки 44 размера. Но даже мозгов каракатицы хватило, чтоб от нее отказаться. Паника. Мысли скачут. И главная: неужели из-за какой-то шоколадки он лишится любви всей своей жизни и будет обречен на вечные страданья и муки. Он не знает что предпринять. Он в смятении. Он мысленно кричит: «Помогите!!! Пожалуйста, помогите!!! »

Мимо проносится встречный трамвай и в окно влетает плитка шоколада с орехами и изюмом. Ударившись парню в грудь, она падает девушке на колени. Оба расплываются в улыбке. Начало их счастью положено. Они даже не задумались, откуда взялась шоколадка. А она обязательно откуда-нибудь бы взялась. Счастье не должно срываться из-за мелочей!

Автор неизвестен

[Olexara]

Сегодня в суде выхожу из судебного заседания и присаживаюсь на лавочку в коридоре, подождать пока помощник судьи сделает мне запрос.
Рядом на лавочке сидит Женщина лет шестидесяти с видимо внучкой.
Девочка предшкольного похоже возраста (не разбираюсь я в мелких девочках и их возрастах).
Девочка похожа на ангелочка или феечку какую нибудь — худенькая блондинка с почти прозрачной кожей, голубыми глазами, вся в розовом.
Рассказывает бабушке про какой то мультик про единорога.
Рассказывает нежным голосом и все нежненько: «единорожечка, цветочек сорвал и солнышко…».
Неимоверная нежнятина у девочки получается.
Тут из соседнего зала заседаний выходит Секретарь сз и говорит: «Кто Третьякова? Зайдите в зал свидетель Третьякова».
Бабушка спрашивает можно ли с девочкой.
Секретарь отвечает что нельзя.
Бабушка поворачивается ко мне и говорит: «девушка, а вы не могли бы за внучкой посмотреть.»
Я понимаю что быстро запрос мне неполучить говорю: «идите, конечно посмотрю».
Бабушка уходит.
Первые пять минут мы с девочкой сидим тихо-обе виснем в телефоне.
Потом у девочки садится телефон и я понимаю что ребёнка нужно занять разговором.
Диалог:
-Привет. Как тебя зовут?
-Миланочка.(произносит дитя нежнючим голосом).
-А меня зовут Ксения.
Дальше мы минут пять болтаем.
Я узнаю что у Миланочки есть бабуленька, дедуленька и мамочка.
Живут они в домике и у них есть кошечка, а папочка Миланочки в командировочке.
У меня начинает ехать крышечка от ласкательного всего что окружает Миланочку-не люблю я эти «чки» до зубного скрежета.
И вообще я мать парня, мне это все непривычно.
И вообще я родилась в Металлургическом районе города Челябинска-не разговаривали так у нас, у нас все было сурово.
Дальше я слушаю про «игрушечки, куколки и лапочки кошечки».
Понимаю что если бы у меня была бомбочка то я сейчас бы взорвала судик к чёртовой мамочке ибо невозможнооооооооо.
Мысленно молю бабулечку дать быстрее показаньица и забрав Миланочку убраться из судика, пока у тётеньки окончательно крышечка не уехала.
И тут я спрашиваю: «Милан, а кем ты хочешь стать когда вырастишь и какая у тебя мечта».
Мысленно представляю поток «чка» который сейчас на меня выльется.
И тут нежная Миланочка говорит нежным голосочком: «Я хочу стать терминатором и расстрелять в садике всех девок. А когда я их расстреляю, то заберу у них все платья и всех кукол, и все мальчики будут любить только меня, или я их тоже расстреляю».
И тут выходит бабулечка, говорит мне Спасибочки и с Миланочкой они уходят.
Слышу голос Миланочки: «бабулечка одень мне шапочку и шарфик».
Они удаляются, а я сижу и не могу остановить смех.
Женщины даже маленькие такие непредсказуемые…
Берегитесь мальчики, где-то растёт Миланочка и если что не так, то она вас расстреляет.

© К Полежаева

[Olexara]

Ограбление века

Натка открыла холодильник и горестно оглядела остатки былого великолепия: половинка луковицы, остатки кетчупа и одно яйцо. Закрыла дверцу, задумчиво постояла и резко открыла снова – чуда не произошло.
– Солнце, что у нас на ужин? – крикнул из комнаты её парень.
– Чай, – отозвалась она, заглядывая в упаковку и оценивая запасы. Пожалуй, хватит на неделю.
– Нет, а кушать что?
– Вот его, родимого, и будем кушать, – сообщила, возвращаясь в комнату.
Натка уже год безуспешно искала работу, а Толю недавно сократили. Деньги закончились, зато появились долги за квартиру и воду. А недавно пришло официальное уведомление об отключении электроэнергии.
– Блин! – ругнулся Толик. – Я на чае долго не протяну.
– Считай, что мы на диете, – Натка старалась мыслить позитивно, как советовали женские журналы в трудных ситуациях. – Черная полоса скоро кончится, будет и на нашей улице праздник…
– Но мы его не увидим, если нам вырубят свет.
Толик вскочил с дивана и нервно зашагал по комнате.
– Нет, хватит прозябать в нищете! Я не хочу, чтобы мои дети спрашивали меня «папа, а почему все едят сладкую вату, а мы – обыкновенную?»
Натка похолодела от ужасной догадки: – Толик, у тебя есть дети?!
– Натусик, я иногда забываю какая ты блондинка! Я говорил о наших будущих детях…
– Наших?! Толик, ты делаешь мне предложение? – Натка даже дыхание затаила.
– Сделал бы, если бы были деньги.
– А сколько надо? – подошла к вопросу по-деловому.
– Ну, смотря какую свадьбу ты хочешь…
Девичье сердце ёкнуло, и она бросилась любимому на шею.
– Самую шикарную, с голубями, с рестораном, с белым лимузином, или нет… с каретой, или… Ого, сколько надо денег! – тут же прикинула Натка и снова расстроилась.
– Да, столько не заработаешь, – уныло согласился Толик. – Я так хочу дать тебе все, что ты хочешь! Чтобы ты ни в чем не нуждалась. Из кожи вон лезу, но жизнь не дает разогнуться. Да что говорить, бесит!
– Все будет хорошо. Суровые времена проходят, суровые люди остаются. Мы обязательно что-то придумаем.
– Точно! Если заработать на жизнь не получается, надо придумать что-то другое! Наташка, какая ты умница! – Толик закружил её по комнате. – Моя девочка, мы ограбим банк!
– Что мы сделаем?! Ты с ума сошел? Я не умею!
– Я тоже. Мы научимся. Все когда-то случается в первый раз.
– Главное, чтобы не в последний! Толик, это криминал!
– Зато от голода загибаться не криминал, да? И потом, я же не предлагаю заниматься этим постоянно. Разок сделаем, и больше не будем!
– Нас могут посадить! А если в разные камеры?! Перспективы не радужные.
– Солнце, мы в безвыходном положении. У нас кончилась еда и деньги. Ты безработная. Меня вон даже в грузчики с моей комплекцией не берут. С протянутой рукой идти? Это унизительно! Не мы такие, жизнь такая! Мы все продумаем, разработаем план, учтем детали…
– Но почему именно банк? – заупрямилась Натка.
– А что, на остановке телефоны воровать? У таких же работяг, как мы? Нет уж, возьмем банк. Один раз, но по-крупному.
– Толя, там же камеры, охрана…
– Не везде. Вон у нас в соседнем доме отделение банка, так я там ни разу охрану не видел. Думаю, в любом спальном районе маленькие банковские отделения не держат собственной охраны. Зато у них тревожная кнопка есть.
– Какая кнопка?
– У кассиров под столом есть тайная кнопка, – зловещим шепотом произнес Толик, – в случае нападения на банк ее нажимают незаметно от грабителей. В полиции на пульте срабатывает сигнал тревоги, и ближайший патруль выезжает на место происшествия.
– Все-таки нас посадят…, – погрустнела Натка.
– Натусик, не глупи. Наша задача – не дать им нажать на кнопку, забрать деньги и скрыться в неизвестном направлении. Все довольно просто! А даже если сигнал сработает, у нас еще будет какое-то время до приезда полиции. Минут десять, не больше. Поэтому мы должны уложиться в пять минут, максимум. На всякий случай.
– А если мы не успеем?
– Успеем. Надо все делать резко, быстро, четко и уверенно. Ворвемся внезапно, тогда на нашей стороне будет эффект неожиданности. Кассир растеряется и не подаст сигнал тревоги.
– Можно въехать прямо в банк на машине. Я в фильме видела! – Натка рьяно включилась в обсуждение плана будущей операции. – Летит стекло, все боятся. А мы такие выскакиваем…
– Нет, это вариант отпадает.
– А, ну да! С улицы нас могут заметить и вызвать полицию. Если что, скажу – неудачно припарковалась. Я же блондинка!
– Не поэтому! Мы не умеем водить машину!
– Точно, – сконфуженно согласилась Натка – А было бы круто…
– Можно сделать подкоп. Работать ночами, чтобы никто не догадывался. А потом неожиданно выскочить из туннеля и захватить всех врасплох. Снова работает эффект внезапности…
– Нет, я против, – возмутилась Натка, рассматривая свои аккуратно подпиленные ногти. – Никаких подкопов. Долго, тяжело и грязно. Тем более, по ночам я хочу заниматься кое-чем другим.
– Тогда остается просто ворваться в отделение банка и потребовать деньги.
– Ага, так они нам и отдали все самое ценное, – иронично отозвалась Натка.
– А почему нет? Ты представь, влетаем мы такие страшные и кричим во весь голос…
– Что? Ты считаешь меня страшной? – растерялась Натка и в ужасе метнулась к зеркалу.
– Я считаю тебя страшно красивой. – Толик силком увел от зеркала и усадил себе на колени. – Пожалуй, ты права. За красивые глаза деньги не отдадут. Думаю, нам понадобится оружие.
– Ты что?! А если кто-нибудь пострадает? – возмутилась Натка и заерзала у Толика на коленях. – Я против оружия.
– Натусик, мы его применять не будем. Возьмем просто для устрашения. Не зря же говорят, что с помощью доброго слова и пистолета можно добиться гораздо большего, чем одним добрым словом… Тем более, у нас зажигалка в виде пистолета. Вот ее мы и возьмем. А еще нам нужна сумка для денег.
– Чур, с пистолетом буду я!
– А почему сразу ты?
– Ну, во-первых, мне пойдет оружие. А во-вторых, сумка же будет тяжелая. Ты же не хочешь, чтобы я поднимала тяжести? – схитрила Натка.
– Не вопрос, – легко согласился Толик. – Значит, решено. Мы врываемся в банк, кричим, что это ограбление, ты наставляешь пистолет на кассира, я делаю угрожающие лицо, он пакует деньги в сумку, и мы быстро скрываемся с места преступления.
– Здорово придумал! Только надо потренироваться.
– В каком смысле?
– В прямом. Отрепетировать, как мы врываемся в банк и кричим. Чтобы осечки не произошло. Давай, я буду кассиром, а ты – грабителем. Ты врываешься и требуешь деньги.
Толик серьезно кивнул, пересадил Натку на диван и вышел из комнаты. Она устроилась поудобнее в ожидании «нападения».
– Всем стоять! Это ограбление! – выкрикнул Толик, влетая в комнату из темного коридора.
– Нет, не пойдет! Слишком тихо. И надо изменить голос, чтобы нас не узнали.
Толик кивнул и снова скрылся в коридоре.
– Всем стоять! Это ограбление! – завизжал он пронзительным женским голосом, впрыгивая в комнату и наставляя на девушку зажигалку.
Натка покатилась со смеху. Толик сконфуженно насупился.
– Тебе не кажется, что кричать надо басом? – примирительно произнесла Натка. – Так наверняка покажется страшнее.
Толик опять занял позицию в коридоре. После седьмой попытки «ограбления» зазвенел дверной звонок. Парочка удивленно переглянулась. Был глубокий вечер, и они никого не ждали.
– Откройте это полиция! – раздалось из-за двери.
– Офигеть! – зашептал Толик. – Мы только планируем, а они уже в курсе! За нами следят?
– Не сходи с ума! Так не бывает! – сказала Натка и пошла открывать дверь.
На пороге стояли два полицейских в форме, а за ними маячила пожилая соседка Антонина Петровна.
– Добрый вечер, – вежливо поздоровалась Натка. – Что случилось?
– Нам сообщили, что в квартиру забрались воры, – напряженно сказал один из парней, держа руку на кобуре. – Кто хозяин?
– Я хозяин, – Толик уже стоял рядом. – Это недоразумение. Нас никто не грабит.
– Но как же! – заявила соседка, пытливо вглядываясь вглубь коридора через спины полицейских. – Я же сама слышала! Какой-то мужик кричал басом «Стоять! Ограбление…» и женский визг.
Толик смутился, но Натка не растерялась и спасла положение.
– Ах, это… Не ограбление, а охмурение! У нас с любимым такие ролевые игры, – замурлыкала она и скромно потупилась. – Просто меня очень возбуждает, когда мужчина ведет себя брутально, ну, вы понимаете… – подняла глаза на полицейских и наивно захлопала ресницами. – Это ведь так романтично…
Парни в форме смущенно переглянулись. Соседка закашлялась. Потом возмущенно поджала губы и скрылась в своей квартире, напоследок громко хлопнув дверью.
– Вы извините, мы не ожидали, что получится так громко. Просто увлеклись, – покаянно произнёс Толик. – Антонина Петровна, видимо, слишком впечатлительная. Больше мы шуметь не будем.
Закрыв за полицией дверь, парочка истерически хохотала. Это же надо, соседка едва не вывела на чистую воду!
– Давай это сделаем завтра, – предложил Толик, когда они успокоились. – Нечего откладывать в долгий ящик.
На следующий день они немного изменили внешность – Натка надела черный берет и большие очки, а Толик достал из шкафа и нацепил старую шляпу отца. Решили, что поедут на окраину города, зайдут в первое попавшееся отделение банка и ограбят его.
Всю дорогу в маршрутке их колотило нервное напряжение. Толик то резко хватал Натку за руку, то отпускал, напевая «романтики с большой дороги».
Перед входом в банк, они едва стояли на ногах от волнения. И чтобы успокоиться, закурили.
– Ну что, ты готова? – собрано спросил Толик.
Натка деловито кивнула. Они разом затушили сигареты о пепельницу перед входом, натянули медицинские маски и ворвались внутрь.
– Всем стоять! Это ограбление! – заорал Толик, а Натка грозно оглядывалась по сторонам, водя «пистолетом».
В крохотном помещении никого не было, только кассирша сидела за стеклянной перегородкой.
Натка подскочила к перегородке и наставила «пистолет» на кассиршу, Толик тем временем пытался пропихнуть сумку в отверстие для денег.
– Вы издеваетесь? – хихикнула кассирша, совсем не испугавшись. – Мужчина, сумка сюда не пролезет. Девушка, что вы тычете в меня своей зажигалкой?
Натка опешила и пролепетала: «Но откуда вы знаете…»
– А я видела, как вы курили у входа, – насмешливо ответила женщина.
Парочка растерянно переглянулась.
– Даже если бы у вас было настоящее оружие, я бы все равно не смогла выполнить ваши требования. Полчаса назад приезжали инкассаторы, и увезли наличные из кассы. В конце рабочего дня всегда так делают. И кстати, вас работа не интересует? Я на день рождения ребенка собиралась нанять клоунов. Вы как раз подходите, – добила она.
Изрядно сконфуженные, но не побеждённые ребята покинули отделение банка. Натка в руке сжимала бумажку с адресом. А что? Реквизит есть, сценарий есть, они не боятся ни сцены, ни публики. Опытные артисты, одним словом. К тому же нет ничего невозможного, если ты голоден. А с криминалом они завязали.
©Ольга Бобунова

[Tati Tishmann]

Мой кот собрался умирать.
Феня не поднимался с кресла уже несколько дней. Поить его приходилось из шприца, есть он наотрез отказывался и каждые три часа ходил под себя прямо на красное велюровое кресло - единственное место в доме, где этой наглой серой морде спать было категорически запрещено.

Читать дальше (много букв )))

Кресло я купил на мебельной распродаже, оно и по тому курсу доллара стоило бешеных денег, сегодня мне пришлось бы выложить за него три своих зарплаты.

Жена протестовала, но должно же было хоть что-то в этой квартире напоминать о том, что помимо женщины и кота здесь живет двадцатидевятилетний мужчина.
И кресло с красной обивкой, больше походившее на декорацию - ну, на крайний случай, на театральное сиденье - заняло почетное место в нашей спальне, которая к этому предмету интерьера никак не подходила.

Когда на нем стала появляться кошачья шерсть, я впадал в ярость - ну почему, скажите мне, этот кот не может найти себе другое место?
Почему он, имея в распоряжении собственную лежанку, а также нашу двуспальную кровать, диван в гостиной, софу в коридоре, кучу грязного белья, раковину, стиральную машинку и все нижние полки в шкафах, посягает на мой единственный островок уединения?

Чтобы показать Фендюлию, кто в доме хозяин, мне пришлось прибегнуть к довольно жестким мерам: я стал запирать дверь в спальню.

Феня протестовал громко, надрывно и заунывно. Жена сдалась на третью ночь и, открыв дверь усатому террористу, прошипела: "Тебе что, жалко что ли?".

Я потом повторил эти слова, когда она, опаздывая на работу, счищала серую шерсть со своего черного пальто.
Всю ту ночь Фендюлий с наслаждением, я бы даже сказал, с крайним упоением, храпел на моем кресле.
А я строил план мести. А заодно думал, как приучить кота к дисциплине. По совету подруги я купил пульверизатор и стрелял в кота каждый раз, когда он намеревался учинить очередную пакость.

Например, поточить когти об обои или улечься на мое кресло. Вот только снайпер из меня был примерно такой же как пловец.
Однажды в детстве я увидел, как мужчина прыгнул в бассейн с пятиметровой тумбы. Вдохновленный примером, я, шестилетний тощий мальчик, забрался вслед за ним и нырнул в самую глубокую часть бассейна. Откачали меня быстро, но страх воды так и не отпустил, так что плавать я умею двумя стилями - с кругом и "топориком".
В общем, я попадал пульверизатором в стены, мебель, включая мое кресло, в телевизор и - о, ужас - в жену.

Естественно, после этого на подобном методе воспитания было поставлено табу. Второй способ призвать кота к порядку мне подсказал коллега на работе. Заключался он в том, что за каждый хороший поступок кот должен получать лакомство.

Все, казалось, до безобразия просто, однако Феня принимать из рук злодея, поливающего его водой, какую бы то ни было еду попросту отказался, а жена помогать не спешила.
Единственное, что она мне сказала: "Не занимайся ерундой". А кот, которого она в этот момент держала на руках, смотрел на меня своими желтыми глазищами и, честное слово, нахально ухмылялся.

Словом, все мои усилия, направленные на то, чтобы хоть как-то показать свой авторитет и заставить Феню подчиняться, или, на худой конец, просто не орать по ночам, провалились.

Он жил, как барин: спал, где хотел (даже на кухонном уголке, правда, стоит отдать должное, никогда еду не воровал), ел, когда хотел, и орал, когда хотел.

Фене было шестнадцать лет. Когда мы забрали его от прежних хозяев, у которых внезапно открылась аллергия на шерсть, серому коту без породы и племени было около пяти годов от роду.

По степени наглости - все пятнадцать по человеческим меркам. Он походил на беспокойного подростка, которому то нужно было слишком много внимания, то он, напротив, демонстративно прятался под ванну и всем своим видом показывал, как он нас ненавидит.

Я долго не мог привыкнуть к его существованию.
Присутствие этой бестии в доме меня, признаться, раздражало. Особенно в те моменты, когда он приходил по утрам, часов, эдак, в шесть, залезал ко мне на кровать и начинал бить меня лапой по лицу.
Так этот негодяй требовал наполнить ему опустевшую за ночь миску.

Я не раз выносил его в коробке из дома, оставлял в парке на лавочке, но каждый раз, когда жена возвращалась домой, Феня вальяжно заходил вслед за ней. И смотрел на меня гордым уничижительным взглядом...

Сейчас спустя десять лет я был готов пожертвовать сотней кресел и километрами обоев, чтобы снова увидеть этот нахальный прищур.

Каждый раз, когда Феня поворачивал голову в мою сторону, у меня сердце сжималось, а в памяти всплывала картина из далекого прошлого.

Полина тогда уехала в командировку, а я с этим усатым демоном остался дома. Первые дня три я развлекался как мог: предаваясь праздному веселью и впадая в крайнюю степень подросткового безрассудства, я питался фаст-фудом, пил пиво прямо из горла и играл в дурацкий шутер до полуночи.

Про кота я вспоминал только когда к запаху пиццы примешивались ароматы не столь приятные.
На четвертый день я не смог встать утром. Меня скосила температура. Я лежал в кровати, чувствуя, что еще немного, и я ее спалю. На градуснике было около сорока, голова болела даже от дневного света, а от любого движения все тело ломило.
Так плохо мне не было никогда в жизни. Я правда думал, что умираю, представлял, как Полина приедет, обнаружит мой труп и зарыдает, бросившись мне на грудь.
Так жалко себя стало, что у самого из глаз потекли слезы. Я лежал в темноте и плакал, как мальчишка, от боли, страха и ощущения, что никто не придет, не поможет и даже кружку чая не подаст. Внезапно в ногах появилась тяжесть. На коленки мне забралась серая туша.


Фендюлий немного потоптался по кровати, а затем подошел прямо к моему лицу и боднул меня головой, мол, ты чего раскис?
Видимо, я бредил из-за температуры, но я рассказал коту, как мне плохо, рассказал, что терпеть его не могу, что я вообще кошек не люблю... Феня слушал и смотрел на меня своими желтыми глазами, за это время он не проронил ни звука, ни разу не зевнул, как обычно делал, когда я ругал его. Он просто смотрел и слушал.

Я говорил про Полину, про то, как люблю ее, про лучшего друга, которого не видел еще со школы, и который, казалось, не сильно этим озабочен, говорил про отца, с которым не разговаривал несколько лет, про коллег на работе, с которыми периодически не ладил.

А Феня сидел и слушал. Я даже пожаловался ему на противную кашу в детском саду и сломанную машинку. А Феня слушал. Дождавшись, пока я выговорюсь, кот несколько минут смотрел, как я, взрослый мужик, лежу в темноте и в голос вою, а потом лег рядом и замурчал.

Чувствуя его тепло и приятное, немного громоподобное мурчание, я вскоре заснул. Конечно, чудесного выздоровления не произошло - на следующий день мне было так же тяжко, но что-то все-таки отпустило.
Такое бывает, когда из пальца вытащишь занозу - рана еще болит, но морально легче. Кот спал со мной до самого возвращения Полины, а когда она приехала, поспешил убраться восвояси, но перед этим взглянул на меня своим испытующим прищуром.

И в эту ночь мы спали втроем. А сейчас я смотрел на него, сидя на коленях перед креслом, и аккуратно гладил по серой мохнатой голове. Шерсть у него вылезала, нос был сухим и горячим. Я смотрел, как он дышит тяжело и медленно, как щурит желтые глаза, и к горлу снова подбирался ком. Уколы, которые прописал ветеринар, казалось, не действовали. Я не выдержал, и слезы снова полились сами собой.

- Ну, что же ты, дружочек? - спросил я его. - Ну, не сейчас, миленький... Держись, шапка меховая. Ты меня победил, варежка ты серая, а уж это-то и подавно победишь!
А он посмотрел на меня своими своими глазищами и, моргнув попеременно, внезапно замурлыкал: мол, не отчаивайся, такова жизнь.
Нет, я не верил. Шестнадцать лет для кота - серьезный срок. Утром за Феней ухаживал я, потом уходил на работу, и смену принимала Полина. Она постоянно мне намекала, что мы просто отсрочиваем неизбежное. Я и сам понимал в глубине души, что разумнее и милосерднее было бы усыпить кота, но у меня рука не поднималась. Я представил, каким предателем стану, если привезу его в ветеринарку, чтобы убить.

Я пришел с работы рано, и, едва сняв башмаки, бросился проверить, как там Феня. Кота на кресле не было, сиденье было мокрым и пахло моющим средством. Сердце упало куда-то в пятки. Не могла Полинка так со мной поступить, не могла.
- Где Феня? - тихо и жестко спросил я, зайдя на кухню.

Полина готовила и повернулась ко мне не сразу. На ее лице не было ни капли жалости, сочувствия или печали. Ответить она не успела.
Феня вылез из под стола, нетвёрдым, заплетающимся шагом подошел ко мне и потерся об ноги. Я нагнулся, взял кота на руки и уткнулся носом в теплую меховую голову.

- Встал сегодня. Сам, - сказала Полина. - Ветеринару звонила, сказал, пусть ходит, хороший знак.
Прыгать пытается, курицу вареную сожрал, хороший такой кусок...

- Молодец, мальчик, - похвалил я его. - Мы с тобой еще поживем, да?
Феня довольно замурлыкал и прищурил глаза. Умирать он явно передумал..

[свернуть]

© М.Воскресенская

[Olexara]

Машка. Маша. Машенька

- Я тебя не узнаю, куда делась депрессия? - Аркадий любовался женой, которая порхала по гостинной.
Инга через террасу спустилась в сад, роса обжигала босые ноги, солнце ласкало руки, тонкую шею и бархатные глаза- маслины, сирень расцвела., запах окутал миниатюрную женщину, звук кофемашины вернул в гостинную.
- Аркаш, давай полетим к океану?
- Закончу проект и полетим, как и планировали.
- Как долго!
- Я жду работу студентки по переработке пластмасс, она приболела.
- Работа приболела? - Инга смеялась
Аркадий оторвался от ленты новостей:
- Студентка, конечно,
Инга улеглась в гамак, а муж уехал в свой НИИ полимеров.
Он увидел её тонкую, босую под летним дождем, с ручьями туши на щеках. Каблук от туфли в одной руке, тубус с чертежами в другой. Ситцевое платье липло к неразвитой груди, плоскому животу, правая нога её трогательно косолапила.
- Я Аркадий, давайте подвезу.
Инга подняла глаза маслины, кивнула, пробралась на заднее сиденье
- Мне на Стахановскую в студгородок. Я Инга.
Через месяц студентка политеха из общаги переехала в загородный дом младшего научного сотрудника НИИ.
Аркадий похоронил маму, тосковал, Инга стала спасительным кругом. Непосредственная, свежая, деревенская девченка. С годами Аркадий отрастил живот, а Инга потеряла свежесть, даже через двадцать лет жизни в комфорте и любви, объездив весь мир, она не могла стряхнуть с себя комплекс деревенщины. Это её раз в год вгоняло в депрессию.
В гостинной букет сирени, новые шторы светло-зелёные в мелкий горох, такие же салфетки на столе, Инга под пледом на тахте, дремлет, на груди книга, Аркадий улыбнулся, его умиляла любовь жены к незатейливым детективам, в доме классика русская, зарубежная, современная, целая комната со стеллажами, но Инга читала детективы. Рыжий шпиц Дональд разбудил хозяйку, Инга стала готовить ужин.
- В субботу девочки придут в гости. Ты будешь?
- Не знаю, а я нужен? Вроде, вам и без меня неплохо гуляется.
Инга уронила нож второй раз.
- Да что с тобой? С утра самого.
- В субботу будут все и. Машка.
- Какая Машка? Я не знаю такую
Аркадий начал припоминать, как каждый раз, когда собирались подруги жены, они упоминали какую-то загадочную Машу. Она забеременела на третьем курсе от наркомана, он её бросил, девушка не закончила институт, уехала куда-то. Она плохая мать, выпивает и что-то ещё, какие-то детали, обрывки фраз, повторяющиеся из раза в раз, на встречах с подругами Инги.
" Двадцать с лишним лет говорят о человеке, злорадстствуют, что же это за Машка", - думал Аркадий.
- Покажи соцсети её.
- Нет у Машки соцсетей.
- Почему она плохая мать?
- Потому что курит
- Реально? Инга, ты не шутишь? Да и то что родила без мужа, а ты без мужа сделала аборт, теперь у меня нет детей. Аркадий стукнул ножом по тарелке, та разлетелась на осколки, -какая же ты ограниченная дура.
Инга усмехнулась, бормоча:
- Я ей отправила полтинник на бедность... Ненавижу.
В субботу Аркадию позвонила студентка, он пригласил девушку приехать и обсудить её работу, можно было в ватсапе всё сделать, а работу на почту кинуть, но Аркадий пригласил. В полдень он вышел в гостинную, Инга готовилась к гостям, зачем-то расставила фотки из поездок, оформила всё в зелёном цвете.
- Буду часа через три,
Инга не слышала, в её
наушниках пел " Ласковый май".
Аркадий решил прогуляться до станции, куда на электричке приедет студентка.
Воздух хрустальный, аромат хвои, тучи начали закрывать небо, Аркадий последний километр бежал под дождём.
Студентка съежилась, джинсы промокли насквозь, майка прилипла к спине, аж рёбра видны, Аркадий окликнул девушку, та повернулась, в руках у неё был тубус с презентацией, она щурила тёмные огромные глаза и улыбалась.
- Бегом, в кафе, зачем ты тут стоишь?
- Я так люблю дождь!
Девушка ступила кроссовками в ручеёк.
- Пойдём, простудишься
Переждали ливень в кафе, домой приехали к вечеру, автомобиль такси застрял в просеке, пришлось толкать Студентка опять смеялась и радовалась приключению.
На террасе гулянка в разгаре, тихий чей-то голос, потом взрыв смеха, потом весёлый гул. Аркадий зашёл в дом с запасного входа, дал студентке свой халат, сам принял душ и пошёл поздороваться с гостями.
Тревога, дрожь в ногах, тоска засосала под ложечкой, что такое, ? Запах, родной запах, незабываемый голос, её тонкие лодыжки выглядывали из зелёного подола длинного платья в мелкий горох, изящное запястье, в пальцах длинный мундштук, вместо тяжёлой косы, стрижка, на шее всё тот же завиток и родинка возле ключицы. Тело Аркадия стало невесомым, он вдруг понял за что Инга ненавидела Машу. За всё. За то что ей никогда не быть такой тонко чувствующей, изящной и остроумной.
Очевидная картина- Инга переняла манеры Маши,полюбила зелёный цвет. Это и зацепило Аркадия в жене Он слушал голос, душа готова вылететь, Инга тянула мужа за рукав:
- Познакомься это Маша
Маша, не снимая ног с тахты :
- А мы знакомы, дорогая Инга. И много лет, почти всю жизнь.
Они познакомились детьми, в этом самом доме, который был тогда дачей. Маше было пять, Аркадию десять, его заставляли сидеть с капризным ребёнком, когда взрослые развлекались на террасе.
Потом была любовь.
Аркадий, не обращая внимания на изумленную публику, стянул Машу за руку с тахты и потащил в сад. Сели в беседке.
- Почему ты меня бросила? В такой тяжёлый момент, хотя можно понять.
- Я бросила? Это ты меня бросил, причём в письме! Твоя мама передала. Дала денег на аборт, как нищенке какой
- Какой аборт? А мне мама сказала, что ты бросила институт, вышла замуж и уехала.
Молчали.
Аркадий, студентом химического вуза попал в криминальную компанию, где он делал синтетические наркотики, когда родители заметили, что сын сидит на игле, увезли его в Испанию в клинику на три года.
- Маша, Машенька, как же всё глупо получилось. Прости меня.
Маша дрожала, мундштук валялся под ногами.
- Аркадий Петрович! Где вы? Мне поздно будет ехать домой.
Студентка в огромном халате пробиралась сквозь кусты крыжовника к беседке.
- Мама?! Как ты здесь?
- О, Боже, а ты-то как?
- Аркадий Петрович мой научный руководитель.
- И по совместительству отец, - парировпла Маша.
Аркадий был на грани обморока

[Olexara]

КАК МЕНЯ КУПАЛИ В ПРОРУБИ

…Я сейчас дружу с одной девушкой, в трезвом виде она почти неприступна. У неё приличный муж, но живут они раздельно. Всё в её жизни ужасно запутано. Холодильник у неё отдельный, в нём ледяная пустыня. Но этой девушке идёт лёгкая непрактичность. Я однажды опоил её. Просил рассказать всё, когда и с кем целовалась, в подробностях. Нечаянно сам захмелел и до утра шептал ей непристойности, вплоть до Мандельштама. Последнего она мне потом простила. Отличная девушка, глаза Анжелины Джоли, фигура Скарлетт Йохансон.

И у неё большой такой плюс, она не знает, что я пишу колонки в журнал «Шоколад».

Так вот.

Если бы её потом спросили, были ли у нас Отношения.

Она бы ответила «Почти нет».

А по-моему, «Почти да».

Просто девушке кажется, она почти устояла.

А я уверен, что почти победил. Чувствуете разницу?

Я – почти нет. А вы, видимо, почти да.

Не в силах отражать мою страсть, она предложила поехать понырять, на Крещение. Давай, говорит, очистимся. Сам я не сильно верующий мужчина, но когда фигура Скарлет Йохансон, купание хоть в вулкане выглядит интересной затеей. Мы поехали в дальний монастырь, стояли службу. Креститься я стеснялся, сначала. Но все вокруг так махали лапами, мне тоже пришлось, чтобы не выделяться.

Сбоку старушка в чёрном пальто торговала всякими волшебными пустяками. Ей сунули записку, она прочла и зашипела, громко:

– Какая я вам матушка Мария! Матушка Мария вон там (показала рукой на деревянную конструкцию в углу). Вот к ней и ступайте.

Эта матушка не-Мария, возилась, пыхтела, вдруг принималась голосить. Ничуть не смущалась. И я тоже перестал. (???) К концу службы уже кланялся как спортсмен, подпевал «Славим, Славим», и «Святый боже, святый крепкий». И даже посмотрел строго на одну тётку, которая считала, что поёт терцию, но сильно врала.

Вообще, у Бога в этом храме прекрасно развита ирония. Там все смешные и никого не лупят по темени молнией. Даже меня, грешного, всю службу размышлявшего о ногах Скарлетт Йохансон.

После песен все мужики выстроились в очередь. Стало ясно, начинается какой-то волнующий обряд. Например, обрезание. Мне не хотелось обрезаться, я уступал всем дорогу, хотел даже сбежать. Но задние ряды так напирали ободряюще, пришлось участвовать. В конце концов, пройти обрезание на глазах у Скарлетт, это ли не счастье.

А это оказалось причастие. Молящиеся целовали икону, потом волосатые батюшкины пальцы. Ели булку. Я внимательно всё запомнил. Прицелился губами Иисусу в нарисованную ногу, но промахнулся. Попал в какую-то серебристую шишечку в окладе. Меня качнуло. Для пианиста, только что избежавшего обрезания, это нормально. Батюшка посмотрел сердито, но простил. Ткнул кулаком под нос, чтоб хоть этот поцелуй удался. В общем, всё хорошо.

И мы пошли купаться. Мальчики налево, девочки позже, может быть, если мальчики вернутся. Меня представили огромному такому Володе. Володя пообещал моей девушке, что я никуда не сбегу и обязательно очищусь. Господи, думаю, ладно в царевича, не превратиться бы в горбунка, от таких процедур.

Вообще-то, боялся другого.

Когда голого пианиста окатывают водой на морозе, вряд ли он вспомнит малую Иисусову молитву. От его матерного вскрика, скорей всего, завянут ёлки. А заборам станет жарко и неудобно. Это рефлекс, мы не виноваты.

Проруби не оказалось, меня повели к колодцу, как на расстрел. Колодец в лесу. Темно. Снег и чёрные деревья. Освещали дорогу мобильными телефонами. В пути Володя рассказал, как однажды поднял ведро над головой, перевернул, а оттуда выпала ледяная глыба. Это была серьёзная опасность для здоровья.

Мы разгребли сугроб ботинками, заготовили воду. Каждому по три ведра. Мороз двенадцать градусов, ветер. Я разделся, повесил исподнее на забор. Всё в том порядке, в каком потом надевать. Чтоб после процедуры не погибнуть, позорно путаясь в тряпках. Встал, перекрестился.

И тут Володя вылил первое ведро.

Ну что вам сказать.

Холодно – это слово из другого измерения. Здесь же просто гитлер-капут и всё. Поскольку вы сейчас читаете глубоко духовный рассказ, я не могу выразиться точнее, извините.

Помню, воздух замёрз в груди. Ругаться стало нечем. Я показал Володе глазами, что давай второе.

Второе ведро показалось горячим. Организм сошёл с ума, рецепторы транслировали в мозг какие-то случайные числа.

– Господи Иисусе Христе, сыне божий, помилуй меня, грешного, – вдруг сказал я на вдохе, совершенно искренне.

– Вот и хорошо, – улыбнулся Володя. И вылил третье ведро. Даже уже как-то обыденно. И я пошёл, хрустя по снегу ногами белыми, как норвежский парафин. Одеваться. Помню ещё, мокрые носки смешно примерзали к тапкам.

Девушка моя, меж тем, купаться передумала. Зато прогрела машину и ждала меня, я б сказал, даже с волнением. Такая хорошая. И фигура. И очень надеюсь, ей нравится мой Мандельштам.

Вот этот:

Нежнее нежного
Лицо твое,
Белее белого
Твоя рука,
От мира целого
Ты далека,
И все твое —
От неизбежного.

От неизбежного
Твоя печаль,
И пальцы рук
Неостывающих,
И тихий звук
Неунывающих
Речей,
И даль
Твоих очей
***
© Слава Сэ.