Истории со смыслом. Из жизни, из интернета

[Olexara]

После родов я слышала эти слова каждый день. Возвращаясь домой с работы, он первым делом шёл мыть руки и к ребёнку. Игнорируя накрытый стол и свежую газету. Тогда я во второй раз влюбилась в своего мужа.
"Маме надо отдохнуть", - улыбался он, брал на руки Филиппа и не отпускал, мурлыча колыбельную, пока сын не уснёт.
"Маме надо отдохнуть" - сонно бормотал он, вставая ночью, меняя пелёнку и подкладывая мне наше сокровище. Он терпеливо ждал, пока сын насытится, и бережно перекладывал Филиппа в кроватку.
"Маме надо отдохнуть",- закатывал он рукава и кормил маленького привереду с ложечки.
"Маме надо отдохнуть",- собирал он годовалого Филиппа на вечернюю прогулку, давая мне возможность провести время в тишине.
"Маме надо отдохнуть",- шептал он лукаво улыбающемуся сыну, требующему книжку, и шёл рассказывать придуманные им сказки.
"Маме надо отдохнуть",- он проверял уроки, на пальцах объясняя непонятные Филиппу вещи.
"Маме надо отдохнуть",- шикнул он на Филиппа, вернувшегося с выпускного.
Стоило прозвучать этим словам, как душу наполняла необъяснимая нежность, волнами согревая и укутывая от бытовых неурядиц и усталости. На глаза наворачивались слёзы счастья, которым хотелось поделиться со всем миром.
Был и третий раз, когда любовь к мужу накрыла меня с новой силой. Когда слово мама было заменено на бабушку.
"Бабушке надо отдохнуть!"- он погрозил пальцем нашему внуку, раскапризничавшемуся во время первой разлуки с мамой и папой, и стал тихонько напевать ему колыбельную.
"Бабушке надо отдохнуть!"- он подмигнул внуку и стал собирать удочки, собираясь на пруд с первенцем Филиппа.
"Бабушке надо отдохнуть!"-с лёгкой укоризной в голосе, он протянул внуку наушники, чтобы его планшет не кричал на весь дом.
До рождения внучки он не дожил совсем чуть-чуть. Дети забрали меня к себе, отказались оставлять одну в опустевшем доме. Впервые взяв на руки внучку, я расплакалась. Мне показалось, что вот-вот и я услышу такой родной голос: "Бабушке надо отдохнуть!" Даже оглянулась, с какой-то глупой надеждой на разыгравшееся воображение.
Вечером, уже на грани сна, я уловила шёпот Филиппа из гостиной: "Спи, хорошая, спи. Маме надо отдохнуть!"
Я встала и тихонько отворила дверь: Филипп качал дочку на руках, тихонько напевая колыбельную. Ту самую. Папину.
Его с нами уже нет, но его слова: "Маме надо отдохнуть" живы.

[Olexara]

__________________________________________________ _______________________

[Olexara]

Терпение - очень опасная вещь.
«Ну, потерпите. Промолчите. Сделайте, как им надо - к чему ссориться?", - все верно и правильно. Ссориться действительно ни к чему. Только умереть можно, а ссориться не надо. Это плохо - ссора. Но любое приспособление, как писал мудрый Фрейд, - это маленькая смерть.
Каждый раз, когда приходится терпеть что-то, что противоречит вашим внутренним ориентирам и ценностям, погибает маленькая часть личности. Происходит маленькая психологическая смерть.
А формула проста: сначала психологическая смерть, потом - социальная, потом - биологическая. Эмоции никуда не исчезают, они остаются внутри и убивают нас. Хотя мы улыбаемся и любезно разговариваем с человеком, чьи идеи, поступки и речи полностью противоречат нам.
Но приходится стоять рядом с подносом и салфеткой, угодливо улыбаться и кивать в расчете на чаевые. Хотя чаевые сомнительны - это всего лишь отсутствие ссоры. И возможность оставаться приятным человеком в глазах неприятного человека. Никакой другой выгоды, как правило, нет. А расплата ужасна.
Каждое приспособление - маленькая смерть. Может, нейроны мозга умирают, может быть, кусочек души засыхает и гибнет, но опасное это дело и вредное - приспосабливаться постоянно и улыбаться. И стоять в лакейской позе у стола, ожидая заказа...
Дипломатия - это другое. Это наука о том, как на равных выстраивать отношения, получая взаимную пользу и сохраняя мир. А приспособление и терпение - опасные вещи. Не надо делать, как им надо, если нам этого не надо. И молчать не надо, если следует ответить.
Жизнь дороже, знаете ли. И здоровье не купишь на чаевые. И приспосабливаться надо не к самодурам с завышенной самооценкой, а к жизни. Чтобы выжить, жить и радовать других плодами своих трудов.
А.В.Кирьянова

[Olexara]

Эту историю рассказала знакомая, которая много лет работает в ЗАГСе. Казалось бы, ну что любопытного может произойти в таком обыкновенном учреждении? Ну, подают люди заявление, ну женятся, бумаги оформляют. И что?

А вот поди ж ты! Бывают и весьма интересные случаи.

Однажды утром в кабинете Веры Семеновны зазвонил телефон:
– Здравствуйте, это ЗАГС?
– ЗАГС.
– Я хочу жениться, но меня смущает важное обстоятельство, о котором я не могу не сказать. Понимаете, у меня это впервые, поэтому я не в курсе какие документы вам нужны.
– Приходите, мы дадим вам перечень необходимых документов, расскажем как оплатить госпошлину, – машинально ответила Вера Семеновна и уже собиралась положить трубку, но ее остановил следующий вопрос:
– Приду обязательно… Только…Есть еще одно обстоятельство, о котором я должен сообщить заранее. Мне 74 года.

Вера Семеновна улыбнулась. «Молодожены» преклонных лет – уже давно не редкость.
– При подаче заявления ограничений по возрасту нет, – ответила она максимально доброжелательно, мысленно представляя себе этакого импозантного старичка, который решил жениться на старости лет.
– Прекрасно! – прозвучал радостный ответ, после которого абонент положил трубку.

Через час худощавый седой старичок с бородой бодро зашел в кабинет.
Войдя, он смущенно улыбнулся, присел и стал рассказывать:
– Это я вам звонил. И просто обязан изложить все обстоятельства моего дела. А дело в том, что мы с моей будущей невестой Любой прожили вместе пятьдесят лет.

В свое время я не хотел на ней жениться. Думал: поживу, перекантуюсь после армии, а потом в город подамся. Да как-то закрутилось все, завертелось. Жили в деревне, забот полон рот. Потом дети пошли один за другим. Сам не понял как многодетным папашей стал. Куда было дергаться? Так и прожили всю жизнь вместе. Детей поднимали. Помогали в жизни устраиваться.

Когда остались одни, ослабели, дети уговорили в город переехать. Дом наш мы продали, купили однокомнатную квартиру. Пусть на окраине, а все к детям поближе. Они нас к себе звали, мол, можем у каждого по очереди жить. Да только зачем нам это? Привыкли вдвоем.

А тут Люба моя услышала по телевизору, что после моей смерти она может остаться без квартиры. Мы же не расписаны. Взяла в голову. Стала меня донимать: давай жениться! Я ей говорю: зачем смешить людей на старости лет? А она свое: хочу замуж и все. Испереживалась вся. Плачет. Я ей: «А что, если не я, а ты первая помрешь?» А она мне: «Так ты ничем не рискуешь! Квартира на тебя оформлена».

Вот и вынужден я жениться. Чтобы успокоилась моя Любушка. Как думаете, правильно поступаю?

Вера Семеновна слушала старика с неподдельным интересом, поэтому, когда он задал вопрос, немного растерялась:
– Думаю, надо уважить желание супруги. Если, конечно, вы сами хотите жениться.
– Ох, милая, где ты видела мужика, который хочет жениться? – дед очень смешно хлопнул себя по колену, – однако, приходится. И почему женщины так стремятся нас охомутать?

Вера Семеновна не стала вступать в полемику.
Она лишь рассказала старику как и что он должен сделать. И в конце добавила:
– Берите свою невесту и приходите заявление подавать.
– А вы и нам дадите три месяца на обдумывание?
– Так положено, – улыбнулась Вера Семеновна, понимая нелепость этого требования в данном конкретном случае.
– Можем не дожить… – задумчиво произнес старик, поглаживая седую бороду.
– Не волнуйтесь. Все будет хорошо, – сказала Вера Семеновна, провожая посетителя до двери.
– Надеюсь, – как-то неуверенно отозвался старик и скрылся за дверью.

Работницы ЗАГСа, которые находились в кабинете и слышали весь разговор, дружно рассмеялись:
– Ай да жених!
– Ладно вам, – остановила их Вера Семеновна, – пятьдесят лет вместе – это почти подвиг. И Любу его вполне можно понять…

Каково же было удивление работниц ЗАГСа, когда на следующее утро позвонил тот самый старичок:
– Представляете, она передумала! Говорит, что не уверена в моей любви! Ну что вы за народ такой, женщины?
– И что будете делать?
– Что-то? Уговаривать буду…

Автор: Светлана Сушко

[Olexara]

- Алло, да, Люсь. Вот сейчас слышу тебя хорошо.....
Да, Славик вчера приводил. Ну как тебе сказать? Ничего такая, волосы в хвост наверху закручены, симпатичная женщинка. Снизу крупноватая, ну ты знаешь, о чем я. Сейчас Слава не замечает, но видно, что со временем поползет.
А так очень хорошая, приятная. Цветы мне подарила герберы, ты же знаешь, у меня аллергия.
Конечно, подешевле выбрала, но тоже понять можно, кому охота тратиться… тем более если надолго у нас в семье не задержится.
Правда вина бутылку принесла. И ты знаешь, поглядывала я за ней, видимо, есть у нее предрасположенность, есть.
Славочка же за рулем, ей подливал, а она не отказывалась. Я глоточек всего сделала, остальное она. Ну что же, сама принесла, сама выпила.
А так очень хорошая. Аккуратная. После ужина посуду помогла сложить в посудомойку. Хотя между нами, абы как накидала, побыстрее чтобы.
Ну они ушли, я переставила все как нужно. Конечно, ей ничего говорить не стала. Ты же меня знаешь, разве я могу?
Правда в ванной, знаешь, там у меня аккуратно полотенце накрахмаленное висит для красоты, так она руки вымыла и им вытирать стала. Ну тут уже Славонька ей, конечно, замечание сделал и показал, где у нас внизу поплоше висит. Он же знает, как маме тяжело гладить-крахмалить.
Как одета, да никак, штанишки в облипочку, молодчинка, не стесняется с такими ножками, блузочка, шарфик пегий. А потом она, когда вина напилась, в жар ее, видно, бросило, она шарфик сняла, а блуза до пупа расстегнута. Вот не вру, Люсь, исподнее торчит.
Ну, а что по-твоему, Славичек на интеллект что ли ее запал? Да откуда там… Она бухгалтерша. Хорошая профессия, ты права — денежная, я ничего и не говорю, просто по ней и видно сразу — бухгалтерша. Я пыталась о литературе говорить, но там не тот уровень.
А так очень милая, приветливая. Знаешь, свининку я делаю по-французски. Так она мясо поковыряла, а шубу оставила. Я же вкусно делаю, маойнез, лучок, помидорки сверху, ну ты знаешь, сыр тертый.
А она, говорит, «жирновато с майонезом». А Славка уплетал! Еще и добавку два раза просил. Наверное, дома его травой кормит, вот он у мамы отъедается, душу отводит. Жирновато ей! А у самой зад рыхлый.
А в общем, зря говорить не буду, девочка не плохая. «Девочка!» Сама понимаешь, ей уже под тридцать, конечно, торопится, время поджимает.
А Славика жалко…
Но нет-нет, Боже упаси, я не лезу…

[Olexara]

Они всегда держались за руки. А бывало, она брала его двумя руками под левый локоть, и они вместе шли куда-то.
А по одиночке я их и не видела.
Оба средних лет, поджарые и сухие.

Он – военный в отставке, она – бывшая гимнастка.

Он - высокий, прямой, с такой безупречной осанкой, будто вместо позвоночника там был металлический шест, всегда поднимал подбородок высоко, так, что на шее виднелись две параллельные жилы, и смотрел вдаль, как капитан, который выглядывает айсберги и мели.

Она же – маленькая, тонкая, с блеклыми кучеряшками и очками в толстой роговой оправе – приходилась ему едва выше локтя и смотрела всегда перед собой или под ноги, словно выполняла роль штурмана.

Он всегда что-то оживленно рассказывал, а она слушала, слегка наклоняясь вправо, к нему, боясь пропустить хотя бы слово.
Ходили они не спеша, будто у них никогда не было срочных дел.
В руках ни пакета, ни авоськи. Иногда только газетка, свернутая в трубочку.

Они жили в соседнем доме и гуляя во дворе мы с друзьями всегда на секунду замирали, когда видели эту странную пару.

Наши родители были другими. Они поодиночке возвращались с работы, сами ходили за хлебом и по делам. Все время в делах и хлопотах. Общаясь, они в лучшем случае обсуждали нашу успеваемость, в худшем – предъявляли претензии друг другу. В мирное время раз в пятилетку выбирались вместе в кино или в театр. Но, чтобы вот так, каждый день гулять и вести задушевные беседы, тесно прижимаясь друг ко другу…

- Как попугаи-неразлучники, - судачили бабульки на лавке.
- Что ей, нечего делать? Таскается за ним все время. Дома, небось, все мхом заросло и паутиной.
- Ага, и все слушает его, слушает. А он вроде великий. Вещает… - все покатывались со смеху.
Но этим двум было все равно. Они существовали в другом, параллельном мире, в котором от нашего, была только сила притяжения.
За десять лет мы так привыкли к ним, что считали уже частью окружающей среды.
Чем-то незыблемым, как солнце над головой и земля под ногами.

Казалось над этими двумя не властно время. Шли годы, но все такой же безупречной была выправка у бывшего военного, такой же изящной фигура у гимнастки, все такими же размеренными их шаги.
Лишь в волосах появлялось все больше седины…
Потом я выросла и переехала. Много лет я не видела эту пару.

А однажды пришла в свой старый двор и столкнулась с… ним. Одним.
От неожиданности я замерла на месте.

Сгорбленный, совершенно седой, с палочкой, на которую он опирался дрожащей рукой. Он был совсем не похож на того бравого офицера из моей памяти. Куда делась выправка, стать, высокий подбородок? А главное, где его жена?

- Тем летом ушла. – пояснила мне мама. – Говорят, долго болела.

Я долго думала о нем после. Старом, больном человеке. Каково это потерять того, с кем был «неразлучником», и всю жизнь прошагал «за ручку». Как это, когда некому больше рассказать то, что тебе интересно? Когда больше некому прижаться к тебе, чтобы послушать и взять под левый локоть? Наверное, это ужасно грустно самому ходить по тем же дорожкам, по которым вы столько лет бродили вместе…

А еще через время мама сказала, что и его не стало.
Я подумала, что это вполне логично.

Он понял, что здесь ему больше нечего делать и отправился туда, где она заждалась его.

Чтобы снова бродить вместе с ней под ручку и обсуждать все самое интересное, для чего у них теперь
в распоряжении целая вечность...

Автор: Дарья Исаченко

[Schastyia]

- Федя, Феденька, иди ко мне! - на весь пляж кричала симпатичная фигуристая блондинка, обращаясь к ближайшим кустам. - Я жду тебя, моя радость! Федюша!
Федя не появлялся.
- Феденька, любовь моя! Иди скорее, домой пора! Ну что ты смотришь, милый? Тебе уже кушать надо!
Пляж, по причине нежаркой погоды, был полупустым. Немногочисленные отдыхающие с интересом следили за блондинкой, ожидая появления загадочного Федора. Но тот идти на страстный зов не спешил.
- Федя, пожалуйста, дорогой мой мальчик, счастье мое, красавец неповторимый, - голос блондинки тек медом и патокой. - Иди ко мне, котик мой пушистый, зайка любимый.
Наконец кусты зашевелились, из них высунулась ушастая голова с печальными глазами.
- Феденька! - заискрилась радостью блондинка. - Ну сколько можно в кустиках лежать? Иди сюда скорее, сладкий мой.
Печальная голова вздохнула, подалась вперед, таща за собой длинное тело. Бассет-хаунд неторопливо и скорбно поволокся по песку к хозяйке.
Блондинка обняла его, звонко расцеловала:
- Вот какой умница, вот какой молодец.Сейчас кушать пойдем.
Она подхватила пляжную сумку, пристегнула пса на поводок, и собралась уходить.
- Извините, девушка, - робко сказал длинный, с печальными глазами, чем-то похожий на бассет-хаунда мужчина, вставая с соседнего лежака. - А Вы не могли бы это повторить?
- Что? - удивилась блондинка.
- Ну вот то, как Вы собачку звали. Мне никогда никто не говорил таких ласковых слов.
Блондинка молча смотрела на мужчину.
- Федор, - представился тот, слегка поклонившись.
С пляжа они ушли все вместе ))
Диана Удовиченко

[Olexara]

Болгария, я еду!

Жена сразу почувствовала, что что-то не так, когда Петр в воскресенье утром спросил, есть ли в доме утюг.
— А тебе зачем? — посмотрела она на него с подозрительным прищуром и прикрыла утюг собой — на всякий случай.
— Яичницу пожарить хочу! — съязвил Петр. — Что за дурацкие вопросы? Хочу погладить рубашку!
А вот и второй звоночек.
— Какую такую рубашку? У тебя сроду рубашек не было. Всю жизнь в своих майках стремных ходил. Ты куда намылился? — сверлила она его взглядом.
— Отдыхать. Со мной поедешь? Два раза не предлагаю, — заявил он во весь голос, словно бросая вызов и не прекращая при этом поиски утюга.
— Отдыхать?! А не рано ли тебе на отдых? Ты мне карниз новый повесил? А ручку в туалете затянул?
— К черту! — махнул он рукой. — И карниз, и ручку, и… Жучку… — рифма легла сама собой.
— Та-а-ак, бунтуем, значит. Хорошо-о-о. Ну и куда ты отдыхать собрался? Опять к своему дружку Толику? Будете весь день пить его вонючий самогон и жаловаться друг другу на жизнь?
— К черту! — повторил Петр и заглянул под кровать в поисках утюга, но нашел лишь давно потерянную тапку. — Я на море поеду! Ты со мной?! — взглянул он на жену так серьезно, что она икнула.
— Ха! Смешно! Какое тебе море!
— Черное! — гаркнул он. — Болгарское! Золотые Пески! Меня мой друг армейский пригласил, он там живет уже пятнадцать лет!
— Друг? Армейский? Ты в армии служил, наверное, еще при Екатерине Второй, какие друзья? Над тобой кто-то пошутил, а ты и не понял, бедненький!
— Нет! Я, может, и одной ногой на пенсии, но с головой у меня все в порядке. Я Димку сразу узнал. Он мне в «Одноклассниках» написал.
— Ты сдурел? — супруга уже начинала реально нервничать, видя его настрой. — Нам водонагреватель нужно менять!
— В тазике воду погреешь. Я устал! Слышишь? Устал я!
Петр не врал. После возвращения из армии он только и делал, что работал. Сначала двоих детей выкормил до возраста подростков, а потом их забрала бывшая жена, когда ушла от него. Затем встретил жену нынешнюю, тоже с двумя потенциальными людьми, у которых, правда, еще козявки в носу блестели. Сорок лет жил в строительном вагончике, возводил заводы по всей стране, накопил на земельный участок и деревянный сруб. В свободное от стройки чужих домов время Петр строил дом собственный. На оставшиеся деньги жена покупала себе и детям все необходимое и «обходимое», а он и не жаловался: «Надо так надо».
Жена детей любила больше, чем его, за них готова была порвать. В основном, правда, рвался Петин кошелек. Сама она не работала. Занималась воспитанием детей и наведением порядка в доме.
Потом дети выросли, отучились платно в институте, захотели свое жилье. Петя накопил им на первые взносы по ипотеке, сделал ремонты в квартирах, выкупал на свадьбах торты, которые сам же заказывал и оплачивал вместе с рестораном, кортежем и тамадой.
За все это время они лишь однажды выехали с женой в Геленджик — и то только потому, что у него там был небольшой объект, а она увязалась за ним. Петр наслаждался морем ночью, после работы, а жена отдохнула тогда на всю жизнь. Ей почему-то больше нравилось дома сидеть или в лес ходить за грибами. Да и дети дома ближе, а моря — это так, несерьезная трата денег.
— Ты никуда не поедешь! — проскрежетала она сквозь стиснутые зубы.
— Поеду!
— У тебя загранпаспорта нет!
— Как же нет? Вот! — достал он паспорт из штанов. — Забыла, что я десять лет назад в Литву ездил на месяц, в командировку? Три недели до истечения срока осталось.
— Да ты хоть представляешь, во сколько нам обойдется твое загорелое пузо?!
— А мне плевать! Я заслужил!
— Я тебя не пущу!
— Разрешения мне не нужно!
Он плюнул на поиски утюга и пошел упаковывать в чемодан неглаженые вещи, а сам облачился в новенькую мятую рубашку.
— Я тебе денег не дам! — продолжала угрожать жена, вбежав за ним в комнату.
— В каком смысле? Это мои деньги! Я их заработал! — он смотрел на нее бешеными глазами, но она была непреклонна.
— Эти деньги нужны на водонагреватель и Андрюшеньке на ремонт машины.
— Андрюшеньке твоему тридцать лет! Он не может сам оплатить ремонт?
— У него сложности! Ты же знаешь, что они еще кредит за Турцию не отдали!
— Бедненькие! — Петр театрально схватился за остатки волос на голове.
— Денег не получишь, — прошипела жена и ушла на кухню.
— И не нужно! Я все равно поеду, пусть даже придется милостыню просить.
Петр позвонил на работу, попросил дать дополнительный аванс, но ему отказали: он уже получил отпускные, которые в этот момент наверняка перечислялись Андрюшеньке на карту. Толик денег тоже одолжить не смог — азартный товарищ все проиграл соседу в нарды.
Петр нервно нажимал на резиновые кнопки старенького телефона, разыскивая то самое заветное предложение о кредите, которое ему обещали при предъявлении паспорта.
«Приходите! Дадим вам кредит за пятнадцать минут!» — сказала в динамике голосом терминатора менеджер Марина.
В офисе банка два других «терминатора», Ольга и Екатерина, развели Петра на страховку жизни и оформили ему переход в негосударственный пенсионный фонд, но кредит не дали.
Дома он не появлялся целые сутки. Искал деньги, но находил лишь сплошные отказы. Петр не собирался сдаваться. Всю свою жизнь отдал на то, чтобы другие были сыты и довольны — разве не заслужил он одной вшивой поездки?
Жена нашла его на следующий день сидящим в подземном переходе — угрюмого, обиженного на весь мир, со скрещенными на груди руками и с перевернутой у ног шапкой, в которой блестело две десятки. Рядом стояла картонка. Карандашом на ней было нацарапано: «Подайте на отпуск в Болгарии». А снизу постскриптум: «Страхование жизни не предлагать».
— Ну как? На билет в одну сторону, вижу, уже насобирал, — смотрела на него сверху вниз жена, ехидно улыбаясь.
— Отстань. Надо будет, я пешком пойду, — отвел он взгляд.
— Не успеешь. Загранпаспорт закончится.
— Значит, без него буду границу пересекать.
— Вставай давай, пошли домой. Я написала твоему Диме. Его взломали, оказывается, уже давно. Там какой-то мошенник сидит. Я когда сказала, что ты скоро прилетишь, сразу денег попросил на карту, якобы отдаст при встрече.
Петр молчал. Он незаметно вытер скупую слезу и начал подниматься с холодной плитки перехода.
— Ладно уж. Не кисни. Я нам билеты в Абхазию купила. У меня все равно загранпаспорта нет. Хотя бы так отдохнем, — улыбнулась она ему наконец по-доброму, как раньше, когда они еще говорили вечерами о любви и спали под одним одеялом.
— А как же Андрюхин ремонт?
— Пусть хотя бы раз самостоятельно справится со своей ошибкой. Он ведь сам в аварии виноват. По телефону болтал за рулем, проглядел светофор.
— А водонагреватель как же?
— Я сэкономила, еще один тазик купила. Да и зачем он нам на море?

Александр Райн

[Olexara]

- Женщина, не знаете, автобус уже ушёл? - к остановке подбежал запыхавшийся мужик. Именно мужик, а не мужчина, хорошо за пятьдесят, в куртке и трениках, на плече потрёпанная сумка. Лицо простецкое, с усами, Лариса Андреевна усы всегда терпеть не могла, отвернулась, не ответив.
- Женщина, Вам что, трудно сказать? Автобус последний ушёл, или нет? Вы же автобус ждёте? - мужик отдышался и кинул тяжёлую сумку на лавочку рядом с Ларисой Андреевной.
- Ничего и никого я не жду, - раздражённо ответила она, потом подумала, что время позднее, мало ли, кто знает, что это за мужик, и ответила помягче. - Какой-то автобус ушёл минут пять назад, я не обратила внимания.
- Ну всё! - мужик плюхнулся на лавку так, что Лариса Андреевна испугалась, что лавка сейчас развалится и вскочила. - А Вы тоже опоздали? - не унимался мужик, вот же ведь пристал!
Лариса Андреевна одёрнула плащ и решила идти домой, поздно уже.
Час назад она вдруг ощутила странную потребность выйти из дома. Стало как-то душно и одиноко, никогда с ней такого раньше не было.
Всю жизнь Лариса Андреевна прожила одна и была очень счастлива. Подруги замуж повыходили, детей нарожали, а ей совсем этого не хотелось. Как вспомнит - мать в деревне рожала, как подорванная, одного за другим. Потом троих в интернат отдала, а Лариса - старшая, в город сбежала. Окончила училище, выучилась на бухгалтера и всю жизнь в центральном ресторане города отработала. Ресторан
"Золотой век", весёлая музыка, вкусная еда!
Лариса сначала была просто бухгалтером, а потом главбухом до самой пенсии. Свадьбы, юбилеи, скучно ей никогда не было. Оклад хороший, еда вкусная, квартиру купила, на отдых ездила и другой жизни Лариса Андреевна не хотела.
А год назад новый хозяин ресторана заявил, что Лариса Андреевна не знает новые методы работы и его многое не устраивает.
И её отправили на пенсию, хотя сама Лариса Андреевна пока даже и не собиралась.
Поначалу она кинулась искать новое место. Потом поняла, что то, что ей предлагают, - ей не нравится, а то, что нравится, - там молодые нужны.
Плюнула, ну и ладно, подушка безопасности у неё есть, небольшая, но хватит. И ушла на пенсию без оглядки, в самое свободное плавание в своей жизни.
Сначала всё было просто замечательно, она жила без всяких планов, не ставила будильник, ездила на экскурсии и даже ходила в парк на занятия скандинавской ходьбой.
Но вдруг ей всё это опостылело, и сегодня вечером она просто вышла на улицу и села на лавочку у автобусной остановки.
Машины ехали, гудели, мигали, шли люди, разговаривали, а она сидела и чувствовала, словно её вообще нет, а есть только этот шумный город. И он живёт своей жизнью, а её жизнь не имеет абсолютно никакого значения!
И никому она не нужна, абсолютно никому, ни одному человеку на всём белом свете!
И вдруг этот мужик!
- А что, Вам тоже ночевать негде, а, женщина? Я то как-то тут до утра на лавке ночевал, утром уехал. Я за городом живу, вот смену отработал - опоздал, тогда-то ночи тёплые были, а сегодня прохладно! Ну да ничего, у меня бутерброды есть с колбасой, ты это... дамочка, садись, не боись, не укушу. Вот, держи, хлеб свежий, колбаса любительская, а я сейчас термос достану и мы чайку горячего попьём, с сахаром, согреемся.
Мужик ни с того ни с сего перешёл на "ты" и сунул бутерброд в руку Ларисе Андреевне. Она хотела отказаться, но вдруг поняла, что страшно хочет есть. Она не ужинала, да и в обед почти не ела. И она откусила кусочек, а вкусно-то как! Она давно не покупала колбасу - на диете сидеть пыталась, а тут хлеб ароматный, а колбаска, мммм!
Мужик весело засмеялся.
- Ну что, вкусно, а? Держи, вот я чай налил, смотри горячий, не обожгись. Тебя как зовут-то?
- Лариса Андреевна, - с набитым ртом ответила она, и мужик радостно кивнул.
- Лариса, значит! А я - дядя Митя, ой, то есть Дмитрий я, Дмитрий Иванович. Раньше на заводе работал, уволили, вот теперь в охране сутки - трое. И ничего, нормально, мать, правда, у меня болеет, старая стала, вот на лекарства ей и работаю, может поживет ещё. А семья была, да сплыла, сын вырос, жена ушла к другому, в общем - живу и живу! - он вздохнул, улыбнулся, но глаза вдруг стали грустными.
- А тебе, Лариса, далеко до дома? Хочешь я тебе на такси дам? Мне-то уж очень далеко, они за город ночью не везут, назад клиентов нету, а двойной тариф слишком дорого. А тебе хватит, - дядя Митя смотрел на неё и улыбался, и Лариса вдруг вспомнила, что в школе у неё был друг, Колька, она была вечно голодная, а он приносил в школу бутерброды и кормил её. И так же смотрел, как этот мужик, по-доброму, немного насмешливо, она сейчас себя вдруг молодой девчонкой ощутила, словно и не было этой жизни, не было ресторана "Золотой век", и это не её отправили на пенсию.
Лариса доела бутерброд, запила горячим, сладким чаем и вдруг сказала, сама от себя даже не ожидала!
- Пошли ко мне, дядя Митя, не на лавке же ночевать? Вот он, мой дом, и ехать никуда не надо. Бери свою сумку и пошли, только веди себя скромно, а не то рука у меня тяжёлая, не смотри, что не молодая!
Мужик опешил, недоуменно на неё посмотрел, потом на дом за спиной, потом опять на Ларису Андреевну.
- А чего ты тогда тут сидела? Чего ждала то?
- Ничего я не ждала, нечего мне ждать больше, ты идёшь, или нет? - Лариса Андреевна повернулась и направилась к дому. Дмитрий Иванович заметался, потом взял сумку.
- А как же? Да неудобно! Да я... да ты не подумай, я на полу, в уголочке, а утром сразу уеду. Спасибо, а то ведь холодно, - Дмитрий Иванович шёл за Ларисой, удивлённо мотая головой.
Утром Лариса проснулась от странного стука. Вышла из комнаты - Дмитрий уже встал, он спал на кухонном диване, и что-то чинил в туалете.
- У тебя, Лариса, бачок течёт, вот починил, может даже на завтрак заработал? - он выпрямился и улыбнулся, а она удивилась. Стоит перед ней чужой мужик в майке, волосы седые наполовину, влажные - видно только умылся. А ей радостно и тепло на душе, непонятно от чего.
- Ну что, идём завтракать, дядя Митя, и правда заслужил. Яичницу с помидорами будешь? - Лариса улыбнулась. - У меня между прочим стиралка тоже плохо работает, подтекает. И ещё ...
Так и остался Дмитрий Иванович у Ларисы Андреевны до следующей своей рабочей смены. Позвонил матери, у той всё в порядке оказалось, и остался.
Живут они теперь вдвоём. Дмитрий Иванович на работу ходит, сутки через трое. А Лариса ждёт мужа и готовит ему жюльены и блюда ресторанные. Митя целует ей руки.
- Ларисочка, ведь я понял, это ты меня ждала, я ведь не случайно опоздал, вот ведь судьба! Прости, ты была такая одинокая, я не смог тебя одну оставить. Всю жизнь прожил, а не знал, что так любить смогу, ну надо же, как же мне повезло!
К матушке его они часто ездят, ей хоть уж под восемьдесят, а она ещё шустрая, боевая. Лариса перед ней себя совсем девчонкой чувствует.
А за сына-то как рада Мария Поликарповна. Наконец-то и у её Митеньки есть счастье, есть ради кого жить.

[Olexara]

Стaрик принёс своeго псa нa усыплeниe, потому что нe имeл дeнeг, чтобы спaсти питомцa. Увидeв, кaк плaчeт чeловeк и горюeт собaкa, вeтeринaр принял eдинствeнно вeрноe рeшeниe...
Говорят, нe в дeньгaх счaстьe, но иногдa имeнно дeньги рeшaют нaши судьбы. У пожилого мужчины нe было и копeйки лишнeй, когдa врaчи выстaвили счёт зa жизнь eго чeтвeроногого другa.
В кaбинeтe у вeтeринaрa было тихо. Врaч смотрeл нa пaру: дворнягу, лeжaщую нa столe, и стaрикa, склонившeго нaд нeй голову и рaссeянно поглaживaющeго питомцa зa ухом. Было слышно лишь тяжёлоe дыхaниe собaки и чeловeчeскиe всхлипы. Пожилой мужчинa никaк нe хотeл отпускaть своeго другa и плaкaл.
Aндрeй Aлeксaндрович, молодой вeтeринaр, чaсто стaлкивaлся с подобными проявлeниями чeловeчeских чувств пeрeд усыплeниeм животных. И это нормaльно, вeдь люди успeвaют привыкнуть к брaтьям нaшим мeньшим всeй душой. Но, чувствовaл спeциaлист, это был особый случaй.
Сeйчaс мужчинa вспоминaл, кaк впeрвыe увидeл эту пaру нa порогe своeго кaбинeтa. Это было 3 дня нaзaд. Тихий стaрик принёс свою 9-лeтнюю собaку Нaйду нa срочный приём. Животноe вот ужe двa дня нe встaвaло нa ноги, и пожилой посeтитeль был всeрьёз обeспокоeн этим. Кaк пояснил мужчинa, кромe Нaйды у нeго никого нeт.
Aндрeй Aлeксaндрович провёл осмотр. Дeйствитeльно, у собaки былa сeрьёзнaя инфeкция. Eй было нeобходимо срочноe дорогостоящee лeчeниe. В противном случae животноe ждaлa мучитeльнaя гибeль. «Поэтому, — скaзaл тогдa сухо врaч, — eсли вы нe собирaeтeсь лeчить собaку, гумaннee будeт eё усыпить». Сeйчaс Aндрeю Aлeксaндровичу лeгко прeдстaвить, что почувствовaл тогдa мужчинa, но в тот дeнь молодому спeциaлисту было нeвдомёк.
Послe тaких слов врaчa стaрик дрожaщими рукaми высыпaл нa стол мeлочь с помятыми купюрaми — плaтa зa услуги. Он бeрeжно взял нa руки свою собaку и ушёл. A сeгодня он сновa появился нa порогe вeтeринaрного кaбинeтa. «Проститe, доктор, я смог нaйти дeньги только нa усыплeниe», — скaзaл пожилой клиeнт, опустив взгляд.
И тeпeрь, когдa стaрик попросил eщё 5 минут, чтобы проститься со своeй подругой, Aндрeй Aлeксaндрович смотрeл нa эту пaру, и нe понимaл, откудa в мирe тaкaя нeспрaвeдливость. Очeнь чaсто люди, у которых просто миллионы дeнeг, бeзжaлостно относятся ко всeму живому, a тут — бeдный стaрик и умирaющaя дворнягa. И столько чувств.
Ком подкaтил к горлу молодого врaчa. Он подошёл к стaрику и положил eму руку нa плeчо. «Я вылeчу, — срывaющимся голосом скaзaл он, — я зa свой счёт вылeчу вaшу Нaйду. Онa жe нe стaрушкa покa. Eщё побeгaeт». Вeтeринaр лишь почувствовaл, кaк под eго рукой зaтряслись плeчи пожилого мужчины в бeззвучных рыдaниях.
Чeрeз нeдeлю Нaйдa ужe стоялa крeпко нa ногaх. Кaпeльницы и грaмотный уход сдeлaли своё дeло. Молодой доктор чувствовaл сeбя счaстливым. Можeт, он и сдeлaл мaлeнькоe дeло для нeсчaстного стaрикa и бeспородной собaки, но нa сaмом дeлe это был вeликой и доброй души поступок.

Ольгa Поручник

[Schastyia]

КОНВЕРТ В ПОЧТОВОМ ЯЩИКЕ
– Шишов, ты опять сегодня не готов? – отчитывала молодая учительница четвероклассника, который сидел за второй партой, сжавшись в комочек. – Ты совершенно не справляешься с программой, ни по одному предмету! Я буду ставить вопрос о твоём переводе в класс коррекции.
– Тамара Викторовна… - опустил голову мальчик. – Я не глупенький… просто, просто… - Паша не смог сдержать слёз и выбежал из класса.
– Он раньше был лучшим учеником, - сказал один мальчик, остальные ученики начали шуметь.
– Тише, дети, тише. Продолжаем урок.
Тамара Викторовна, только окончившая ВУЗ, приняла в начале учебного года четвёртый класс. Предыдущая учительница ушла в декрет.
Тамара Викторовна невзлюбила Пашу сразу: к урокам не готов, на переменах всегда одиноко стоит в стороне, одет неряшливо и пахнет так, будто давно не мылся. Тамара Викторовна даже попросила Пашу пересесть на вторую парту, раньше он сидел на первой, напротив учительского стола.
Вскоре Тамара Викторовна взяла на проверку тетради с домашними работами, Пашину тетрадь она сразу отложила в самый конец. Когда дело дошло до её проверки, учительница вышла из себя, ей хотелось разорвать эту тетрадь на мелкие клочки. «Как он мог быть лучшим учеником?» - воскликнула она, вспомнив слова одного мальчика.
Тамара Викторовна, сама не понимая для чего она это делает, взяла Пашину характеристику, которую написала предыдущая учительница.
«Превосходный ученик, обладает высокими интеллектуальными способностями, тягой к новым знаниям в различных областях. Домашние задания выполняет чисто и аккуратно, отличается примерным поведением. Это однозначно лучший ученик класса.
Воспитывается Павел в неполной семье – матерью и дедушкой. Родительские собрания мать не посещает по причине тяжёлой, затяжной болезни…» - гласила характеристика за второй класс.
«Ученик необязательный, интереса к учёбе не проявляет, домашние задания не выполняет, со сверстниками не контактирует, иногда засыпает прямо во время урока.
Павел тяжело переживает смерть матери – это и повлияло на его поведение и успеваемость…» - это уже третий класс.
– Несчастный ребёнок, - на глазах Тамары Викторовны выступили слёзы. – Круглый сирота – ни отца, ни матери, только дедушка один остался… А я? Не разобравшись в причинах, сразу невзлюбила этого мальчишку. Стыд-то какой. Может, не достойна я быть учителем?
– Паша, останься сегодня после уроков, - сказала учительница на следующий день.
– Я не могу остаться, - испугался мальчик.
– Не бойся, мне просто нужно с тобой поговорить, - мягко улыбнулась она, от чего лицо Паши просветлело. – Я не буду тебя ругать и не займу у тебя много времени.
Оставшись с учительницей один на один, мальчик признался, что времени на учёбу у него нет: после уроков он сразу бежит зарабатывать деньги – моет машины. А ночью ходит на склад, где работает сторожем его дедушка, помогает упаковывать продукцию, за что получает небольшую оплату – от этого и засыпает он на уроках. Но другого выхода нет: если Паша не будет зарабатывать деньги, то жить они с дедушкой будут впроголодь.
Услышав рассказ мальчика, Тамара Викторовна проплакала весь вечер и даже не прикоснулась к тетрадям, взятым на проверку. Теперь она твёрдо знала, что сделает для Паши всё, что только в её силах.
Учительница пекла булочки, делала бутерброды и подкармливала ими Пашу после уроков. Тамара Викторовна стала заниматься с Пашей, сразу отметив, что у него высокий интеллект. Оказалось, что Паше нужны были не столько занятия, сколько вера в себя. Дедушка совсем не уделял внуку внимания, и тот чувствовал себя никому не нужным.
Перед Новым Годом ученики стали собирать деньги на подарок учительнице. Паше было очень стыдно, но сдать деньги на подарок он не мог. Ночную работу он забросил, чтобы уделять время учёбе.
Оставить любимую учительницу, которой был безмерно благодарен, Паша без подарка не мог. Он принёс флакончик духов, заполненный на треть. Одноклассники стали смеяться.
– Тихо! – учительница сказала так строго, что класс притих моментально. – Спасибо большое за подарок, Паша, - улыбнулась она мальчику.
– Это любимые духи моей мамы, - сказал Паша, шмыгая носом.
Тамара Викторовна, глотая слёзы, брызнула немного духов на запястье.
– Теперь вы пахнете так, как пахла моя мама, - закрыл глаза Паша, представляя свою мать.
Учительница быстрой походкой вышла из класса, чтобы ученики не могли видеть слёз, льющихся по её щекам.
К концу учебного года Паша вновь стал лучшим учеником, он очень старался, чтобы не подвести Тамару Викторовну, которая в него поверила.
Летом дедушка Паши из-за нехватки денег вынужден был поменять их квартиру в центре города на квартиру в близлежащем посёлке. В пятый класс Паша пошёл уже в другую школу.
Тамара Викторовна часто вспоминала Пашу, пыталась его разыскать, но узнать его новый адрес так и не смогла.
Прошло семнадцать лет. Возвращаясь с работы, Тамара Викторовна заглянула в почтовый ящик и обнаружила там белый конверт. Надпись, сделанная крупными буквами, гласила: «моей любимой Учительнице!»
Открыв конверт, Тамара Викторовна ахнула. Внутри лежало приглашение на свадьбу Павла Шишова!
В небольшой записке, вложенной в конверт, Павел интересовался, сможет ли Тамара Викторовна занять на свадьбе место мамы жениха, встретить молодожёнов с караваем в руках, произнести свадебный тост… В конце записки Павел указал свой номер телефона.
Тамара Викторовна трясущимися руками набрала номер.
– Паша? – услышала она приятный баритон.
– Тамара Викторовна, здравствуйте! Я сразу вас узнал…
– Здравствуй, Пашенька. Да, да, конечно, я смогу. Если честно, даже не ожидала получить от тебя приглашение на свадьбу.
– Я всегда помнил о вас, ведь я многим вам обязан.
На свадьбе Павел пригласил Тамару Викторовну на танец.
– Вы опять пахнете моей мамой… - в глазах Павла блеснули слёзы.
– Я до сих пор храню духи, которые ты мне подарил. Я думала, что у них запах уже весь вышел, но нет.
– А я аспирантуру недавно закончил – это благодаря вам. Хоть мы и недолго были с вами знакомы, но вы сыграли огромную роль в моей судьбе. Вы поверили в меня и это стало огромным стимулом для меня. Только благодаря вам я не потерялся в жизни. Вы многому меня научили…
– Я часто вспоминала тебя, Паша, пыталась найти, чтобы сказать тебе спасибо. Я относилась и к работе, и к жизни совсем по-другому, пока не познакомилась с тобой. Это ты меня многому научил…

[Olexara]

Света вошла в вагон метро.
Она очень устала - на работе был тяжелый день.
Ноги гудели, голова болела.
Она отработала две смены, без душа, без сна.
Душновато. Света сняла бы шапку, но голова грязная, неудобно.
В вагоне не час-пик, но и свободных сидячих мест не было.
Света взялась за поручень, стоит.
Напротив сидит парень с тросточкой.
Он слепой или слабовидящий, у него очки съехали, и под ними - сложный застывший взгляд.
Но вдруг он встаёт и кивает Свете на своё место.
Она садится, думая, что он выходит.
Но он не выходит, он просто уступил место.
- Не стыдно? - осуждающе спрашивает Свету, перекрикивая шум вагона, пожилая женщина рядом. - Инвалида согнала?
- Где инвалид? Я не вижу инвалида. Я вижу настоящего мужчину, который уступил место женщине, - уверенно отвечает Света и добавляет, глядя на парня. - Спасибо вам.
Слабовидящий парень расплывается в улыбке.
- И вам спасибо. Я плохо вижу, но от вас так вкусно пахнет, что я уверен: вы - настоящая красавица!
Света улыбается и, смущаясь, поправляет старую шапку, кокетливо сместив ее набок.
Никакой диагноз не может скрыть настоящего мужчину.
Никакая шапка не может скрыть настоящую женщину.

Ольга Савельева

[Olexara]

Я наконец-то решил изменить своей жене. Да и, навряд - ли, это можно назвать изменой. В моих - то годах, это, скорее всего - подвиг! Супруга моя – Нинка, по молодости, вроде бы, если мне память не изменяет, красавицей была. Стройная, гибкая, глаз волнующая, как берёзка во поле. Но годы заразы поработали над ней, потрудились так сказать на совесть. Из берёзки такой Бао-Баб вырос, что не в сказке сказать, не пером описать. Близость у нас давненько, если не сказать давно, - отсутствует.

А на работе, в нашей строительной бригаде, как специально подобрались одни перестарки. Известное дело: у кого что болит – тот о том и говорит. Только перекур, и пошло: мы и ту, мы и эту, да по несколько раз, нас послушать: женского населения в округе нет, кто под наш сексуальный каток не попал бы. Особенно Кузьмич, старается, ему седьмой десяток попёр, на пенсию никак спровадить не можем, вот и вынуждены его похождения слушать. Якобы он, по интернету, знакомства с барышнями заводит и такое с ними сотворяет, что нам подобное и не снилось. Ну, если старец такой половой разбойник, мне – то уж грех сладенького не попробовать, пора, потому как я, уже лет десять мягко сказать - монасшествую.

Сказано – сделано: сайтик в интернете нужный нашёл, объект для создания разврата отыскал. Та - пишет: - Ищу мужчину от 20 до 60 - для интима, мужиков интеллектуального труда просьба - не беспокоить. Мне особенно понравилось – для интима, и то, что работяги нужны, а не умники. На следующий день встретились, разглядели друг друга, ну и остались довольны увиденным. Молодуха, разведёнка – под сорок – кровь с молоком – то, что надо. Чем - я её взял – загадка.

Приходим к ней домой. Квартирка на три комнаты – запущена, чувствуется отсутствие мужской руки, как на хозяйке, так и на квадратных метрах.
Она мне сразу:
- Николай, кто вы по специальности?
Говорю:
- Электрик я пятого разряда.
- Очень хорошо, я прямо вся горю от мысли, что вы сейчас будете делать.
- Подождите минуточку, - я пошла в спальню.

Я к этому делу, конечно, подготовился заранее: В левом кармане у меня Виагра, в правом Валидол. Это что получается - она сразу быка за рога. Раздеваться пошла - не иначе, а деваха видать - горячая. Эх, не подкачать бы мне в нужный момент, а то я его десять лет ждал. Не перепутать бы Виагру с Валидолом! Но до таблеток дело не дошло.

Хозяюшка вернулась из комнаты гружёная: три утюга, две лампы настольные и плитка электрическая Советского производства.

– Вот Николай, тут у меня, кое - что не в неисправности находится, тебе как электрику, и карты в руки.

Я не ожидал от себя, что я буду так рад такому повороту дела. Вещицы эти я исправлю в раз, за мной не заржавеет. Предложи она мне, то, зачем я припёрся к ней, как бы я с этим справился – вот тут большой вопрос!

Но, слава Богу, трудиться мне пришлось без «интима». За что я судьбе очень благодарен, а то не известно: может Виагра, просроченной бы оказалась, а валидол - контрафактным. До вечера я успел заменить проводку в двух комнатах и машину стиральную починить. Никогда я ещё не работал с таким вдохновением

- Вот это мужчина! – восхищалась мною красотка. – А нет ли у тебя Николай, знакомого сантехника? Если интересуется интимом – пусть приходит. Я женщина свободная, меня на всех хватит.

Уже смеркалось, когда я уставший, но удовлетворённый, возвратился домой. Нинка на кухне доедала третью порцию картофельного пюре на сон грядущий. Персидский кот потёрся о мою ногу, подмигнул мне круглым глазом.

А за окном сгущалась весенняя мартовская ночь...

Автор: Анатолий Медведев

[Olexara]

Оксана молча терпела измены. Федот еще не знал, какой сюрприз готовит ему жена
— Почему ты терпишь это? Он же ходок! — возмутилась Алла.
— Развод – это неизвестность, — тяжело вздохнула Оксана.
— Неизвестно, как жить дальше?
— Неизвестно, куда девать бывшего мужа, — всплеснула руками Оксана. — Он не уйдет и не даст разменять квартиру.
Тогда какой смысл разводиться?
У Аллы зазвонил телефон. Дама гневно схватила мобильный и выключила звук. Она возмущенно сказала подруге:
— Опять Тамара названивает. Не буду брать трубку, хоть увольняйте! Я понимаю, что она директор фирмы, но должны же быть у людей выходные и праздники.
— Тамара… — задумчиво произнесла Оксана. — Она мой идеальный вариант!
— Нет! Это слишком жестоко, — нахмурилась Алла. — Ты же так не поступишь?
— А что? — улыбнулась Оксана. — У Тамары приятная внешность, идеальная фигура, и она возглавляет фирму.
Красивая и успешная. Все, как любит Федот.
— Но ты же знаешь, что… — начала подруга.
— Я-то знаю, а он – нет, — резко оборвала ее Оксана.
— Поступай так, как хочешь, — отмахнулась Алла. — Только с чего ты решила, что Тамара захочет с ним встречаться?
— Она всегда любила экзотику. Мы же вместе учились в институте, так что я видела, каких парней выбирает твоя начальница. У моего мужа редкое имя, яркая внешность, он умеет ухаживать и знает иностранные языки. Много таких ходит по городу?
— Тьма! Зайди в любой магазин, и ты встретишь Анзура, Рифата, Умара. Яркая внешность, темперамент, и они точно знают иностранные языки, — с улыбкой ответила Алла.
— Попытка – не пытка.
Прошла неделя. Федот сидел перед телевизором, Оксана демонстративно включила компьютер. Она зашла в социальные сети и принялась рассматривать фотографии Тамары.
— Это кто? — не выдержал муж.
— Мы вместе учились. Тамара была неприметной девочкой, а превратилась в такую красотку! И за собой следит, и карьеру строит. Только в личной жизни ей никак не везет — нет достойных мужчин.
— Так уж и нет? — с претензией спросил Федот. Он не заметил, как выпрямился и расправил плечи.
Оксана улыбнулась украдкой и вновь повернулась к мужу:
— Может, пригласим ее в гости? Так хочется поболтать.
— Зови однозначно, — оживился супруг.
Наступили выходные. Гостья появилась на пороге ровно в 15.00. Целый час женщины обсуждали однокурсников и вспоминали забавные случаи. Тамара с гордостью рассказывала о своей фирме, Оксана — о своем муже. Федот при этом скромно опускал глаза. Через некоторое время хозяйка заметила, что Тамара постоянно поправляет волосы и странно улыбается.
Гости собирались пить чай, когда зазвонил мобильный.
— Меня срочно вызывают на работу, — изобразила растерянность Оксана. — Томочка, извини. Так неудобно! Любимый, напои чаем Тому.
— Будет исполнено, — радостно прокричал Федот.
Через месяц весь коллектив уже обсуждал новый роман леди-босса. Алла позвонила подруге и сообщила:
— Сработало. Их видели вместе.
— Отлично, — просияла Оксана.
В этот день Федот пришел поздно. В последнее время он частенько задерживался на работе.
— Как дела? — дежурно спросил муж.
— У меня такие новости! Ты не представляешь. Помнишь Тамару? Алла сказала мне, что Тома нашла очередную жертву. Пока никто не видел этого героя, но мне его уже жаль.
— Это почему же? — беззаботно спросил Федот.
— Понимаешь ли… Никто из ныне живущих ее никогда не бросал.
— Как такое может быть? Она же одинока.
— Я же сказала: из ныне ЖИВУЩИХ.
— Не понял, — сглотнул ком в горле муж.
— Ее дядя – влиятельный человек. Сейчас не девяностые, но такие люди еще существуют. Я знала нескольких ее мужчин. После расставания их никто не видел. Так что у нового ухажера один вариант – жить с ней долго и счастливо.
На следующее утро Федот пропал. Вместе с ним исчезли деньги и загранпаспорт.
— Трус обыкновенный, — с печальной улыбкой сказала дама.
Прошло 7 лет. Мужчина так и не вернулся домой. Говорят, что он живет в Новосибирске и лишний раз не выходит из дома.
Автор Юлия Кириллова

[Schastyia]

Наши бабушки, самые бабушки в мире! )

Последнее время мне стали надоедать звонками милые бабушки, которые требовали от меня объяснений по поводу каких-то лекарств или что-то в этом роде. Протерпев данные звонки где-то с месяц, я начала конкретно напрягаться. И вот вчера на очередной вопрос «Божьего одуванчика»:
- Але, это аптека? Мне бы узнать про препарат...
Я, вскипев окончательно, учинила старушке допрос.
- Где вы взяли номер телефона?
Бабуся:
- Вот тут на коробочке...
И радостным голосом диктует мой номер. Я:
- Что за препарат?
Бабуся послушно называет. Я терпеливо объясняю, что я не аптека и препаратами не торгую, а мысленно вешаю директора фирмы за ноги. Я решила докопаться до сути. По названию нашла фирму производителя в инете. Но, там моего телефона нигде указано не было. «Все чудесатее и чудесатее» - подумалось мне. Сын, которого тоже изрядно достали бабушки, решил сходить в аптеку и посмотреть на ту самую волшебную коробочку... Каково же было мое удивление, когда из аптеки, давясь от хохота позвонил сын и произнес фразу, после которой я впала в истерику.
- Мама, ты не поверишь! (гомерический хохот в трубку). Они звонят тебе по ШТРИХ-КОДУ!